<См. публикацию в составе «Писем русского путешественника», ЛП. — В.Л.>. Подобные же идеи развивал и А. М. Кутузов.
Ты пал, о человек! Поэзия упала и т. д. Представление о высшей мудрости, которой обладал человек до грехопадения и приближение к которой — вся цель последующего знания, заимствовано Карамзиным у масонов, однако с существенным отличием, сближающим Карамзина с будущим поколением романтиков: вместо идеи небесного происхождения мудрости — здесь мысль о божественной природе поэзии.
С невиннейшим семейством (Когда погибло всё) Поэзия спаслась. Имеется в виду библейская легенда о спасении Ноя во время всемирного потопа.
Так славный, мудрый бард и т. д. — пророк Моисей, которому приписывалось авторство «Пятикнижия», включающего и рассказ о творении мира (книга Бытия).
Так оный муж святый, в грядущее проникший — автор библейской книги «Екклезиаст».
Так царственный поэт, Родившись пастухом — библейский царь и пророк Давид.
В храме Соломона Гремела богу песнь! В 1786–1787 гг. Карамзин задумал и, видимо, начал сочинение о Соломоне по-немецки. С «твоей пиэсой о Соломоне не осмеливайся показываться в публику», — писал ему А. А. Петров. (Письма А. А. Петрова к Карамзину неоднократно печатались в отрывках или по дефектным копиям. Здесь и далее цитируем по подлинникам в архиве ИРЛИ (Пушкинского Дома) АН СССР, Тургеневский архив.) <См. публикацию в составе «Писем русского путешественника», ЛП. — В.Л.>
Омир — Гомер.
Бион, Теокрит (Феокрит),
Мосхос (Мосх) — древнегреческие поэты-идиллики (IV—III в. до н. э.).
Так Августов поэт, так пастырь Мантуанский — римский поэт Вергилий (I в. до н. э.) был родом из Мантуи.
Он пел, и всякий мнил, что слышит глас Омира. Имеется в виду «Энеида».
Он пел, и всякий мнил, что сельский Теокрит и т. д. Речь идет о «Георгиках» и «Буколиках» Вергилия.
Овидий воспевал начало всех вещей. Овидий (I в. до н. э.) — римский поэт. Имеется в виду его поэма «Метаморфозы».
Фингалов мрачный сын — Оссиан, полулегендарный бард (III в. н. э.). В середине XVIII в. шотландский литератор Д. Макферсон издал «Сочинения Оссиана, сына Фингала», быстро завоевавшие общеевропейскую известность. Н. М. Карамзин был в эти годы страстным поклонником поэзии Оссиана. В предисловии к переводу из Оссиана он писал: «В чем состоит достоинство Оссиановых песней? ... Глубокая меланхолия, иногда нежная, но всегда трогательная, разлиянная во всех его творениях, приводит читателя в некоторое уныние; но душа наша любит предаваться унынию сего рода...» («Московский журнал», 1791, ч. 2, с. 117).
Шекспир, Натуры друг! Интерес к Шекспиру проявился у Карамзина очень рано, свидетельствуя о самостоятельности его вкусов уже в середине 1780-х годов, т. к. в литературном окружении писателя (у А. М. Кутузова) гораздо ярче обнаруживался интерес к Мильтону и Юнгу. В письмах А. А. Петрова к Карамзину имя Шекспира встречается постоянно. 20 мая 1787 г. он иронически пишет, что «обе типографии (Новикова и Типографической компании. — Ю. Л.) заняты печатанием Российского Шакеспира». На самом деле Карамзин в это время еще только собирался приступить к переводу, и книга вышла из печати в этом же году, но позже (Юлий Цезарь, Трагедия Виллиама Шекспира, М., 1787). По письмам Петрова можно судить и о направлении карамзинского интереса к Шекспиру. А. А. Петров писал Карамзину в 1785 г.: «Ты пишешь о переводах, о собственных сочинениях, о Шакеспире, о трагических характерах, о несправедливой Волтеровой критике» (ИРЛИ). В рецензии 1791 г. на постановку «Сида» (подражание трагедии Корнеля) в Московском театре Карамзин писал: «Французские трагедии можно уподобить хорошему регулярному саду, где много прекрасных аллей, прекрасной зелени, прекрасных цветников, прекрасных беседок; с приятностью ходим мы по сему саду и хвалим его; только всё чего-то ищем и не находим, и душа наша холодною остается; выходим и всё забываем. Напротив того, Шекспировы произведения уподоблю я произведениям Натуры, которые прельщают нас в самой своей нерегулярности; которые с неописанною силою действуют на душу нашу и оставляют в ней незагладимое впечатление» («Московский журнал», 1791, ч. 3, с. 95). В «Письмах русского путешественника» Карамзин, подробно характеризуя творчество Шекспира, поставил его выше всех английских поэтов: «У англичан один Шекспир!»
Все башни, коих верх и т. д. — цитата из «Бури» Шекспира. В «Письмах русского путешественника» Карамзин дал другой перевод:
Колоссы гордые, веков произведенье,
И храмы славные, и самый шар земной,
Со всем, что есть на нем, исчезнет как творенье
Воздушныя мечты, развалин за собой
В пространствах не оставив!
То, что Карамзин включил в текст стихи Шекспира, на которые он обратил внимание в бытность в Лондоне, заставляет предположить, что стихотворение, по крайней мере, дорабатывалось в 1791 г.
Мильтон ... в гремящих страшных песнях. Имеется в виду «Потерянный и возвращенный рай», очень высоко ценимый в кружке Новикова — Кутузова.
Йонг — Юнг (1684–1765), поэт английского предромантизма.
Томсон (1700–1748) — английский поэт, автор поэмы «Времена года».
