Его простыл и след:
Там голод, холод и чума,
В живых бродяги нет.
– Мне горестно, – сказал приор, –
Столь справедливым быть.
Я удручен, но принужден
Беднягу разорить.
– Клянусь седою бородой,
То праведный улов.
А жирный ключник к речи той
Добавил пару слов:
– Его повесили давно, –
И, право, поделом.
А значит, земли все равно
В аббатство заберем.
И вот – закат, и рад аббат,
Что рыцарь не придет.
Но входят слуги, говорят,
Что рыцарь у ворот.
А рыцарь спутникам своим
Велел прикрыть броню:
– В рванье явись, как пилигрим,
Чтоб силу скрыть свою.
Надели грубые плащи
Поверх блестящих лат.
Привратник им открыть спешит:
– Сэр рыцарь, ждет аббат!
Но что за лошади у вас?
Не видывал таких!
– Задай моим коням овса –
То гордость верховых.
Двор пересек и входит в зал –
Держать за долг ответ.
Судья, шериф, приор, аббат
Вкушают там обед.
– Сколь мне приятно, господа,
Сюда явиться в срок!
Аббат визиту был не рад:
– Ты мне принес свой долг?
– Ни пенни, – рыцарь отвечал.
Аббат стал веселей:
– Судья, ведь я предупреждал!
Мое здоровье пей!
– Зачем же было приходить,
Раз денег не принес?
– Пришел молить, чтоб отложить
Хоть на денек вопрос!
– День миновал, – сказал судья, –
Отсрочку не дадим.
– О, сэр судья, ведь мы друзья!
Не будь неумолим!
Судья сказал: «Я разделю
С аббатом весь барыш».
– Тогда шерифа я молю!
Шериф сказал: «Шалишь!»
– Тогда, о добрый сэр аббат,
К тебе взываю вновь!
Отсрочь платеж, ты благ и свят,
Яви к Христу любовь!
И стану я твоим слугой
И преданным рабом,
Покуда денег не скоплю
Отдать за отчий дом.
– Сей дом тебе не возвратим –
Ты проиграл заклад.
Клянусь Спасителем моим,
Что на кресте распят.
– Во имя доброго Христа,
Что Девою рожден,
О братья, обращаюсь к вам –
Услышьте этот стон.
Ведь если кто сражен нуждой,
Под гнетом нищеты –
То Бог, что был в хлеву рожден,
Обязан защитить.
Аббат вскипел и в ярость впал:
– Довольно, наконец!
Честь рыцаря ты запятнал –
Вон из аббатства, лжец!
– И впрямь довольно я просил.
Не следует бойцу
Склонять колени и служить
Скупцу и подлецу.
Мне на турнирах и в боях
За честь пришлось стоять.
В походах позабыл про страх
И не умею лгать.
Судья вздохнул: – Сердечно жаль,
Страдать пришлось тебе.
Аббат, подкинь ему деньжат.
– Дам сотню. – Дай и две.
– Зарекся брать у братьев в долг.
И надобности нет, –
И рыцарь высыпал на стол
Четыреста монет.
– Вот золото, аббат, считай!
Аббат разинул рот,
Глаз выпучил, разлил бокал
И больше не жует.
Из зала рыцарь вышел вон,
Рванину с плеч долой.
И песни, подбочась, поет,
Въезжая в замок свой.
Жена встречает у ворот:
– Входи, мой господин.
Ты разорен? Мы все добро
В аббатство отдадим?
– Жена, молись за тех, кто спас –
Пропасть нам не дадут,
Защитой нынче стал для нас
Разбойник Робин Гуд!
А через год в Бaрнсдейльский лес
Пришли на пир к стрелкам
Сто человек, а впереди
Приехал рыцарь сам.
Сто длинных луков беглым в дар,
Сто связок острых стрел,
Да бочки крепкого вина,
Чтоб отдохнуть от дел,
Коня, и сбрую, и быка,
Перчатки, кольца, снедь;
Под деревом накрыли стол –
И стали песни петь.
Потом решили в цель стрелять –
Здесь промах не дают,
А победителю наказ:
– Будь храбр, как Робин Гуд!
Настала ночь, но спать невмочь –
До трех часов гудят:
Кто прочих перепьет – герой,
И лентой наградят!
