в 4 издании Сочинений
В. И. Ленина, том 37Печатается по рукописи
16
М. А. УЛЬЯНОВОЙ
20-го июня.
Я уже целую вечность не писала Вам, дорогая Марья Александровна, как-то не писалось, тем более,что я думала, что, может, Вы еще и приедете. Теперь уж больше не хочу отклады-
411
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
вать письма. Мы все живем по-старому. Володя усиленно читает всякую философию (это теперь егоофициальное занятие), Гольбаха, Гельвеция и т. п. Я смеюсь, что с ним скоро страшно будет говорить,так он этой философией пропитается. Охоты пока никакой еще нет, и знаменитое ружье почти не вынимается из чехла. Регулярно ходим каждый день купаться и гулять, собираем щавель, ягоды и т. п., при-чем Володя собирает все это с азартом охотника, я удивилась как-то, увидав, как он обеими руками хватает щавель... Об охоте разговоров много, куда только они ни собираются, на какие-то 40 озер, гдестолько дичи, что сразу воз набить можно и пр. Это все после Петрова дня. После Петрова же дня мыхотим ехать в Минусу, может, поедем на пароходе, у нас уже есть разрешение. Недавно у нас гости бы-ли: во-первых, Анатолий с женой, а потом Лепешинский с женой и трехмесячной девочкой. Анатолийвыглядит совсем плохо, вряд ли поправится, а жена совсем убитая, тихонькая такая, тихонькая. Теперьуж Анатолию и здешний благодатный климат не поможет. Лепешинские за те два дня, что у нас пробы-ли, наполнили нашу квартиру шумом, детским плачем, колыбельными песенками и т. п. Девчурка у нихславненькая, но оба они такие нежные родители, что ни минуты не дают девочке покою, поют, танцуют,тормошат ее. Нового никого к нам не прислали, а с наступлением лета и Оскар и Проминский реже нагоризонте появляются, оба занялись огородом. Мы с мамой насадили тоже всякой всячины (даже дынь»и помидоров), и мы давно уже едим свою редиску, салат, укроп. Сад тоже развели, резеда цветет, а остальные цветы (левкой, душистый горошек, маргаритки, анютины глазки, флоксы) еще имеют цвести вболее менее отдаленном будущем, все же сад и маме доставляет удовольствие. Это лето у нас осталась тадевочка, которая жила зимой, и потому с хозяйством хлопот нет. Так как до отъезда осталось только 7месяцев, то разговоры у нас часто вертятся на возвращении в Россию, Володя собирался писать Вам поповоду наших планов на этот счет. Как вы все поживаете? Прошла ли Ваша лихорадка и Анютин кашель? Анюте я не ответила, но пусть она не сердится, я все ведь собиралась поболтать с нею как следуетпри свидании. Очень жаль, что Вы не приедете, ну да теперь до России осталось недолго, и если мысвоевременно выберемся отсюда, то в феврале уже будем дома, в России. Вот Вы увидите, как Володя
412
ПРИЛОЖЕНИЯ
поправился в Шуше, и сравнения никакого нет, как был в Питере. Крепко Вас обнимаю, дорогая, не хворайте только. Анюту и Маняшу целую очень, а М. Т. и Д. И. кланяюсь. Мама шлет всем свой привет.
Ваша Надя
Написано 20 июня 1899 г.
Послано из с. Шушенского
в Подольск
Впервые напечатано в 1929 г.
в журнале
«Пролетарская Революция» № 8-9Печатается по рукописи
17
М. А. УЛЬЯНОВОЙ
3-го июля.
Дорогая Марья Александровна, вчера получила Ваше письмо от 16/VI. Мы справляем почту сегодня,так как собираемся сегодня в гости. Впрочем, наша поездка вряд ли состоится, ибо начинается «погода».
Володя несомненно сглазил: все хвалился «хорошая, хорошая погода», ну она и стала ни на что не похожа. Что ни день, то ветер, ставнями так и хлопает. Впрочем, холодов нет, и гулять мы ходим по-прежнему каждый день. Хотя теперь наступил уже охотничий сезон, но Володя еще не впал в охотничийраж, ходил на охоту раза 2, тетерок убивал, и мы ими питались основательно. Теперь мы все в гости собираемся: есть у нас разрешение в город ехать, но пока разрешение лежит в волости, и мы сами не знаем,поедем или нет. Наладились было ехать, но оказалось, что Василий Васильевич на заводе, а как назадпоедет, к нам заедет и вместе зовет ехать, но мы уж позвали Глеба и Зину, чтобы они к тому же времениприехали... Хочется повидать Зину и поболтать с ней, давно ее не видела. Только после всех свиданий стоварищами остается чувство какого-то неудовлетворения, собираешься наболтаться вволю, а как увидишься, то разговоры как-то невольно отодвигаются на задний план, а на первый выступают разные катания, шахматы, коньки и т. п. И в результате получается скорее утомление, чем удовлетворение. Впро-чем, как-никак, а повидаться все же очень хорошо. Из Ермаковского пишут, что Анатолий очень плох,жена Лепешинского фельдшерица, и она думает, что развязка уже недалека. Ермаковский доктор большой оптимист и уверяет Доминику, что надежда еще есть. Что
413
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
касается Мих. А., то он пребывает в одиночестве, т. к. его невеста* отложила свой приезд до конца лета.
