Фея золотого колодца
Среди Лужицких гор[104] особенно славится Коттмар. На гранитном основании возвышается мощный, заросший лесом базальтовый массив, господствующий над округой. Во все четыре стороны света бегут с него звонкие ручьи. Поэтому в коттмарских преданиях говорится все больше о ручьях, родниках, водяных сокровищах.
Восточный склон Коттмара в старые времена был пустынным, болотистым краем. Там бьет хрустально чистый родник, прозванный в народе Золотым колодцем. В старину здесь обитала чудесная фея. Некоторым выпадало счастье ее увидеть. Перед ними возникал необычайно нежный девичий образ: фея зачерпывала драгоценной кружкой воду из колодца и разбрызгивала кругом. В воздухе вспыхивали многоцветные радуги. Если кто-нибудь осмеливался с нею заговорить, она бледнела, делалась прозрачной и превращалась в серебристое облачко, погружавшееся в колодец.
Эти места принадлежали некогда одному знатному коттмарскому роду. Тут же на горной круче возвышался их замок. Одному юноше из этого семейства фея вскружила голову, и он, в свою очередь, был счастлив ее благосклонностью. Но по настоянию родителей он обручился с девушкой из богемского[105] знатного рода. На прощанье фея подарила ему сплетенную из волос цепочку с медальоном, в котором мерцала водяная бусинка из Золотого колодца. Она просила его никогда, ни при каких обстоятельствах не снимать с шеи эту цепочку.
Скоро в Богемских горах отпраздновали свадьбу. Новобрачные в карете поехали домой в Коттбус. Путь шел через болота, мимо Золотого колодца. И тут молодая жена заметила на шее своего супруга подарок феи. Пылая ревностью, она сорвала цепочку с шеи мужа и выбросила ее в окно экипажа. Вдруг поднялась ужасная буря, молния с треском ударила в громадный бук возле дороги, лошади испугались и понесли прямо в трясину. На краю колодца появилась разгневанная фея, подманивая скачущую во весь опор упряжку. Рыхлый слой мха начал колыхаться, проседать, и лошади вместе с каретой и новобрачными погрузились в бездонную пучину. В ту же ночь молния ударила в замок, где жил юноша, и обратила его в груду развалин.
Сокровища на дне реки
Возле Штейерберга[106] протекает река Ауэ, а на дне ее лежит утонувшее судно с деньгами, которое стережет большая черная собака.
Жители Штейерберга давно слышали об этих сокровищах и однажды пригласили ныряльщика, чтобы он опустился на дно и разведал, действительно ли там лежит корабль с деньгами. Тот погрузился в воду и скоро снова поднялся наверх с большим носовым платком, наполненным монетами. Он рассказал, что на дне действительно есть корабль и он до краев наполнен деньгами, а сверху разлегся черный пес. Ныряльщик сказал, что ему было разрешено наполнить свой платок золотом, но больше он не должен там появляться.
Однако люди из Штейерберга так долго его упрашивали и умоляли, что водолаз еще раз нырнул на дно реки и снова вернулся с платком, полным денег. Но на этот раз ему на дне было строго-настрого приказано больше не нырять. Тем не менее после настойчивых уговоров он отважился опуститься на дно в третий раз. Долго ожидали его штейербергцы, но из глубины реки всплыл носовой платок, а самого ныряльщика больше никто никогда не видел.
Затонувший монастырь
В окрестностях Нойенкирхена[107], в уединенной долине лежит маленькое озеро, окруженное темным лесом. Люди обходят это глухое место стороной, сумрачные ели угрюмо обступают озеро, и таинственны его бездонные воды.
Вот какую легенду рассказывают об этом озере.
Много сотен лет назад на этом месте стоял женский монастырь. Однажды в бурную, дождливую ночь к воротам монастыря прибрел бедный старик. Он постучался и попросил ночлега. Неповоротливой привратнице было лень выходить на холод и возиться с замками и засовами, и она без долгих церемоний велела старику убираться прочь. Но старик слишком озяб и устал, чтобы идти дальше. Он просил и молил, но все было напрасно. Настоятельница велела его прогнать, и никто из монахинь за него не заступился, кроме одной молоденькой послушницы. Она просила пожалеть бедного странника, но над ней только посмеялись, и ворота так и остались на запоре.
Вдруг поднялся страшный ураган. Старик стукнул своим посохом по стене монастыря, и тот во всем своем великолепии мгновенно провалился под землю, из провала пыхнуло пламя, а потом все покрыла вода. На другое утро окрестные жители, пораженные, увидели озеро там, где еще вчера горделиво возвышались башни монастыря, увенчанные золотыми крестами.
Молодая послушница уже давно любила одного благородного рыцаря и в монастыре находилась не по своей воле. Рыцарь чуть не каждую ночь приходил к монастырю и в ночной тишине через решетку кельи украдкой виделся со своей возлюбленной, а уходил только с рассветом.
Пришел он и в эту бурную ночь и увидел только воду, монастырь исчез, а вместе с ним его милая. Охваченный отчаянием, он простер руки в пустоту и стал звать ее: «Где ты? Откликнись! Хоть бы еще раз обнять тебя!»
Вдруг из глубины озера послышался голос: «Приходи завтра вечером в одиннадцать часов. На поверхности воды ты увидишь нить цвета крови. Потяни за нее – и я выйду к тебе на берег».
Голос умолк. Юноша в печальном раздумье поехал обратно. В назначенный час он был у озера, увидел на воде кроваво-красную нить и потянул за нее, дрожа от волнения. Перед ним появилась его любимая.
Она сказала: «Непостижимой волей судьбы я, ни в чем не повинная, оказалась наказана вместе с виноватыми. Но мне позволено говорить с тобой каждую ночь один час до полуночи. Мне нельзя нарушать этот срок, иначе мы больше не увидимся. И меня не должен видеть ни один человек, кроме тебя, иначе немилосердная рука перережет нить моей жизни».
Много ночей подряд приезжал рыцарь к заколдованному озеру, находил волшебную нить, и к нему из воды выходила его возлюбленная. Они были счастливы в эти часы и не загадывали, что будет дальше. Но злой рок преследовал их. Однажды влюбленных, стоявших на берегу рука об руку, увидел посторонний человек. Когда на следующую ночь рыцарь приехал к озеру, он при свете полной луны увидел, что прозрачная вода помутнела и стала цвета крови. Он схватил конец нити и с ужасом увидел, что она перерезана.
В отчаянии он обежал все озеро, плача и призывая свою милую. Но все было тихо. Тогда юноша бросился в озеро и утонул.
Мильтицкая лягушка
Возле Мильтица[108] в глубоком пруду близ общественной рощи обитал водяной. Он часто приходил в деревню. Люди его не боялись, потому что он нередко помогал им в нужде, и много лет жили с ним в добром соседстве.
