– Конечно, Кубышка, – откликнулся Куру Кван. – Тогда, если ты не против, мы пойдем.
– До свиданья. Ой, не забудьте плитку!
– Мы пришлем за ней людей, дитя мое.
– Ладно.
Она смотрела им вслед. Когда их не стало видно, Кубышка подошла к могиле своего друга и почувствовала, что он рядом.
– Куда ты отведешь меня сегодня?
Она взяла его за руку и обнаружила, что стоит на невысоком холме, а перед ней простирается огромная плоская долина, заваленная трупами. Смеркалось. У самого горизонта в воздухе висела гора из черного камня. Гора пылала, из глубоких трещин по бокам дым валил столбами. Большая часть трупов в долине принадлежала похожим на огромных ящериц существам, закованным в непривычного вида броню. Серокожие, с удлиненными мордами, они валялись грудами, как попало, – скорченные, исполосованные ранами. Тут и там среди них попадались тела других, высокорослых созданий, некоторых – с серой кожей, других – с черной.
Встав рядом, ее друг произнес:
– Только здесь – больше четырехсот тысяч, Кубышка. Есть и другие… долины, похожие.
Правее и очень далеко в небе плыл десяток перепончатокрылых созданий.
– Ах! Это драконы?
– Да, выводок локи вивалов в поисках своего господина. Но его нет. Когда они это поймут, они станут ждать. И это будет долгое ожидание.
– Они все еще ждут?
– Да.
– А как давно случилась битва?
– Много тысяч лет назад, Кубышка. Но последствия еще сказываются. Скоро сюда придет лед, скрыв под собой все, что ты сейчас видишь. И сохранит в неприкосновенности под воздействием магии, сильной настолько, что она окажется преградой даже для мертвых, и не пустит их души на предназначенные им пути. Не знаю, хотел ли этого яггут. Так или иначе, эти земли искажены магией. Мертвые… задерживаются. Здесь, на севере и на юге, до самого Летераса. Думаю, не обошлось без вмешательства Старшего бога. Хотя даже Старший бог вряд ли предвидел все последствия.
– И потому башня стала Обителью Смерти?
– А она стала? Я не знал. Значит, так и должно было случиться, когда магия наконец умрет и земля оттает. Восстановление равновесия.
– Шурк Элаль говорит, у нас война. Тисте эдур вторглись в Летер.
– Будем надеяться, я успею освободиться до их появления.
– Почему?
– Они попытаются убить меня, Кубышка.
– Почему?
– Из опасения, что я сам начну их убивать.
– А ты начнешь?
– Есть множество самых разных причин, чтобы так и сделать, – ответил он. – Только я не собираюсь, во всяком случае, если они не начнут мне мешать. Мы-то с тобой знаем, что истинная угроза ждет своего часа в могильнике на дворе Азатов.
– Не думаю, что эдур победят, – сказала она.
– Действительно, их поражение было бы идеальным вариантом.
– А что еще ты хотел мне показать?
Бледная рука указала на долину.
– Здесь что-то не так, не замечаешь? Вернее сказать, нет ли здесь чего-то, чего ты не замечаешь, хотя и должна бы?
– Я не вижу призраков.
– Верно. Тени куда-то пропали. Вопрос в том, куда именно.
Крики ужаса отражались от стен широкого коридора с высоким потолком, по которому Шурк Элаль следовала к главной палате Депозитария. Стража, прислуга, клерки, даже уборщики все как один впали в панику – впрочем, вполне простительную. Мало что может быть неприятней, чем внезапный визит давно усопших родственников.
Обе створки дверей были распахнуты, а светильники в огромном зале за ними раскачивались из стороны в сторону – обитатели явно покидали палату в большой спешке, так что им было не до церемоний.
Воровка вошла внутрь. Навстречу ей бросился неопрятного вида призрак, на полуистлевшем лице блуждала дикая улыбка:
– Я ее потрогал! Мою последнюю монету! Нашел ее в кассе – и потрогал!
– Рада за тебя, – откликнулась Шурк. – А где счетчики и чтецы?
– Это кто такие?
Шурк прошла дальше. В палате кипело движение: одни духи носились из стороны в сторону, другие корпели над разбросанными свитками, третьи шарили по полкам. Бормочущие какую-то околесицу призраки копались в кучах золота из перевернутых сундуков, сверкающие монеты позвякивали на мраморном полу.
– Я здесь работал!
Шурк смерила взглядом очередного призрака.
– В самом деле?
– Да-да! С тех пор разве что полок прибавилось, да еще – взгляните-ка на эти ниши для светильников. Там же пыль собирается, а где пыль, недалеко и до пожара! Прямо так и жди пожара, я всегда это говорил! А теперь могу доказать – стоит лишь подтолкнуть вот этот светильник, совсем-совсем легонько подтолкнуть…
– Ну-ка, убери руки! Никаких пожаров. Я понятно говорю?
– Как скажете. Ладно-ладно, уже и пошутить нельзя…
– Ты просмотрел бухгалтерские книги?
– Да, я все подсчитал и все запомнил! У меня всегда была отличная память, благодаря ей я сюда и попал. Сколько угодно могу считать, никогда не сбиваюсь. Вот только пыль в нишах! Так недалеко и до пожара, совсем, совсем недалеко…
– Чтоб я этого больше не слышала! Все, что нужно, мы добыли. Уходим!
