— Тогда сообрази, где найти мастеров! — повелел Гейдж. — Я хочу, чтобы дома воздвигли еще до первого снега. Каменные. И замок должен быть из камня. Такой же, как неприступный Бельрив.
— Зачем тебе это? — Бринн не могла скрыть своего удивления. — Ты и вправду думаешь принять от Вильгельма Редферн в свое владение?
— Может быть. Он располагается недалеко от моря, что удобно для торговли. Земли плодородные.
— Ты еще не уверен, а готов приложить огромные усилия и потратить много денег.
— Тогда мне придется постараться и пополнить свои сундуки, верно? — Он снова повернулся к Лефонту. — Если найдешь мастеров и рабочих на этой неделе, то я поручу строительство Гийому, а ты отправишься с нами в поход.
Лефонт даже не спросил куда. Он так обрадовался, что сможет избавиться от позора. Он рожден воином, а не строителем и не собирается забросить свой меч.
— Я найду мастеров. Даже если за ними придется посылать в Нормандию, вы их получите, милорд. — Он слез с коня и жестом приказал солдатам следовать за ним. — Четыре часа на отдых. Не больше.
Бринн смотрела, как солдаты медленно разбредались по лагерю.
— И все-таки это очень странно. Воин и строитель.
Гейдж спрыгнул с коня.
— Не люблю бессмысленных разрушений. Это оскорбляет меня. Другое дело — на войне, там действуешь сознательно.
— Скажи об этом людям, попадавшимся тебе на путях войны. Женщинам, детям, старикам. Они же невинны.
— В мире их немного. — Он задумчиво почесал затылок. — Я не защищаю себя. Я делаю то, что необходимо, чтобы выжить и процветать в этом мире. — Он поискал взглядом кого-то среди спавших вповалку. — Где Малик?
— Там, — Бринн показала на лежак под деревом. — Он очень устал. Он и Эдвина взялись помогать мне.
— Однако у него хватило здравого смысла лечь, когда силы на исходе, а ты — всё на ногах. — Он заговорил резче: — Ради Бога, иди спать!
— Сейчас. — Бринн провела рукой по своим волосам. — Я только ждала твоего возвращения.
— Взглянуть, не принес ли я голову Ричарда?
— Нет, мне хотелось… — Она слишком устала для выдумок в свое оправдание. — Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
Он напрягся.
— Правда?
— Конечно. Неужели ты считаешь, что я могу хотеть твоей смерти? И чтобы это чудовище осталось жить?
— Не знаю, что и думать о тебе. Я никогда не встречал женщину, которая отталкивала бы мужчину, пренебрегая собственной жизнью.
— Мне не угрожала опасность.
— Делмас чуть не забил тебя до смерти! — с дикой яростью выговорил он. — В другой раз он наверняка бы убил тебя.
— Я не стану Батшебе. И не буду жить с тобой, неся такой грех в своей душе.
— Черта с два не будешь! — Гейдж пытался сохранить самообладание. — Через две недели мы отправляемся в Гвинтал. За это время тебе надо выздороветь, перестать оплакивать своего таракана-мужа и быть готовой к возвращению в мою постель.
— Вы слишком благородны, милорд.
— Да, я такой.
Гейдж развернулся и пошел от нее прочь.
Бринн станет бороться с ним. Она больше не должна позволить себе то чувственное наслаждение, ту неодолимую тягу к нему, иначе она прикипит к нему телом и сердцем. Тогда удастся ли ей вообще оторваться от Гейджа, когда они доберутся до Гвинтала. Он прекрасно изучил ее, он знает каждую тайную ямочку на ее теле и заставляет ее трепетать и сгорать от чувств. Пресвятая дева, ее соски уже налились и набухли, а ведь она только о нем подумала! Как же она может забыть его?
Бринн медленно пошла к лежаку, который приготовила для себя подле Алисы. Бедная Алиса, у нее ребенок от Ричарда Редфернского!
У Бринн тоже мог бы быть ребенок. Ночь в постели с Гейджем, и через год у нее родился бы малыш. Сладкое чувство близости, сладкая боль… Ребенок от Гейджа…
Что с ней? Где ее страх и отчаяние, дитя ведь будет незаконнорожденным?! А у нее желание носить в чреве плод их соития…
Любовь?
Господи, спаси и помилуй! Пусть это будет неправдой.
Она противилась любви к нему. Он оставался чужд всему тому, что ей было дорого. Это любовь и страсть к Гейджу сгубили Делмаса, а может, эти мысли удерживают ее от желания кинуться в объятия Гейджу.
Да, она полюбила этого сурового воина. Давно ли она старалась убить в себе даже мысль о любви. Теперь ей нет нужды обманывать себя. Только едкой горечью окрасилось это чувство. Она не могла остаться с Гейджем, принять его в свое тело и в сердце — на такое она не могла пойти.
Ребенок от Гейджа…
Впрочем, если она считает грехом принять Гейджа, то, может, согласится иметь от него ребенка? Разве она не заслужила такой дар?
Но сможет ли она отказаться от Гейджа после рождения их малыша?
Конечно же, ей не под силу будет тогда расстаться с Гейджем. На глазах ее выступили слезы. Нет, она не может себе позволить даже этот дар Божий. Как только они приедут в Гвинтал, она должна оставить его, порвать с ним окончательно.
— Нам надо поговорить. — Гейдж присел около нее у костра.
