Окрестные улочки были безлюдны...
К месту взрыва пропускали только "скорые", они мгновенно загружались раненными в металлических носилках, которые при необходимости немедленно поднимались, превращаясь в больничные каталки на колесиках.
В воздухе стояла непрекращающаяся трель сирен десятков маневрирующих амбулансов, повсюду на кабинах мелькали сигнальные круговерти огней. Непонятного назначения агрегат где-то поблизости издавал надрывные звуки, напоминавшие кваканье...
Вокруг все что-то громко говорили, размахивали руками . Бородатый оператор телевидения крупным планом снимал лицо мужчины на тротуаре. Тот что-то рассказывал , обоими пальцами прикрывал глаза; по щекам у него, текли слезы. Девушка-солдатка с пудовым рюкзаком и автоматом утешала какую-то женщину...
Таким мне на этот раз и запомнился Иерусалим...
Неожиданно откуда-то из двора вынырнула новенькая "субара", попыталась свернуть на забитую амбулансами и спецтранспортом Кинг Джордж. Женщина за рулем куда-то спешила и ей не было дела до взрыва, до пробки на дороге. Полицейские, естественно, ее тут же завернули, в ответ на что она несколько раз громко крикнула им " балаган!" И один из блюстителей порядка, широким жестом указав на проносящиеся мимо скорые, тоже что-то громко и выразительно ей прокричал, что я, не зная иврита, немедленно перевел:
- А это все, что ты сейчас видишь, это - не балаган, по твоему?! ..
Стюардессы разнесли по салону питье и газеты. Мне достался "Джерузалим пост" на английском и наши "Известия"...
Я открыл, было, их, но понял, что не смогу сосредоточиться, отложил газету.
На экране телевизора в центре салона маленький домашний мальчик заворачивал огромного, как теленок, белого в темных "яблоках" пса, упершись обеими руками ему в холку...
Я достал справку израильского частного детектива - мне хотелось удостовериться в том, что она не пропала в суматохе, и несколько минут листал.
Затем привычно заглянул в конец: сто тысяч долларов, переведенные месяц назад по указанию Хробыстова через фиктивную фирму "Меридор", получил Калиншевский...
Шломи удалось заглянуть в закрытые счета российскиих фирм...
Но моя цель была проста и определенна - мой заказчик. Я должен знать, что предприму в ответ, если попытка шантажировать генерала Арзамасцева моими видиозаписями станет реальной. С какой стороны ждать удар? Кто эти люди, следившие за мной из "вольво"?! И только!
Неожиданно я, а потом и "Лайнс" оказались в центре силового поля неясного происхождения. Противостояния группировок внутри Фонда Арзамасцева и его окружения во главе с Хробыстовым...
И снова та же мысль:
"Почему заказчик выбрал для своего поручения именно меня?
В Москве четыре тысячи человек занимается частной охраной и лишь двести частной детективной деятельностью. Крайне мало для страны с рыночной экономикой. Но выбор достаточный...
Безусловно, сначала был выбран "Лайнс", а в нем уже нетрудно было вычислить меня. Мое ментовское прошлое, опыт...
Заказчик несомненно знал, что в ходе заказа мне придется наблюдать объект в его натуральном виде. Я и сейчас мог легко представить, как после ванны девушка, входила в кухню, растирая салфеткой кожу маленького лобка и чуть косолапя ногу...
Предполагал ли заказчик, что я тоже подвержен такому сексуальному извращению, как подглядывание за обнаженным женским телом, имеющем научное название - вуайеризм, о котором можно прочитать в любом университетском пособии по судебной психиатрии...
Или, наоборот, мое ментовское прошлое в какой-то мере гарантировало от этого и моя пресыщенность не позволит мне отвлекаться от заказа, чтобы тайно любоваться тяжелой, даже на вид, молодой грудью...
Что заказчик считал предпочтительнее для успешного исполнения заказа?
Что он предполагал либо знал обо мне?
Если бы я ответил на эти вопросы, я бы значительно приблизился к разгадке заказа...
Впрочем, раскрашенная стена прихожей в квартире Любовича - жаркий среднеморской берег и набережная Тель-Авива, который выбрал для интерьера кто-то неизвестный мне, синие дали... Все это было сейчас далеко. Как облака, над которыми мы пролетали.
Только причина заказа была очевидна:
" Генерал Арзамасцев!.."
У нас заказывали сенаторов, депутатов. Даже генерального прокурора, не говоря уже о министре юстиции!..
Моя юная соседка по ряду о чем-то вспомнила, отставила детектив. На свет появилась крохотная пилочка для ногтей, женщина успокоенно принялась елозить ею вдоль пальцев. Чувствовалось, это надолго...
Выждав момент, я показал ей на книгу, которую она перед тем читала.
- Вы позволите?
- Пожалуйста...
До Москвы еще оставалось время. Я начал читать.
Детектив, как я скоро понял, написал такой же мент, как я, но не опер, а следователь. Даже такие тонкости легко различаются в полицейском романе, если его читает профессионал-розыскник...