Жил в деревне один богатый крестьянин, изрядный выпивоха. Он не нашел себе компаньонов в деревенском трактире и ходил по вечерам в Небельшутц, там засиживался допоздна и уже ночью возвращался домой. Он был трусоват и всегда просил кого-нибудь проводить его. Однажды попутчика не нашлось, и крестьянин шел домой один. Ему показалось, что у дороги кто-то лежит. «Кто тут?» – «Я», – ответил знакомый голос. Это был водяной. «Где ты так припозднился?» – спросил крестьянин. «На рыбалке», – ответил тот. Крестьянин обрадовался: «Как удачно, что мы пойдем вместе! Возле мостика дорога опасная, я всегда нанимаю провожатого и плачу ему два гроша, но сегодня никого не нашел». Водяной предложил: «Плати мне два гроша, и я всегда буду провожать тебя от самого Небельшутца».
Крестьянин с радостью согласился, и много лет водяной провожал его до Мильтица. Но крестьянин год от году беднел, денег у него иной раз едва хватало на пиво, и он оставался должен водяному. Это случалось все чаще, долг рос, наконец у водяного лопнуло терпение и он потребовал обещанную плату. Крестьянин пообещал все отдать, но попросил подождать, когда он будет при деньгах.
Однажды ночью они, как обычно, возвращались в Мильтиц. Крестьянин был изрядно навеселе. Они миновали опасный мост и тут водяной опять напомнил о деньгах. Крестьянин разозлился и начал его бранить. Водяной тоже разозлился, но поблизости не было воды, и он не мог ничего сделать крестьянину. Он замолчал, довел его до общественной рощи и исчез, но пьяному послышалось злорадное хихиканье. Крестьянин испугался, ускорил шаги и благополучно добрался до дому. Поутру он уже забыл про вчерашнее, вышел во двор, собираясь ехать в поле, и вдруг услышал зловещий хохот. Он оглянулся в испуге и увидел, что водяной в зеленой куртке и красной шапке втащил на гору огромный камень и собирается скатить его на усадьбу. Крестьянин попытался умилостивить водяного и обещал в ближайшие же дни отдать весь долг. Водяной сначала и слышать ничего не хотел, но потом сказал: «Я укачу камень при одном условии: если сейчас прокричит твой петух». И тут же во дворе крестьянина закукарекал петух. Водяной уволок камень и бросил его возле дорожки в общественной роще. Там он и лежит до сих пор и прозван Мильтицкой лягушкой, потому что похож на большую сидящую лягушку.
Водяной и медведь
На мельницу возле Найды[109] вечерами повадился водяной. Войдя в дом, он дружески здоровался с мельником, доставал из сети только что выловленную рыбу, чистил ее и варил в мельниковом котле. Затем он все съедал, даже не угостив хозяина, так же дружески прощался и уходил. Мельнику давно надоели его визиты, но он не осмеливался выставить за дверь непрошеного гостя. Ему помог случай. В прежние времена по деревням бродили вожатые с ручными медведями, медведи умели танцевать и делать разные смешные штуки. Один из таких странников с медведем забрел на найдинскую мельницу и заночевал там. Поздно вечером явился водяной и принялся, как обычно, потрошить и варить рыбу. Когда вода закипела и вкусно запахло, медведь стал принюхиваться, подошел к котлу, цапнул самую крупную рыбину и начал ее пожирать. Водяной схватил половник и погрозил медведю: «Пошла на место, киска, это не твоя миска!» Медведь, не обращая на него внимания, схватил еще рыбину. Водяной разозлился и ударил зверя. Медведь набросился на него и чуть не загрыз. Насилу водяной удрал, побитый и потрепанный, и исчез в реке.
Не скоро отважился он снова заглянуть на мельницу, осторожно приоткрыл дверь и спросил: «Добрый вечер, мельник! Злая кошка еще тут?» Мельник ответил: «Конечно, и принесла еще девять детенышей!» – «Тогда прощай», – печально сказал водяной и больше не появлялся.
В гостях у водяного
Обычно водяной, так же, как и люди, бывает женат, его дети ходят в соседние села на танцы и развлекаются, как и вся прочая молодежь. Их можно отличить по всегда сырым краям одежды. Случается, молодые парни провожают домой дочек водяного. Подойдя к пруду или реке, девушки прутом ударяют по воде, вода расступается и образует проход, по которому они сухими доходят до своего подводного дома. Человеку доступ туда воспрещен.
Один парень попал в дом к водяному. Это случилось в Раудене[110]. Дочка водяного из рауденского пруда часто приходила в деревню на танцы и влюбилась в молодого слугу из гостиницы. Звали ее Мартка. Однажды она позволила парню проводить ее до пруда. Дальше идти она ему запретила, потому что ее отец был недоброго нрава. Но парень так упрашивал, что она сдалась и сказала: «Хорошо, пойдем! Но сначала сорви ветку болотного тысячелистника и положи на грудь, тогда мой отец будет над тобой не властен». Мартка ударила прутиком по воде, вода расступилась и они посуху дошли до жилища водяного.
Отец Мартки приветствовал парня с коварной улыбкой. Он принес целую лохань денег и предложил гостю взять три пригоршни. Парень догадался, что брать можно только из середины. Затем водяной предложил гостю пирог и кружку пива. Но парень слышал, что у водяного нельзя разрезать пирог целиком и пить через край, поэтому он вынул кусочек пирога из середины, а пиво выпил через соломинку.
Видя, что его хитрости не удались, водяной разозлился и приказал: «Мартка, бей его!» Но девушка не послушалась и открыла парню дверь, и он убежал. Водяной послал вслед ему огромные волны, но они вставали стеной по сторонам, не захлестывая его, потому что его защищала веточка тысячелистника. Парень вернулся домой целым и невредимым.
Русалки из черного пруда
В Черном пруду прежде жил водяной с двумя прелестными дочерьми. Девушки часто выходили на сушу, люди узнавали их по сырым подолам платьев. Их любимым местом была плоская скала возле Клостерберга[111]. В ней есть два углубления, похожие на кресла, там девушки любили сидеть и любоваться окрестностями.
