Не знаю, как сделать, чтобы попасть весной в Москву, раньше-то, пожалуй, прошение подавать неудобно будет. Ну, да что в самом деле вперед загадывать. До весны далеко, у нас теперь зима, хорошая крепкая зима. Желаю, чтобы у Вас скорее шло время до рождества, а на рождестве...*
Написано 8 ноября 1900 г.
Послано из Уфы в Москву
Впервые напечатано в 1931 г.
в сборнике:
В. И. Ленин. «Письма к родным»Печатается по рукописи
27
М. И. УЛЬЯНОВОЙ
Москва. Бахметьевская ул., д. Шаронова.
ЕВБ Марье Ильиничне Ульяновой2-го декабря.
Дорогая Маняша! большое спасибо за альбом, прости за хлопоты, которые были связаны с его пересылкой, спасибо также
* Конец письма не сохранился. Ред.
426
ПРИЛОЖЕНИЯ
за заботу о том, чтобы у меня были французские книжки. Я еще и с старыми не справилась, читаюстрашно мало. Прекрасно знаю, что без чтения языком никогда не овладеешь, да все времени нет. Как яиногда завидую вашей уединенной жизни! С таким наслаждением посидела бы вечерок за книгой, ноэтого никогда не удается. Толкотня, толкотня и толкотня! Уж, кажется, в Уфе можно было бы этого избегнуть. Не знаю, отчего это происходит, я, кажется, не так уж общительна. Правда, застенчивость у меня прошла, иногда только, совершенно неожиданно, вдруг найдет на меня прилив самой дикой застенчивости - не могу слова выговорить, но теперь это бывает редко и скоро проходит, а прежде бывала беда.
Поэтому я так тебя понимаю, когда ты пишешь про свою застенчивость. Я знаю, какое это мучительное чувство и как от него трудно отделаться...
У меня к тебе опять просьба. Володя просил написать Филиппову о рукописях и гонораре за статьюСкворцова. О рукописях я пишу сегодня, о гонораре же надо написать Сойкину, точно обозначив числостраниц. У меня нет под рукой «Научного Обозрения», и я не могу высчитать точно число страниц, аглавное, боюсь, что выйдет какая-нибудь задержка с высылкой денег, а я тем временем уеду из Уфы, такчтобы не вышло какой-нибудь путаницы. А то, может и то быть, что Филиппов уже послал деньги в Москву, тогда выйдет неловкость. Потому напиши Сойкину от имени Володи, чтобы он деньги выслал тебе.
Думаю, что лучше это сделать до Нового года.
Чем это ты хворала? Что у тебя было, инфлюэнца? Надеюсь, теперь ты совсем уже поправилась... Да?
А Марья Александровна здорова ли? ты что-то про нее ничего не написала. Что ты поделываешь? Что читаешь?
Если ты не уедешь к тому времени за границу, то в марте месяце мы увидимся. Осталось только 31/2 месяца, в сущности, не так уж много. Знаешь, меня иногда берет сомнение, дадут ли мне без Володи заграничный паспорт, может, нужно будет его согласие. Не знаешь ли, когда Анюте выдавали паспорт,требовалось ли согласие Марка Тимофеевича. Вообще по мере приближения марта меня начинает братьтревога, не вышло бы каких задержек. Правда, Володины письма теперь стали гораздо спокойнее, и онпишет, что здоров совершенно, но не мешало бы все же этим трем месяцам проходить скорее.
427
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
Сибиряки пишут редко, а от проезжих я знаю только, что Глеб похудел, а Зина потолстела. Маловато.
Ну, до свидания. Крепко тебя обнимаю и целую. Марью Александровну тоже крепко, крепко целую.
Мама шлет свой привет.
Твоя Н. Ульянова
Написано 2 декабря 1900 г.
Послано из Уфы
Впервые напечатано в 1931 г.
в сборнике:
В. И. Ленин. «Письма к родным»Печатается по рукописи
28
М. А. и М. И. УЛЬЯНОВЫМ
22-го декабря.
Дорогие мои Марья Александровна и Маняша, чего-то я давно не писала вам. Сегодня у меня какое-то предпраздничное состояние, и я провожу день совсем необыкновенно. Занятий у меня не будет 2 недели, вчера была на уроке последний раз, француз также уехал на праздники, и я, что называется, -вольный казак. Сегодня начала с того, что подняла уборку, а затем принялась за письма да за оканчивание всяких неоконченных дел. Хотела написать к празднику, да как-то замоталась, это письмо придет,верно, уже к Новому году, принимая во внимание праздничное время да заносы. Поздравляю вас, моидорогие, с Новым годом, крепко целую, желаю здоровья и всего, всего хорошего. Надеюсь в этом годуосновательно повидать вас. Мама также шлет свои поздравления. Холод у нас «серьезный», градусов 30каждый день бывает, а иногда к морозу присоединяется и буран. Я щеголяю в маминой шубе и валенках,а мама совсем не выходит - у ней дух от холода захватывает. Из-за этих буранов почта сильно запаздывает.
Как вы проводите праздники? Приехал ли Дм. И.? Да, вот что. Как Анютин адрес? Я ей как-то давнописала на Володин адрес, не знаю, получила ли она мое письмо. Хочется написать ей, да не знаю куда.
Да и Ольга Александровна, от которой я получила недавно письмо, спрашивает о том же. Какая досада,Маняша милая, что тебя не пустили за границу, а я уже успела позавидовать тебе. Может, поедем вместе.
