мой, а принц – далее в глубь леса.
Прошло сколько-то времени, и вот пришли к старому королю три повозки с золотом и драгоценными камнями для его младшего сына: их прислали ему в благодарность те трое королей, которые его мечом врагов победили и его хлебом свои страны прокормили. Тут вдруг пришло старому королю в голову: «А что, если сын мой не виновен?» И он стал говорить своим людям: «О, если бы он мог быть жив! Как мне горько, что я так неразумно приказал его убить!» – «Он жив! – сказал королю егерь. – Я не мог решиться исполнить ваше приказание». – И рассказал королю, как все произошло. У короля словно камень с сердца свалился, и он повелел объявить по всем окрестным царствам, чтобы сын его к нему возвращался и что он будет милостиво принят.
Тем временем девица-красавица в заколдованном замке приказала перед замком вымостить дорогу чистым золотом, которое на солнце как жар горело, и объявила людям своим: «Кто по той дороге прямо к замку поедет, тот и есть мой настоящий жених, того и должны они впустить в замок; а кто поедет стороною, в объезд дороги, тот не жених ей, и того они впускать в замок не должны». Когда год близился уже к концу, старший из королевичей подумал, что уж пора спешить к девице-красавице и выдать себя за ее избавителя – получить и ее в супруги, и ее царство в придачу. Вот и поехал он к замку, и, подъехав к нему, увидел чудную золотую дорогу; ему пришло в голову: «Такую дорогу и топтать-то жалко». И свернул он с дороги в объезд с правой стороны. Когда же он подъехал к воротам, люди девицы-красавицы сказали ему, что он ненастоящий жених, и он должен был со срамом удалиться. Вскоре после того второй королевич пустился в дорогу и тоже, подъехав к золотой дороге, подумал: «Этакую дорогу и топтать-то жаль». И свернул с дороги в объезд налево. Когда же подъехал к воротам, люди девицы-красавицы и его от них отпровадили. Когда же год минул, задумал и младший королевич покинуть лес и ехать к своей милой, чтобы около нее забыть свое горе. С этими думами он и пустился в дорогу и все время только о своей милой думал, поспешая до нее поскорее доехать, поэтому он и на золотую дорогу внимания не обратил. Конь его прямо по этой дороге и повез, и, когда он к воротам подъехал, ворота были перед ним отворены настежь, и девица-красавица встретила его с радостью, сказав: «Ты мой избавитель и повелитель всего моего королевства». Затем и свадьба была сыграна веселая-превеселая. Когда же свадебные празднества были окончены, молодая королева рассказала мужу, что его отец всюду разослал извещения о том, что сына прощает и зовет к себе. Тут он к отцу поехал и рассказал ему, как братья его обманули и как он обо всем этом умолчал. Старый король хотел их за это наказать, но они бежали на море и отплыли на корабле – и никогда более на родину не возвращались.
98. Доктор Всезнайка
Жил-был однажды мужик-бедняк по прозванию Рак; повез он на двух волах воз дров в город и продал тот воз доктору за два талера. Доктор, расплачиваясь с ним за дрова, сидел за обедом; увидал мужик, как он отлично ел и пил, и позавидовал он ему, подумав: «Хорошо, кабы я мог доктором быть». В этих мыслях он постоял-постоял да наконец и спросил: «Не могу ли и я тоже доктором быть?» – «Отчего же, – сказал доктор, – это дело немудреное». – «А что же я для этого должен сделать?» – спросил мужик. «Прежде всего купи себе азбуку – есть такие, у которых на передней странице петушок изображен, – затем обрати своих волов и повозку в деньги и на те деньги купи себе приличное платье и прочее, что к докторскому делу относится; а в‑третьих, вели себе изготовить вывеску с надписью и напиши на ней: «Я доктор Всезнайка», да и вели ее прибить у себя над входными дверьми». Мужик исполнил все по указанию доктора.
