…
– Трулл! – встряхнул его Фир. – Вдоль стены! Подойди незаметно. Для броска…
Какого еще броска? Он уставился на копье в своих руках. Древко блестело от розоватых капель пота.
– Из тени, Трулл. Из-за колонны. Из тени!
Какая теперь разница. Хуже того – у него не было желания даже пытаться. А вдруг получится? Что тогда достанется победителю?
– Трулл! Атакуй или мы все погибнем! Мать, отец, Майен, ее ребенок! Все дети эдур!
Трулл заглянул Фиру в глаза и не понял их выражения. Брат подтолкнул его к стене, навстречу жару бьющей в Ханнана Мосага магии, за полурассыпавшуюся колонну из некогда твердого мрамора.
Как прохладно в тени! Невероятно прохладно. Трулл, едва не упав от толчка брата, успел схватиться за покореженную, покрытую рубцами поверхность стены и с этого места хорошо разглядел седу. Меньше семи шагов. Наклонив голову, чародей наблюдал, как колдун-король медленно выдыхается под его натиском.
Слезы застили глаза Трулла. Ему не хотелось идти на такой поступок. Но тогда они убьют нас. Всех до единого. В живых не останется ни одного тисте эдур. И я это знаю. Чую сердцем. Они заберут себе наши земли, наши богатства. Засыпят солью могилы наших героев. Выметут нас на свалку истории забытых миров. Я знаю…
Он взвесил копье в правой руке. Замер на мгновение, задержал дыхание и, сделав два шага, выбросил руку, послав снаряд точно в цель.
Вес копья и ускорение, приданное мощным броском, вогнали наконечник глубоко в левый бок седы, прямо под ребра.
Удар развернул старика на месте, левая нога подкосилась, и он упал с раскрашенной плитки.
Та вдруг сама собой разлетелась на куски.
Белый огонь погас, со всех сторон хлынула тьма.
Оглушенный Брис сделал шаг вперед.
Турудал Бризад задержал его.
– Нет, поборник, он мертв.
Седа. Куру Кван. Друг…
Кубышка, сидя на грязном берегу, смотрела мужчине в лицо. Оно казалось добрым, особенно с закрытыми, как во сне, глазами. Шрамы, покрывавшие худое загорелое тело, рассасывались. Ее кровь спасла незнакомца. Когда-то она сама была мертвой, а теперь вот дарит жизнь.
– Ты странная, – прошелестел призрак, сидя на корточках у воды.
– Меня зовут Кубышка.
Фыркающий смех.
– И что в тебе спрятано?
– А ведь ты не просто призрак.
– Ты права. Я – Сушеный. Хорошее имечко, правда? Давным-давно я был тисте анди. Меня, как и весь мой род, убили. Или, по крайней мере, тех, кто выжил в битве.
– Что ты здесь делаешь, Сушеный?
– Жду появления хозяина, Кубышка. – Призрак неожиданно поднялся. Девочка не ожидала, что тот окажется таким рослым. – А вот и он идет…
Мутная вода заволновалась, и из нее возникла поджарая фигура с белой кожей, как у трупа, из которого вытекла вся кровь. Длинные светлые волосы облепили худое лицо. Кашляя, выдирая ноги из топкого дна, существо выползло на берег.
– Мечи! – выдохнуло оно.
Кубышка подскочила и вложила оружие в ладони с длинными пальцами. Существо оперлось клинками о землю как костылями. Девочка невольно отступила назад – пришелец был даже выше призрака. Холодные, ледяные малиново-красные глаза.
– Вы обещали, что поможете нам, – сказала она, втягивая голову в плечи под враждебным взглядом.
– Помогу?
Призрак встал на колени перед господином.
– Силкас Руин, меня при жизни звали Киллантир, я был третьим верховным магом Шестой когорты…
– Я тебя помню, Киллантир.
– Повелитель, у меня теперь новое имя – Сушеный.
– Как угодно.
Призрак осмотрелся.
– А где вивал?
– Вряд ли он выживет, однако задержать ее он сумел. Славный зверь.
– Ну пожалуйста, – захныкала Кубышка, – они уже на свободе и хотят убить меня. Вы обещали…
– Мой повелитель, – вступился Сушеный, – я готов помочь вивалу. Сообща мы могли бы загнать ее обратно в глубину. И даже еще раз сковать ее магией. Если позволите…
Силкас Руин немного помолчал, глядя на коленопреклоненного призрака.
– Как пожелаешь, – бросил он наконец.
Сушеный склонил голову и повернулся к Кубышке.
– Летерийцем я займусь сам. Он еще не скоро очнется. – С этими словами призрак скользнул в неспокойную воду.
Силкас Руин сделал глубокий вдох и впервые посмотрел на мечи в своих руках.
– Какие-то странные. Но я вижу – смертный не ошибся в выборе. Девочка, держись за мной. Настало время выполнить обещание.
Корло понятия не имел, чем все кончится. Даже Поклявшегося можно убить, если нанести ему слишком много ран. Все зависит от силы воли. Он давно был знаком со Стальными Прутьями, хотя знал его меньше других Поклявшихся. Но когда дело требовало элементарной упертости, тут гвардейцу не было равных.
Верховный маг крайне устал и растратил все силы. У него уже не получалось ловко водить за нос четверых богов сразу, хотя один из них попал в переплет без участия мага – на него наседал озверевший тартенал. Казалось, еще немного, и произойдет невероятное – бог испустит дух. Вот это упертость так упертость.