Ответом ей был взволнованный хор:
– Мы не хотим уходить!
– Сюда явятся священники. Они наверняка уже в пути. А еще маги, которые так и мечтают набрать побольше душ и поработить их навеки.
– Нет-нет, мы уходим! Уходим!
– Ты, – объявила Шурк призраку, с которым разговаривала, – пойдешь со мной. И все мне расскажешь в подробностях.
– Да-да, конечно!
– Зараза, да оставь же в покое светильник!
– Прошу прощения. Просто совсем чуть-чуть открытого огня, и пожара не миновать. А ведь кругом бутыли с чернилами…
– Эй, – заорала воровка, – мы все уходим, и немедленно! Ну-ка, ты, не трогай монеты, все золото остается здесь!
– Седьмое Завершение, – бормотал Куру Кван, пока они возвращались во дворец. – Не нравится мне, как события нанизываются одно на другое. Башня Азатов умирает, в мире возникает Обитель Смерти. Появляется Безымянная, каким-то образом завладевает мертвым ребенком, потом заключает альянс с одним из обитателей могильника. Узурпатор объявляет себя императором тисте эдур и становится во главе вторжения. Среди его союзников – морской демон, у которого достаточно силы, чтобы уничтожить двух моих лучших магов. Теперь еще, если слухи не врут, оказывается, что этот император бессмертен…
– Что за слухи? – вопрошающе взглянул на него Брис.
– Горожане Трейта видели его смерть. Император эдур пал в бою. Однако… вернулся. Вполне вероятно, что насчет смерти они ошиблись, однако другие варианты, который я вынужден рассматривать, заставляют меня беспокоиться. Впрочем, у тисте эдур превосходные целительницы. Возможно, было применено заклинание, которое не отпускало дух от тела до их прибытия… Нет, надо хорошенько все обдумать.
– И вы считаете, седа, что все это связано с Седьмым Завершением?
– С возрождением нашей империи? Я боюсь этого, поборник. Того, что при прочтении древнего пророчества была допущена фатальная ошибка. И империя уже явилась.
– Тисте эдур? С какой стати летерийскому пророчеству о них говорить?
– Пророчество относится к последним дням Первой империи, – покачал головой Куру Кван. – С тех пор столько всего утрачено, Брис. И знание, и сам тогдашний мир. Магия вышла из-под контроля, породив чудовищ, армии мертвецов убивали людей направо и налево, а потом куда-то исчезли. Существуют загадочные повести о целых магических областях, что распались на части. Может ли оказаться, что предназначение целого народа как раз и соответствует какой-то из дыр в нашем знании? Вполне. А как насчет других народов, о которых мы и не знаем-то ничего, кроме названий? Баргасты, ягги, трелли? А соседние с нами племена?..
Они приблизились к воротам дворца. Сонные стражи распахнули небольшую калитку. Двор был пуст и безмолвен. Остановившись и прервав свою речь, седа поднял голову к полускрытым дымкой звездам.
Брис, ничего не говоря, ждал рядом, глядя на то, как ночное небо отражается в линзах Куру Квана. И прикидывал, о чем тот сейчас думает.
Тегол Беддикт с улыбкой смотрел, как она прокладывает навстречу ему путь сквозь толпу.
– Главный следователь Рукет, мне так приятно вновь тебя видеть.
– Вовсе тебе не приятно, – парировала Рукет, – просто ты пытаешься меня озадачить.
– Каким же образом моя радость может озадачить?
– Таким, что я в нее не верю. И тебе не удастся меня одурачить ни своими жуткими штанами, ни идиотским насекомым на плече!
Изумленный Тегол скосил глаза.
– Эзгара? Я думал, ты остался на крыше.
– Ты зовешь его Эзгарой? Он ни капли не похож на короля! Будь у нашего короля две головы, я бы еще поняла, а так это глупость полная!
– Твои слова больно обижают нас, всех троих, не считая моего телохранителя, а равно, надо полагать, и обоих его братьев, где бы они сейчас ни были. Общим счетом – шестерых. Больно, больно обижают.
– А где Бугг?
– Наверное, в толпе у тебя за спиной.
– Ничего подобного. Они все куда-то смотрят.
– Мгновение назад он там был.
– Сейчас его нет, а толпа чем-то возбуждена.
– Просто толпится.
– То есть ты утверждаешь, что я не способна оценить состояние толпы? Очевидно, тебе кажется, что способность всем перечить усиливает твою привлекательность для противоположного пола. Готова ручаться, для определенного типа женщин – тех, что ты предпочитаешь, – так и есть. Однако мне наплевать на то, что тебе постоянно плевать на мои слова!
– Ну и кто здесь кому перечит?
– А я‑то еще собиралась пригласить тебя разделить со мной позднюю трапезу, – разозлилась Рукет. – Тут неподалеку есть один уютный ресторанчик…
– «Раздавленный павлин»?
– Угадал. Вот только твоя осведомленность меня совсем не радует. Поскольку по очевидной причине я не могу не прийти к выводу, что тебе не впервой использовать это место для тайных интрижек, что в свою очередь подразумевает, что ты якшаешься с дешевыми шлюхами. Даже и не понимаю, почему твои низкие моральные устои вдруг стали для меня неожиданностью. Следовало догадаться. В сухом остатке – знать тебя не желаю!