После завтрака, перетекшего в обед, я некоторое время помедитировала, и действительно почувствовала, что переполнена энергией. Кажется, я даже могу ощутить ту самую Ци, но надо проверить во время тренировок, она ли это. Поэтому я уточняю у Раджи:
— Как там фонтан? Я хотела бы потренироваться.
Раджа поспешно опускает взгляд, словно боится смотреть мне в глаза.
— Он разрушен, госпожа. Слуги подобрали камни и стерли воду, но наполнить его вновь невозможно.
— Что⁈ — я-то думала, в игре уже все должно восстановиться, ведь больше суток прошло, разве не должен был сработать респаун?
Мой личный менеджер бледнеет и отступает на несколько шагов назад:
— Не сердитесь, госпожа. К завтрашнему дню его починят.
Он на самом деле меня боится. Да уж, после того, что я устроила вчера, он окончательно утвердился в мысли о моем сверхъестественном происхождении. Кто-то распустил в гареме слухи о моем появлении во вспышке света, и теперь об этом даже каждая служанка во дворце знала. Некоторые из девушек из-за этого шарахались каждый раз, когда меня видели, но большинство считали, что я сама эти сплетни распространила, лишь бы казаться особенной, и периодически пытались высмеивать, когда мы пересекались на общих уроках. И только Раджа точно знал, что все это правда. Кроме того, он видел куда больше моих странных по местным меркам способностей, и молчал об этом, как рыба. По крайней мере слухи о деревянных мечах и об уничтожении фонтана в гареме так и не появились.
Глава 22Северянка
Разбудил меня сегодня
Гам ворон и утра холод.
Я проснулся почему то
Словно в праздник бодр и молод;
Словно в сердце, кто — не знаю,
Брызнул струйкой родниковой;
Словно вдруг моя каморка
Стала лучше, стала новой…
Хаким Нахман Баялик.
Я стараюсь быть помягче, ведь, как ни крути, а Раджа мне действительно помогает, надо будет его отблагодарить. Поэтому я обиженно надуваю губы, словно маленький ребенок, и произношу:
— А чем же мне тогда заниматься целый день?
В конце концов было решено, что для меня отгородят просторный бассейн, чтобы я могла поплавать, пока будут чинить мой фонтан. Предосторожность с огораживанием не лишняя, ведь всего за пару дней девицы в гареме осмелели настолько, что пытались говорить мне гадости в лицо, а не за спиной. Они почему-то решили, что раз повелитель сделал перерыв и не зовет меня больше к себе, то я теперь уже не фаворитка. Готова поспорить, кто-нибудь из них непременно рискнул притопить меня в бассейне, ну или еще какую гадость сделать.
Тройка самых смелых девчонок однажды пыталась устроить мне «темную» подловив в тот момент, когда уроки поэзии закончились чуть раньше, и Раджа еще не пришел, чтобы сопровождать меня. Гаремные гурии, в миг обернувшиеся фуриями, угрожали мне все волосы повыдирать и расцарапать лицо, это здесь вроде бы самая страшная кара, помимо смерти. Закончилось все закономерно: все трое огребли и убежали в слезах. Но я же не зверь какой, поэтому не била их, а просто тыкала в болевые точки, чтобы не оставить следов. Так что даже если они пойдут жаловаться на меня, то никаких доказательств у них не будет.
Как я и предполагала, никаких последствий у инцидента не было, но я все равно старалась всегда быть начеку и держаться подальше от этих буйных. Так что ограда вокруг бассейна — самое то.
Пока ставили узорчатую решетку, на территорию моего двора провели каменщиков. Довольно-таки интересное было зрелище. Всех невольниц разогнали по комнатам, а самих рабочих, с плотно завязанными глазами и в окружении огромной толпы евнухов-стражей, сопроводили к месту ремонта. Про меня в суете как-то и забыли, потому что я вовремя отступила за ближайший куст жасмина и притихла.
Каменщиков закрыли во внутреннем дворике, а стража выстроилась неподалеку от моей комнаты, так, чтобы ни один из них и носа не посмел высунуть наружу и подсмотреть. Как раз к этому времени мне уже подготовили «клетку» из резных решеток и огородили ей территорию бассейна и маленькую беседку, находившуюся поблизости.
Сначала я плавала, намеренно стараясь выбиться из сил, но делать это в водоеме, где вода достает тебе только до груди, не так уж и интересно. Потом я ныряла, стараясь как можно дольше продержаться под водой. Из бассейна я вылезла только, когда пальцы побелели и сморщились, а зубы начали выбивать барабанную дробь.
Завернувшись в несколько покрывал, я усаживаюсь на солнышке и опираюсь спиной на резные деревянные стенки беседки.
— Бедная душа… — вдруг раздается поблизости тихий голос.
Я вздрагиваю от внезапно прозвучавших слов на немного странном английском языке и оборачиваюсь. Рядом с решеткой с той стороны стоит какая-то девушка со светло-русыми волосами и печальными серыми глазами. Выглядит она так, словно вот-вот заплачет.
— Почему же тебя держат в клетке? Это так жестоко…
Я ее раньше не видела, возможно, она и есть одна из тех невольниц, которых привезли в подарок. Встаю и подхожу ближе к решетке, чтобы лучше ее рассмотреть. Волосы длинные, русые, чуть вьющиеся, свободно распущены по спине, глаза серые, лицо бледное и строгое. Тело слишком худое даже на мой вкус, а по местным меркам эта девушка вообще скелет. Да и лицо у нее слишком бледное, с бескровными губами, светлыми бровями и ресницами.