На тартенала сыпались удары, но он вцепился во врага мертвой хваткой. Стальные Прутья отменно сражался, то и дело отвлекая на себя остальных трех, что позволяло тартеналу оставаться в живых, однако силы Поклявшегося тоже были на исходе. Корло прежде не доводилось наблюдать схватки, ожесточенность которой потребовала бы от его спутника проявить воинский талант в полной мере. Гвардейцы говорили, что Стальные Прутья не уступал самому Живодеру. Корло им не верил…
Маг вздрогнул от неожиданности, когда мимо него по направлению к воротам прошагали двое неживых.
Гости задержались у входа во двор. Женщина, виртуозно выругавшись, заявила:
– Ублала, дубина безмозглая, чем мы тут можем помочь?
Ее спутник ответил:
– Шурк Элаль, нельзя уклоняться от схватки. У меня, знаешь ли, есть клыки и когти.
– Вот ты и иди.
Шурк Элаль? Капитан корабля, на который мы записались? Наша нанимательница?
Корло, морщась от боли, высвободил ноги из позы «лотоса» и с трудом поднялся.
– Эй, вы!
Оставшись одна, Шурк Элаль медленно обернулась.
– Ты мне?
Корло, ковыляя, приблизился.
– Меня зовут Корло, мадам. Из Багровой гвардии. Мы записались к вам…
– Ты не один?
– Нет. Вон тот, что выручает сейчас вашего дуралея, – Стальные Прутья, мой командир.
– Вам же сказали – ждать на борту!
Маг заморгал.
Женщина скривила лицо.
– Командира твоего сейчас укокошат.
– Я знаю. Погодите… – Корло шагнул на дорогу. – Кто-то еще идет. Быстрее!
Маг побежал во двор. Шурк Элаль поспешила за ним.
Тоблакай в объятиях тартенала обмяк. Стальные Прутья услышал хруст ребер. В этот момент один из богов проскочил мимо Поклявшегося и шарахнул плоской частью деревянного меча по голове тартенала. Великан опрокинулся, увлекая за собой мертвого бога.
Оглушенный полукровка сделал слабую попытку освободиться от мертвого тела.
Собрав последние силы, Стальные Прутья прыгнул, заняв позицию над поверженным тартеналом, и отвел в сторону рубящий удар деревянного меча. Нападающий отступил на шаг, чтобы не потерять равновесия. Справа к Поклявшемуся подскочил другой, но тут же обернулся на звук страшного грохота, раздавшегося со стороны могильника.
К ним в облаках пара приближалась высокая бледная фигура, сжимающая по мечу в каждой руке.
Поклявшийся на миг отвлекся и не заметил, как лезвие скользнуло поверх гарды. В последний момент оно отклонилось, щелкнув о рукоять меча и ударив гвардейца по правому плечу плоской частью, как веслом, ломая все на своем пути. Удар сбил его с ног и швырнул на землю; меч вылетел из онемевшей руки. Стальные Прутья лежал на спине, глядя на небо сквозь путаницу корявых веток. Боль не давала пошевелиться.
Откуда-то справа донеслись звуки борьбы, затем хриплый предсмертный рев. Один из тоблакаев, шатаясь, чуть не упал на Поклявшегося. Гвардеец в изумлении увидел, что из двух колотых ран на шее бога хлещет кровь. Он приволакивал левую ногу – в его икру намертво вцепился зубами и одновременно когтистыми пальцами терзал бедро какой-то странный тип.
Что ж, мне приходилось видеть и более загадочные вещи, подумал Стальные Прутья. Хотя нет, поправил он себя.
Земля вздрогнула, когда рухнуло еще одно тело. Раздался новый предсмертный стон.
Гвардеец, глядя в небо, услышал приближающиеся шаги и увидел над собой мертвенно-бледное изможденное лицо с парой ярко-красных глаз.
– Ты неплохой боец, – заметил незнакомец.
– А как мой друг-тартенал?
– Получил по черепу. Вряд ли там внутри есть что-то такое, что можно повредить. Значит, выживет. – И после паузы: – А ты чего разлегся?
Дым и пыль потекли из темного коридора. Турудал Бризад увлек Бриса за собой в тронную залу. Поборник встал на открытом месте перед помостом.
С трона за его спиной послышался слабый голос:
– Финадд? Седа…
Брис лишь отрицательно покачал головой, не в силах выразить скорбь словами.
В полумраке коридора установилась тяжелая, зловещая тишина.
Брис медленно вытащил меч.
Шаги. Скрип пепла и мелких камней под ногами, чирканье острия меча о камень, странные повторяющиеся щелчки.
Шаги замерли.
Звон монеты, отскочившей от пола. Золотой кружок медленно вкатился в тронную залу.
Брис проследил, как монета лениво описала дугу на плитках. Золото было в пятнах засохшей крови.
Повертевшись на месте, монета легла на пол.
В коридоре возобновился шум, через мгновение из клубящейся в тени пыли выступила сгорбленная фигура.
Три шага, четыре, пять… Император остановился в зоне досягаемости меча поборника. Из-за спины Рулада выглянул Ханнан Мосаг, настолько изуродованный, что его невозможно было узнать. За ним, волоча по мешку, выступили два воина эдур с искаженными душевной му́кой лицами.
Брис мельком взглянул на них – один держал в правой руке окровавленное копье. Это он убил седу.