По воскресеньям обеих часто видели на танцах, но они всегда исчезали до наступления полуночи. Несколько парней договорились задержать девушек в танцевальном зале. Когда русалочки хотели незаметно выскользнуть за дверь, парни преградили им дорогу. Девушки просили выпустить их, но парни только смеялись. Тогда русалочки взмолились со слезами: «Пустите нас! Сегодня Пасхальная ночь, и если мы до полуночи не вернемся домой, с нами приключится беда!» – «Пасха давно прошла», – возразили парни. «Нет, – сказали русалки, – сегодня настоящая Пасха. Вы, люди, ничего не знаете. Пойдите в конюшню и посмотрите, как беспокойны все животные! Особенно ослы, родич которых когда-то вез Сына Божьего навстречу страданиям. И погонщик ослов сидит возле, благочестиво сложив руки, он понял по поведению животных, что сегодня настоящая Пасха. Поэтому позвольте нам уйти!» Парни сжалились и расступились, но двое из них потихоньку пошли вслед за девушками. Русалочки спешили к Черному пруду изо всех сил. Старый водяной уже вышел им навстречу. На берегу одна из них подняла прут и крестообразно ударила по воде. Вода тотчас расступилась, но не успели они шагнуть на дно пруда, как башенные часы пробили двенадцать. И тут поднялась буря. Тростник качался под ветром во все стороны, старые ели наверху на Хайнберге стонали и кряхтели. Когда все опять утихло и месяц проглянул через черные, взъерошенные тучи, ни русалок, ни водяного нигде не было видно, только от пруда донесся долгий, жалобный стон. «Помяни мое слово, – сказал один из парней, – мы их больше не увидим».
Так и вышло. Девушки исчезли навсегда. «Эх, если бы мы тогда их не задержали!» – сокрушались парни.
А возле Черного пруда по ночам иногда видели две белые призрачные фигуры.
Кузнец из Дарнзее
В давние времена жители озерного побережья каждую ночь слышали со стороны озера могучие удары, словно бьют молотом по наковальне, и видели искры, как при работе в кузнице. Несколько крестьян из деревни Эпе решили в лунную ночь посмотреть, что происходит на Дарнзее[112]. Они подплыли в лодке и увидели, что посреди озера по пояс в воде стоит кузнец огромного роста, а тело у него, насколько можно видеть, волосатое, как у козла. Зажатым в кулаке молотом он показал на наковальню и знаками дал понять, что ему нужна работа. С этого времени жители Эпе, когда им требовалось что-либо выковать или починить, обращались только к нему. Но никто больше его не видел, кроме тех, кому он показался в первый раз. Утварь, нуждавшуюся в починке, клали с вечера на плоский камень, лежавший на северном берегу между двумя старыми дубами. Если нужно было выковать что-нибудь новое, об этом писали записку или громко кричали в сторону моря. Среди ночи появлялся кузнец и брался за дело. Иногда, если работы набиралось особенно много, стук и звон со стороны моря продолжались всю ночь. Но не было случая, чтобы к утру все не было готово. С рассветом изделия лежали на камне, и к каждому была приложена бумажка с обозначением платы за работу.
И железо, и качество работы были всегда необыкновенно высокими, а плата довольно низкой. Поэтому заказчики исправно выплачивали все до последней копейки. Они клали деньги на тот же камень между дубами, и камень с тех пор называют кузнечной доской.
Много лет продолжалось это честное сотрудничество, и у жителей Эпе в те времена были лучшие плуги во всей окрестности. Но нашелся один жадный негодяй, который рассуждал так: поскольку кузнец почти не тратит усилий, он мог бы работать и даром, а если он так глуп, что слишком низко ценит свой труд, то с ним и обходиться надо как с дураком. И он положил на камень вместо денег отвратительную грязь.
Вдруг море закипело, из воды взметнулось копье с острым железным наконечником и пронзило негодяя. Земля расселась и поглотила его.
С тех пор над озером замолкли звуки молота. Кузнец навсегда удалился в его таинственные глубины.
Гринкеншмид
В старые времена в Деттерсберге, что неподалеку от Мюнстера[113], жил дикий человек, которого прозывали Гринкеншмид. Он обитал в норе под землей, теперь она так заросла травой и кустарником, что никто уже не знает, где она находилась.
В этой норе у него была кузница, и он изготавливал столь искусные вещи, что они жили вечно. Его замки ни один человек не мог открыть без ключа. На дверях церкви в Ниенберге, по слухам, тоже висел замок его работы, воры знали об этом, но ни разу не смогли его повредить.
Если в округе была свадьба, крестьяне приходили и одалживали у Гринкена вертел, но за это должны были принести ему жаркое. Однажды пришел один крестьянин к норе и говорит:
– Гринкеншмид, дай мне вертел!
– Не получишь вертела, если не дашь мне жаркого!
– Ну и не получишь жаркого, оставайся со своим вертелом!
Тут Гринкен очень рассердился и крикнул: «Вот увидишь, что не нуждаюсь я в твоем угощении!»
Крестьянин поспешил под гору к себе домой, а там его лучшая лошадь лежит в конюшне, а нога у нее оторвана. Это Гринкеншмид забрал свое жаркое.
Еще легенды о Гринкеншмиде
Один житель Штеверна рассказывал: Гринкеншмид выковывал такие замечательные подковы, что они служили до тех пор, пока ходила лошадь. Замки он тоже делал отличные, без малейшего изъяна.
В давние времена Гринкеншмид обитал в Гринксвелле у подошвы Ростенберга между Нинбергом и Альтенбергом, там был родник, который теперь почти иссяк. Там он выковывал прекрасные вещи, которые не изнашивались. Все искусные кузнечные изделия в обширной округе были изготовлены Гринкеншмидом.
Шульте из Нинберга накануне Пасхи и Троицы всегда присылал ему жаркое, а за это одалживал у него вертел. Однажды Шульте велел своему слуге сесть на лошадь и отвезти Гринкеншмиду его вертел и обещанное жаркое. Слуга сел и поехал, но по дороге съел все жаркое. Прибыв к Гринкеншмиду, он бросил ему вертел и крикнул: «Гринкеншмид, вылезай, свою колючку забирай!»
Когда же Гринкеншмид спросил, где же жаркое, слуга сказал ему, пусть он сам себе его добывает, и поспешил на лошади прочь. Но когда он вернулся домой, увидел, что в теле лошади разверзлась большая кровавая дыра: это Гринкеншмид вырезал свое жаркое.
Одна старая крестьянка, жившая в Шеппингене, рассказывала: в давнее время жил в местности возле Ноттельна один искусный кузнец по имени Гринкеншмид. Его кузница находилась глубоко под землей. Если кто-нибудь заказывал ему какое-то изделие, то писал его название на бумажке и оставлял ее перед кузницей в известном месте, а сам кузнец никогда не показывался. На другое утро на том же месте находили готовую вещь, которая никогда не портилась.
Всякие любопытные часто пытались его подстеречь, чтобы увидеть, как он выглядит, но он никому не показывался. Иногда случалось, что одинокий путник, проходивший по горе, мельком видел его, однако как кузнец выглядел, никто теперь не может сказать.
Слуга Гринкеншмида
Один подмастерье каменщика рассказывал следующую историю.
