Значительная часть работающих в России товарищей, в том числе Бюро Комитетов Большинства, высказывается за один центр в России.
Что собственно значит такая реформа? В одном центре должны преобладать товарищи, работающие в России, – это, несомненно, вытекает из указанной тенденции. Осуществление ее всецело зависит от воли съезда, выбирающего состав центра. Следовательно, тут не о чем спорить и не о чем разговаривать.
Но далее, каково будет отношение Центрального Органа к Центральному Комитету? Центральный Орган, говорят нам, есть комиссия, назначенная Центральным Комитетом. Один (или два) члена редакции Центрального Органа могут (говорят те же товарищи) входить, как часть и как меньшая часть, в Центральный Комитет. Спрашивается тогда, в чем же будет проявляться участие этой заграничной части Центрального Комитета в делах Центрального Комитета? «По переписке» участвовать реально в делах Центрального Комитета, это явная утопия, об этом можно говорить только в насмешку. За границей лишь с великим трудом, ценой бездны хлопот, труда, руготни и неприятностей удается добиться плохенького осведомления post factum, а об «участии в решении дел» из-за границы можно говорить только «для ради важности» или для лицемерия.
Итак, одно из двух: или заграничные члены (respective[88] заграничный член) Центрального Комитета выговаривают себе по уставу партии (ибо иные «договоры» недействительны) периодические собрания всего Центрального Комитета за границей. Если так, тогда этот верховный центр фактически вполне совпадает с теперешним Советом партии, т. е. становится учреждением, собирающимся 3–4–5 раз в год и лишь дающим общее направление всей работе. Или лее Центральный Комитет собирается в России и там решает все дела, без заграничного члена; тогда последний только числится, и заведомо фиктивно числится, членом Центрального Комитета. На деле он не может участвовать в решении общих дел. При таких условиях можно бы с полным правом усомниться в том, чтобы нашлись люди на этот «пост» (или на эту синекуру?) «заграничных членов» Центрального Комитета!
Другое (и последнее возможное) предположение. Весь состав Центрального Комитета, как одного центра, – товарищи, работающие в России. Только такой центр будет реально единым русским центром. За границей он назначает свою агентуру. Практически эта агентура будет существовать, однако, как самостоятельный центр: в самом деле, представьте себе редакцию Центрального Органа. Понятно, что тут нужна целая коллегия, которая образуется, складывается, спевается лишь долгим и долгим путем (Россия, чтобы сложить новый Центральный Орган, после II съезда, потратила полтора года усилий, и это при громадной заинтересованности всей России в тяжелом общепартийном кризисе!). На практике эта коллегия ведет еженедельный орган вполне самостоятельно. Русский Центральный Комитет откликается на ее ведение дела в лучшем случае «совещанием» раз в полгода (или раз в 11/2 года) – чем такое «совещание» отличается от «Совета»? – или «письмом» отдельного члена Центрального Комитета. На практике эта заграничная коллегия ведет агитацию и подготовку работников за границей (рефераты и собрания) перед сотнями членов партии. Центральный Комитет физически не в силах на деле направлять эту работу, на деле руководить этой работой заграничной коллегии. Центральный Комитет физически не в силах участвовать в этой работе иначе как редкими совещаниями с лицами, ведущими ее. И еще раз: чем будут отличаться эти совещания от Совета??
Итог: на деле, на практике «один» центр будет либо фикцией, либо он сведется, непременно и неминуемо сведется к теперешней системе того, что насмешливо зовут «троецентрием». На деле, на практике различие условий географических, политических, условий характера работы неизбежно и неминуемо вызовет и будет вызывать (впредь до падения самодержавия) два центра в нашей партии, объединяемые лишь время от времени «совещаниями», которые на деле всегда и будут играть роль верховного или высшего «Совета» партии.
Вполне понятно, что реакция против заграницы вызвала у россиян общий крик: долой заграницу! долой два центра! Эта реакция законная и похвальная, ибо она знаменует громадный рост партийных сил и партийного самосознания после II съезда. Эта реакция выражает шаг вперед нашей партии, об этом спору нет. Но не следует давать себя обольщать словами или возводить в «систему» настроение данной минуты, преходящий «гнев» против «заграничников». На гневе никакой партийной системы не построишь. Нет ничего легче, как постановить простое и краткое правило: «центр один», но таким постановлением нисколько не приближаемся к решению очень сложного вопроса о способах реального (а не бумажного) объединения различных функций работы в России и за границей.
