соличка и вода и чай
питаюся я малой ложкой
худой я даже через край
Зато я никому не должен
никто поу́тру не кричит
и в два часа и в полдругого
зайдёт ли кто — а я лежит
«Чего за деревья повыросли за долгую отлучку…»
Чего за деревья повыросли за долгую отлучку
Я тут не был около десяти лет
Появились новые дети. новость — многие собачки
уже все окрашено в жёлтый осенний цвет
Мне это надоело — перемены эти года
эти тропки дорожки. палёные травки детьми
это кладбище. его астры. вся эта природа
которая только и смотрит как завладеть людьми
Едва ты ослабишь свой надзор над собою
Едва беспечно и просто так пойдёшь по траве
Ан уже яма скрыта под травою
или случайные два убийцы встретились тебе
В осенний день они убьют за мелкие деньги
Так хорошо в осенний день выпить в мокрой пивной
А на твоё в кустах оскорблённое тело
Вороны осмелятся сесть только под вечер лесной
У эта гадкая природа торговка!
Жирным червем торгует — болотным толстым стеблём
Вот человек брюхатый толстый набит похлёбкой
Пойдём погуляем с ним вдвоём
Вот он на холм взошёл. беспечные взоры бросает
Начал теперь спускаться с холма
Вдруг палку свою роняет. пальто ломая
Падает. катится. в гости взяла сама
Жирным человеком польстилась. на тухлое мясо
Очень она ловка. очень она смела
Мне-то ещё можно некоторое время не бояться
хотя случайностей много возле её стола
«Вот я вечером гуляю взаперти…»
Вот я вечером гуляю взаперти
На стене моей гуляю взором
Что я делаю прости меня прости
Что я делаю с собою за забором
Я измучился и я не виноват
Видишь бледное лицо моё всё набок
Я геройский человек. я есть солдат
(до сих пор ещё) и матерь победил и бабок
И отца. соседку Лиду поборол
Её мужа дядю Колю поборол
И Макакенко соседа поборол
Победил соседа Гену и ушёл
Я и Мотрича поэта победил
Стал он пьяница а я писал. следил
Алкоголик он по улице бежит
А я пишет вспоминает и молчит
Но зачем я победил — скажите мне?
кто-нибудь. Зачем участвую в войне?
Победить поэта Мотрича не шутка
Этот Мотрич — Мотрич-незабудка
И других ещё я буду побеждать
Уходить а их далёко оставлять
И привиделось сегодня ночью мне
Что один останусь в полной тишине
И тогда соседку Лиду позову
И Макакенко соседа позову
И свою мамашу нервно позову
И отец мой — где ты робкий мой — ау!
Не вошедшее в книгу «Русское»: из «Третьего сборника»(архив Александра Шаталова)
«Соня! Возня твоя напоминает мне…»
Соня! Возня твоя напоминает мне
былые годы. Юности. Да юности
Когда я в той своей рубашке согнувшись приходил
а дом уж спал
Она была. ждала уже. и за́ щеки её хватал
Они такие были тем что можно ухватить
Молодость шла от них струёй горячей и холодной
и смел в окне пройти и в первый помню раз
О это как с тобой… она была свободной…
Но я её не взял как птицу нет оставил
А счастье — Соня — правда ведь умно́
а то бы я теперь сидел у ног
И до сих пор и знать тебя не смог
Нет что ты не красивее чем ты
Пожалуй даже вы похожи очень
примерно те же и лица черты
тем более что освещенье ночи
Нет-нет! удары юности моей
Меня тревожить перестали
Ах но какой же толп луны лучей…
Вы молодёжь заметить перестали…
«Вечер странен от него записка…»
Вечер странен от него записка
Между плеч вообще я человек
Отошла периодом редиска
Подошёл период огурец
Отошли дремучие строенья
стало дивно набежать
Стало дивно воевать со словом
Неопределённо воздвигать
Не вошедшее в книгу «Русское»: из «Третьего сборника»(архив Александра Морозова)
«Вот Зольнин вот Репнин…»
Вот Зольнин вот Репнин
и разные настолько
что первого томит
то злится Репнину
Семья его смелей
семья того побольше
В вечерний час одни
Те ж — в утренней поре
А я как-то один
Нет для сравненья ради
Пожалуй что безумец Бэ
мне ближе всех он будет
«Любимая Леной любимая…»
Любимая Леной любимая
Леной необъяснимая
Леной любимая погода
Дождь. День окончен. Крик свода
Лена ушла в шарф и в воротник
Очень прекрасно — жить. Намочится
дома поставить в огонь чайник
и книгой толстою насладится
Потому Лена тонка неясна
И боязлива она
Потому и пальто и брызги на нём
никого не найдёт ни с кем ни вдвоём
«Зелёный день и хладный пот на теле…»
Зелёный день и хладный пот на теле
Ах комната какая ты чужа!
