Глаза Трулла наполнились слезами. Кто он для меня теперь? Брат? Император? Фир, как ты мог уйти? Оставить нас? Меня с этим… этим…
– Брат! Умоляю тебя!
Из коридора донесся кудахтающий смех.
Трулл обернулся. Связанные королева с сыном – бесчестно захваченная добыча – сидели, прислонившись к стене. Смеялась королева, ее глаза поблескивали в полутьме.
Нет, что-то тут не так…
Он обернулся. Поборник выпрямился с бокалом в руке, поднес его ко рту.
Трулл остановил взгляд на короле, попытался прочитать выражение в его полузакрытых глазах. Безжизненных глазах. Эдур резко повернулся в сторону первого евнуха. Тот сидел без движения, уронив голову на грудь.
– Нет!
Но поборник, закинув голову, уже пил вино. Два глотка, три. Опустив бокал, он повернулся к Труллу. Нахмурился.
– Тебе лучше уйти, – сказал он. – И колдуна с собой прихвати. Подойдешь к императору – убью.
Поздно… Все пропало…
– Ч‑что ты собираешься делать?
Поборник посмотрел на Рулада.
– Куда-нибудь его увезем… Вы, эдур, его не найдете.
Королева опять разразилась каркающим смехом, заставив мечника вздрогнуть.
– Поздно, – сказал Трулл. – По крайней мере для вас. Если у тебя осталась хоть капля жалости, прикажи своим стражникам уйти. И женщину пусть возьмут с собой. Мои сородичи вот-вот будут здесь. – Он опустил глаза на Рулада. – С императором эдур сами разберутся.
На лице поборника появилось недоумение. Он моргнул, тряхнул головой.
– О чем ты? Я же вижу, что ты не убьешь своего брата. А ведь ему надо умереть, чтобы исцелиться. Не так ли? Чтобы… вернуться.
– Да, поборник. Извини. Я не успел тебя предупредить.
У мечника вдруг подогнулись колени, в поисках опоры он протянул руку к краю трона. Меч в другой руке закачался и опустился, ткнувшись концом в пол.
– Что… Зачем…
Трулл промолчал.
Однако Ханнан Мосаг не стал щадить чувства неприятеля и громко рассмеялся.
– Мне понятен твой жест, поборник. Ты хотел быть таким же крутым, как твой король. Да только… – он сплюнул мокроту, – что толку, жив ты или нет. Во всяком случае, так со стороны выглядит. В сей роковой момент.
Поборник опустился на пол, отрешенно глядя на колдуна-короля.
– Мечник, – позвал Ханнан Мосаг, – послушай, что я тебе напоследок скажу. Ты проиграл. Твой король мертв. Он умер еще до того, как начался поединок. Ты защищал мертвеца, поборник.
Летериец, расширив глаза, силился обернуться и взглянуть наверх, на сидящую на троне фигуру. Но попытка оказалась ему не по силам; он съехал на пол, голова бессильно опустилась на грудь.
Колдун-король захохотал.
– У него не было ни капли веры. Одно золото. Король не верил в тебя, мечник.
Трулл подскочил к колдуну-королю.
– Замолчи!
Ханнан Мосаг с издевкой улыбнулся.
– Следи за языком, Трулл Сэнгар. Ты мне не указ.
– Теперь ты взойдешь на трон? – спросил Трулл.
Рулад издал неистовый крик.
Ханнан Мосаг не ответил.
Трулл посмотрел через плечо. Поборник распластался на помосте у обутых в тапочки ног короля. Он лежал без движения с выражением удивления и горести на лице. Ничего не видящие широко открытые глаза. Такого бойца мы одни не смогли бы остановить.
– Кто-нибудь да выполнит приказ императора, – тихо проговорил Трулл.
– Ты в самом деле так думаешь?
– Его нареченная родня…
– На этих не надейся… Нет, Трулл, даже Бинадас не станет. У тебя не поднялась рука – с ними будет то же самое. Ведь нам повезло! Неужели ты не видишь? Да видишь, конечно. Повезло.
– Тем временем ты сможешь втащить на трон остатки своего разбитого тела?
Ответ легко читался в глазах Ханнана Мосага. Трон – мой!
Хриплый шепот Рулада:
– Трулл… прошу тебя. Я – твой брат. Не оставляй меня таким… Пожалуйста.
Внутри у Трулла все перевернулось. Он сделал шаг в сторону от Ханнана Мосага и рухнул на колени. Я не могу без Фира. Надо найти его. Поговорить.
– Умоляю тебя, Трулл. Я не хотел… не хотел…
Трулл посмотрел на свои руки. Он уже не помнил, где оставил копье. А ведь в зале еще оставались шестеро стражников. Он поднял голову – нет, уже ушли. Куда, интересно? Куда делся старик, стоявший рядом с первым евнухом? И женщина?
Куда все пропали?
Тегол Беддикт открыл глаза; причем один глаз долго не желал открываться. Из тьмы постепенно возникла картина: низкий потолок, капающая с него вода.
Чья-то рука погладила лоб, он повернул голову. Ой, как больно! Склонившийся над ним Бугг кивнул. Тегол попытался ответить таким же кивком.
– Где мы?
– В склепе. Под рекой.
– Мы… промокли?
– Совсем немного.
– Ага. – Тегол Беддикт немного подумал. – Мне полагается быть мертвым.
– Полагается. Но ты выдержал. Еще немного и… А вот бедняге Каласу не повезло.
– Каласу?
