ой, – отвечала женушка, – уж я тебе все как следует приготовлю». Когда же наступило время обеда, женушка достала из трубы колбасу, которая там коптилась, положила ее на противень, подбавила к ней и маслица и поставила противень на огонь. Колбаса стала поджариваться и шипеть на противне; а женушка, стоя около огня и держась за ручку противня, сама про себя раздумывала… «А что? – пришло вдруг ей в голову. – Пока колбаса-то изжарится, ведь я бы тем временем могла бы в погреб спуститься и питья нацедить». Вот она установила противень-то на огне покрепче, взяла кружку, сошла в погреб и стала цедить пиво. Течет пиво в кружку, женушка на него смотрит, да вдруг и спохватилась: «Э-э, собака-то у меня наверху не привязана! Пожалуй, еще колбасу-то из противня вытащит – вот будет дело-то!» – и в один миг взбежала по лестнице из погреба… И видит: собака уж держит колбасу в зубах и волочит ее за собою по земле. Однако же женушка – не ленива бегать – пустилась за собакой в погоню и гналась за нею довольно-таки долго по полю; но собака бежала быстрее ее и колбасы из зубов не выпускала и уволокла ее за поле. «Ну что с возу упало – пропало!» – сказала женушка, вернулась назад и, утомившись от беготни, пошла домой тихохонько, чтобы немного остудить себя. А тем временем пиво из бочки бежало да бежало, потому что женушка забыла кран завернуть; налилась кружка полная, а потом потекло пиво и мимо кружки в погреб и текло до тех пор, пока вся бочка не опорожнилась. Женушка еще с лестницы увидела, какая беда случилась в погребе. «Вот тебе на! – воскликнула женушка. – Что теперь делать, чтобы муженек этой беды не заметил!» Подумала, подумала да и вспомнила, что еще с последней ярмарки на чердаке лежит у них мешок отличной пшеничной муки, вот и придумала она тот мешок с чердака снести в погреб и рассыпать по полу, залитому пивом. «Да, уж это можно сказать! – подумала она. – Запас беды не чинит и в нужде пригодится!» Полезла на чердак, стащила оттуда мешок и спустила его с плеч как раз на кружку, полную пива, – кружка опрокинулась, и питье, приготовленное для муженька, тоже разлилось по погребу. «Недаром люди говорят, – проговорила женушка, – что где одно положено, там и другому найдется место!» – и рассыпала муку из мешка по всему погребу. И когда рассыпала – налюбоваться не могла на свою работу и даже сказала: «Вот как тут все чисто и опрятно теперь!»
В обеденное время пришел и муженек домой. «Ну-ка, женушка, что-то ты мне приготовила?» – «Ах, муженек! – отвечала она. – Задумала я тебе колбасу изжарить; но между тем как я пиво из бочки цедила в погребе, собака утащила колбасу с противня; а как я погналась за собакой – все пиво из бочки ушло; задумала я погреб от пива пшеничной мукой высушить и кружку с пивом тоже опрокинула. А впрочем, будь покоен: в погребе теперь у нас сухо». – «Женушка-женушка! – сказал ей муженек. – Лучше бы ты этого не делала! Колбасу дала собаке утащить, пиву дала из бочки утечь, да еще пиво засыпать пшеничной мукой выдумала!» – «Так-то так, муженек! Да ведь я всего этого не предвидела, ты бы должен был мне все вперед сказать!»