К могиле я иду ещё поспешней
Ещё быстрей ещё быстрей быстрей
Ритмическая речь звучит на раны оседает
Ритмическая речь — терзай и жги и ешь!
Дави меня грызи преследуй постоянно
А я тебя люблю! А я тебя люблю!
«Успокоится тихо природа…»
Успокоится тихо природа
успокоятся чувства за нею
Вечных мух будет только жужжанье
сестры Люды во сне бормотанье
Если ты уж родился так слушай
Безо всякого слушай насилья
как жара трепета́ет над домом
положивши стригущие крылья
Даже в шахматы если играют
отец с сыном на дачной поляне
то их круглые головы живы
шевелятся как травы как травы
Нет в жару расстилающей скуки
Мы с тобою мой друг беспредельны
За далёкими окнами в город
безобразные птицы так вечны
«Да брат было плохо дело…»
Да брат было плохо дело
Умирал я от болезни
и она меня спасла брат
всех лекарств она полезней
Я брат прожил с ней пятнадцать
идиотиком взяла брат
и как мать моя питала
даже лучше пищу клала
И женой моею верной
на уютной мне постели
и любовницей моею
и горячей и прекрасной нервной
Я когда она скончалась
стал ногтями истерзаться
За лицо хватать и рваться
О! Она она скончалась!
И с меня текло на коврик
Где упал я после кладбищ
целый год ужасно было
выходить мне даже в дворик
Вновь болезнь меня схватила
лишь болезнь одна сумела
оградить меня от мысли
к ней отправить своё тело
Я живу… зачем мне нужно
что мне делать в этом свете
языком учу французским
была в гробе в гробе узком…
«Ляхович Лях и Ляшенко…»
Ляхович Лях и Ляшенко
мои товарищи в школе
Живут они там где учились
всё там же где и родились
А я поменял столько мест
Из окон я видел видов!
Ляшенко Ляхович и Лях
всё те ж из окна пейзажи…
Ах быть бы мне им подобным!
В восьмом бы доме в шестом
глубоким жизненным сном…
«Если ты меня узнаешь — ты меня полюбишь…»
Если ты меня узнаешь — ты меня полюбишь
И едва уйти захочешь — но уйдёшь ты вряд ли
Я даже и звать не буду а ты возвратишься
«Забери меня обратно — ты ведь не серди́шься?»
Я на те́бе не рассержен — привязан навечно
привязал я тебя крепко путами из сердца
Ну-ка вырвись ну попробуй — ничего не выйдет
Очень тонкие как будто а прочнее нету
Худ и слаб… к чему прижаться. Нет костей обширных
Но владелец тонким ядам отравитель мастер
Можешь можешь приближаться только знай ты раньше —
Любопытно интересно… лишь в могилу выйдешь
«старуха говорила…»
старуха говорила
что пять существований у неё
по крайней мере было…
и что четыре прошлых увидала
когда спала
и римская плита
и её имя римскими словами
«Балканская колдунья я была!»
Я этого конечно не забуду
другие тоже —
помните и вы
старушку из музея где служила
к которой сел на подоконник муж
Он воробьём по смерти возвратился
Он прилетел к ней как договорился
Да! Был у них пред этим договор…