И если пламя его не уничтожит, это сделает неутолимая жажда крови, пробуждающаяся после пирокинеза.
— Черт, — выругался Тиган, сверля Андреаса взглядом. Он достал из кармана куртки телефон и нажал кнопку. — Да, это я. Район Ямайка-плейн. Со мной Райхен. Везу его в бункер.
Подруги воинов приняли Клер с таким радушием, какого она не встречала в Темных Гаванях. Саванна, Габриэлла и Элиза приготовили для нее чудесный ужин — крем-суп и домашнее печенье, Дилан провела ее по лабиринту коридоров и показала комнаты, отведенные для нее на период пребывания в бункере.
Словом, они сделали все, чтобы Клер чувствовала себя как дома. И она не смогла отказать себе в удовольствии побродить по, казалось, бесконечным коридорам подземной цитадели воинов. Бункер поразил ее воображение и вызвал тревогу: было очевидно, что такая сила, как Орден, не просто существует, а существует по необходимости. Клер почувствовала себя страшно наивной, вспомнив, с каким напыщенным видом Вильгельм и его друзья из Агентства безопасности преподносили себя как надежную защиту Рода, а на самом деле были коррумпированы и, подобно раковой опухоли, разъедали саму основу жизни — попирали добро и справедливость. Вильгельм был преступником, а она в своей слепоте не видела этого.
Но самое ужасное заключалось в том, что она в своей жизни любила только одного мужчину — Андреаса, и вот сейчас, когда судьба подарила ей второй шанс и свела их, не кто иной, как Вильгельм, может вновь разлучить. И ей остается только молиться и надеяться, что добро победит зло в лице Вильгельма и Драгоша и, когда добро восторжествует, они с Андреасом смогут разрушить вставшую между ними стену страха и обиды.
Дорога от Ньюпорта до Бостона показалась Клер бесконечно долгой. Она сожалела, что у них с Андреасом не было возможности поговорить перед приездом Рио и Дилан. В ее сердце до сих пор таился неприятный холодок, возникший, когда Андреас так неожиданно на полдороге выскочил из машины и исчез.
Клер представления не имела, куда он мог отправиться, но немного успокоилась, когда Элиза сообщила ей, что он с Тиганом направляется в бункер.
По крайней мере, с ним все в порядке, он в безопасности.
У нее еще есть возможность наладить с ним отношения.
Клер шла по коридору из белого мрамора с черными рисунками глифов на полу, которые образовывали завораживающие узоры, сплетавшиеся с ее собственными мыслями, порождая фантастическую реальность, в которой она вдруг оказалась. Клер уловила легкий запах хлора, затем распахнулась дверь.
Прямо перед ней возникла белокурая девочка, завернутая в белое махровое полотенце, из-под которого выглядывал розовый купальник.
— О! — воскликнула удивленная Клер, она никак не ожидала встретить в бункере ребенка. — Прости, я не заметила, что ты выходишь…
Она вдруг замолчала, неотрывно глядя в широко распахнутые глаза девочки, сияющие, как полированное серебро. Очень странные глаза. Белого цвета. Гипнотические.
— Я просто… — пробормотала в растерянности Клер, не зная, что сказать, потому что в этот самый момент глаза девочки каким-то непонятным образом стали меняться.
По их поверхности пробежала рябь, как по глади пруда от брошенного камешка. Зрачки сузились в крошечные точки, завораживая Клер еще больше. И вдруг в глубине невероятных глаз, похожих на зеркало, Клер заметила какое-то движение.
Она стояла в мистическом оцепенении, глядя, как в глазах девочки быстро рождается картина: женщина бежит в темноте, кричит, словно ее терзает невыносимая боль.
В женщине Клер узнала себя.
Клер смотрела не отрываясь, изображение менялось, как кадры фильма, но это было не кино, а ее собственная жизнь. И с ней случилось горе. Она почувствовала это, когда наблюдала, как бежит, уворачиваясь от веток, продираясь сквозь густые заросли ежевики, — к чему-то отчаянно стремится. Вернее, к кому-то, кого она уже потеряла. Впереди нее светящийся шар рокочущего пламени и дыма, от него исходит такой жар, словно она приблизилась к жерлу вулкана.
Кто-то кричит и просит ее вернуться.
Но она бежит к огню.
Не может остановиться.
И хотя в глубине души она знает, что он для нее потерян, она не может оставить его.
— Андре, — пробормотала Клер.
Вновь открылась дверь, и на этот раз из нее появилась женщина.
— О господи… Мира, — сказала женщина и поспешно развернула девочку к себе, так что та уткнулась в ее большой живот. Женщина была беременна.
Клер словно ударили по щеке и заставили очнуться:
— Что это было?
Женщина присела, нежно погладила девочку по голове, успокаивая. Затем извиняющимся взглядом посмотрела на Клер:
— Привет, я — Тесс, а ты, должно быть, Клер. А это — Мира. Мы с ней плавали в бассейне. Ты в порядке?
Клер кивнула:
— Ее глаза…
— Да, — сказала Тесс, — Мира обладает даром пророка. Обычно она носит специальные линзы, которые закрывают ее глаза, но на время плавания снимает — боится потерять.
— Привет, Клер, — сказала девочка, поворачиваясь к ней. На этот раз ее глаза были опущены. — Я не хотела тебя напугать.
