Визит послов
Восковая свеча золотого отлива
Пред лицом огорчений, как я, терпелива.
Долго будет она улыбаться тебе,
Хоть она умирает, покорна судьбе
И без слов говорит она: "Люди, не верьте,
Что я плачу от страха в предвиденье смерти.
Разве так иногда не бывает у вас,
Что покатятся слезы от смеха из глаз?"
Абу-ль-Аля аль Маарри.
Дни, даже вместе со всеми уроками и тренировками, тянутся мучительно медленно, зато вот ночи пролетают, словно миг. Утром из покоев повелителя меня всегда сопровождает Раджа, и я иду, едва ли не покачиваясь от усталости, почти не раскрывая сонных глаз, так что евнух вынужден придерживать меня за локоть, предупреждая о порогах и ступеньках.
На протяжении этого пути остальные обитатели гарема, которые всю ночь спали в собственных постелях, провожают меня завистливыми взглядами или резкими словами. Но это нисколько не задевает меня, наоборот, едкие ревнивые замечания даже слегка бодрят. Потому что я настолько переполнена счастьем, что кажется, почти парю над землей, и только пальцы евнуха на рукаве удерживают меня, словно нитка — воздушный шарик.
Большую часть дня я посвящаю тренировкам, еще никогда я не тратила на занятия столько времени, все равно кроме нудноватой учебы тут и заняться нечем, даже не позависать в соцсетях или хотя бы кино посмотреть. Остальные наложницы изо всех сил стараются разнообразить себе досуг, вот, например, одна из них столкнула бывшую подругу с лестницы, и та чуть шею себе не свернула. Поэтому новые сплетни появились взамен старых о расцарапанном лице, и все теперь только об этом и говорили, даже до меня долетали отголоски.
Хорошо, что я выбрала низкий уровень сложности. Иначе на высоком здесь каждый день бы кого-нибудь травили, душили подушкой, или подкидывали скорпионов в комнату. А так тут ни первой жены, ни матери султана нет — это как раз те лица, у кого обычно самая большая власть в гареме.
Наверняка на высокой сложности пришлось бы с ними разбираться, интриги всякие расплетать, опасаться отравы в еде или на одежде. Зато сейчас я могу безо всяких опасений есть восточные сладости и ничего не бояться. В реальном мире на такой диете уже пару-тройку килограмм бы набрала, а здесь вес остается прежним. Я удовлетворенно поглаживаю себя по плоскому животу и отправляю в рот очередной пирожок со сладкой ореховой начинкой. Замечательные все-таки каникулы получаются.
Только один минус — внутреннюю энергию почувствовать до сих пор не удалось, как бы я ни старалась. Эта загадочная Ци так и остается для меня недостижимой. Хоть я и внутри своего запрограммированного сна, и телесные ограничения по идее должны были исчезнуть, мое подсознание упрямо отказывается постигать внутреннюю гармонию, единство с миром и остальные хитрые философские штуки.
Привычный комплекс тренировок с мечом я уже довела до совершенства, только вот толку от этого ноль. Единственное достижение — Раджа уже и скрываться перестал, наблюдая за мной. Кажется, он так и не понял, что каждое мое движение направлено на то, чтобы в конце концов сделать меня идеальной машиной разрушения. По крайней мере, он никому не рассказывал про мои упражнения, иначе повелитель бы точно узнал и начал расспрашивать.
И все было вроде замечательно, пока однажды днем Раджа не сказал мне, что вечером повелитель меня не позовет.
— Что? — я сначала не поняла, о чем он говорит.
— Повелитель сегодня принимает послов от соседних государств, которые преподнесут в подарок трех рабынь. Поэтому несколько дней ты его не увидишь.
Он говорил что-то еще, объяснял, что властитель не может поступить по-другому, иначе рискует оскорбить гостей… Я не могу его слушать. Внутри что-то словно обрывается и болезненно екает. Я даже не понимаю, что творится. Происходящее настолько неправильно, что мне казалось — я схожу с ума.
Я прекрасно помню, что окружающий меня мир — всего лишь игра, сон моего разума. Да и как я могу забыть — если даже звон браслетов на моих руках, запах благовоний и имя, которым меня здесь называют, каждую минуту напоминают мне об этом? Игра, всего лишь игра. Тогда почему же я умереть готова от боли, гнева и тоски? Какой сумасшедший программист решил, что должно быть так?
Я буквально рухнула на кровать, сжимая пальцы в кулаки, и уткнувшись лицом в подушку.
«Вернусь и затаскаю того, кто придумал этот приезд послов, по судам. Он мне такую моральную компенсацию выплатит, что до смерти с долгами не рассчитается!» — мне так плохо, что, скорее всего, датчики, прикрепленные к моему телу, сейчас просто зашкаливает.
Я едва могу дышать, и сердце то бьется, как сумасшедшее, то пропускает удары. И в голове какая-то давящая тяжесть, словно она вот-вот взорвется изнутри.
Через какое-то время я сажусь в позу лотоса и пытаюсь хоть немного успокоиться. Медитации помогают, и мне становится заметно легче.
«Надо просто сосредоточиться и перемотать три дня», — я понятия не имею, как это делается, потому что раньше я просто ложилась спать, и мгновенно отключалась, стоило коснуться головой подушки, а время просто переключалось на следующие сутки.
