619
ТЕТРАДЬ «БРЕЙЛСФОРД»
предприятиях и компаниях, имеющих своей целью «освоение» Марокко посредством постройки портов, железных дорог, рудников и других общественных работ. Никаких реальных результатов это соглашение не дало, и раздражение, нараставшее в Германии по поводу проволочек французской дипломатии и французских финансовых кругов, вылилось в форме посылки канонерки «Пантера» в Агадир в качестве прелюдии к дальнейшим «переговорам». Мы знаем из последующих расследований сенатской комиссии, чем кончились бы эти переговоры, если бы г. Кайо остался у власти. Он не только согласовал бы французские и германские колониальные интересы, но и осуществил бы общее соглашение, охватывающее всю совокупность франко-германских отношений. Все пункты, по которым он начал переговоры, носили экономический характер, и главным из них было предложение положить конец бойкоту Багдадской железной дороги со стороны французских финансовых кругов и допустить германские ценные бумаги к котировке на парижской бирже. Тревога, которую этот смелый шаг г. Кайо вызвал как среди французских патриотов, так и среди английских империалистов, еще не забыта, и отголоски ее были слышны и в Лондоне и в Париже, когда к концу 1913 г-н Кайо вернулся в правительство. В этих неофициальных переговорах он положил начало пересмотру франко-германских отношений, который должен был бы изменить не только французскую, но и европейскую политику, если бы г. Кайо оставался премьером еще несколько месяцев. Французские патриоты подняли тревогу, опасаясь, что он собирается отнять у них мечту о реванше за 1870. Английские империалисты нападали на него в нашей консервативной прессе из боязни, что если Франция уладит свой спор с Германией, то Англия останется изолированной. В одной фразе во время прений (27 ноября 1911), последовавших за агадирским кризисом, сэр Эдуард Грей прибег к выражениям, которые показывают, что наша дипломатия разделяла страхи консервативной прессы. По его словам, был риск, что Франция может быть втянута в орбиту германской дипломатии. Именно по этой причине, а не потому, что нас действительно интересовали размеры компенсаций, предоставляемых Францией Германии в Конго за захват Марокко, мы готовы были поддерживать менее примирительную дипломатию
620
В. И. ЛЕНИН
преемников г. Кайо в случае надобности даже силой оружия. Это был, пожалуй, поучительнейший инцидент в новейшей истории европейской дипломатии» (с. 38-40).
«Французский банк Перье недавно ссудил турецкому правительству миллион фунтов, который оно употребило на первый взнос в счет оплаты крейсера-дредноута, построенного в Ньюкасле. Через несколько дней было объявлено, что тот же банк, очевидно в счет комиссионного вознаграждения, получил концессию на железную дорогу Смирна - Дарданеллы. Признавая, что экспорт капитала не может осуществляться без некоторого движения товаров, мы, с точки зрения социологии классов, все же должны проводить резкую грань между финансовой операцией и простым товарообменом. Торговля, ведущаяся на основе развитого кредита, более выгодна инвестирующим классам, чем простой обмен, происходящий между нациями, находящимися на равном уровне экономического развития. Если мы отправляем уэльский уголь во Францию кг получаем в обмен искусственные цветы, то капитал получает двойную прибыль - прибыль английских владельцев угольных копей и прибыль французских потогонщиков. Но если мы ссужаем Аргентине деньги, на которые она покупает у нас рельсы с тем, чтобы впоследствии, в целях оплаты процентов по займу, вывезти мясо для продажи его нам, тогда капитал получит тройную прибыль - прибыль английской стальной промышленности, прибыль аргентинской мясной торговли и прибыль английских банкиров и инвесторов. Эту-то третью прибыль живущий на нетрудовые доходы класс ценит больше всего, и развитие этого рода торговли, требующей такой кредитной базы, т. е. торговли с более слабыми нациями-должниками, является целью империализма» (с. 73-74).
«Г-н Мэлхолл для «Словаря политической экономии» вычислил, что наши иностранные и колониальные вложения росли с 1882 но 1893 с поразительной быстротой - на 74% в год. Но решающее доказательство привел сэр Роберт Гиффен. Он подсчитал, что в 1899 прибыль от всей нашей внешней торговли товарами с иностранными государствами и колониями составила только 18 миллионов стерлингов. Прибыль же от иностранных и колониальных вложений для того же года он определил в 90-100 миллионов стерлингов» (с. 77).
621
ТЕТРАДЬ «БРЕЙЛСФОРД»
«Десять лет спустя, как утверждал сэр Джордж Пэйш в докладе, прочитанном в Королевском статистическом обществе, наши прибыли от иностранных и колониальных вложений исчислялись в 140 миллионов» (с. 77-78).
«За ними * стоят посольства, а за посольствами флоты всей Европы, которые уже через несколько часов по получении приказа вышли бы по направлению к турецким водам, если бы произошла какая-либо отсрочка или колебания в уплате доходов, гарантированных европейским железнодорожным компаниям или держателям турецких облигаций. Словом, дипломатия и вооружения пускаются в ход для поддержки бессовестных, ростовщических сделок, заключавшихся с помощью взяток бароном Гиршем и его подражателями с турецкими министрами, которых ни один честный человек не удостоил бы пожатия руки» (с. 85).