Альпийский Теокрит — Геснер (1730–1780), швейцарский писатель, автор поэм «Идиллия», «Смерть Авеля». Высоко ценился в московском масонском кружке. Имя его многократно упоминается в сочинениях Карамзина.
Начало и конец Мессииных страданий. Имеется в виду поэма Клопштока «Мессиада».
5. «Письма Карамзина к Дмитриеву», с. 7, в письме — от 18 мая 1788 г. В собр. соч. не включалось. Стихотворению предшествует текст: «Неужели весна не принесла тебе с собою ничего доброго? Правда, что у нас она не очень весела; по сие время все еще холодно, так что в одном кафтане нельзя ходить».
6. «Московский журнал», 1791, ч. 2, с. 113, под названием «Господину ***. В ответ на полученную от него поэму» (вероятно, «Любовь и дружество» Дмитриева). Печ. по сб. «Мои безделки», 1794, ч. 2, с. 180. Стихотворение является письмом к Дмитриеву от 17 ноября 1788 г.
Все ли Омиры, Геснеры, Клейсты? Где Анакреон другой? Геснер — см. примеч. 4.
Клейст X. Э. (1715–1759) — немецкий поэт. Перечисление этих имен в одном ряду интересно как свидетельство того, какие поэтические жанры Карамзин считал в этот период важнейшими (эпопея, идиллия, элегия, анакреонтика) и как указание на вершинные, по мнению Карамзина, имена в каждом из этих жанров. Карамзин, подчеркивая новаторство ритмической системы стихотворения, в «Московском журнале» поставил над текстом ритмическую схему (дактило-хорей), а Дмитриеву писал: «Так бедный московский стихотворец, учащийся ныне разбирать по складам греческих поэтов, осмеливается греческим стихосложением воспевать хвалу своему другу» («Письма Карамзина к Дмитриеву», с. 13). Стихотворение проникнуто столь же критическим отношением к современной Карамзину поэзии, как и «Поэзия».
7. «Детское чтение», 1789, ч. 18, с. 109. В собр. соч. не включалось.
Часть — участь.
8. «Детское чтение», 1789, ч. 18, с. 63. В собр. соч. не включалось. 9–10-е строфы (с некоторыми разночтениями) включены в письмо к И. И. Дмитриеву от 22 марта 1788 г. и им предшествуют строки: «Надеюсь, что приближение весны имеет целебное влияние на твое здоровье. Все скоро оживится. Скоро птицы, соединясь в хоры, воспоют хвалебную песнь весне. Мой друг! Неужели мы с тобою будем ходить повеся голову? Неужели не возьмем участия во всеобщей радости...» И. И. Дмитриев написал на обороте письма стих. «Ответ» («Мой друг! Судьба определила...») (см.: «Письма Карамзина к Дмитриеву», с. 5–6).
9. «Московский журнал», 1791, ч. 2, с. 217, с подстрочным примечанием: «Сочиненная при начале Шведской войны». Печ. по сб.«Мои безделки», 1794, ч. 2, с. 157. Воина началась летом 1788 г.
Туда спеши, о сын России — обращение к И. И. Дмитриеву, отправлявшемуся в армию. В письме к нему от 2 июля 1788 г. Карамзин иронически писал: «Итак, друг мой, болезнями отягченный, забывает слабость свою и в энтузиазме спешит на поле сражения! ... Браво, друг мой! Только позволь спросить, возьмешь ли ты с собою в поход парики свои? Лучше не брать; парик придает важность профессору, а не воину. Может быть, потомки наши будут читать поэму под заглавием: «Шведская война», в которой ты, конечно, будешь играть не последнюю ролю, и где ты (NB, если не возьмешь с собою в поход париков) будешь именоваться плешивым героем ... Если же ты и сам вздумаешь воспеть великие подвиги свои и всего воинства нашего, то, пожалуй, пой дактилями и хореями, греческими гекзаметрами, а не ямбическими шестистопными стихами, которые для героических поэм неудобны и весьма утомительны. Будь нашим Гомером, а не Вольтером. Два дактиля и хорей, два дактиля и хорей. Например:
Трӯбы̆ в по̆/хо̄дӗ грӗ/ме̄лй /крӣкй по̆ /во̄здўхў /мча̄лйсь». («Письма Карамзина к Дмитриеву», с. 9–10.)
10. «Детское чтение», 1789, ч. 18, с. 93. В собр. соч. не включалось.
Петров Александр Алексеевич (1766–1793) — друг Карамзина, литератор и переводчик, член «Дружеского ученого общества», редактор «Детского чтения» (1785–1789), сотрудник «Утреннего света», «Московского журнала». Петров оказал большое влияние на формирование литературных воззрений Карамзина.
О переписке Петрова и Карамзина см. примеч. 4. Перевел две основополагающие масонские книги: повесть без имени автора «Хризомандер» (1783) и И. А. Штарка «О древних мистериях и таинствах, бывших у всех народов» (1785), несколько учебников. В 1788 г. перевел с английского книгу «Багаут-Гета, или Беседы Кришны с Аржуном», впервые познакомив русского читателя с знаменитым санскритским эпосом «Бхагавад Гита».
Томсон — см. примеч. 4.
11. «Детское чтение», 1789, ч. 18, с. 151. В собр. соч. не включалось. Перевод окончания поэмы Д. Томсона «The Seasons». 30 июня 1788 г. А. А. Петров писал Карамзину: «Удивленные Чистые пруды внемлют ли гимну Томсонову, улучшенному на языке российском» (ИРЛИ). Интерес к Томсону был у Карамзина весьма устойчивым. Однако в «Анакреонтических стихах А. А. П