Шульте Дале из Нинберга в давние времена был одним из богатейших крестьян всей округи, и его усадьба выглядела скорее как господское поместье, чем крестьянский двор. В подражание дворянам он даже велел выкопать вокруг построек усадьбы широкий круговой ров. Обитателям двора требовалось много слуг, а в пору уборки урожая все окрестные хозяева должны были присылать людей на сенокос.
Шульте Дале в то время имел необычайно сильного батрака, за которым во время сенокоса никто не мог угнаться. Поэтому перед началом работы косари втихомолку собирали для него по грошу, чтобы он косил помедленнее.
В тех же краях обитал Гринкеншмид, который был богачу-крестьянину чем-то обязан, и потому тоже присылал своего слугу помогать во время страды. Слуга этот был тоже очень силен. Когда батрак Шульте перед сенокосом снял шапку, чтобы собрать в нее гроши и подошел с нею к слуге Гринкеншмида, тот ответил, что не собирается платить, он может работать с ним наравне.
Работа началась. Батрак богача шел впереди, за ним слуга Гринкеншмида. Как ни мощно косил передний, идущий следом не отставал, а когда первый останавливался, чтобы достать оселок и подточить косу, слуга Гринкеншмида весело поглядывал кругом, словно ему не нужно было делать того же, и посвистывал. Так продолжалось до завтрака.
После завтрака борьба началась снова и продолжалась до самого обеда. Слуга шел за батраком вплотную и чуть ли не подреза́л ему пятки.
Когда обед закончился, батрак Шульте ушел в кустарник, чтобы, как все думали, немного подремать. Но шло время, а он не появлялся. Наконец косари пошли за ним и нашли его лежащим под кустом. Он был мертв. Скорость работы оказалась для него слишком высока. Слуга Гринкеншмида его победил.
Дикий человек
В окрестностях деревни Вальд[114] в старину обитали дикие люди. Они избегали общаться с жителями деревни, но если такое случалось, вели себя вполне дружелюбно и, случалось, даже приходили на помощь.
Однажды пастух из деревни Вальд пас свое стадо в горах. Одна из коз забралась на высокую скалу, пастух полез ее снимать, сорвался и разбился насмерть.
Вечером в деревню пригнал стадо незнакомый человек огромного роста и дикого обличья. Он не пошел в деревню, а остался за околицей. Утром, когда выгоняли скот, он опять ждал поодаль.
Сначала жители дивились ему, потом привыкли к своему необыкновенному пастуху, у которого никогда не пропадала ни одна коза. Еду ему выносили за деревню и оставляли на камне, и он забирал ее оттуда. Жители были очень довольны своим пастухом, но не стремились вступать с ним в разговоры. Диковинный пастух никогда не требовал платы за работу, – словом, был не пастух, а находка.
Так продолжалось около десяти лет, и за это время необычайный пастух ни разу ни с кем не заговорил. Обитатели Вальда тем временем заметили, что одежда у него поизносилась, а когда изъяны стали совсем уж вопиющими, крестьяне решили, что пора подарить ему новую одежду, он ее вполне заслужил.
Деревенский портной на глазок снял мерку и сшил все, что требовалось. И в один прекрасный день рядом с едой положили новую рубаху, шляпу, жилетку, куртку, штаны, чулки и крепкие башмаки на грубой подметке. В почтительном отдалении столпились мужчины Вальда, предвкушая, как дикий человек будет радоваться новому одеянию.
Тот пришел, увидел и обомлел. Потом начал по частям стаскивать с себя старую одежду и напяливать новую. После некоторых усилий он справился с этим и стал оглядывать себя, по-видимому, с большим удовольствием. Крестьяне услышали хриплый ликующий вопль, и дикий человек запел:
Ну и красавчик я, в самом деле,
Как картинка, разодет!
Мне эти козы надоели,
Пойду погляжу на белый свет!
Повернул к лесу, и только его и видели.
Как дикий человек увидел свое изображение
Пониже общины Вальд, у подножия гор Карресберге, находится маленькая деревушка из четырех домов под названием Лесная. Туда тоже нередко приходил дикий человек, грубый и неотесанный, но не такой нелюдимый, как козий пастух из Вальда. Он заходил во дворы и общался с людьми дружески и миролюбиво.
Но была в нем одна особенность, которая очень не нравилась крестьянам, – его неутолимая постоянная жажда. Ему нельзя было даже дать учуять запах какого-либо питья, потому что ему было все равно, что пить, вино, водку, пиво, воду. Да, если не было ничего другого, он пил воду из шлифовального корыта, в котором лесорубы точили топоры, и приговаривал: «Железная вода делает сильным». Он не обращал внимания на то, что вода в корыте была грязная и полна каменной пыли. Рабочих раздражала его неумеренная жажда, потому что до воды было не так-то близко, и если корыто оказывалось пустым, они не могли точить инструменты. Поэтому они ломали головы, чем таким напоить назойливого дикаря, чтобы ему больше не хотелось пить, или как отвадить его от деревни.
Однажды они наполнили корыто вином и надеялись, что он опьянеет и они заставят его допить все остатки. Но дикий человек с полным удовольствием осушил целое корыто и сказал: «Сегодня вода пахнет как лесное яблоко», и стал веселеньким. В другой раз они наполнили корыто брантвейном, тамошней водкой, и дикарь тоже осушил его, но ничего не сказал, а свалился пьяный возле корыта и спал как убитый.
Было уже поздно, рабочие хотели идти на танцы. Они сказали: «Теперь он до утра не проспится, оставим его лежать тут». Но когда они наутро возвратились, дикого человека уже и след простыл. Однако когда пришло время выпить, он снова явился тут как тут. Рабочие были вне себя от досады, что им никак не удается избавиться от лесного дикаря.
В это время в долине появился чужеземец, по роду занятий художник, немного сведущий в тайных искусствах. Местные жители извинились, что не могут принять его с должным гостеприимством, потому что дикий человек отправил в свою бездонную глотку все их винные запасы.
«Этому горю можно помочь», – сказал пришедший, распаковал свою кладь, загрунтовал волшебным мелом переднюю стену дома и нарисовал там дикого человека, как живого, к изумлению притихших мужчин.
Когда появился дикарь и увидел свое изображение, он громко вскрикнул, топнул ногой с такой силой, что отпечаток ноги виден был и сотню лет спустя, и воскликнул:
«Перехватывает дух,
Этот парень слишком сух!» –
повернулся и бросился бежать прочь, только его и видели.
С той поры много художников приходили в горы, и всегда они были желанными гостями.
Силач Кристли Кухаут
В Гальтюре[115] в долине Пацнауэрталь жили-были брат с сестрой. Однажды в долине начался голод, у них в доме не осталось ни кусочка, ни крошки, и они ушли в лес, питаться травами и корешками.