Автор, как мне показалось, допустил ошибку - понадеявшись на собственную фантазию и отказавшись описывать события по э т у сторону служебного стола, события, которые он как следователь должен был отлично знать, и взявшись живописать происходящее по д р у г у ю сторону стола, гораздо менее ему известную...
Главный герой романа - семидесятилетний "медвежатник" или "шнифер"был наш современник - не из тех, кто согласно воровскому закону обязан только красть и гулять, не имея права ни заводить семью, ни копить добро. По сути это был уже бизнесмен и бандит одновременно. К тому же с большими интернациональными связями.
Не углубляясь в подробности, автор предпочел в общих чертах очертить ограбление российской братвой нескольких сейфов и ни где-нибудь в Ростове, а в Соединенных Штатах. А на воровскую разборку "шнифер" выехал аж в Швейцарию. Коварная международная мафия вела с нашим с вором хитрую игру...
На время я отвлекся.
Все вроде по жизни. Только жизнь воров какая-то недостоверная...
Меня смутили клички "ихних" мафиози и конкретных пацанов - "Клифтон", "Дебантини", "Армитраж"... Чем-то узнаваемым веяло от иностранных погонял. Похоже, автор что-то не дослышал, не дотянул. Поленился допроверить.
"Клифтон" вроде как "Клифт" с "Клинтоном", а еще "Армитраж". Может и "арбитраж". Да еще и "Дебантини"...
Я дочитал до описания безобразного базара, который американоитальянско-еврейские бандиты устроили сначали между собой, а потом и с российской братвой. На фене, понятно. Неизвестно, правда, на какой...
Последняя фраза некоего Паскуалино Каталоно - что ни имя иностранца-мафиози, то - перл, была:
- Ты что, Данило Вентурио, хочешь, чтобы тебя дурой огрели по кумполу?!
Что-то в действительности происходило с любимым жанром. Авторы печатались за рубежом, получали огромные для Запада тиражи - двадцать, тридцать тысяч экземпляров...
В главном павильоне Лейпцигской книжной ярмарки висел портрет главного российского детективщика, написавшего, между прочим, про то, как израильский "Мосад" разрабатывает бактериологическое оружие. Писателя показывало немецкое телевидение, называло звездой, возило по стране, а наши журналисты подходили и спрашивали у немцев: что вы в нем нашли? Немцы читали, наши читали, а пресса в России высмеивала...
Скорее всего, воспитанный на полицейских романах я просто отстал от века. Ведь не заметил же, как на моих глазах произошло соединение песни с танцем и может даже с легкой атлетикой...
Певцы во время исполнения простенькой песенки набегали десятки километров. Были все в мыле. А я не мог представить себе Владимира Высоцкого, делающего кульбиты на сцене...
Все это время "боинг", ни разу не шолохнувшись, словно стоял на месте.
Ровно гудели моторы...
Мысль моя неожиданно снова вернулась к заказу.
" Почему Любович не упомянул в завещании свою московскую квартиру? И, вообще, знал ли он о ней?"
Шереметьево
Мы прилетели в Москву во время, снова подтвердив запущенный кем-то злой слоган:
" Авиакомпания Эль-Аль" не опаздывает никогда, "Трансаэро" - иногда, "Аэрофлот" - всегда..."
Как обычно, было много встречающих.
Мешая друг другу вновьприбывшие преодолевали самораздвигавшиеся стеклянные двери и растекались по площади.
Я не увидел Рембо, обычно он почти всегда встречал меня в Шереметьеве.
Еще в год основания "Лайнса", в девяносто втором, как президент Ассоциации он взял за правило лично встречать своих детективов, возвращавшихся из дальних командировок . Думаю,это было сознательное стремление противопоставить принцип товарищества официальной субординации, которая успела нам обрыднуть в конторе...
Рембо не было. Зато я разглядел в толпе нескольких своих коллег по "Лайнсу", один из них, не глядя, кивнул мне головой в сторону выхода. Повидимому, у Рембо были свои планы.
Я сделал несколько шагов вдоль тротуара и сразу увидел знакомую фигуру водителя-секьюрити, телохранителя Рембо. Он наблюдал за людьми, выходившими из зала прилета.
- С возвращением... - приветствовал он меня.
Чуть дальше в ряду припаркованных машин я разглядел наш президентский "джип" "гранд-"чероки".
- Все в порядке? - Меня обескуражило присутствие в аэропорту коллег и их маневры...
- Нормально.
Рембо ждал меня в машине.
Мне показалось, он был чему-то доволен, даже весел. Мы привычно обнялись. Что-то друг другу сказали...
Это был ритуал...
- Как там Арзамасцев? - спросил я. - Жив?
-Жив...
Киллеров было по меньшей мере двое. Один - в тяжелом "КАМАЗ"е преградил дорогу "мерседесу", а второй с тротуара дал автоматной очередью по машине. Тяжело ранил водителя...
Мы быстро отъехали. Закурили.
Водитель тут же приспустил стекло. Он не терпел дыма.
Рембо мигнул мне.
На наших глазах нарождался новый класс специалистов охраны, профессионалов-телохранителей, получивших образование за границей, знавших себе настоящую цену. Такого уже невозможно было представить плывущим в бассейне рядом с боссом или шестеркой, бегающей за пивом...