Уронил руки на колени
Шумят золотистые деревья
Надеть что ли кепку
и пойти в свежем тумане
Как я влюблённый!
И как я грустный!
«На курорте в Баден-Бадене…»
На курорте в Баден-Бадене
Заплатив всё те же деньги
Можно жить очаровательно
Что же есть-то — кроме жизни!
На курорте в Океании
заплатив всё те же деньги
можно жить очаровательно
что же есть-то кроме жизни!
«И белый вечер…»
И белый вечер
и золотые городские трёхдольные фонари…
Господи! отведи руки твои…
Отведи в стороны. отведи ввысь
и будто путешествуя
забудь меня
Он так и сделал
Он будто путешествуя забыл меня…
и сколько оказалось сараев
школ. пивных
сколько мерзких построек
сколько выявилось жутких людей
А ведь раньше не было
Эх забыл ты меня
Эх забыл…
«Кто лежит там на диване — Чего он желает…»
— Кто лежит там на диване — Чего он желает?
Ничего он не желает а только моргает
— Что моргает он — что надо — чего он желает?
Ничего он не желает — только он дремает
— Что всё это он дремает — может заболевший
Он совсем не заболевший а только уставший
— А чего же он уставший — сложная работа?
Да уж сложная работа быть от всех отличным
— Ну дак взял бы и сравнялся и не отличался
Дорожит он этим знаком — быть как все не хочет
— А! Так пусть такая личность на себя пеняет
Он и так себе пеняет — оттого моргает
Потому-то на диване он себе дремает
А внутри большие речи речи выступает
«И Вас Васильевна и Вас…»
И Вас Васильевна и Вас
Я вспоминаю всякий раз
И Влада-сына вспоминаю
И Лёньку сумасшедшего витаю
И проплывает предо мной
Ваш огород с его травой
У Лёньки в Павлограде менингит
он палец отрубил — Вы знаете!
и выбросил его в окно
Ах вы же раньше умираете!
И палец Вам уж всё равно
А Ваш Шепельский ямы рыл
Чтобы живот не рос — ходил
Он в горы часто — по горам
И фотографий много Вам
Я благодарен что Вы маме
моей заняли денег чтоб
велосипед купить тогда мне
Ах Вам тогда купили гроб!
А я на свой велосипед
Всегда садился — Ваш сосед
И ехал с Лёнькой — ему лучше
на Ваш далёкий огород
Какой вы странный все народ!
Десятилетия назад —
Такие люди все подряд
Шепельский Влад
Шепельский Лёнька
Он овощ продавал частенько
Да продавал за пятаки
Все менингитцы чудаки
Поляки тоже очень странны
Полуполяки так туманны
Стираются всегда они
И остаёмся мы одни
«Из города Синопа…»
Из города Синопа
И в город Рабадан
Скользя в песке осеннем
Шёл странный караван
Висели тихо уши
У мулов. лошадей
Светил привольный месяц
Но не было людей
Все люди незадолго
На всей на всей земле
Ушли ушли за Волгу
Кто только уцелел
Ведь полчища китаев
Пришли на наш очаг
И многих умертвили
Но умирать стал враг
Спокойные китаи
Лежат в полях мертвы
Хотя бы их десяток
Что не встаёте вы?