— Все хорошо. — Клер улыбнулась и погладила девочку по влажным волосам, хотя все еще была потрясена увиденным.
Тесс, похоже, справилась со своей неловкостью, и ее голубые глаза засветились нежностью и добротой.
— Мира, возвращайся в свою комнату, я сейчас приду и, пока Рената и Нико не вернулись с патрулирования, почитаю тебе книжку.
— Хорошо. — Девочка повернулась к Клер и, не поднимая глаз, сказала: — Рада была познакомиться.
— И я тоже, Мира.
Когда малышка ушла, Тесс улыбнулась Клер:
— Она показала тебе что-то ужасное?
— Да, — ответила Клер, слишком шокированная увиденным, чтобы об этом рассказывать.
Тесс сочувственно кивнула:
— Мне очень жаль. Мне хотелось бы тебя успокоить и заверить, что пророчества Миры не всегда сбываются. Но ее дар безжалостно точен. Он проявляется спонтанно, она не может его контролировать и именно по этой причине носит линзы. С каждым разом, когда проявляется ее талант, зрение ухудшается.
— Это ужасно. — Клер почувствовала себя виноватой в том, что нечаянно навредила ребенку. — Я не знала…
— Конечно, поэтому не переживай, — мягко успокоила ее Тесс. — Вампир, у которого Мира жила до переезда сюда, использовал ее дар постоянно. Нико и Рената вызволили ее всего несколько недель назад. Мы надеемся, что ее зрение со временем восстановится.
— Это было бы здорово, — сказала Клер. Она чувствовала жалость к девочке, хотя ее мысли были совсем о другом.
Она должна поведать Андреасу о том, что видела в глазах Миры. Хотя Клер не была уверена, что он захочет ее слушать, возможно, даже видеть ее не захочет после того, как они расстались в Ньюпорте. Но она должна найти к нему подход и все рассказать, а он пусть принимает решение.
Клер чувствовала, что Тесс пристально смотрит на нее, словно знает, какие тяжелые мысли ее одолевают.
— Когда я проходила мимо тренировочного зала, он был там с Тиганом и Рио. Они только что приехали. Хочешь, я провожу тебя туда?
— Спасибо, — сказала Клер и пошла рядом с Тесс к тренировочному залу. Сердце у нее сжималось.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Через несколько минут Клер с Тесс были уже в тренировочном зале, но Андреаса там не застали. Тиган, Рио и Гидеон проводили ревизию разложенного на столе боевого арсенала, рядом стоял шкаф, под завязку набитый оружием. Тиган повернул голову в сторону вошедших женщин.
— Вы Андреаса не видели? — спросила Клер.
Тиган мрачно кивнул:
— Видели. И настоятельно рекомендуем обходить его стороной. По крайней мере, ближайшие нескольку часов. Сейчас он не самая подходящая компания.
— Тиган, мне нужно поговорить с ним. Это очень важно.
Тиган посмотрел на нее взглядом, не допускающим никаких дискуссий, и тогда в разговор вмешалась Тесс:
— Я плавала с Мирой в бассейне, на ней не было линз… и Клер посмотрела ей в глаза.
— Вот черт, — чуть не хором пробормотали вампиры.
Тиган потер подбородок и махнул рукой:
— По коридору, после поворота пятая дверь.
Клер кивком поблагодарила Тигана и Тесс, развернулась и поспешила на поиски Андреаса — повернула за угол, отсчитала пятую дверь.
И в этот момент почувствовала, как тонкие волоски на затылке зашевелились, от них волной по телу пробежал электрический разряд. Сомнений не осталось.
«Андреас».
Она остановилась у арочного входа справа. Внутри было темно, и только где-то в глубине горела одна большая свеча. По всей видимости, это была часовня: каменные стены с орнаментом, ряды скамеек, в центре алтарное возвышение.
Андреас стоял перед ним на коленях с низко опущенной головой.
Его тело пульсировало световыми искрами, но это был уже не тот огонь, который в начале ночи окутывал его обжигающим облаком. Огненная сила угасла, однако не до конца. Клер кожей ощущала покалывания циркулировавшей в нем энергии. Она стояла и наблюдала за Андреасом, видела, как выброс искр становится все реже, их количество уменьшается. Спустя некоторое время они совсем угасли.
Андреас казался погруженным в медитацию, и Клер не хотелось его беспокоить.
Но уходить было поздно, в этот момент Андреас обернулся и пронзил ее взглядом, его глаза горели янтарным пламенем.
— Тебе не надо здесь находиться, — глухо, с шипением из-за выступавших клыков, произнес он. — Уходи, Клер, я не хочу, чтобы ты видела меня в таком состоянии.
Клер не нужно было выяснять, что у него за состояние, и хотя пирокинетический огонь потух, она даже на расстоянии чувствовала его слабость и подавленность. Он страдал от невыносимой жажды крови. Это выдавали его трансформированные глаза и вытянувшиеся клыки, но в большей степени — дермаглифы. Выглядывая из-под рубашки, они кричали цветами сильнейшего голода.
Клер прошла вглубь часовни:
— Как ты?
Райхен заворчал по-звериному угрожающе. Клер думала, что он поднимется с колен и отойдет от нее подальше, но тот остался на своем месте. Она подошла к ближайшей к нему скамейке и села.