Три занавески
Бабушка вышла в глупом забвеньи
С Богом меняясь
Там у ней где полянка с мышами
Жёлтые внуки
В честном труде собирали пшеницу
Радуясь солнцу
Бабушки жёсткой руки скрипели
Трава вырастала
Внуки сидели в столовой затихнув
Отец возвратился
Каша болталась в белых тарелках
Пела сияла
И от варенья круги разрастались
Щёки краснели
Мух толстозадых густое гуденье
и длинные списки
Что ещё нужно
Сделать до вечера летней прохлады
Лампа зажжённая
Вся раскачалась над полом
Бабушка ходит
С слепым фонарем собирая
Красных детей
Что запрятались в лунном парке
Белые скинув матроски
Чтоб не было видно.
Элегия
Туманы тёплые объели ветки и цветы черёмух
Зелёные стволы так равномерно выплывают
Вот показалась первая доска их и порозовела
Топлёное вдруг солнце пролилось лохматясь…
Безумная земля моей мечты…
пьёт чай томительный головка на балконе
покоен отложной воротничок
на свежем горле голубые взмахи…
Глотки последовали резво побежали
Пирожных сгустки разделяли чай
Простая… но так странная улыбка
В лице когда глядишь на сад на май…
Не вошедшее в книгу «Русское»: из сборника «Прогулки Валентина»(Архив Александра Шаталова)
«В том дело что возле сада…»
В том дело что возле сада
Лакового огорода
В полях отдыхало стадо
Во главе пастуха урода
В том дело что день был пыльный
Что пыльца с цветов летела
что пастух был горбатый и сильный
и томилось молодое тело
А в саду в том копалась
В цветах молодая хозяйка
то нога почти вся виднелась
то птичек летала стайка
Урод смотрел задыхаясь
Как при наклоне виднелись розовые штаны
В края штанов влюбляясь
Все мы в них влюблены
И стал урод подкрадываться
Выставив руки вперёд
Наконец он подходит достаточно
И за ногу её берёт
день был жаркий летний
он её утащил в кусты
грубо её исследовал
а она говорила «ох ты…»
«Свобода. утром. утром…»
Свобода. утром. утром
Из кадки вылезло горчайшее дерево
Сквозь ветви был виден. отведен
дом. Бак. стол. варево.
Студент. путь. супа в рот
На ложке шёл суп вдаль
студент ел. Ел. ел. с него капал пот
чернел. молчал. звал. небес восход.
Плечи в тени. уши в тени. лоб в тени.
вспоминает. варит в голове прошедшие дни
А плечи в тени. уши в тени.
«Приходит ветер лёгкий и приятный…»
Приходит ветер лёгкий и приятный
перворачивает листья и больные
во двор выходят аккуратный
и ходят медленно и ноги их кривые
к ним родственники приближаются порою
им руки жмут и говорят о близких
А ветер всё такой же лёгкий низкий
приносит запахи цветов и санного покоя
Во время о́но врач выходит в сад
и щурясь посидит на белом стуле
А то и санитары говорят
Идите в дом — чтоб ветры не надули
«Когда пчела на тыкву сядет…»
Когда пчела на тыкву сядет
привяжется ко мне мой друг мертвец
он снимет из букле фуражку
и чёрным волосом взмахнёт
Сердечник он платком прогладит
Лица холодный летний пот
и скажет чтоб холмы любить
чтобы с песком по ним ходить
«Себя я помню уж давно…»
Себя я помню уж давно
Вот детство. шёл туман в окно
и было сыро простыням
и лил всё дождь и скушно нам
родителям моим двоим и мне
вот этим вечером в весне
Ступают люди там внизу
и кто куда они идут
Мы ж рано все ложились спать
отец мой — он военным был
порядок он во всём любил
после работы он дремал
затем он ужинал. читал
и в девять все — жена и муж
ребёнок я. худой малыш
Лежал не спав. но затаясь
в окно глазком своим вперясь
Себя я помню уж давно
Вот детство… и туман в окно
Лежу не сплю. сыра кровать