Я пробую закрыть глаза и представить, что уже прошло три дня.
«Наложниц всего три, и повелитель ведь не захочет провести с ними больше времени? Такого просто не может быть! Это мой мир, как они вообще сюда попали?» — мысли расползаются, я долго не могу сконцентрироваться на чем-то одном.
И сколько бы я ни сидела, зажмурившись и пытаясь заставить время двигаться быстрее, ничего так не происходит. Неужели в игре какой-то глюк? На миг меня охватывает дурное предчувствие, словно уже произошло что-то непоправимое, и только я об этом не знаю.
Глава 21Внутренняя энергия
Дай твоим укрыться крылом,
Будь мне матерью и сестрой,
На груди твоей спрячу лицо, —
Тщетным мольбам сердце открой.
Милосердно склонись в сумерек час,
Муки свои поведаю я:
Ю н о с т ь есть на земле, говорят.
Где юность моя?
И выдам ещё тайну одну:
Сгорела душа в пламени снов.
Говорят, л ю б о в ь есть на земле.
Но что есть любовь?
Звёзды, и те солгали мне:
Дали мечту — разбили её.
Всего лишился я на земле,
Нет ничего.
Дай твоим укрыться крылом,
Будь мне матерью и сестрой,
На груди твоей спрячу лицо, —
Тщетным мольбам сердце открой.
Хаким Нахман Бялик.
Когда все мои попытки проваливаются, я чувствую острейшее разочарование. Конечно, разработчики не говорили, что у игры есть такая функция, но ведь сон-то она перематывает! А чем этот кошмар лучше сна?
Через несколько часов, окончательно убедившись в неизбежности «игры по правилам», я встаю, беру свои импровизированные мечи и выхожу во внутренний двор.
Впервые за всю жизнь тренировки становятся для меня попыткой выплеснуть накопившуюся ярость и отчаяние. Я ужасно зла, и постепенно даже моя боль переплавляется в гнев. Как они посмели отнять мои законные часы с повелителем⁈ У меня и так всего два месяца, а они забрали целых три дня!
В этот раз я не думаю о музыке, я думаю о разрушении. И вода, направляемая мной, крушит бортики фонтана, словно они сделаны из раскрашенного картона, а не камня. Осколки и брызги разлетаются во все стороны, и уютный прежде дворик начинает выглядеть так, будто стал эпицентром взрыва.
Ярость словно ломает нечто и во мне самой, я почти слышу треск, с которым рушится плотина, сдерживавшая внутри меня какую-то силу. Это благодаря ей деревянные мечи становятся крепче, чем стальные, а движения ускоряются настолько, что их едва можно увидеть.
Краем сознания я понимаю, что мне наконец-то удалось пробудить ту самую внутреннюю энергию, о которой говорил Шифу. Ци наконец-то стала мне доступна, и надеюсь, в следующий раз я смогу призвать ее, не впадая в ярость.
Во время первого высвобождения внутренней силы точно не стоило так буйствовать, потому что истощается она очень быстро. В какой-то момент я вдруг начинаю чувствовать себя уставшей, причем настолько, что даже стоять с трудом могу. Пытаюсь дойти хотя бы до своей комнаты, и неожиданно падаю уже через пару шагов. Сил подняться больше нет, поэтому просто лежу, чувствуя, как постепенно уплывает сознание из-за переутомления.
Это даже в чем-то хорошо, ведь теперь я не смогу думать о том, чем сейчас занят повелитель…
За миг до того, как перед глазами все потемнело, я успеваю заметить, как во двор вбегает встревоженный Раджа и с ужасом видит, что я валяюсь среди каменных обломков, неподвижная, будто мертвец. И уже не чувствую, как он проверяет биение моего сердца, а потом зовет слуг, чтобы отнести меня в комнату.
На следующий день я просыпаюсь после обеда, и едва не вскрикиваю, увидев прямо над собой обеспокоенное лицо Раджи.
— Госпожа, вы в порядке?
— В полном, — я пытаюсь встать, но тот надавливает ладонями мне на плечи, не позволяя.
— Вам нужно лежать, вы еще слишком слабы, — пытается уговаривать он меня.
Я легко выворачиваюсь из его хватки и вскакиваю на ноги. Голова кружится от резкого движения, но вида я не подаю. Возможно, мой менеджер и прав, но все равно из вредности отвечаю:
— Не говори ерунды. Я абсолютно здорова.
Евнух смотрит на меня в полнейшем изумлении. Черт, должно быть, вчера я выглядела так, словно нахожусь едва ли не при смерти, раз он настолько бурно реагирует.
— Я бы хотела позавтракать, — поспешно перевожу тему разговора.
— Да, госпожа, сейчас прикажу подать, — Раджа поспешно кланяется и быстро уходит.
Выглядит от при этом гораздо менее обеспокоенным, чем раньше, похоже, пробуждение аппетита уверило его, будто со мной действительно все хорошо.
Шифу говорил, что внутренняя энергия лучше всего восполняется после обильной еды и медитаций, так что я решаю последовать его совету. Хоть я сейчас на самом деле и плаваю в контейнере с фотонным молочком, и, по идее, питательные вещества должны подаваться мне бесперебойно, но тело прямо-таки требует пищи. Еще немного, и у меня в животе урчать начнет от голода.