И им попалась колдовская трава. Они ее поели и оба стали такими сильными, что одолеть их не мог ни один человек.
Брата звали Кристли Кухаут. Однажды они с сестрой пришли на деревенскую площадь, когда там собралось много парней и девок, и для потехи разогнули подкову, каждый взялся одной рукой за свою половину подковы, и железо разогнулось, как мягкий воск, в прямую линию.
Тогда один парень принес из ближайшей кузницы совершенно новую подкову, большую, крепкую, для лошади-тяжеловоза. Брат с сестрой точно так же схватились за нее и разогнули с той же легкостью, как и предыдущую.
Обладая такой силой, брат с сестрой работали за шестерых, и жизнь их заметно улучшилась, работа доставляла им хлеб насущный. У Кристли стал полон карман денег, и они с сестрой пошли из Гальтюра вниз по долине в Висберг. Сестра взяла с собой огромный крепкий пододеяльник, и брат сказал ей: «Туда его несешь ты, а обратно понесу я».
В Висберге брат с сестрой пришли к богатому крестьянину, и тот их спросил, что они хотят сделать с пододеяльником.
«Купить хлеба, насыпать, отнести», – был ответ.
«Что?! – воскликнул крестьянин, – этот пододеяльник, полный зерна, нести семь часов?! Вы сами понесете?! Ну, если вы без посторонней помощи и без отдыха сможете такое сделать, я подарю вам всю эту рожь!»
Кристли с сестрой согласились, наполнили огромную емкость зерном и отправились обратно в долгий семичасовой путь. Кристли нес свой чудовищный груз. Продавец шел следом. Сначала он не боялся, что из затеи с его зерном выйдет ни то ни се, но начал беспокоиться, видя, что брат с сестрой идут бодро и нигде не отдыхают. Они миновали Лангетстай, Каппель и Ульмих. Молодые люди шли без отдыха, а крестьянин уже устал, проголодался и захотел пить. Тут путники вошли в рощу, где рос орешник со спелыми орехами. Кристли подошел к высокому кусту, подпрыгнул, не снимая тяжелого мешка, достал длинную ветку, нагнул и оборвал с нее орехи, чтобы доставить удовольствие себе и сестре.
«Ой-ей-ей», – вздохнул крестьянин, почесал в затылке и печально повернул домой – его зерно, без сомнения, уплыло от него, дальше идти не было смысла.
Принцесса и великан
Жила когда-то в Богемии принцесса, к которой посватался огромный великан. Король испугался могучего жениха и пообещал выдать за него свою дочь. Но принцесса любила одного юношу, она не послушалась отца и отвергла великана. Рассерженный король решил настоять на своем и назначил свадьбу на следующий день. Принцесса в слезах кинулась к возлюбленному, и они решили ночью бежать.
Но как убежать, если королевская конюшня на замке, а конюший верен королю? Правда, рядом стоял огромный вороной конь великана в специально для него выстроенном стойле. Но как слабой девушке справиться с таким чудовищем? И как на нем уехать, если конь пристегнут огромной цепью, на цепи висит гигантский замок, а ключ хранится у самого великана? Юноша не растерялся. Он подставил лестницу и посадил на коня королевскую дочь, перерубил цепь могучим ударом меча, вскочил на коня, и они помчались.
Предусмотрительная девица прихватила с собой драгоценности, а на голову надела отцовскую корону.
И вот скачут они куда глаза глядят, а великану среди ночи тоже вздумалось прокатиться. В небе сияла луна, великан решил оседлать коня и увидел, что в стойле пусто. Он поднял шум на весь замок. Побежали будить королевскую дочь и увидели, что она исчезла. Долго не раздумывая, великан оседлал первую попавшуюся крепкую лошадь и поскакал вдогонку. Охотничья собака вела его по следам беглецов, и в предгорьях Гарца великан стал их нагонять. Принцесса заметила погоню, повернула коня в лес, и они поскакали напролом, пока путь не преградила пропасть, на дне которой шумела река.
Вороной на секунду замешкался, влюбленные обернулись и увидели, что великан уже приближается бешеным галопом. Тогда принцесса подхлестнула коня, и он громадным прыжком перенес их через пропасть, оставив на камне отпечаток копыт. Влюбленные были спасены. Конь великана из-за непомерно тяжелой ноши не допрыгнул до противоположного края пропасти и обрушился вниз вместе с седоком. Видя это, принцесса соскочила с вороного и заплясала от радости. С тех пор эта площадка называется Танцевальной.
При прыжке королевская дочь уронила с головы корону, и она упала на дно реки. Там корона лежит до сих пор, ее сторожит большая собака с огненными глазами. Иные ныряльщики, рискуя жизнью, пытались достать ее, но, вынырнув, уверяли, что корону не вытащить, потому что корона и собака, как только к ним подплывешь, погружаются глубже. Завладеть золотой короной так никому и не удалось.
Дочь великана
Давным-давно на горе возле Ослинга[116] жил великан. У него была единственная дочь. Она была еще ребенком и играла, как все дети, в песочек и в камешки, но ростом и силой уже мало уступала отцу. Однажды ей пришло в голову насыпать напротив отцовской горы другую гору. Она тотчас принялась за работу и рано утром, пока ее отец не встал, подвязала передник, наполнила его песком и высыпала, пройдя несколько шагов к востоку. Все утро она носила песок, так возникла Дубрингская гора.
Напоследок ей попалось в поле удивительное существо, которое подгоняло другое, большее. Она положила их в фартук, и оба забавно в нем барахтались. Это был крестьянин с лошадью, выехавший в поле пахать.
Маленькая великанша немного поиграла с диковинным существом, но оно так больно укололо ее острой палкой, что она отшвырнула его прочь и пошла жаловаться отцу. Великан нахмурился и сказал: «Не надо было его трогать. Эти маленькие существа называются людьми, и лучше с ними не связываться, потому что многие из нас после встречи с людьми погибали или вынуждены были покинуть свою землю. Мы не можем соперничать с ними, это бесполезно, их слишком много. Придется нам, дочка, искать другую страну, где мы сможем спокойно жить!»
С тех пор о великанах ничего в этих краях не слышали.
Великанские очки
На болотистой пустоши неподалеку от Лее[117] среди трясины есть два круглых пятна, заросших мхом. Они похожи на гигантские очки, так их и прозвали. В сотне шагов севернее точно так же друг возле друга возвышались два холма, но их срыли при распашке пустоши.
В давние времена на этих холмах жил великан. Великан был уже стар и дряхл и жил совершенно одиноко, был при нем только карлик, который прислуживал ему и бегал по поручениям в соседние деревни.