– Он попытался прикрыть тебя собой, и его за это убили. Прости меня, Тегол. Я опоздал.
Его подопечный еще немного подумал.
– А тисте эдур?
– Я их уничтожил.
– Ты?!
Бугг кивнул и отвел взгляд.
– Я не смог обуздать свой нрав.
– А-а…
Слуга повернул голову к хозяину.
– Ты не очень удивлен?
– Я видел, как ты давил ногами тараканов. Ты жесток.
– Чего не сделаешь с голодухи.
– Да, кстати, мы так плохо питались. Странно, что нам хватило здоровья выжить.
– Что верно, то верно.
Тегол попытался сесть, но со стоном откинулся назад.
– Здесь пахнет мокрой глиной.
– Да, к тому же – соленой. Когда мы сюда спустились, я заметил следы. Совсем свежие.
– Спустились? Как давно?
– Недавно. Пару мгновений назад…
– И за это время ты успел срастить все мои кости?
– А также вставить новый глаз, починить большинство органов и еще кое-что по мелочи.
– Глаз плоховато работает.
– Наладится со временем. Новорожденные даже сосок перед носом не видят. Слыхал?
– Нет, не слыхал. Но в моем состоянии охотно верю.
Они надолго замолчали.
Наконец Тегол со вздохом произнес:
– Однако это все на свете меняет.
– Почему?
– Ты считался моим слугой. Как я могу теперь делать вид, что я – хозяин положения?
– Так же, как и раньше.
– Ха.
– Я могу стереть твою память.
– О чем?
– Шутник.
– Нет, я правда хочу знать…
– Ну-у… – Бугг потер подбородок. – Скажем, о событиях сегодняшнего дня.
– О том, что ты убил всех этих тисте эдур?
– Об этом – в первую очередь.
– И о том, что затащил меня под реку?
– Да.
– Но у тебя сухая одежда.
– Верно.
– И тебя зовут вовсе не Бугг.
– Глупо отпираться.
– Мне нравится это имя.
– Мне тоже.
– А каково настоящее?
– Маэль.
Тегол, хмурясь, посмотрел в лицо слуги и покачал головой.
– Оно тебе не подходит. Бугг лучше.
– Согласен.
– Раз ты смог убить всех этих воинов, вылечить меня, пройти сухим сквозь воду – ответь, почему ты не убил их всех? Не остановил вторжение?
– У меня есть на то причины.
– Хочешь увидеть, как Летер захватят? Ты нас не любишь?
– Летер? Не очень люблю. Вы называете свои естественные пороки добродетелями. Среди них наиболее отвратительна алчность. А также двуличное своекорыстие. Кто вам сказал, что конкуренция всегда и во всем – признак здорового общества? Вы что, без нее не можете себя уважать? Вы постоянно попираете тех, кто ниже вас, – думаете, это делает вас богаче? Любой памятник истории – какой бы король, император или воин ни приписывал его себе – по сути, есть свидетельство в пользу общинности, сотрудничества, коллектива, а не одиночки.
– Ага, – перебил Тегол, в знак отрицания сумев поднять палец, – но без короля, генерала или другого вождя памятника не построить.
– Просто вы, смертные, знаете только две крайности – либо подчиняться, либо управлять. И ничего более.
– Погоди-ка. Я видел в деле консорциумы и кооперативы, Бугг. Это же кошмар.
– Да-да, именно в них берут начало такие ваши достоинства, как жадность, зависть, двуличие и так далее. Потому что каждый стремится навязать свою собственную иерархию правителей и управляемых.
– Где же выход?
– Прости, не в тебе. И не в вашем роде в целом. Только не считайте себя виноватыми. Выхода пока еще никто не находил. Но кто знает, что произойдет в будущем.
– Тебе легко говорить.
– Вообще-то не очень. На протяжении многих поколений я наблюдаю одно и то же. Проще говоря, творится полный и бесповоротный бардак.
– Какой же ты после этого бог? Ведь ты бог, не так ли?
Слуга пожал плечами.
– Не делай поспешных выводов. Ни о чем. Никогда. Сохраняй остроту ума, друг мой, и ничего не принимай на веру. При этом не пугайся сложности.
– У меня тоже есть для тебя совет.
– Какой?
– Живи в полную силу.
Бугг раскрыл было рот для ответа, но промолчал и лишь сощурил глаза.
Тегол невинно улыбнулся.
Тут он вспомнил дневные события.
– Калас… Старый дурень.
– Скажи спасибо, что у тебя еще остались друзья, Тегол Беддикт.
– И бедняга-охранник, который закрыл меня своим телом от копья… С друзьями ясно, а что случилось с остальными? Шурк в порядке? Кубышка?
Бугг на миг задумался.
– Кажется, с ними все хорошо.
– Может, сходишь и проверишь наверняка?
Слуга глянул на него сверху вниз.
– Нет уж. Иногда я бываю крайне своенравен.
– Признаться, у меня есть еще один вопрос. Вот только как его задать…
Бугг смотрел на Тегола некоторое время и потом фыркнул.
– Ты понятия не имеешь, какая иногда одолевает скука тех, кто живет вечно.
– Ясно… но слугой?
Бугг, чуть помедля, покачал головой и встретился с Теголом взглядом.
– Наша связь доставляет мне бесконечную радость. В моей душе вновь пробудилось удовольствие бытия.
– Но слугой!..
Бугг глубоко вздохнул.
– Пожалуй, пора тебе забыть об этом дне, друг мой.