– Не стой ко мне близко… Да нет же, Шанд, ближе, чтобы слышать, но не слишком. Как будто мы незнакомы.
– Ты с ума сошел?
– Неважно. Видишь того человека?
– Какого?
– Преступника, конечно.
– У тартеналов две пары легких.
– У него тоже. Я так понимаю, ты не делала ставку?
– Ненавижу игры.
– Очень смешно, подруга.
– Так что с ним?
– Найми его.
– С удовольствием.
– И купи ему какую-нибудь одежду.
– Обязательно?
– Он ценен не физическими кондициями – во всяком случае, не теми. Вам нужен телохранитель.
– Мое тело он может хранить в любое время.
– Все, Шанд, на сегодня я закончил разговоры с тобой.
– Вот и нет, Тегол. Вечером. В мастерской. И приведи Бугга.
– Все идет по плану. Нет никакой необходимости…
– Приходи.
Четыре года назад финадд Герун Эберикт в одиночку предотвратил покушение на короля Дисканара. Возвращаясь однажды ночью во дворец, он обнаружил у дверей покоев короля тела двух стражников. Чародейская атака наполнила их легкие песком, и они задохнулись. Тела были еще теплые.
Дворцовый финадд выхватил меч и, ворвавшись в королевскую опочивальню, обнаружил три фигуры, склонившиеся над спящим Эзгарой Дисканаром. Маг и двое убийц. Первым Герун убил чародея, ударом меча по шее перерубив позвоночник. Парировав атаку ближайшего убийцы, он погрузил острие меча в грудь противника под левой ключицей. Рана оказалась смертельной. Второй убийца ударил финадда кинжалом в лицо. Вероятно, он метил в глаз, но Герун отклонил голову, и острие кинжала попало в рот, порезав обе губы и воткнувшись между передними зубами, раздвинув их и застряв.
Меч Геруна опустился и отсек протянутую руку с кинжалом. Еще три жестоких удара – и убийца скончался.
За последней схваткой наблюдал широко распахнутыми глазами король.
Через две недели финадд Герун Эберикт (теперь он дышал с присвистом из-за новой щели в передних зубах) преклонил колено перед Эзгарой Дисканаром в тронном зале и в присутствии многочисленных зрителей получил звание королевского Вольника. На всю оставшуюся солдатскую жизнь он был освобожден от уголовного преследования. Короче говоря, он теперь мог делать что угодно и с кем угодно, исключая родственников короля.
Кто затевал покушение, так и осталось неизвестным.
С тех пор Герун Эберикт начал свой личный крестовый поход. Было известно, что он собственными руками убил тридцать одного горожанина, включая двух состоятельных, весьма уважаемых и влиятельных торговцев; и еще ему обычно приписывали с десяток загадочных смертей. В общем, он стал самым страшным человеком в Летерасе.
И богатым.
При всем этом он оставался финаддом королевской гвардии и выполнял обычные обязанности. Брис Беддикт подозревал, что решение послать Геруна Эберикта с делегацией было продиктовано и желанием ослабить напряжение от его присутствия в городе, а не только велением королевы и принца. И еще Брису было интересно: не жалеет ли уже король о своем решении.
Два дворцовых гвардейца прошли рядом по мосту Сулан в район Казначеев. Стояла жаркая погода, по белесому небу плыли тонкие легкие облака. Гвардейцы зашли в ресторан к Рильду; тот славился рыбной кухней и алкогольным напитком, который готовили на шкурках апельсинов, меде и сперме тюленей. И уселись во дворе за личный столик Геруна.
Заказав выпивку и обед, Герун Эберикт откинулся на стуле и с любопытством посмотрел на Бриса.
– У меня в гостях сегодня королевский поборник?
– В каком-то роде, – согласился Брис. – Мой брат Халл сопровождает Бурука Бледного. Считается, что Бурук останется у эдур до Большой Встречи. И по поводу Халла есть некоторое беспокойство.
– Какого рода беспокойство?
– Ну, когда-то вы его знали…
– Да, знал, и довольно близко. Он был моим финаддом. Когда меня повысили, мы устроили шумную попойку в заведении Порула и, кажется, оплодотворили по дюжине цветочных танцовщиц заезжей труппы из Трейта. Во всяком случае, ансамбль вскоре распался – так мы слышали.
– Ага, понятно. Но он уже не тот.
– Правда?
Принесли выпивку – янтарное вино для Бриса и «моржовое молочко» для Геруна.
– Правда, – ответил Брис на вопрос финадда. – Я так считаю.
– Халл верит в одно – в верность. Его жестоко обманули, и в результате в голове вашего брата появился новый список – из предателей. – Герун допил стакан и махнул, чтобы принесли еще. – Единственная разница между ним и мной в том, что я способен вычеркивать имена из моего списка.
– А если, – тихо спросил Брис, – в списке Халла есть имя короля?
Герун смотрел пустыми глазами.
– Я уже сказал, что только я вычеркиваю имена.
– Тогда почему Халл с Буруком Бледным?
– Бурук – не человек короля, Брис. Даже совсем наоборот. Не дождусь встречи с ним.
Холодок пробежал по коже Бриса.
– В любом случае, – продолжал Герун, – меня интересует другой ваш брат.
– Тегол? Только не говорите, что он в вашем списке.