Однажды великан послал карлика в деревню Шпаден. Через некоторое время ему показалось, что карлик очень уж долго отсутствует, ведь сам он в былые времена мог пройти этот путь за несколько шагов. Он забыл, что у карлика шаги в тысячу раз меньше. Заскучавший великан стал высматривать, не идет ли маленький слуга, но того все еще не было видно. Великан подумал: «Наверно, я потому его не вижу, что он такой маленький, а у меня от старости глаза ослабли. Надену-ка я очки и погляжу сквозь них на дорогу».
Великан водрузил на нос очки и побрел навстречу своему дружку. Но чтобы очки не упали, ему пришлось задирать голову кверху, он не видел под ногами неровностей и ям, споткнулся и тяжело рухнул на колени. Очки слетели с его носа, великан в гневе схватил их и зашвырнул подальше. Он швырнул бы их в карлика, если бы увидел его на дороге, до того он рассердился на него за долгое отсутствие. В гневе великан так топнул ногой, что земля задрожала.
Карлик, однако, был неподалеку. Великан проглядел его, пока возился с очками, а карлик, в свою очередь, не заметил великана, потому что высокая трава по обе стороны тропинки мешала ему смотреть. Он ощутил, как задрожала земля, и подумал, что это землетрясение.
Великанские очки упали в болото и увязли в трясине. Старый великан уже пожалел, что так с ними обошелся. Он достал бы их, да не мог к ним подойти – болото не выдержало бы его тяжести. А карлику не хватило сил даже пошевелить их. Так и лежат они до сих пор под слоем торфа, образовавшегося за века. Моховые окна показывают, где находятся стекла очков, между ними узкая полоса пустоши – на том месте, где у очков дужка переносицы. Под одним из холмов, возвышавшихся чуть поодаль, был похоронен великан, но никто уже не помнит, под которым.
Кузница гномов возле Гильдесгейма
Если идти от Гильдесгейма[118] на Мариенбург, то примерно на половине пути можно увидеть пещеру, так называемую «гномову дыру». В старину там жил крохотный народец во главе со своим королем. Вот что рассказывал об этом один пастух.
Задолго до нашего времени у гномов в этой пещере была кузница, оттого там и по сей день все черно. Гномы ковали только серебро и золото, и когда они прилежно работали, то от подземного жара наверху на поле так росли хлеба, что любо-дорого было взглянуть. Говорят, что в колосьях попадались золотые и серебряные зерна, но это маловероятно. Зато всякий подтвердит, что теперь хлеб на холме растет не такой, как бывало, когда у гномов в норе была кузница. Гномов прогнал Гильдесгеймский магистрат, потому что гномовская ребятня повадилась воровать зеленые стручки с гороховых полей. Никто не знает, куда девались гномы: то ли подземными путями ушли в чужие края, то ли переселились глубже в землю.
Хитрый гном
Возле деревни Хольтензен[119] жили гномы. Шел однажды мимо их норы крестьянин и увидел у входа маленького человечка. Человечек держал в руках лоток с золотом и встряхивал его, словно хотел отвеять мякину. Крестьянин подошел ближе, поздоровался и сказал: «Неплохая у тебя работенка, мне бы такую!»
Гном не заметил его приближения и даже вздрогнул от неожиданности, но не растерялся и крикнул: «Гляди, Хольтензен горит!» Крестьянин в испуге оглянулся, но не увидел ни дыма, ни пламени. Он снова повернулся к гному, а уж ни гнома, ни золота не было и в помине.
Гном-пленник
Жителям города Захсы[120] причиняли немалый ущерб обитавшие по соседству гномы: в своих шапках-невидимках они воровали стручки на гороховых полях и хозяйничали в булочных. Однажды подручный палача открыл горожанам старинный способ борьбы с гномами: нужно срезать прут золотой ивы, прийти в полночь туда, где должны находиться гномы, и помахать лозой в воздухе. Лоза сшибет с какого-нибудь гнома шапку-невидимку, и нетрудно будет его поймать.
Один человек, владелец горохового поля, решил последовать этому совету, в полночь на поле замахал лозой у самой земли, и внезапно перед ним появился маленький человечек, стоявший с жалким и растерянным видом.
Горожанин объявил гнома своим пленником, привел его в суд и обвинил в воровстве. Несчастный гном рассказал, горестно вздыхая, что подземные воды поднялись слишком высоко и лишили гномов их привычных занятий. Теперь голод вынуждает их промышлять на земле и посягать на людские припасы. Человечек обещал, если его отпустят, увести из этих мест всех гномов. Он попросил лепесток розы, проткнул в нем несколько крошечных дырочек и объяснил, что если подуть в среднее отверстие, то появится король гномов. Дунули – и действительно, маленький король предстал перед горожанами. Он поклялся, что весь его народец уйдет, не причинив людям никакого вреда, если пленный гном будет отпущен. Люди согласились, и оба гнома ушли. А на следующий день горожане услышали прекрасную, печальную музыку. По улицам города длинной вереницей шли крохотные человечки. Они прошли через город, перешли по мосту через реку и удалились в неизвестном направлении. Проходя по мосту, гномы бросали в реку монеты, и они потом еще долго поблескивали на дне.
Гномы на свадьбе
Если у гномов нет никакого праздника, они отправляются в гости к людям. Один крестьянин побывал вместе с гномами на чужой свадьбе. Вот как это случилось.
Этот человек работал в поле неподалеку от гномовских нор и много дней наблюдал за крохотным народцем, примечая все их хитрости: как они прячутся в кустах и прочее. Однажды все они подбежали к своей норе, и каждый кричал внутрь: «Брось мне шапку!» Из дыры вылетала шапка, гном нахлобучивал ее и исчезал. Человек с удивлением наблюдал все это, потом сам тихо подкрался к отверстию и крикнул: «Брось мне шапку!» Тотчас в руки ему прилетела шапочка. Человек напялил ее на макушку и исчез. Сам он мог видеть все: горы, деревню, кусты, и сразу же увидел целую толпу, с полсотни или больше, гномов в шапочках. Они со смехом окружили крестьянина и сказали: «Хочешь, пойдем с нами в Бертсдорф[121] на свадьбу. Нас, конечно, никто не приглашал, но это неважно. Наедимся, напьемся вволю! Нельзя только ничего припрятывать».
И вот вся толпа гномов и с ними крестьянин пришли в соседнюю деревню, незамеченными зашли в дом, уселись за стол. Разместились они так, чтобы меж двумя гостями пришлось по гному, и принялись уплетать кушанья. Блюда вмиг опустели. Подали жареную свинину, и тут крестьянин не удержался: сунул в карман самый румяный, поджаристый кусок. В тот же миг гном сорвал с него шапку, и крестьянин, в грязной рубашке и плохоньких рабочих штанах, предстал взорам присутствующих. Все испугались не меньше его. Ему пришлось подробно рассказать, как он проник сюда вместе с гномами. Женщины стали боязливо оглядываться, а повариха сказала: «То-то я удивляюсь, куда все так быстро исчезает!» Распорядитель свадьбы пригласил крестьянина прийти и на следующий день – крестьянские свадьбы длились по два дня. Гномов он не пригласил, но они снова пришли, повариха тотчас это заметила по тому, с какой скоростью опустели блюда.
