— Новый костюм, Чарли? — спросил Нед.
— Единственный, — сказал Чарли.
Костюм, дорогой, элегантный, из темной ткани, был приобретен шестнадцать лет назад, когда Чарли не только казался, а действительно был богатым. Чарли, как и его подопечный, унаследовал состояние. И все растратил, раз за разом вступая в сомнительные предприятия. Фабрика венецианского стекла, киоски по торговле замороженным кремом, оптовая продажа японских пылесосов, паром через многомильный пролив, даже завод по переработке пара итальянских вулканов.
— Не переживай ты насчет выпивки, — сказал Чарли.
— А разве я переживаю? — возразил Нед.
— У тебя все на лбу написано, — сказал Чарли. Самая очевидная ловушка для алкоголиков — праздники, и Чарли прекрасно это знал.
— Ну, спасибо за комплимент, — хмыкнул Нед.
— Это не заурядный праздник, — сказал Чарли.
— Все они незаурядные, Чарли, — добродушно согласился Нед.
— У меня сегодня и вправду есть повод, — заявил Чарли.
— Угу, — сказал Нед так же добродушно. — Хочешь пировать, пируй, Чарли. Только не здесь.
Чарли обхватил рюмку ладонью.
— Здесь, — сказал он, — и, черт возьми, прямо сейчас!
Он слишком долго планировал этот драматический жест, чтобы поддаться на уговоры. Чарли и сам прекрасно понимал опасность поставленной прямо пред носом рюмки. До невозможности страшно — словно идешь по канату через Ниагарский водопад.
Испытание — в этом и был весь смысл.
— Нед, — произнес Чарли, — представь. Мальчик заходит, видит у меня в руке рюмку и приходит в ужас. А теперь спроси, что будет дальше. — Чарли подался вперед. — А я тебе скажу — ничего! — Он снова сел прямо. — Продавай билеты. Продавай входные билеты, говорю тебе, пусть все полюбуются, как Чарльз Брюер выпьет первую рюмку за восемь лет — вот прямо сейчас, — и ничегошеньки с ним не будет! А почему?
Чарли говорил так громко, что в их сторону стали поворачиваться посетители.
— Ну-ка, спроси: почему сегодня эта отрава для меня безопасна? — И сам ответил тихим свистящим шепотом: — Потому что сегодня день моего торжества, Нед. Полной победы. Сегодня тени прошлых неудач до меня не доберутся. Раньше они всякий раз сверлили мне мозг, вопили на все голоса. А сегодня — не выйдет!
Чарли потряс головой, словно самому себе не веря.
— Мой милый мальчик. Двадцать один год! Сегодня я, наконец, могу выпить, Нед. Мне есть чему радоваться.
Роберт Райан-младший припарковал машину на асфальтовом пятачке у ресторана «Атлантик». Это была первая семейная поездка, и молодая супруга уже начала вести летопись совместной жизни.
— Наша самая первая остановка, — сказала Нэнси Холмс Райан. Она намеревалась запечатлеть в памяти этот асфальтовый пятачок и эту парковку; она находила проявление любви и романтики везде: рядом с мелочной лавкой, у стойки с обувью, в магазине радиотоваров и вот, возле ресторана. — Я навсегда сохраню в своем сердце это место, как первое место, где мы остановились.
Роберт без промедления вылез из автомобиля, обошел его и открыл для Нэнси дверь.
— Погоди, — сказала Нэнси. — Ты теперь женатый человек, учись ждать. — Она развернула к себе зеркало заднего вида и посмотрелась в него. — Запоминай, женщина не может выскочить из машины как мужчина. Ей нужно приготовиться.
— Извини, — сказал Роберт.
— Особенно если женщине предстоит знакомство с новой родней. — Нэнси посмотрела на себя в зеркальце и нахмурилась. — Я совсем ничего о нем не знаю.
— О дяде Чарли? — уточнил Роберт.
— Ты почти ничего не рассказывал, — напомнила Нэнси. — Ну давай, давай расскажи.
Роберт пожал плечами.
— Он романтик.
Нэнси попробовала уловить смысл данной дядюшке характеристики.
— Романтик? — эхом повторила она.
— Потерял все состояние в каких-то безумных проектах, — пояснил Роберт.
Нэнси покивала.
— Понятно. — Ей по-прежнему было ничего не понятно. — Боб?
— А? — спросил Роберт.
— А при чем здесь проекты?
— Он всех и вся идеализирует. Проза жизни для дядюшки Чарли недостаточно хороша, — с каждым словом сильнее раздражаясь, пояснил Роберт. — Все, за что он берется… Он строит планы, планы, планы… Блестящие планы. И совсем не соотносит их с реальностью.
— Так ведь это здорово. — Нэнси невольно ответила несколько запальчиво.
— Это идиотизм, — довольно резко сказал Роберт.
— С чего бы? — спросила Нэнси.
— Он снова и снова ставит свое благополучие на карту ради… ради полной ерунды! Дурак несчастный!
Горечь, прозвучавшая в голосе Роберта, напугала Нэнси, привела в смятение.
— Роберт, ты его не любишь? — нерешительно спросила она.
— Люблю, само собой! — рявкнул Роберт.
Он ответил так резко, так отчужденно, так непразднично — словно… словно посторонний, — что это подействовало на Нэнси, как оплеуха. Она на секунду застыла, а потом… Беззвучный всхлип, несколько выкатившихся из глаз слезинок, мелькнувших в ясном открытом взгляде… Она отвернулась.
Роберт покраснел и неловко взмахнул рукой.