Герун улыбнулся, чуть приоткрыв зубы.
– А если есть?.. Успокойтесь, его нет. Во всяком случае, пока. Но он что-то затевает.
– Верится с трудом. Тегол давным-давно перестал что-либо затевать.
– Вы так считаете?
– У меня нет оснований думать иначе. А у вас есть?
Геруну подали второй напиток.
– Вы знаете, – спросил финадд, опустив палец в густую, вязкую жидкость, – что у Тегола по-прежнему множество интересов – в недвижимости, лицензиях, коммерческих инвестициях и перевозках? Он умело скрывает свое участие в деле.
– Выходит, не так уж умело.
Герун пожал плечами.
– Во многом Тегол прошел дорогой королевского Вольника задолго до меня – и без официального разрешения.
– Тегол никого не убивал…
Улыбка Геруна поблекла.
– В день, когда рухнула биржа, Брис, ровно двенадцать финансистов покончили с собой. Обрушение целиком и полностью дело рук Тегола. Идеальный расчет. У него был свой список, только он не резал ножом горло; он всех взял в деловые партнеры. И со всеми покончил…
– Он и сам разорился.
– Но не покончил с собой, правда? Это говорит о чем-нибудь? По-моему, да.
– Только о том, что ему все равно.
– Именно. Брис, скажите, кто восхищается Теголом больше всех?
– Вы?
– Нет. То есть я, конечно, впечатлен. Достаточно, чтобы заподозрить, что он, во имя Странника, опять что-то мутит. Нет, восхищаюсь не я. Кое-кто другой.
Брис отвел глаза. Он пытался решить, насколько ему приятен человек, сидящий напротив. Достаточно ли, чтобы продолжать беседу? Тема разговора ему не нравилась совершенно.
Подали обед.
Герун Эберикт занялся принесенной жареной рыбой на серебряной тарелке – заказав третью порцию «моржового молочка».
– Я не общаюсь с Теголом, – сказал наконец Брис, не отрывая глаз от собственной тарелки, где неторопливо отделял белое мясо от хребта.
– Вы презираете то, что он сделал?
Брис нахмурился, потом покачал головой.
– Нет. Только то, что он делал потом.
– А именно?
– Ничего.
– Муть должна была осесть. Чтобы оглядеться и понять, что осталось.
– Вы подозреваете в нем демонический ум, Герун.
– Подозреваю. У Тегола есть то, чего не хватает Халлу. Одних знаний недостаточно. Требуется еще умение применять знания. Применять идеально. Точно рассчитывать время. С разрушительными последствиями. Вот что есть у Тегола. А у Халла, спаси его Странник, нет.
Брис поднял глаза и встретился с холодным взглядом финадда.
– Вы полагаете, что Халл – главный поклонник Тегола?
– Тегол его вдохновляет. Именно поэтому он сейчас с Буруком Бледным.
– Вы намерены помешать ему на Большой Встрече?
– Возможно, там будет уже поздно, Брис. Это если я намерен.
– А нет?..
– Пока не решил.
– Вы хотите войны?
– Прилив взбаламучивает ил. В такой мути человек целеустремленный может сделать многое. А потом муть оседает.
– И смотришь, – Брис не мог скрыть горечи, – а мир изменился.
– Возможно.
– Война как средство…
– Достижения мира…
– Который вас устроит?
Герун отодвинул тарелку и откинулся на стуле.
– Зачем нужна жизнь без устремлений?
Брис поднялся, оставив размазанную по тарелке еду.
– Тегол ответил бы лучше меня, финадд.
Герун улыбнулся.
– Сообщите Нифадасу и Куру Квану, что мимо меня не прошли сложности, связанные с приближающейся Большой Встречей. Кроме того, я понимаю необходимость удалиться на время из города. Конечно, компенсацией моего отсутствия станет триумфальное возвращение.
– Я передам ваши слова, финадд.
– Очень жаль, что вы потеряли аппетит, Брис. Рыба просто великолепна. Нам с вами непременно надо еще как-нибудь поболтать. Примите мое уважение и восхищение, поборник.
– Ага, значит, меня нет в вашем списке.
– Пока нет. Шучу, Брис! – поспешил он добавить, увидев выражение лица поборника. – Кроме того, вы бы покромсали меня на куски. Как же мне не восхищаться? По-моему, историю этого десятилетия, что касается нашего родного Летераса, можно коротко изложить, рассказав правду о трех братьях Беддикт. И рассказ, разумеется, еще не завершен.
Хорошо бы.
– Благодарю вас, финадд, за компанию и угощение.
Герун наклонился вперед и взял тарелку поборника.
– Идите, пожалуйста, через черный выход. – Он протянул тарелку Брису. – Там в переулке живет голодный бродяга. Только пусть вернет серебро – объясните ему доходчиво. Скажите, что были моим гостем.
– Хорошо, финадд.
– Примерьте.
Тегол уставился на шерстяные штаны, потом протянул руку.
– Скажи, Бугг, есть ли смысл продолжать?
– Вы про штаны или про мое бессмысленное существование?
– Ты набрал команду? – Тегол сбросил юбку и принялся натягивать штаны.
– Двадцать самых жалких недовольных, каких смог найти.
– Обиженные?
– Все как один, и уверен, что все по закону. Некоторых точно нужно было гнать из профессии.