Муженек подумал: «Ну если и дальше так дело с женой пойдет, так и точно придется мне самому обо всем заранее подумать». Вот и случилось, что, накопивши порядочную сумму талерами, променял он их на золото и сказал женушке: «Вот видишь ли тут эти желтые черепочки? Эти черепочки я сложу в горшок да и зарою в хлеву под яслями у коровы; только смотри – не трогай их, а не то тебе от меня достанется!» И она сказала: «Нет, муженек, ни за что не трону». Когда же муженек ушел, пришли в деревню торговцы – продавать глиняные кружки и горшки – и спросили у женушки, не желает ли она что-нибудь купить. «Э-э, добрые люди, – сказала женушка, – нет у меня никаких денег, и ничего я у вас купить не могу; а вот если вам нужны желтые черепочки, так на черепочки и я бы у вас кое-что купила». – «Желтые черепочки? А почему бы не нужны? Покажи-ка их нам!» – «Так вот ступайте в хлев и поройтесь под яслями у коровы, там и найдете желтые черепочки в горшке, а я при этом и быть не смею!» Плуты-торговцы пошли по ее указанию, порылись под яслями и отрыли чистое золото. Золото они забрали да с ним и сбежали, а товар свой – горшки да кружки – весь в доме у женушки оставили. Женушка и подумала, что и эта новая посуда ей пригодиться может; но так как на кухне в ней не было недостатка, то у всех новых горшков она повыбивала дно и расставила их в виде украшения на заборные столбы кругом всего дома. Как вернулся муженек домой, как завидел это новое украшение, так и стал говорить: «Женушка! Что ты это опять наделала?» – «А я это купила, муженек, на те желтые черепочки, что под яслями у коровы зарыты были… Сама-то я туда не ходила – так продавцы уж их откопали». – «Ах, женушка! Что ты наделала? Ведь это же не черепки были, а чистое золото, и в том было все наше состояние. Ты бы этого не должна была делать!» – «Так-то так, муженек, – отвечала она, – да ведь я же этого не знала; ты бы мне должен был вперед сказать».
Постояла минутку женушка, подумала и говорит: «Послушай-ка, муженек, ведь золото твое ты можешь снова добыть – побежим скорее вслед за ворами». – «Пойдем, пожалуй, – сказал муженек, – попытаемся; захвати только с собою хлеба и сыра, чтобы было нам что в дороге перекусить». – «Ладно, муженек, захвачу». Пустились они в погоню, и так как муженек был на ногу легче жены, то женушка от него и поотстала. «Этак-то еще и лучше, – подумала она, – как будем назад возвращаться, мне же менее идти придется». Вот и пришли они путем-дорогою к горе, где на обоих скатах прорезаны были колесами глубокие колеи. «Ишь ты, – сказала женушка, – ведь как они тут бедную землю изрезали, изрыли и исполосовали – во весь век не заживет!» Да с великой-то жалости возьми и намажь все колеи маслом, чтобы колеса по ним мягче катились; а между тем, когда она над колеями нагибалась, выкатился у нее один сыр из фартука и покатился вниз по горе. «Ну нет, брат, – сказала женушка, – я раз-то взошла на гору, а из-за тебя другой раз всходить на нее не стану; пусть другой сыр за ним скатится и вернет его сюда». Взяла другой сыр и скатила его с горы вслед за первым. Однако же сыры не возвращались к ней; тогда она и третий вслед за ними спустила и подумала: «Может быть, они третьего поджидают и не хотят возвращаться одни». Но и три сыра не возвращались; тогда она решила: «Видно, третий-то не нашел к ним дороги и заблудился на пути – пошлю-ка я четвертый за ними, пусть позовет их». Но и с четвертым то же случилось, что с третьим. Тогда женушка рассердилась – швырнула под гору и пятый и шестой сыр, так что у нее сыру уж и совсем не осталось. Однако она их некоторое время поджидала еще и прислушивалась; но так как сыры не возвращались, она на них махнула рукой и проворчала: «Вас хорошо бы за смертью послать! Ждать вас не стану, захотите, и сами меня нагоните!» Пошла женушка дальше и сошлась с мужем, который остановился и поджидал ее, потому что ему есть захотелось. «Ну-ка давай сюда, что у тебя там есть в запасе!» Та подала ему один сухой хлеб. «А где же масло и сыр?» – «Ах, муженек, маслом я колеи на дороге вымазала; а сыры наши скорехонько вернутся; один у меня из рук выкатился, а другие я сама за ним вслед послала, чтобы его обратно привели». – «Ну женушка, могла бы ты этого и не делать! Эка что выдумала – маслом дорогу смазывать, а сыры с горы скатывать!» – «Так-то так, муженек, да все ты же виноват: зачем не предупредил меня».