Немного спустя после того, как он принялся за докторство, у одного знатного и богатого господина были украдены деньги. Вот ему и рассказали, что в такой-то деревне живет доктор Всезнайка: тому и должно быть известно, где его деньги. Богач приказал заложить свою карету, приехал в указанную деревню и спросил: «Ты ли доктор Всезнайка?» – «Я», – отвечал мужик. «Ну так ступай со мной и разыщи мне украденные у меня деньги». – «Изволь, только чтобы и Гретель, жена моя, тоже со мною поехала». Богач был этим доволен и посадил их с собой в карету. Когда они приехали к богачу в дом, стол был уже накрыт, и он был за стол приглашен. «С удовольствием, – сказал мужик, – только чтобы и Гретель со мною же села». И уселся с нею за стол. Когда вошел слуга и принес блюдо с каким-то очень вкусным кушаньем, мужик толкнул жену под бок и шепнул ей: «Это первое», – намекая этим на блюдо. А слуга-то подумал, что он сказал: «Это первый», – и этим хотел сказать: «Это первый вор», намекая на воровство, в котором он и действительно принимал участие; вот он и перепугался, и сказал своим товарищам: «Доктор-то все знает! Беда нам! Ведь он сказал, что я первый!» Другой совсем было и к столу не хотел идти, однако же должен был явиться против воли. И чуть только он вступил в столовую с блюдом, мужик опять толкнул свою жену под бок и шепнул: «Грета, ведь это второе». И этот слуга перепугался и тоже поспешил уйти. Третьему не лучше пришлось; и тому послышалось, что о нем мужик сказал: «Это третий!» Четвертый должен был подать на стол закрытое блюдо, и хозяин дома сказал доктору: «Ну-ка, покажи свое искусство и отгадай, что на блюде положено?» А на блюде были раки. Мужик глянул на блюдо, не знал, как вывернуться, и сказал про себя: «Попался, несчастный Рак!» Как услышал это богач, так и воскликнул: «Да, угадал! Он, верно, знает и то, кто мои деньги взял!»
Четвертый слуга этих слов насмерть испугался и подмигнул доктору, чтобы тот к нему вышел из-за стола. Когда он вышел, все четверо слуг ему сознались, что украли деньги у господина своего; они охотно готовы были все вернуть, да еще и ему приплатить как следует, если только он их не выдаст, потому что им будет плохо. Указали они ему, где у них деньги припрятаны. Доктор остался всем этим очень доволен, вернулся к столу и сказал: «Ну, сударь, надо теперь мне в свою книгу заглянуть, чтобы сказать, где ваши деньги припрятаны». Тем временем пятый слуга залез в печку и хотел подслушать, что еще доктор знает. А тот открыл азбуку и перелистывал ее, отыскивая изображение петушка; сразу он отыскать его не мог, да и сказал наконец: «Да знаю же я, что ты здесь, и до тебя доберусь-таки!» Слуга-то в печке подумал, что доктор это о нем говорит, да как выскочит из печки, как крикнет: «Он все знает!» И повел мужик богача к тому месту, где деньги лежали, а кто их украл, о том не сказал ему; получил от обеих сторон много денег в награду и прославился на весь околоток.
99. Дух в склянке
Маялся некогда на свете бедный дровосек, работая с утра до поздней ночи. Скопив себе малую толику деньжонок, он сказал сыну: «Ты мое единственное детище, и я хочу свои деньги, заработанные кровавым потом, обратить на твое обучение; если ты чему-нибудь путному научишься, то можешь пропитать меня в старости, когда мои руки и ноги служить не станут и я должен буду поневоле сидеть дома». Пошел юноша в высшее училище, стал учиться старательно, так что учителя его похваливали; в школе оставался он довольно долго. Пройдя и еще одну школу, но не во всем еще добившись полного знания, юноша затратил весь бедный достаток отца и должен был к нему вернуться. «Жаль, – сказал отец с грустью, – жаль, что ничего более не могу тебе дать и по нынешней дороговизне не могу отложить ни грошика: зарабатываю только на насущный хлеб». – «Дорогой батюшка, – сказал юноша, – не заботьтесь об этом! Коли есть на то воля Божья, то все устроится к лучшему; я как-нибудь уж сам справлюсь». Когда отец задумал ехать в лес на заготовку дров, чтобы на этом что-нибудь заработать, сын сказал ему: «И я пойду с тобою и стану тебе помогать». – «Сыночек, – сказал отец, – трудненько это тебе будет! Ведь ты к тяжелой-то работе непривычен и ее не выдержишь; да к тому же у меня всего один топор и денег нет на покупку другого». – «Ступай к соседу, – сказал сын, – призайми у него топор на время, пока я сам себе топор заработаю».
