подросток-мальчик… А студентку, кажется, звали Нина, фамилия, кажется, Крившич. Я был в неё тогда влюблен, мальчик десяти лет».
Стихотворение датировано 24 февраля 1969 года.
Стихотворение датировано 25 февраля 1969 года.
Стихотворение датировано 28 февраля.
«…чтобы Игоря мне провожать в Свердловск» — имеется в виду Игорь Васильевич Ворошилов (1939–1989) — художник, представитель неофициального искусства. Также писал стихи и прозу.
Ему посвящено стихотворение Лимонова «Где этот Игорь шляется?» из сборника «Прощание с Россией» («Седьмой сборник»), он упомянут в стихотворении «Эх Андрюша Лозин — деньги ничего…» из того же сборника, в стихотворении «Эпоха бессознания» из сборника «Мой отрицательный герой». О Ворошилове рассказывается в одной из глав «Книги мёртвых» (1999): «…он был въедливый тип, читать любил и искусство знал очень хорошо, живопись отлично знал. Конечно, его в итоге умертвила водка».
«А шестого приедет удивительный Вовка…». Владимир Дмитриевич Алейников (р. 1946) — русский поэт, прозаик, мемуарист, один из основателей «Самого молодого общества гениев» (СМОГ).
«Придёт Саша Морозов, другие друзья…». Александр Григорьевич Морозов (р. 1944) — русский писатель, член «Самого молодого общества гениев», лауреат премии «Русский Букер» (1998).
«Знаю Стесина в жизни в полосатом костюме…». Виталий Львович Стесин (1940–2012) — русский художник. Валентин Воробьёв в «Новой газете» («Инопланетянин в человеческом образе», 25 ноября 2005 года) вспоминал о нём так: «Стесин снимал жильё в деревянном бараке на снос, где собиралась “вся Москва”, готовая эмигрировать в Израиль. Бездомные евреи из Бухары, вечно пьяный живописец Ворошилов с одеколонной пеной во рту, приезжая француженка с блокнотом. Бестолочь вокзала не мешала Стесину рисовать абстрактные картины и подбивать Володю [Яковлева] к эмиграции. “Стесин, я патриот Страны Советов, а ты — предатель родины! — ворчал Володя. — На кого ты меня покидаешь, вокруг одни сволочи!”» В очерке «Московская богема» уже сам Эдуард Лимонов вспоминал Стесина следующим образом: «…жил на Луковом переулке некто Стесин. Художник-абстракционист. И к Стесину в любое время дня и ночи прийти можно было. Ворошилов к нему рубль занимать чуть не всякий день приходил, работами расплачивался. Стесин ходил (и ходит сейчас в Израиле) в одном и том же засаленном французском лыжном костюме, а сверху, даже и летом, носил гуцульскую расшитую, на густом меху куртку, тоже засаленную. И голову Стесин мыл редко и спал на таком грязном белье, что чёрное оно было. Две большие ободранные комнаты, с вывернутыми досками пола, телефон, холсты, остатки переломанной грязной же хозяйской мебели. К Стесину всегда можно было прийти сразу вдруг и привести с собой компанию. Он же мог и накормить. Отличался он необыкновенным напором, энергией, готовностью спорить без конца. Перед его криком, ругательствами и аргументами, переходящими непременно на личность противника в споре, редко кто мог устоять. Живя в страшной грязи, расковырял он как-то прыщ и умудрился получить заражение крови. С температурой 40 лежал он, думая, что у него грипп, и только общий друг доктор Чиковани, случайно зайдя к нему в это время, спас его — отвёз сам в больницу. Ругался матерно Виталий необыкновенно, но при всём том был человек милый и люди к нему тянулись. Соединял он многих, со всеми у него были какие-то отношения. Когда в мае 1973 года он уехал в Израиль, Москва немного опустела».
Стихотворение датируется 18 марта.
«Восьмая тетрадь» включает в себя около 55 зачёркнутых стихотворений — как дописанных до конца, так и неоконченных.
В составе «Восьмой тетради» находится стихотворение «Он любил костистых женщин и восточных», которое дублируется в разделе «Не вошедшее в книгу “Русское”: “Стихотворения гражданина Котикова”», а также «Милая спящая равнина степная…», вошедшее в самиздатский сборник «Прогулки Валентина».