Написано в феврале 1905 г.
Впервые напечатано в 1926 г. в Ленинском сборнике V
Печатается по рукописи
План чтения о коммуне{107}
1. Исторический очерк Коммуны.
Франция при Наполеоне III. Основа империализма: буржуазия уже не, пролетариат еще не…{108}
Авантюризм Наполеона III. Необходимость внешнего блеска, войн.
2. Рост пролетариата после июня 1848. Internationale Arbeiter Association 1864.{109} Преследование ее Наполеоном III.
Протест французских рабочих против войны (12 июля, Парижская секция Интернационала, S. 16) и немецких (Брауншвейгское рабочее собрание 16 июля, Хемницкое, Берлинская секция Интернационала, S. 18){110}.
3. Седан: 2 сентября 1870 и провозглашение республики 4 сентября 1870. Либеральные пройдохи захватывают власть.
Либеральные адвокаты и двуличные монархисты: Тьер.
4. Правительство национальной обороны = правительство народной измены. Трошю: «план» защиты Парижа. Комедия защиты. Геройство парижских рабочих. Капитуляция 28 января 1871.
5. Предписание Бисмарком условия созыва Национального собрания в 8 дней (S. 34) для решения вопроса о войне и мире. Интриги Тьера с монархистами.
Палата юнкеров (ruraux[89]). Национальное собрание в Бордо 630 членов = 30 бонапартистов + 200 республиканцев (100 умеренных и 100 радикалов) + 400 монархистов (200 орлеанистов + 200 легитимистов).
Разговор Тьера с Фаллу.
6. Провоцирование Парижа: назначение монархических послов; отнятие «30 су» у солдат национальной гвардии; в Париже префект полиции Валентэн, начальник национальной гвардии д'Орель де Паладин и др. (Трепов и Васильчиков!!){111}; перенесение Национального собрания в Версаль; подавление республиканских газет и т. д. Стремление свалить расходы войны на бедных (S. 35). Вооруженные парижские рабочие и – монархическое собрание. Конфликт неизбежен.
7. Предостережение Маркса[90]: второй адрес Генерального Совета Интернационала 9 сентября 1870: «Не обольщаться национальными традициями 1792 г.», развернуть «организацию своего класса», не задаваться целью свергнуть правительство («отчаянная глупость»): S. 25. То же писал Евгений Дюпон, секретарь Интернационала (Генерального Совета), для Франции 7 сентября 1870 (Weill, 134).
8. Последний акт провокации. Отняты у национальной гвардии пушки 18 марта 1871. Обманные доводы Тьера. Покушение не удалось. Центральный комитет национальной гвардии объявил Коммуну. Гражданская война началась между Парижской Коммуной и Версальским правительством.
9. Направления в Коммуне: (а) бланкисты. Еще в ноябре 1880 Бланки в «Ni Dieuni maître»[91] порицает теорию классовой борьбы и отделение интересов пролетариата от интересов нации (Weill, 229) (не отделяет рабочих от революционной буржуазии); (б) прудонисты (мутуалисты) «организация обмена и кредита».
Революционный инстинкт рабочего класса прорывается вопреки ошибочным теориям.
10. Политические меры Коммуны:
(1) уничтожение постоянного войска
(2) уничтожение бюрократии а) выборность всех чиновников; б) жалованье не > 6000 fr.
Коммуна и крестьяне. В 3 месяца было бы все иначе! (S. 49–50)[92]
Коммуна и Интернационал. Франкель, поляки (знамя всемирной республики).
11. Экономические меры Коммуны.
(1) запрещение ночной работы булочников.
(2) » штрафов.
(3) регистрация оставленных фабрик, передача в товарищества рабочих, с вознаграждением по определению посреднических комиссий (S. 54).
(4) приостановка продажи залогов. Отсрочка платежа (квартирной платы).
12. Крах. Недостатки организации. Оборонительное положение. Сделка Тьера с Бисмарком {роль Бисмарка = наемный убийца}. Кровавая неделя 21–28 мая 1871.
Ужасы ее, ссылка etc. Клеветы (S. 65–66).
Дети и женщины…
Р. 487 : 20 000 убито на улицах, 3000 умерло в тюрьмах etc. Военные суды: до 1 января 1875 осуждено 13700 человек (80 женщин, 60 детей), ссылка, тюрьма{112}