Переселение гномов
В давние времена к перевозчику из Гросс-Видена, что на реке Везер[122], пришел крохотный подземный житель и спросил, не согласится ли он за хорошую плату поработать всю ночь. Перевозчик, конечно, согласился. Вечером он был на пароме. Пришел человечек и сказал, что можно отчаливать. Перевозчик оттолкнулся от берега и удивился, отчего паром так отяжелел и осел в воду, словно доверху нагружен. Еще больше он удивился, когда они достигли противоположного берега и гном, не сходя с парома, велел поворачивать обратно. Так они до самого утра ездили через реку туда-сюда. Наконец гном сошел на берег и обратился к паромщику: «Хочешь знать, кого ты перевозил? Взгляни через мое правое плечо!»
Паромщик посмотрел и увидел на берегу огромную пеструю толпу из многих тысяч гномов, их-то он и перевозил всю ночь. Гном сказал ему, что плата за работу лежит на пароме, и пошел прочь. Перевозчик осмотрел весь паром, но ничего не нашел, кроме кучи конского навоза. Он рассердился, взял лопату и с руганью сбросил навоз за борт. Но один комок попал ему в сапог.
Утром он вернулся домой. Жена спросила его: «Ну как, много заработал?» Но муж был так зол, что не сказал ни слова. Он стал стягивать свои высоченные сапоги, и тут что-то звякнуло, и на пол упало несколько дукатов. Паромщик побежал обратно на Везер и стал искать, не осталось ли еще где-нибудь лошадиного навоза, но ничего не нашел. Однако и тех денег, что ему достались, оказалось довольно, чтобы разбогатеть, и даже его потомки до сих пор живут безбедно.
Бочар и его инструменты
В Бойтценбурге жил один бочар. Однажды ночью он услышал, что его просят прийти в старый монастырь, прихватив с собой инструменты. Он быстро оделся, взял все необходимое, и его повели по бесконечным подземным ходам. Наконец он очутился в просторном подземелье. Там стояло невообразимое множество бочек, до краев наполненных золотом, и требовалось набить на них новые обручи. Но бочек было чересчур много, они тянулись бесконечными рядами, уходящими куда-то в темноту. Бочара охватил ужас, он бросился бежать, бросив инструменты, и чуть живой добежал до дома.
На следующую ночь к нему пришли снова и вернули инструменты. Ночные посетители очень благодарили его и говорили, что им как раз инструментов-то и не хватало, а всю работу они сделали сами.
Когда наутро бочар проснулся, он увидел возле постели не только свои инструменты, но и большую кучу денег. Вот так он внезапно разбогател, но стал бы еще богаче, если бы всю работу выполнил сам.
Подземный ход на острове Узедом
От Пудаглы на Меллентин когда-то вел подземный ход. Теперь он замурован, и вот что об этом рассказывают.
Подземный ход шел от монастыря, давно упраздненного. Люди много раз пытались разведать, действительно ли он ведет на Меллентин, но всякий раз смельчаки, немного пройдя, возвращались ни с чем.
Одна женщина за тяжкую вину была приговорена к смертной казни. Ее обещали помиловать, если она пройдет по подземному ходу и обследует его.
Женщина спустилась под землю и пошла по узкому проходу. Она шла уже довольно долго, и тут путь ей преградила большая железная дверь. Женщина постучала, дверь отворилась, и она увидела зал, а в нем множество гномов с длинными седыми бородами. Они сидели за большим столом. Самый старый гном спросил, что ей нужно. Женщина рассказала, почему она тут оказалась. Гномы выслушали ее, и один из них промолвил: «В таком случае мы тебя не тронем. Ты можешь вернуться назад, но передай им там, наверху, чтоб больше они нас не тревожили».
Женщина попросила дать ей что-нибудь такое, что она могла бы показать людям в подтверждение своих слов. Ей дали длинный стебель гороха. По подземному ходу она вернулась наверх. Рассказав о своем приключении, она в доказательство предъявила стебель гороха, и вдруг стебель на глазах у всех превратился в тяжелую железную цепь. В память об этой необычайной истории цепь прикрепили к колодцу на площади, и она висела там до недавних дней.
Легенда о молодом кузнеце
Одним прекрасным майским утром молодой парень, кузнечный подмастерье, возвращался из странствий домой, к родителям. Солнце сияло с голубого неба, впереди показалась островерхая вершина Ханеберга[124], Петушьей горы, за которой лежала его родная деревня. Сердце у него заколотилось от радости: скоро он обнимет стареньких родителей, которые, наверное, его заждались. «Интересно, – подумал он, – водятся ли еще на Петушьей горе бесчисленные пестрые птички, провожавшие меня своим щебетом, когда я шел в чужие края?»
Он стал вглядываться в невысокие заросли молодых сосен и березок, но птиц почти не было. Вдруг он увидел, что за пригорком дорожка побежала вниз, к широко распахнутым воротам в скале. Другого пути не было. Парень в страхе остановился, не смея войти, и увидел у ворот маленького старичка, который поманил его, подзывая поближе. Кузнец с робостью подошел. Старичок спросил его, не кузнец ли он, и, когда парень подтвердил, попросил сослужить одну службу, прежде чем он пойдет дальше, и обещал хорошо заплатить. Парень согласился и вслед за старичком вошел в гору. Он увидел гигантский сводчатый зал, в нем не было окон, но все-таки было светло.
С левой стороны стояла большая толпа вооруженных солдат в черной одежде. На головах у них были треуголки. Они спали стоя, опираясь на старинные пики и свесив головы, их длинные бороды касались земли. С правой стороны располагались всадники в красных доспехах, в шлемах, опоясанные мечами. Они сидели на вороных конях и тоже спали, свесив головы с длинными бородами.
Старичок показал на всадников и сказал: «Надо подковать лошадей. Если справишься с делом, получишь по грошу за каждую подкову. Вот железо, а инструмент я сейчас принесу». Вскоре он вернулся с инструментом, и дверь пещеры с грохотом захлопнулась. Свет померк для молодого кузнеца, но старичок успокоил его: «Не бойся, ничего с тобой не случится. Чем скорее начнешь, тем скорее закончишь. Одно я тебе посоветую: остерегайся касаться всадников. Если ты прикоснешься к одному из них, на семь лет останешься здесь, если к двум, то через семь лет умрешь, а если к трем, тотчас лишишься жизни и навсегда останешься в горе. Будь осторожен!»