Занял отец топор у соседа, и на следующее утро пошли они на рассвете в лес вместе. Сын помогал отцу и при этом был свеж и бодр. Когда солнце стало у них над головою, отец сказал: «Вот теперь поотдохнем да пообедаем, так потом работа еще лучше пойдет». Сын взял свой кусок хлеба в руки и сказал: «Ты, батюшка, отдохни; а я-то не устал, хочу побродить по лесу и поискать птичьих гнезд». – «Ох ты, шутник! Чего тебе там по лесу бегать? Еще устанешь так, что и руки не поднять будет… Сидел бы лучше здесь со мною».
Однако же сын ушел в лес, съел свой хлеб и стал весело посматривать в чащу зеленых ветвей – не увидит ли где гнезда. Так ходил он туда и сюда, пока не наткнулся на громадный ветвистый дуб, старый-престарый и толщиною-то в пять обхватов. Остановился он под дубом, посмотрел на него и подумал: «На этом дубе, вероятно, не одна птица свое гнездо свивает?» И вдруг ему показалось, что он слышит как будто чей-то голос… Стал прислушиваться и точно услышал, как кто-то говорил глухим голосом: «Выпусти меня, выпусти меня». Стал он кругом оглядываться и ничего не мог заметить; однако ему показалось, будто голос выходил из-под земли. Тут он и крикнул: «Да где же ты?» Голос отвечал: «Я тут, около корней дуба. Выпусти, выпусти меня!» Стал юноша рыться под деревом и разыскивать около корней, пока не отыскал небольшого стеклянного сосуда, запрятанного в ямке. Поднял он склянку, посмотрел против света и увидел, что там прыгает что-то вроде лягушки. «Да выпусти же, выпусти меня», – воскликнуло снова это существо, и юноша, ничего дурного не предполагая, вытащил пробку из склянки. Тотчас же вышел из нее какой-то дух и начал расти, расти так быстро, что в несколько мгновений перед изумленным юношей предстало страшное чудовище ростом с полдуба. «А знаешь ли ты, – воскликнуло чудовище страшным голосом, – чем вознагражу я тебя за то, что ты меня оттуда выпустил?» – «А почем мне знать?» – бесстрашно отвечал юноша. «Так знай, что я тебе за это шею сломаю!» – воскликнул дух. «Так ты бы мне это раньше должен был сказать, – отвечал юноша, – тогда бы я тебя и оставил в склянке… А я перед тобой ни в чем не провинился – сошлюсь на людей»… – «На людей? А мне что до того? – грозно продолжал дух. – Заслуженное тобою ты все же должен получить. Или ты думаешь, что я в награду сидел так долго в склянке? Нет – в наказание! Я не кто иной, как могущественный Меркурий, – и кто меня отсюда выпустит, тому я должен сломить шею». – «Ну-ну, потише! – отвечал смелый юноша. – Не спеши! Еще прежде-то я должен знать, точно ли ты сидел в этой небольшой склянке и действительно ли ты тот самый дух? Коли ты опять сумеешь в нее влезть, тогда я тебе поверю, и тогда уж делай со мною что хочешь». Дух отвечал высокомерно: «Немудрено мне это доказать тебе». Опять свился в маленькое и тоненькое существо, каким был вначале, и опять влез через узкое горлышко в ту же склянку. Но едва только он