— О чем? — забеспокоилась Бринн.
Гейдж подошел к ней впервые за последние десять дней. До сих пор каждый занимался своим делом: она заботилась об оставшихся без крова, помогая строить укрытия на холме, а он наблюдал за восстановлением Редферна внизу, в долине.
— Расскажи мне о Гвинтале.
— Я уже говорила тебе о нем.
— Недостаточно. Я не собираюсь пускаться в путь, не разузнав, что ждет на незнакомой земле, где я могу столкнуться с врагами. Ведь сам я ничего не знаю о Гвинтале. — Помолчав, он добавил: — И есть ли ради чего ехать туда, кроме твоего желания вернуться домой?
— Ты по-прежнему думаешь, что я лгала тебе?
— Нет, но хочу знать поподробнее. Ты была со мной не до конца откровенна, ты утаила причину, по которой рвалась в Редферн. — Он посмотрел на огонь. — Тебе пришлось несладко. Я не стану осуждать тебя за всепрощение. Раз уж ты так отчаянно рвешься в свой Гвинтал, я отвезу тебя на остров. Есть там сокровища или нет.
При взгляде на него теплая волна прокатилась по ее телу. Ей не хотелось испытывать такое нежное чувство. Она должна оставаться стойкой, непоколебимой. Но как трудно защищаться от себя, да еще когда он проявляет такое великодушие!
— Я не солгала тебе. Сокровища существуют на самом деле.
— Откуда они?
— Военная добыча. — Она грустно улыбнулась. — Откуда же еще взяться сокровищам? Так что я не пожалею, если их унесут из Гвинтала.
— От какой войны?
— От военных походов Гевальда. Он был великим воином, жившим многом веков тому назад. Он сам из Уэльса, но выиграл многие сражения в боях с саксами здесь, в Англии. О нем сложены легенды и сказания. Устав от битв и крови, он решил вернуться к мирной жизни. С собой он взял новую красавицу жену, слуг и повозки, набитые золотом и драгоценностями. С такой богатой добычей вернулся он в родные места.
— В Гвинтал?
— Нет, в Кайт, в Уэльс. Но в Кайт тоже пришла война и опустошение. Ему пришлось отправиться дальше, к морю. Он остановился в деревушке Селкирка и прожил там четыре месяца, пока строился корабль. Затем он и его люди отплыли в поисках тихого, мирного места. И он нашел Гвинтал, — буднично пояснила она. — Остров без войн, ведь там никто не жил.
— Как далеко находится этот остров?
— Два дня пути по морю от Селкирки.
— Так близко? — Брови Гейджа сошлись на переносице. — Эти сокровища так и оставались нетронутыми века?
— Гвинтал окружен высокими скалами. С моря он кажется неприступным для кораблей.
— Но ты знаешь дорогу?
— Разумеется, я ведь родилась там.
— Тогда почему не осталась там жить?
— Моему отцу не понравился Гвинтал. Он считал, что там слишком мрачно. — Она грустно усмехнулась. — Он был похож на тебя. Жизнь без проблем казалась ему такой же пресной, как мясо без соли.
На ее колкое замечание он не отреагировал.
— Но ты ведь говорила, что он бросил вас с матерью.
— Это случилось после нашего отъезда в Кайт. — На одном дыхании она продолжала: — Чего ему было ждать от нее? Когда он женился на ней, то знал, что она не такая, как остальные женщины. Она была знахаркой. Она отдавала себя другим. В Гвинтале ее принимали, но в Кайте…
— Они прозвали ее ведьмой.
— Поначалу ее просто считали странной и некрасивой. Шли годы, все изменилось. Она оказалась слишком чужой и непонятной для них, слишком неудобной для моего отца. Думаю, они по-настоящему стали бояться ее после того, как отец бросил ее. — Бринн прикрыла глаза. — Не могу больше говорить. Разве тебе этого мало?
— Достаточно. — Ей показалось, что он наклонился к ней, но она не почувствовала его прикосновения. — Ответь еще на один вопрос: с кем в Гвинтале мне придется сражаться за эти сокровища?
— Ни с кем. — Она открыла глаза и глубоко вздохнула. — Никто, кроме моей матери, не знал о кладе. Она из рода Бентара, главного советника Гевальда, ему и было поручено охранять клад, когда они добрались до Гвинтала. Когда Гевальд умирал, то передал свои сокровища Бентару. И с тех пор сведения о месте их хранения передаются старшим детям в семье.
— Мать рассказала тебе о месте, где клад спрятан?
— И дала мне свой талисман, — кивнула Бринн. — Рубин — кулон на шею. Он был на мне, когда Делмас нашел меня в лесу. Он силой вырвал его у меня.
— А Ричард, боюсь, забрал его у Делмаса.
— Возможно. Так вы не вышли на след Ричарда?
— Нет.
— Он уже где-то выжидает… Я чувствую, — прошептала Бринн.
— Надеюсь, он пойдет за нами.
Бринн вздрогнула и поплотнее завернулась в накидку.
— Я не хочу, чтобы он приближался.
— Потому что он может нарушить покой в твоем прекрасном Гвинтале?
Пусть думает, как ему заблагорассудится, решила она, пусть считает, что ей дороже остров, а не он. Он не должен догадаться, что больше всего ей бы хотелось быть с ним. И не так уж важен для нее Гвинтал. А может, она ошибается?
— Ричарду там нет места, — спокойно ответила она Гейджу.