— Кто ты? — спрашиваю на английском.
Кстати, встроенный в игру переводчик работает просто отлично. Я только сейчас задумываюсь, на каком языке до этого разговаривала. Похоже, что на арабском, но перевод работает настолько синхронно, что ни разу даже заминок с пониманием не возникло. А вот сейчас, когда услышала английский, восприняла его как иностранный язык. Но его я еще в школе изучала, так что и без переводчика могу говорить.
Девушка, услышав родную речь, вздрагивает от удивления и в волнении просовывает руки сквозь прутья.
— Ты понимаешь мою речь? О, как же хорошо спустя столько времени вновь услышать родные слова! Я так хотела хотя бы поговорить с кем-то, кто понимает меня.
Похоже, она на самом деле давно мечтала выговориться — мне даже слово вставить не удается. Впрочем, я уже наплавалась и успела соскучиться, так что даже с НПС не прочь пообщаться. Хоть она и вроде как является косвенной причиной того, что я вынуждена на некоторое время разлучиться с повелителем, злиться на нее не выходит. Да и толку-то сердиться на неигрового персонажа? Она уже и так выглядит, словно только и ждет повода, чтобы разрыдаться.
Глава 23Вдохновение
Чистейший и бесценный жемчуг
На дне морском в тиши лежит.
Чистейшее, цены безмерной слово
Во глубине души лежит.
Тот жемчуг, что на дне морском лежит,
Порой выносит бурная волна.
Чистейшее, безмерной мысли слово
Выносит горе с глубины, со дна.
Асан-Kайгы
Через десять минут я становлюсь обладательницей ценнейших знаний, что наложницу зовут Мария, и что она попала в плен, когда на корабль, который вез ее к будущему мужу, напали пираты и что… Дальше мой мозг просто отключается. Я просто сижу поблизости и наслаждаюсь теплом солнечных лучей, позволяя ей выговориться и думая о своем.
Постепенно мне становится жарко, и я скидываю покрывала. Девушка рядом тут же потрясенно замолкает, увидев мой купальник. Наложницы обычно купаются в специальных костюмах, похожих на платья, но на мой взгляд, в них слишком много ткани, поэтому швеи быстро соорудили по моим рисункам более привычное бикини из лент и треугольников ткани.
— Какой кошмар! — наконец восклицает новенькая. — Как они могут заставлять тебя носить такое богомерзкое одеяние!
— Эй! — мне становится даже слегка обидно.
Ну не дизайнер я, так зачем сразу называть мой купальник богомерзким?
— Вообще-то я сама его придумала. В нем намного удобнее плавать.
Девушка начинает истово креститься и торопливо шептать молитвы. Так становится еще обиднее, можно подумать, она действительно что-то ужасное увидела. Между тем новенькая еще и расплакалась, причитая, какое тут ужасное место, и что она больше не может этого выносить. Девушка настолько себя завела, что чуть ли не в транс впала:
— … богопротивно… неестественно… мерзко… Суровое наказание падет на их головы за то, что они осмелились сотворить такое! В адском пламени… — она невнятно бормочет, словно сломанное радио, и даже смотреть на нее становится жутковато.
— Замолчи! — не выдерживаю я. — Ты себе даже представить не можешь, сколько денег мне пришлось заплатить, чтобы попасть сюда! Не говори о том, чего не понимаешь!
Я вскакиваю на ноги и почти нависаю над девушкой. Хоть нас до сих пор разделяет решетка, новенькая смотрит на меня со страхом, почти ужасом, и испуганно съеживается. Как-то я слишком часто стала пугать людей, стрижку, что ли, поменять…
— Ты сама сюда? Почему? Я не понимаю, — она пятится назад, не отрывая от меня боязливого взгляда.
— Потому что… — я уже хотела сказать, что повелитель слишком красивый, и я тут только ради того, чтобы замутить с ним, но вряд ли для наложницы это прозвучит убедительно. — Тебе все равно не понять.
Да и смысл оправдываться перед этой бледной девицей, которой лучше всего жилось бы в монастыре. Поэтому я замолкаю на полуслове, пожимаю плечами и отхожу к беседке, потеряв интерес к общению с новенькой.
Через некоторое время мне снова становится скучно. Плавать уже надоело, а наложниц до сих пор держат в комнатах, даже поругаться не с кем. Интересно, как та светловолосая девушка вообще оказалось поблизости от моей «клетки»? Наверно, евнухи не досмотрели, вот она и вышла, тем более, что ни слова не понимает и не знает, почему надо было сидеть в комнате. Думаю, она теперь от меня вообще шарахаться будет.
Солнце припекает, и я сижу в тени беседки, потягивая холодный сок из злотого кубка и щурясь на блики воды в бассейне. Почти как на курорте, если не смотреть по сторонам, можно и правда подумать, что я в каком-то роскошном отеле. Только вот тоскливо неимоверно. Я понятия не имею, чем заняться, можно позвать Раджу, чтобы хоть поговорить с кем было, но все истории о его недолгой кочевой жизни я уже слышала, а больше ничего интересного тот рассказать не может.