Вот вырасту. не буду спать…
Всю ночь до нашего утра
Я буду бегать и кричать
Ещё я буду танцевать
Пройди лишь — детская пора
«Студент который живёт один…»
Студент который живёт один
Робкий и очень чувствительный
В своих ботинках худой и злой
С шеей серой и большой
Проходя в начале марта
По улице своего дома
Встретил ему совсем незнакомую
Девушку несущую два торта
Он был голоден и потому
попросил её имя дать
и она не отказала ему
Пригласив его к ней поспешать
Через час наевшись и сытый
тешась теплом и девушкиной красотой
студент на диване сидел курящий
добрый мягкий пустой
А в окне четвёртого этажа
стоял вечерний час
Наша память собой свежа
развеселяет нас
«Я люблю эту глушь эту дичь…»
Я люблю эту глушь эту дичь
На рояле резьбу от зубов
Вашу пышно безумную дочь
в том платке что приятно пухов
За её я охотником стал
Притаюсь и сижу у купальни
Вот и хрустнул коленный сустав
Вот гляжу и идёт и из спальни
Красота её дико проста
Тело белое тихо шипит
складка кожи у яркого рта
так презренье в себе содержи́т
Как снимает она бельё
Я гляжу неотрывно в неё
Как бросается в волны она
Мне мелькают и грудь и спина
Лишь занятье на свете моё
Что поймать и её не пускать
Она рвётся. стекает вода
С чистой гру́ди на землю и вспять
Отпусти же она мне кричит
и меня вся толкает бедром
Я упав на траву хохочу
и за ногу хватаю притом
«Я вижу снег в библиотеке…»
Я вижу снег в библиотеке
Сквозь стёкла качеством как вата
Явленье снега как-то боком
Явленье снега будто в шляпе
Читается мной том холодный
истории семьи одной
когда-то нищей и народной
поздней богатой голубой
Однако нет не привлекают
меня те отпрыски семьи
которые в делах все утопают
и продают и покупают
и множат зо́лоты свои
Меня в страницах то зовёт
где говорится что у братьев
Была какая-то сестра
И каждый раз её приход
весь странен. то она молчит
и в платье розовом сидит
и взгляд не переводит
Вдруг засмеётся убежит
и в полночь у реки находят
Ей уже двадцать с лишним лет
Она красива как колючий
цветок. но всё она одна
наверно что она умна
Однако же в последней части
вдруг узнаю я наконец
Что эта девушка погибла
её убил бродяга злой
и то к нему она бежала
когда вдруг дом свой оставляла
и то его она ждала
когда на речку полночь шла
Гляжу в окно я взором тихим
и ухожу сдав свою книгу
В холодном зале библьотеки
ещё сидят три человека
от них печально и темно
«Когда-то ехал кто-то в Севастополь…»
Когда-то ехал кто-то в Севастополь
В автобусе с красавицей сидел
Покинув раскалённый Симферополь
В Бахчисарае был двадцать минут
Спустя пятнадцать лет он умирает
В соседней комнате соседи тарахтят
С улыбкою китайской вспоминает
Как изменился их тогда маршрут
О! мы тогда поехали обратно
В буфете мы сидели. дождь пошёл
И так неповторимо и приятно
закусками одет был белый стол
И вырез шеи видели соседи
Завидовали мне в моих сандалиях
Красивые повыставивши ноги
Она меня любила ни за что
Теперь уж если я и умираю
то это мне приятно вспоминать
Затем я в Симферополе страдаю
что всё это продлилось дней лишь пять
«На том месте где раньше стояло…»
На том месте где раньше стояло
может что-то а может село
уже много травы вырастало
уже всякое время прошло
Если я небольшой не красавец
но так умный так с бледным лицом
прохожу это место походом
я люблю его всё кругом
Тут наверно жила Наташа
Была очень красивая да
Дочь помещика. русская наша
У отца была куст-борода
В бороду́ и на рост отцовский