А это всё от мора
Которого из рек
Случайно наземь вывел
Учёный человек
Мор тихий и незримый
Всю землю обошёл
Скотов земных не тронул
А человека свёл
Травою зарастают
Деревни города
От ветра упадают
Холодные дома
Воспоминания о Капуе
Капуя была длинной
Капуя была тонкой
Капуя была милая
Она была вместительная
Капуя хороша была
Она была озарённая
В ней тихо ехала коляска
Лучше Капуи ничего не было
Ибо в ней тихо ехала коляска
Ибо коляска ехала в тени
Ибо на коляску всё время падали тени
Тени от зданий падали на коляску
И тени от зданий пробегали по мне
Потому что я сидел в коляске
И я рассматривал Капую
Капуя была прохладная
В Капуе продавали вино
Вино продавали на блюдце
В Капуе были хорошие блюдца
Которые стояли на столиках
А столики стояли в тени
А на столики клали шляпу
Вот чем отличалась Капуя
В Капуе можно было видеть как идут женщины
В Капуе они ходили особым образом
В Капуе у женщин были яркие губы
Изумительно большие груди пучились
А мясо на ногах выглядело замечательно
Можно было целый день просидеть в Капуе
И не думать ни о чём другом
Только о Капуе
Капуя и Капуя
И только Капуя
Капуя
Капуя
«И этот мне противен…»
И этот мне противен
И мне противен тот
И я противен многим
Однако всяк живёт
Никто не убивает
Другого напрямик
А только лишь ругает
За то что он возник
Ужасно государство
Но всё же лишь оно
Мне от тебя поможет
Да-да оно нужно́
«Кто теперь молодой за меня…»
Кто теперь молодой за меня?
Почему же отставлен я?!
Ах наверное я что-то делал не так!
— Нет ты делал всё верно и так
Но как бы не делал ты
Отставят тебя в кусты
На светлой поляне другой
А ты в темноте сырой
«Откуда это? да откуда это…»
Откуда это? да откуда это?
Такая грустная страдальческая форма листьев
Откуда о! Откуда это?
такая пыль на листьях
и такая
влюблённость в эту землю и несчастье…
Не вспомнит тело…
никогда не вспомнит
откуда и цветные рамы
а также деревянные сараи
и старого мне дерева изгиб
Откуда это? но откуда это?
не вспомнит тело… вновь не вспомнит
Саратов
Прошедший снег над городом Саратов
Был бел и чуден. мокр и матов
И покрывал он деревянные дома
Вот в это время я сошёл с ума
Вот в это время с книгой испещрённой
В снегах затерянный. самим собой польщённый
Я зябко вянул. в книгу мысли дул
Саратов город же взлетел-вспорхнул
Ах город-город. подлинный Саратов
Ты полон был дымков и ароматов
И все под вечер заняли места
К обеденным столам прильнула простота
А мудрость на горе в избушке белой
Сидела тихо и в окно смотрела
В моём лице отображался свет
И понял я. надежды больше нет
И будут жить мужчины. дети. лица
Больные все. не город а больница
И каждый жёлт и каждый полустёрт
не нужен и бессмыслен. вял. не горд
Лишь для себя и пропитанья
бегут безумные нелепые созданья
настроивши машин железных
и всяких до́мов бесполезных
и длинный в Волге пароход
какой бессмысленный урод
гудит и плачет. Фабрика слепая
глядит на мир узоры выполняя
своим огромным дымовым хвостом
и всё воняет и всё грязь кругом
и белый снег не укрощён
протест мельчайший запрещён
и только вечером из чашки
пить будут водку замарашки
и сменят все рабочий свой костюм
но не сменить им свой нехитрый ум
И никогда их бедное устройство
не воспитает в них иное свойство
против сей жизни мрачной бунтовать
чтобы никто не мог распределять
их труд и время их «свободное»
их мало сбросит бремя то народное
И я один на город весь Саратов
— так думал он — а снег всё падал матов
— Зачем же те далёкие прадеды
не одержали нужной всем победы
и не отвоевали юг для жизни
наверно трусы были. кровь что брызнет
и потому юг у других народов
А мы живём — потомки тех уродов
Отверженные все на север пробрались
и тайно стали жить… и дожились…
Так думал я и тёплые виденья
пленив моё огромное сомненье
в Италию на юги увели
и показали этот край земли
Деревия над морем расцветая
и тонкий аромат распространяя
и люди босиком там ходят
Ины купаются. иные рыбу удят
Кто хочет умирать — тот умирает
и торговать никто не запрещает