Также в составе «Восьмой тетради» есть как минимум два стихотворения, которые мы не решились классифицировать как законченные стихи и поэтому приводим их в составе примечаний.
Горбатая большая ангелица
от матери, от доктора сбежав
шумит крылами и идёт хромая
по дну оврага еле молода
Когда стоял я в тёмный день
На площади Матраца
Явилась тёмная мне ночь
на площади Матраца кусты
и проползая сквозь
растений страшных на окне,
она стремилась в гости мне
Большая и так тихо…
Я в это время на груди
Держал свои худые руки
Я в это время подходил
Глазами к белой печке
Я увидал, что там лежит
Большой мой таз мохнатый
вода в нём, кажется, дрожит
переливает веки
в аллее сна пошёл один
и жёлтый оголённый
и руки тихо спали — тук!
повисли все над полом…
Отдельно стоит привести стихотворение «В морском заливе города Бердянска…», у которого зачёркнуты лишь две последние строфы.
В морском заливе города Бердянска
в песке сыром лежит туфля
в морском заливе города Бердянска
лежит бычок, от соли весь седой
И жлоб Терентий на большущей лодке
её направить к камням собрался́
Бензин в его моторе протекает
и он идёт на берег в сапогах
Два журналиста Коля, а с ним Витя
проходят, обращаются к нему
дают ему большую папиросу
и просят их по морю прокатить
В гостинице у города Бердянска
Живёт там личность бледная больная
Всё время пиво пьёт она в подвале
и заедает раками его…
А на базаре в тёмная одежде
сухая, как сосновая иголка,
старушка продаёт бычков вязанки
на длинных и засушенных верёвках
Всё в городе Бердянске продвигалось
Согласно общему для города закону
Рыбак ловил с мостков любую рыбу
А личность в шляпке смотрит на волну
(Далее строки зачёркнуты. — Примеч. составителей.)
Всегда пьяна она повсюду ходит
Её худая длинная фигура
Становится в каком-то самом месте
и наблюдает маленький залив
Ночная тьма в гостиницу загонит
Пойдёт попьёт большую вин бутылку
Разденет платье и разденет ноги
и совсем голой ляжет на боку
Кроме того, в «Восьмой тетради» есть две записи, которые мы решили не помещать в основном составе книги, но приводим здесь.
«Применял уменьшение и увеличение изображаемого. Уменьшение, когда жесты. Кусочки. Приём кинокамеры будто. Увеличение, когда говоришь о нём, он там-то работает, он жил, он умер. Всё в мелком кусочке. Вся жизнь и ещё обобщение. Это уже заменяет целый роман».
«Теперь я не так прост и не соблазняюсь писать до конца чепуху. Иной раз она даже остаётся у меня в мозгу. Вот ещё почему я стал меньше писать, чем ещё я могу перед собой оправдаться. Какова должна быть моя поэма, чтоб и не скучна и чтоб. Прихожу к выводу, что единственно нова и хороша только поэма Гум. В ней есть толпа. А так как сейчас есть только толпа, то опять-таки — делаю хорошо».
Стихотворение датировано 3 апреля 1969 года.
В основном тексте этого тома помещены две части стихотворения «Прогулки Валентина» («Валентин сегодня к вечеру проснулся…» и «А у Катарины было шумно…»). Но в составе «Восьмой тетради» есть третья, неоконченная часть стихотворения, которую мы приводим здесь.
Валентин надевает калоши
Серый зонтик и толстый плащ
Постоит он у двери немного
А потом уж откроет её
И идёт в три часа уже сумрак
А как пять, так темнеет совсем
Он несёт свои старые брюки
Тёмный лист на колено прилип
По песчаной дорожке у парка,
где в общественном парке темно
он плетётся и видит он арка
спуск к реке лихорад… холодно
Он тогда это дело бросает
повернёт и является в дверь
зонтик левой рукою складает
и вино покупает скорей
охватил его пар от одежды
Белый облик лица староват
согревается… что-то желает
направляется к двери назад…
Там его принимает природа
Завертает в холодную ткань
Только внутри тепло… но немного
И
(Далее стихотворение обрывается. — Примеч. составителей.