Пришлось им обоим закусывать сухим хлебом; вот и сказал муженек: «Женушка, да заперла ли ты дом наш, как из него уходили?» – «Нет, муженек, ты бы мне это сказать должен был». – «Ну так воротись же домой и сначала запри дом, а потом уж и пойдем дальше; да, кстати, уж и поесть чего-нибудь другого принеси – я буду тебя здесь поджидать». Пошла женушка домой да и думает: «Муженек хочет чего-нибудь другого поесть – сыр да масло ему не по вкусу пришлись, – так вот захвачу я для него из дому целый узел сушеных груш и кружку уксусу». Затем она задвинула задвижкой дверь верхнего жилья в доме, а нижнюю сняла с петель и с собой захватила, на плечи, подумала, что коли дверь у нее под охраной будет, так и в дом никому не войти будет. Не скоро дошла до места женушка и все думала: «Пусть муженек-то тем временем отдохнет». Когда же дошла она до мужа, то сказала: «Вот тебе, муженек, и дверь домовую принесла – на-ка, сторожи ее». – «Ах, господи, то-то умная у меня женушка! Нижнюю-то дверь с собой унесла, так что каждому теперь в дом наш путь открытый, а в верхнем жилье задвижкой задвинула! Ну теперь уж поздно домой ворочаться; но уж если ты сюда дверь притащила, так изволь же тащить ее на себе и дальше!» – «Пожалуй, дверь-то я и понесу, муженек, а уж узел с сушеными грушами и кружку с уксусом мне нести тяжело – я их на дверь повешу, пусть их дверь несет».
Вот они наконец и в лес вошли, стали искать плутов-торговцев, однако же не нашли. Стало уже и темнеть, и забрались они на дерево, предполагая там переночевать. Но едва наверху уселись, как пришли под это дерево те самые добрые молодцы, которые уносят с собою все, что само за ними идти не хочет, и умеют разыскивать вещи прежде, чем они потеряются. Сели они под деревом, на которое муженек с женушкой залезли, развели огонь и собирались делить свою добычу. Муженек спустился с дерева на другую сторону, набрал каменьев, опять влез с ними на дерево и хотел пришибить ими воров насмерть. Но ни один из камней не попал в цель, и воры стали говорить между собой: «Видно, скоро светать начнет – ветром стало сбивать с елей шишки». А женушка тем временем все еще держала дверь на плечах, и так как ей было держать тяжело, то она и подумала, что это узел с грушами дверь оттягивает, и сказала мужу: «Я узел с грушами сброшу». – «Нет, женушка, теперь не бросай, а то по грушам и нас на дереве разыщут». – «Нет, брошу – не могу, очень уж он меня тяготит». – «Ну так и делай, черт возьми!» И посыпались груши сквозь ветви вниз, а те, что внизу сидели, даже и внимания на них не обратили. Немного спустя женушка, которая по-прежнему изнемогала под тяжестью двери, сказала мужу: «Ах, муженек, мне и уксус тоже надо вылить». – «Нет, женушка, не делай ты этого, а то они, пожалуй, нас отыщут!» – «Ох, муженек, не могу: я должна его выплеснуть! Уж очень он меня тяготит!» – «Ну так выливай же, черт побери!» Выплеснула она уксус и обрызгала внизу добрых молодцев. Стали они друг с другом переговариваться: «Роса, мол, падает». Наконец-то женушка догадалась: «Да уж не дверь ли это мне так оттягивает плечо? – и сказала мужу: – Муженек, я и дверь тоже скину с плеч!» – «Как можно! Тогда нас сейчас же откроют!» – «Ах, не могу! Очень она меня тяготит!» – «Да нет же, держи ее!» – «Нет, никак не могу – оброню!» – «Ну так вали же ее, нелегкая ее побери!» – отвечал муженек с досадой. Дверь свалилась с дерева с шумом и грохотом, и воры под деревом закричали: «Сам дьявол на нас валится с дерева!» – бросились врассыпную и всю добычу покинули на месте. Ранешенько утром, когда муженек с женушкой спустились с дерева, они нашли под ним все свое золото и понесли его домой.