И вплоть до утренней зари
Не расставались тут
Отважный рыцарь Ричард Ли
И храбрый Робин Гуд.
Песнь третья
Почтеннейшие господа,
Я расскажу сейчас,
Как был Джон Маленький слугой.
И весел мой рассказ.
Сошлась однажды молодежь
С оружием на луг.
На состязание принес
Джон Маленький свой лук.
Три раза он спускал стрелу
И резал тонкий прут,
И, удивлен, смотрел шериф,
Как метко стрелы бьют.
– Клянусь Христом, – сказал шериф, –
Что на кресте страдал,
Вот это – лучший из стрелков,
Какого я встречал.
Скажи мне, ловкий человек,
Как здесь тебя зовут,
В какой стране ты был рожден
И где живешь ты тут?
– Хольдернес – родина моя,
Сказала мне родня,
Мои товарищи зовут
Рейнольд Гринлиф меня.
– Не хочешь ли, Рейнольд Гринлиф,
Остаться здесь, со мной,
И стать за двадцать марок в год
Мне преданным слугой?
– Не знаю, как мой господин, –
Ему ответил Джон. –
Я рад служить тебе, когда
Меня отпустит он.
На целый год отпущен Джон
Служить с того же дня.
И сразу дал ему шериф
Хорошего коня.
Джон Маленький задумал сам
Слугой шерифа быть,
Хотя жестоко замышлял
Шерифу отомстить.
Но он сказал: – Самим Христом
Поклясться я могу,
Шериф во мне всегда найдет
Хорошего слугу!
В четверг случилось, что шериф
Охотиться идет,
А Джон в постели был забыт,
Проспав его уход.
Без хлеба пропостился он
До половины дня.
– Когда ж, – сказал он, – эконом,
Накормишь ты меня?
Сидеть все утро натощак
Охоты больше нет,
И я прошу тебя, позволь
Сейчас мне съесть обед.
– Пока не будет господин,
Тебе ни есть, ни пить.
– А я Спасителем клянусь
Твою башку разбить!
Но эконом не пожелал
Дослушивать речей,
На кладовую посмотрел
И запер дверь плотней.
И дал Джон Маленький ему
Такого тумака,
Что сразу вдвое перегнул
Седого старика.
Потом он вышиб дверь ногой,
Склонясь, вошел в чулан,
И сразу эля и вина
Он нацедил стакан.
– He выпьете ль и вы со мной? –
Он старику сказал. –
Меня, живи он хоть сто лет,
Никто не забывал.
Джон Маленький за пятерых
В чулане пил и ел.
На кухне толстый повар жил,
Он крепок был и смел.
– Хорош слуга, который спит
До половины дня,
А после смеет говорить
Другим: «Корми меня».
Три раза после этих слов
Ударил Джона он.
– Клянусь, удары по душе, –
Сказал веселый Джон. –
Ты настоящий человек
И в этом схож со мной.
Я не уйду, покуда сил
Не смерим мы с тобой.
Джон Маленький взял острый меч,
Такой же повар взял,
Они схватились, и никто
Врагу не уступал.
В бою миль пять они прошли,
Не отклоняя глаз,
Не оцарапан ни один,
А бьются целый час.
– Клянусь, – Джон Маленький сказал, –
Отныне ты мне друг,
Я не встречал еще в борьбе
Таких умелых рук.
Хороший был бы ты стрелок.
Мы славно заживем,
Когда в зеленые леса
Отправимся вдвоем.
Две сотни марок Робин Гуд
Тебе положит в год!
– Довольно, – повар отвечал, –
С тобой твой друг идет!
Была оленина тотчас
На пир принесена,
И много выпили они
Хорошего вина.
И собрались они потом
В леса, где Робин Гуд.
Казалось им, что в тот же день
До вечера дойдут.
Решили взять из кладовой
Приборов дорогих.
Как ни были прочны замки,
Они сломали их.
Забрали миски и блюда,
Все, что могли достать,
Монеты, чаши, серебро
Не позабыли взять.
В посуде, взятой ими, три
И триста фунтов вес,
И к Робину они снесли
Ее в зеленый лес.
– Привет вам, добрый господин,
Господь помилуй вас.
– Джон Маленький, привет тебе,
Пришел ты в добрый час!
Привет с товарищем стрелком,