«Постов в армии и на гражданской службе в течение долгого времени было так много, что они стали доступны сыновьям зажиточной буржуазии. Для этих людей Индия и Египет приобрели, наконец, реальное значение - это места, где «хорошо живется» сыну, брату или хотя бы двоюродному брату» (с. 86-87).««Разоблаченный военный трест» Дж. Т. Уолтона Нью-больда, магистра наук («Национальное рабочее издательство». Манчестер, 1 пенс), трактует главным образом о взаимоотношениях английских военных фирм. «Вооружения и патриотизм» П. У. У. («The Daily News», 1 пенс) целиком посвящена участию м-ра Мюллинера в создании морской паники 1909. «Торговцы войной» Дж. Г. Перриса («Национальный совет мира», 167, С.-Стефеисхауз, Вестминстер, 2 пенса) содержит большую часть фактов, приводимых в двух других брошюрах с некоторыми дополнительными материалами. Все они основаны на официальных неопровержимых материалах» (с. 89, примечание).
«Это цветущий концерн. В текущем столетии Армстронг никогда не выплачивал меньше 10% и его Дивиденды часто достигали 15%. Крупные французские заводы в Крезо (Шнейдера) выплачивали иногда Даже 20%. Постройка и снаряжение дредноута Должны приносить по крайней мере четверть миллиона прибыли фирме, получающей заказ. Такая
держателями турецких облигаций. Ред.
622
В. И. ЛЕНИН
ставка стоит усилий, а эти фирмы вполне в состоянии оказывать политическое и общественное давление. В списке акционеров одного лишь завода Армстронга имеются имена 60 представителей знати или их жен, сыновей и дочерей, пятнадцати баронетов, двадцати членов рыцарского сословия, восьми членов парламента, пяти епископов, двадцати военных и морских офицеров и восьми журналистов. Среди лиц, заинтересованных в этих фирмах, прошлым летом было два либеральных министра, одно лицо, занимающее высокий судебный пост, и два лидера парламентской оппозиции. Имеется забавное соответствие между этими списками акционеров и реестрами членов Морской лиги и Лиги национальной военной службы» (с. 90).
«Подлинные факты были в то время изложены адмиралом фон Тирпицем в рейхстаге, а также главой фирмы Крупп. Парламент предпочел поверить м-ру Мюллинеру. В результате м-р Мак-Кенна высчитал, что Германия будет иметь к «опасному моменту», т. е. в марте 1912, семнадцать дредноутов, и в соответствии с этим пересмотрел свою собственную программу. М-р Бальфур предсказывал даже, что у Германии будет 21 или 25 линейных кораблей. Последующие события показали, что адмирал фон Тирпиц говорил правду: когда этот момент наступил, у Германии их было девять. Этот страх обошелся нам в четыре «контингентных» дредноута - величина хотя и умеренная, но обострившая раздражение и недоверие в Европе в размерах, не поддающихся никакому количественному исчислению» (с. 91).«.Международные отношения фирм, торгующих вооружением, представляют собою соблазнительную тему для сатиры. Комментарии неизбежно и ясно вытекают из фактов и они будут здесь изложены без прикрас. Капитал лишен патриотизма. Выдающаяся германская фирма оказывается под руководством французских директоров. Германские фирмы восстанавливают русский военный флот, который является соперником германского. Британские фирмы имеют в Италии отделения, строящие те самые итальянские дредноуты, о которых говорят, что они являются соперниками наших собственных. В Нобелевский трест и, до недавнего времени, в компанию Гарвей входили все ведущие фирмы по производству вооружений: английские,
623
ТЕТРАДЬ «БРЕЙЛСФОРД»
французские, германские и американские. Одно время французская фирма Шнейдер и германская фирма Крупп объединились в синдикат для разработки железных рудников Уенца в Алжире» (с. 92).
«Во всем мире эти концентрированные силы, решительные и хорошо осведомленные, неуклонно подавляют более раздробленные и менее поддающиеся централизованному руководству силы, стоящие за разоружение и мир. Число лиц, наживающихся на вооружениях и войне, относительно невелико по сравнению со всем населением цивилизованного мира. Но их индивидуальное значение крупнее, они работают в союзе с «обществом», которое рассматривает империю как поле для карьеры своих сыновей, и с финансовыми кругами, которые считают ее сферой для инвестиций» (с. 93).
«Г-н Гладстон пришел к власти после Мидлотианской кампании с программой решительного противодействия империализму, Главным актом внешней политики его правительства была оккупация Египта. С тех пор ложь запала в душу либерализма» (с. 103-104).
«Под таким влиянием либерализм стал империалистской партией с лордом Розбери, а позднее сэром Эдуардом Греем в качестве единственно возможных руководителей ее иностранной политики. Лорд Розбери по браку связан был с семейством Ротшильдов, и именно влияние Рот-шильда привело к оккупации Египта» (с. 105).