Я пока стараюсь
428
ПРИЛОЖЕНИЯ
не думать о весне и о своей поездке, а то зря мысли разбегаются. Вчера надо мной сильно посмеялись, ястала сердито проповедовать необходимость уравновешенности и до того разозлилась, что блестяще доказала отсутствие оной у меня. На беду мои знакомые страшно все нервные люди, люди «настроений»;ну, уж раз нервы гуляют, что поделаешь, только зачем же распускаться-то, терпеть этого не могу.
Ольга Александровна пишет, что живется им плохо, она живет в Красноярске, т. к. при ней МихаилАлександрович пользуется некоторыми льготами. У ней есть урочишко, плохонький, думает найти еще.
М. А. страшно устает на службе и томится бездельем и солдатчиной. Все сибиряки пишут усердно, заисключением таежников и омцев, которые бессовестно молчат. Глеб, говорят, истомился совсем наслужбе, удивляюсь все же, что они там торчат. Мы живем на большой дороге, и у нас постоянно бываютпроезжие, которые вносят немало разнообразия в нашу жизнь. Недавно как-то был один минусинскийзнакомый, которого пускали на месяц повидаться с матерью. Кстати, ты, Маняша, спрашивала меня обО.*, что она за человек. Лично я ее мало знаю, но слышала про нее много хорошего. Я собиралась посылать с ней письмо, но, во-первых, она ехала не прямо, а во-вторых, у меня тогда была инфлюэнца и яплохо соображала. Думала, она познакомится с Анютой. Ну вот, наболтала с 3 короба. Занятия мои языками что-то плохо подвигаются, не способна я к языкам-то. Ну, до свидания. Еще раз крепко обнимаю ицелую, М. Т. и Д. И. шлю свой привет.
Ваша Надя
Перевод Каутского** сейчас не тут, он был отослан на время в Астрахань, его скоро пришлют, но Володя просил переслать ему, не знаю только, он принял такой трепаный вид, что неудобно и пересылать-то.
Написано 22 декабря 1900 г.
Послано из Уфы в Москву
Впервые напечатано в 1931 г.
в сборнике:
В. И. Ленин. «Письма к родным»Печатается по рукописи
* Речь идет о Г. И. Окуловой. Ред.
** Речь идет о рукописном переводе В. И. Ленина книги К. Каутского «Bernstein und dassozialdemokratische Programm. Eine Antikritik». Stuttgart, 1899. Ред.
429
ПИСЬМА Н. К. КРУПСКОЙ
1901 г.
29
М. И. УЛЬЯНОВОЙ
2/II.
Дорогая Маняша!
Не отвечала тебе до сих пор на твое предыдущее письмо, ибо по получении его написала в Астраханьс просьбой выслать поскорее Антикритику, до сих пор не получила еще ответа, жду на днях. Пока затребуй перевод с Филиппова, я ему писала раз но поручению Володи, чтобы он выслал все Володины рукописи на твое имя. Верно, не присылал?
Что-то я совсем было запустила переписку, но сейчас в очень мирном настроении и потому склоннаболтать, хотя, собственно говоря, не о чем, у нас все по-старому, разве вот солнце светит как-то радост-но, по-весеннему, а я о весне мечтаю, нет-нет, и возвращаюсь к мысли: полтора месяца, а там... там я во-все поглупею от радости, особенно, когда допутешествую до Володи. Сейчас по-настоящему скучать-тонекогда, работы всяческой много, впору к сроку все сделать, а я иногда непростительно, непростительнолентяйничаю. Стало тянуть на улицу, иногда вместо того, чтобы за работу сесть, отправляюсь бродить поулицам, а то как-то с утра за чтение романа взялась. Хоть и тощища в этой Уфе смертная, зато здоровьемзапастись можно, вот я, например, за последнее время стала так толста, что страсть. Вот мамочка этимпохвалиться не может, частенько прихварывает. Она уже готовится к отъезду, что-то шьет и дни считает.
Знаешь, после Уфы изымают только Москву и Питер. По крайней мере, три таких случая было. Впрочем,и то надо сказать, что народ - ужасный неподвига: остаются в Уфе, ибо заработок хороший, а то перекочевывают в Самару. Ну, что в Самаре хорошего!
Читаю, ох, как мало! Только Бердяева и прочла за это время. Языки, ох, как плохо двигаются. На курсы французского языка с рождества не хожу, ибо наша группа разбежалась, а с одной со мной французстал заниматься очень небрежно. Немецкие уроки беру изредка, успехи - смотря по настроению, иногдаболтаю ничего себе, а иногда такие лапти плету. Сейчас вся наша уфимская публика присоседилась ксамарской газете,
430
ПРИЛОЖЕНИЯ
литературит там, ну и я тоже*. Так как дело для меня мало привычное, то и доставляет мне хлопот немало. Вообще я в этом году попытки делаю к литературе пристроиться, пристроиться отчасти удается, нобеда в том, что не удается мне писать так, как хотелось бы, и я прямо-таки ненавижу свои писания. Ну,вот. Что же ты ничего о себе-то не пишешь? Как поживаешь? когда же дело твое наконец кончится?
Прощай, вернее, до свидания! Крепко целую. Марью Александровну крепко обнимаю, крепко целую ижду не дождусь, когда попаду к вам в Москву. Мама шлет всем свой привет. Прощай, Маняша милая,прости за неаккуратность.
Твоя Н. У.
Написано 2 февраля 1901 г.
Послано из Уфы в Москву
Впервые напечатано в 1931 г.