Теперь Ермаковское самое населенное место в нашей округе. Я все подумывала, не пришлют ли еще кого-нибудь в Шушь, но нет, никого не прислали. Осенью кончается срок у Проминского, и для них теперьвопрос в том, повезут ли их на казенный счет или нет, на свой им не выбраться, семья большая - 8 человек. За это время мы порядком-таки попривыкли к нашим шушенским товарищам, если почему-либоне придет какой-нибудь день Оскар или Проминский, так точно чего-то не хватает... Что это Лирочкаскучает! Сюда она писала, что у ней масса дела, и она встает в 5-6 ч. утра, чтобы поспеть со всем справиться. Правда, у ней все такие дела, что мало ее удовлетворяют, но тут уж ничего не поделаешь, в Казачьем не хуже, чем в другом месте. Очень бы мне хотелось ее повидать, только вряд ли придется теперь,если ее и переведут в наши края, то тогда, когда нас здесь уже не будет. Ну, до свидания. Крепко целуюВас. Мама очень кланяется. Уехала ли уже Анюта? Если еще нет, поцелуйте ее, а также и Маню крепко-накрепко.
Ваша Н. Ульянова
Написано 3 июля 1899 г.
Послано из с. Шушенского
в Подольск
Впервые напечатано в 1931 г.
в сборнике:
В. И. Ленин. «Письма к родным»Печатается по рукописи
18
М. А. УЛЬЯНОВОЙ
Дорогая Марья Александровна, я чего-то давно не писала Вам, даже Маняше не ответила на ее письмо от 14/IX, за что чувствую некоторые укоры совести. Нового у нас ничего нет, так что писать нечего, анашу ежедневную жизнь я описывала уже много раз. Вот на днях у нас был Курнатовский и рассказывалоб ермаковцах. У Доминики родился сын, но больной - думают, заражен туберкулезом, сама она всехворает и тоскует очень. Мих. Ал. признали годным в солдаты, и он доживает на воле последние месяцы,в декабре придется ехать невесть куда, а пока занят очень. Жена его прихварывает, скучает и
* О. А. Папперек. Ред.
414
ПРИЛОЖЕНИЯ
для развлечения гуляет в огороде совместно с теленком и собакой Курташкой. Они собираются приехатьк нам по первопутку. Те два дня, что у нас гостил Курнатовский, мужской персонал закатывался с утрана охоту, Курнатовский страстный охотник. Из Казачьего писали кому-то, что оттуда исчезла Якубова,тут повсюду идут расспросы о ней, ермаковцев спрашивали, не была ли она в Ермаковском, по их сведениям, она была там неделю назад. Ходят слухи, что она бежала за границу, кто-то видел ее в Берлине.
Вот. - У нас уже осень, скоро будем кататься на коньках. Оно лучше, а то гулять что-то надоело, да и уВолоди охота скоро прекратится. Он сидит теперь над Веббом. Приходится работать ему одному, так каквдвоем еще дольше выходит. Работа довольно скучная, ибо перевод плохой, приходится переводить почти заново. Я же, собственно говоря, ничего не делаю, а куда время девается - неизвестно. Теперь доотъезда осталось 3 месяца 13 дней, совсем мало. Я уже подала прошение в департамент полиции, чтобыменя пустили в Псков. Мама от себя собирается тоже подавать прошение о том же. Ну, до свидания.
Крепко целую. Поклон всем.
Ваша Надя
Написано 17 октября 1899 г.
Послано из с. Шушенского
в Москву
Впервые напечатано в 1929 г.
в журнале
«Пролетарская Революция» № 8-9Печатается по рукописи
1900 г.
19
М. И. УЛЬЯНОВОЙ
28/III.
Что-то давно ни от тебя, ни от Анюты писем нет. Видно, мое последнее коллективное письмо вас неудовлетворило, как-то очень плохо писалось тогда. Недавно меня жестоко выругали наши сибиряки за
«коллективное» письмо, досталось и Володе: он на пятерых написал письмо в 20 строк и захотел за этополучить 5 писем. Просмеяли они его. Ну, вот. Поздравляю тебя, Маруся милая, и желаю всего хорошего. Так как все о себе я уже
415
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
выболтала в письме к Марье Александровне*, то буду писать об общих знакомых. Заезжал Егор. Ястрашно рада была его видеть, а то не знала, что и думать о нем. У него живой и сияющий вид. Болталвсе время без умолку. Рассказывал, что Василий Васильевич получил хорошее место в Омске, что у Тониродилась девочка, обе они здоровы, Э. Э. в восторге от внучки (к первой она была довольно равнодуш-на). Глеб тоже получил хорошее место, помощника начальника депо, около Томска. Зина пока сидит вНижне-Удинске. У них, значит, все благополучно. Зато бедняге М. А. приходится плохо в Риге. Он писал, что жизнь в казармах хуже каторги: одного никуда не пускают, а всегда в сопровождении солдата, даи пускают-то только в лавочку. Книги у него все отобрали, кроме немецкого словаря и гражданскогоправа. Кормят плохо. Завести своего ничего нельзя, все крадут моментально. Одежу дают такую плохую,что приходится заводить свою. А самое худшее, что М. А. поместили как раз в ту роту, которая расправлялась с рабочими, солдаты получали по 10 р. награды за убийство рабочего и там, где были патрулями,стреляли по собственной инициативе. Вот. Минусинские товарищи все здравствуют. Недавно получилаоттуда письмо, была очень рада. Вообще я и не воображала, что так привязалась ко всем минусинцам.