— Извини.
— Ты как с ума сошел, — сказала Нэнси.
— Не сошел, — возразил Роберт.
— А похоже, — сообщила Нэнси. — Что я сказала не так?
— Ты ни при чем, — ответил Роберт. Вздохнул. — Так идем? Ты готова?
— Нет, — ответила Нэнси. — Нет. Слезы еще эти.
— Не торопись, — сказал Роберт.
Нед Кроссби, владелец «Атлантика», словно постарел и осунулся. Он все еще сидел с Чарли за столиком. Ему так и не удалось отговорить старого друга: с каждым новым возражением Чарли все больше загорался величественностью своего замысла.
Наконец, Нед встал, и Чарли взглянул на друга с насмешливой заботой.
— Уходишь?
— Ухожу, — подтвердил Нед.
— Надеюсь, я тебя успокоил, — небрежно сказал Чарли.
— Конечно. — Нед ухитрился выдавить улыбку. — Прозит, чин-чин, будь здоров.
— Может, все-таки выпьешь с нами, Нед? — игриво предложил Чарли.
— Большое искушение, — ответил Нед. — Только вот я до смерти боюсь, что мир подстроит нам пакость.
— Да что может случиться? — не понял Чарли.
— Не знаю, и ты не знаешь. Однако жизнь устроена не так, как мы рассчитываем, она богата на сюрпризы. Запросто кто-нибудь влезет и все испортит.
К концу своего страстного спича Нед намеревался отодвинуть виски подальше от Чарли. И не успел. Чарли подскочил и отсалютовал рюмкой, приветствуя Роберта, который застыл в проеме.
Чарли выпил содержимое рюмки в три длинных, решительных глотка — словно совершая ритуал.
Нэнси Холмс Райан наблюдала эту картину в узкую щель между плечом мужа и дверным косяком. Потом в дверном проеме, как в рамке, осталась одна Нэнси: Роберт шагнул в сторону дядюшки.
Рядом с Чарли встревоженно топтался какой-то неухоженный господин. Хозяин заведения, не иначе. Из них троих счастливым выглядел только дядюшка.
— Не беспокойся, — сказал Роберту Чарли.
— Я и не беспокоюсь, — ответил Роберт.
— Меня вовсе не сорвало, — сказал Чарли. — Я ни капли не выпил с твоего отъезда. Просто сегодня особый повод. — Он демонстративно поставил рюмку на стол. — Одна порция, и все. — Он повернулся к Неду. — Ну, что, запятнал я репутацию «Атлантика»?
— Нет, — мирно ответил Нед.
— И не запятнаю, — сказал Чарли. Он кивнул на стул. — Садись, взрослый ты наш.
— Ты мне? — переспросил Роберт.
— Я долгих двенадцать лет опекал несовершеннолетнего, — пояснил Чарли. — А теперь ты вырос.
— Дядюшка Чарли… — начал Роберт, желая представить Нэнси.
— Садись, садись, — сердечно пригласил Чарли. — Что бы мы ни сказали сейчас друг другу, давай делать это со всеми удобствами.
— Дядюшка Чарли, — повторил Роберт. — Позволь представить тебе мою жену.
— Твою что? — не понял Чарли. Откровенно говоря, он и вовсе не заметил Нэнси. Теперь, когда Роберт кивнул в ее сторону, Чарли продолжал сидеть, глядя на девушку с некоторым удивлением.
— Мою жену, — повторил Роберт.
Чарли встал. Теперь он не отводил от Нэнси пристального, лишенного всякого выражения взгляда.
— Очень приятно, — произнес он.
Нэнси слегка поклонилась.
— Очень приятно, — произнесла она.
— Я прослушал ваше имя, — сказал Чарли.
— Нэнси, — сказала Нэнси.
— Нэнси, — эхом отозвался Чарли.
— Сегодня утром мы поженились, — сказал Роберт.
— Вот как, — произнес Чарли.
Он несколько раз резко моргнул, сощурился, словно пытаясь сфокусировать взгляд. А затем, осознав, что это могут принять за пьяные гримасы, громко пояснил:
— Что-то в глаз попало.
И повернулся к Неду.
— Я трезв как стеклышко.
— Никто и не сомневался, — ответил Нед.
— Что же мы тут стоим? — воскликнул Чарли. — Официант!
Бомар
© Перевод. Е. Матвеева, 2020
В отделе учета акционеров, что в финансовом департаменте американской компании «Молот и наковальня», окон не было. Из громкоговорителя рядом с часами на зеленой стене лилась приятная музыка; она увеличивала производительность отдела на три процента, не давала забыть о смене времен года и была своего рода окнами для сотрудников — Бада Кармоди, Лу Стерлинга, ну и Нэнси Дэйли.
Сейчас громкоговоритель наигрывал песни о весне. Кармоди и Стерлинг, оставив шестидесятичетырехлетнюю мисс Дэйли за главного, отправились пить утренний кофе.
Беззаботные и не отягощенные амбициями, они неторопливо шли по двору фабрики к воротам, за которыми их ждал бар «Супергриль». В свое время им обоим дали понять, что у них нет бесценных качеств, позволяющих выбиться в начальники, и потому, в отличие от суетящихся вокруг молодых людей с наивным энтузиазмом в глазах, Кармоди и Стерлинг носили удобную и недорогую одежду и выходили испить кофейку, когда вздумается.
Еще у них был целый пласт юмора, закрытый для тех, кому светило большое будущее в организации: они свободно отпускали шуточки о компании «Молот и наковальня», ее продукции, сотрудниках и акционерах.