Подмастерье принялся за работу и внимательно следил за тем, чтобы не прикасаться к рыцарям. Он спешил и скоро подковал весь первый ряд. Вот и первая лошадь второго ряда готова, но дальше стало труднее: меж рядами было тесно, и он нечаянно задел ногу одного из всадников. Старичок охнул, а всадник проснулся и спросил: «Что, время пришло?» – «Нет, – сказал старик, – нет еще! Успокойся и спи-почивай!» Рыцарь вздохнул и посетовал: «Как долго, ох, как бесконечно долго вынужден я тут находиться! Неужели еще не прошли десять времен?» Голова его склонилась, и он уснул. Старичок еще раз предостерег кузнеца: «Больше не делай этого!» Подмастерье стал работать еще осторожнее и страшно обрадовался, когда все закончил. Время пролетело, как на крыльях, ему казалось, что он работал часов семь.
Седобородый человечек унес инструменты и вернулся обратно с вознаграждением. За каждую подкову – грош, набрался целый мешок денег! Кузнец, однако, подумал: «Если бы еще благополучно выбраться отсюда!» Старичок повел его к выходу, похвалил работу и под конец спросил: «Скажи мне, летают ли еще над горой темные птицы с красными пятнышками?» Кузнец ответил, что еще летают. Старичок опечалился: «Значит, мне еще долго тут оставаться, ведь я не могу отсюда выйти, пока птицы не исчезнут». Они распрощались, выход открылся, и кузнецу опять засиял солнечный свет. Ворота за ним с грохотом захлопнулись, и самое место тотчас оказалось засыпано песком. Парень без труда нашел тропу, ведущую в деревню. Он оглянулся и удивился, что сосенки стали намного выше: когда он шел к пещере, они были ему по колено. Он посчитал годовые ветви и насчитал семь новых мутовок. Значит, семь лет он пробыл в пещере, слова старичка исполнились в точности.
Он поспешил домой. Дети в деревне шарахнулись от него – оказалось, он оброс длинной, устрашающего вида бородой. В родительском доме дверь ему отворили чужие люди. «Ты и есть пропавший кузнец? – спросили они удивленно. – Твои родители умерли от горя года четыре тому назад, и мы заняли их дом».
Кузнец пошел к старосте. Ему вернули дом. Через некоторое время он женился на соседской Ганке и много лет благополучно жил-поживал в своей деревне.
Добрый огонек
Есть легенда о том, что в городе Лаубан обитал добрый дух огня в образе саламандры. Своим появлением он предупреждал опекаемых им горожан об опасности и призывал к вниманию и бдительности. А почему он был добр к жителям Лаубана, рассказывает такая история.
Через эти края проезжал злой волшебник, причинявший много вреда тем, кто в него не верил. Он имел при себе склянку, в которой был заточен дух огня. Если волшебник кого-нибудь ненавидел и хотел на него навлечь беду, он откупоривал склянку и напускал огонь на его дом и усадьбу, на добро и имущество. Затем колдун снова заключал огненного духа в стекло и заботливо запечатывал.
Однажды он посетил и Лаубан и когда вышел на улицу, чтобы посмотреть на город и окрестности, то оставил склянку в комнате, вероятно, боясь потерять или опасаясь, что ее украдут. В его отсутствие в комнату зашла служанка, чтобы прибраться, а с ней четырехлетняя девочка, дочь хозяев. Малышка, любопытная, как всякий ребенок, обрадовалась при виде пестрых магических предметов и знаков, стала все в комнате рассматривать и задержалась, когда служанка уже ушла. Особенно понравилась ей скляночка с огоньком внутри. Она взяла ее в ручки, рассматривала вспыхивающий огонечек, стала играть с печатью, и печать в ее руках растопилась. Пленный огонек вырвался на свободу и со словами: «Лаубанцы, я не забуду вашей доброты!» – радостно вылетел в окно. И он сдержал слово.
Фрау Ута
В области Хасли, которая лежит высоко у истоков Ааре[125] и известна как красивейшая часть знаменитого Бернского высокогорья, рассказывают старую легенду об одной древней-предревней, согбенной под тяжестью лет старушке. В течение многих веков, с тех пор, как люди обитают в этих краях, она в неизменном виде является каждому поколению. Где она пребывает в остальное время, никто не знает. Она приходит совершенно неожиданно из самых диких горных мест, где одни каменные осыпи и вечные снега, и бесследно исчезает, когда приходит время прощаться.
Фрау Ута, фрау Гута, так звали добрую старушку, была сведуща в тайных искусствах. Люди говорили, что она волшебница и раньше долго жила в долине. Старушка дружила с маленьким горным народцем и вместе с ним покинула эти края, так как люди без конца дразнили и издевались над ним. Она обладала глубоким знанием людей и с первого взгляда могла постигнуть суть каждого. Когда матушка Ута спускалась к людским селениям, она ходила от дома к дому, подзывала к двери всех подросших девушек и внимательно всматривалась в них. Отыскав наконец ту, которая ее во всем удовлетворяла, она брала ее за подбородок и говорила:
– Ты, ты, ты иди со мной!
На душе опять покой.
Больше некого искать,
В горы я уйду опять.
Она брала девушку за руку и, ни слова не говоря, водила ее вверх и вниз по долине, пока не приводила к лучшему, самому красивому и богатому юноше этого края, а приведя, молча с улыбкой вкладывала руку девушки в его ладонь. Тотчас после этого фрау Ута бесследно исчезала. У соединенной так необычно пары возникали друг к другу самые теплые, задушевные чувства. Родственники никогда в таких случаях не возражали, и через несколько недель под ликование и при участии всего народа праздновалась свадьба. Никогда не бывало, чтобы сосватанная матушкой Утой пара была несчастлива. Она становилась благополучнейшей и богатейшей семьей в округе, и через много лет, когда супруги, окруженные прекрасными детьми и цветущими внуками, праздновали свою золотую свадьбу, они благословляли добрую матушку, приходящую с гор.
Но когда через много лет в очередной раз фрау Ута появилась в долине, чтобы выбрать счастливую пару, ее оскорбил один грубый, неотесанный парень. Он с угрозами пытался ее заставить сосватать ему в жены самую красивую и лучшую девушку. Люди вступились за нее и защитили от негодяя, но она очень испугалась. После того, как она, как всегда, выбрала девушку и вручила ее самому красивому и хорошему юноше, она сказала:
– Да, да, да, в душе покой,
Трудный выбор сделан мной.
Но уж больше никогда
Не приду я к вам сюда!
И действительно, с тех пор больше ни разу фрау Ута, или Гута, в этих краях не появлялась.