Пусть Он вечно живет только в наших душах,
Где учил бы труду и любви учил.
Жить по совести – это и есть – прекрасно.
И действительно честным не слыть, а быть,
И со всякою нечистью биться страстно –
Вот такое мне очень и очень ясно,
И такому я вечно готов служить!
Четвертое измерение
Правдив он иль нет – ни на гран сомнения.
Она его слушает не дыша.
Душа его – это ее душа,
А мненье – ее моментально мнение.
– Простите, – спросил я, – а вы подвергли
Сомненью хоть что-нибудь: так – не так? –
Она рассмеялась: – А вы чудак!
Какая мне разница: так ли, нет ли?!
Я знаю, вы спросите: отчего
Я каждое слово его ловлю?
И верю, как Богу? Да оттого,
Что каждым дыханьем его люблю!
И он для меня – словно царь Мидас:
К чему на мгновенье ни прикоснется,
Все тотчас же золотом обернется
И правдой, проверенной сотни раз!
Нет-нет! Не смотрите так с осужденьем!
Поймите: в такой, как моя, любви –
Быть может, четвертое измеренье,
И счастье, и мысли, и соловьи!
Скажи он мне с горечью: – Мир ужасен! –
Я только кивну ему головой.
А крикни он радостно: – Нет, прекрасен!
– Прекрасен, – отвечу я, – светлый мой!
Возможно, в душе вы сказали хмуро,
Что гордости тут и в помине нет.
Но нет! Я не флюгер, не гном, не дура.
Я – верую. В этом-то и секрет!
И вот, повторяю вам вновь и вновь,
Что я ни на йоту не унижаюсь.
Не сомневаюсь, не сомневаюсь:
Любовь без доверия – не любовь!
И пусть мне хоть сто шептунов расскажут
Какой-то недобрый о нем секрет,
А он усмехнется: – Ведь сажей мажут… –
Я к черту всех тотчас пошлю в ответ!
Есть множество разных мужчин и женщин.
И каждый шагает своей стезею:
Кто верует в Бога, а кто в идею,
А верить в любовь – разве это меньше?! –
Я выслушал женщину и сказал:
– Все ведал: и радости, и обиды я,
А нынче я просто светло завидую, –
И тихо ей руку поцеловал.
Вечные темы
Рушатся планы, идеи, системы,
Всюду – дискуссии, споры и критика.
Ну до чего надоела политика,
Надо писать на вечные темы!
Темы любви, выживания, совести,
Темы предательства и юродства,
Темы высокого благородства
Попросту рвутся в стихи и повести.
Только ведь как тут сражаться нужно!
Если все сыплется под откосы:
Многие кинулись нынче дружно
На политические вопросы.
Ну, а политики – люди дошлые:
Сельдью ныряя в море бушующем,
С трибуны кричат о красивом будущем,
Толкая всех в бедность и горе пошлое.
И всех перед каждою строгой датой
Зовут они к трудностям предстоящим,
А сами, все блага гребя лопатой,
Живут замечательно в настоящем.
А впрочем, о чем они там вещают –
Неважно. В словах тех изрядно пыли.
На свете политиков не бывает,
Чтоб людям не лгали и не хитрили.
Так как же сегодня нам всем, скажите-ка,
Писать наши повести и поэмы:
О лгущих нам чаще всего политиках
Или на вечные все же темы?
Ведь сколько когда-то я строк писал
О так называемой «перестройке»!
Я верил, я честно душой сгорал.
А что получилось? – Обман, скандал!
И весь тот взволнованный труд – в помойке!
Поэтому – к дьяволу злобу дня!
Политик пришел и ушел навеки.
А вот останется в человеке
Лишь свет от действительного огня!
Мы знаем Россини и Беранже,
Мольера, Гюго и Тагора знаем,
Но кто тогда царствовал? Мы уже
Подчас абсолютно не представляем!
Неправда, что жизнь для всех быстротечна.
Наш опыт давно подтвердил блестяще,
Что только прекрасное в мире вечно,
А все приходящее – проходяще.
И, право же, нет тут давно секрета,
Что Музы – сильнейшая в мире критика,
А песня, памфлет иль строка поэта
Пугают и держат в узде политика.
И больше того, и больше того:
Когда бы ни высшие идеалы,
От всех нас осталось бы очень мало,
А, может, и вовсе бы ничего.
Садись же за повести и поэмы,
И если нет фальши в твоей крови,
Пиши на извечные в мире темы:
О зле, о надеждах, что жаждем все мы,
О правде, о совести и любви!
Второе пришествие
Мир злом переполнен черным,
А радость так быстротечна,
Однако, по книгам церковным,
Злу в мире царить не вечно.
О часе гадать не будем,
Но кончатся в мире бедствия,
Когда при втором пришествии
Бог явится снова людям.
Архангел над бездной встанет,
К губам поднесет трубу,
И суд на планете грянет,
И каждый тогда узнает
Навеки свою судьбу.
И люди пойдут осознанно,
Безропотно друг за другом.
И каждому будет воздано
И строго, и по заслугам.
Но только в той были-небыли
Одно не постигнет разум:
Неужто же ТАМ не ведали
О том, что здесь люди делали?
Однако пришествий не было
За двадцать веков ни разу?!
Не ведаю, что окажется:
Где миф, где святая сила?
Но только порой мне, кажется,
Что все это в прошлом было.
Что как-то, молитвам внемля,
Задумав спуститься к людям,
И Бог, и архангелы-судьи
Взглянули с небес на землю.
Взглянули и не поверили
Пресветлым очам своим:
Люди гадости делали,
Повсюду война и дым!
Одни, с душонкой тщедушною,
К власти, как псы, рвались.
Другие же, злу послушные,
Охотно, вопя, дрались.
И часто, забыв о совести,
Готовы идти по костям,
Люди творили подлости
И тут же, без тени робости,
Кланялись небесам.
И, чужд их бесстыдству грешному,
Бог горько всплеснул руками
И молвил: – Да ну их к лешему!
Пускай разберутся сами!
Враг Гименея
Они встречались не день, не два,
Они встречались месяц за месяцем
И говорили друг другу слова,
В которых пылкая радость светится.
И вот на вершине всех чувств и встреч,
Когда мы так ласками щедро делимся,
Она, оборвав на мгновенье речь,
Вдруг тихо сказала: «Давай поженимся…»
Но так уж устроены, видно, люди,
Что сердце решительных дел пугается,
Оно их всерьез обсуждать не любит,
А просто упрямо сопротивляется.
Однако всегда ли оно находит
Единственно мудрый во всем ответ?
Увы, к сожаленью, частенько нет
И, может быть, тем-то себя подводит.
Жениться? Прекрасная мысль! Однако
Коль радости те, что приносит брак,
Получены были еще до брака,
То брак в этом случае просто мрак!
А главное – это шагать сквозь годы,
Не будучи связан нигде ничем,
Вовеки не знать никаких проблем
И жить в атмосфере сплошной свободы!
А что до объятий и женских глаз,
Короче, до всяческих женских чар,
То он, слава богу, пока не стар
И встретит их в жизни еще не раз!
Но много ли стоит такая речь
И все окрыляющие пророчества?
Ведь чем было больше различных встреч,
Тем было острей его одиночество.
Бежали года за волной волна,
И сердце, казалось, забот не ведало,
При этом свобода была сполна,
И только вот счастья ни разу не было…
Гримасы истории
В любой семье, как и во всем народе,
Где держит нас связующая нить,
Нам почему-то неуютно жить,
И мы мечтаем страстно о свободе.
Мы мучимся, мы яростно терзаемся,
Мы смотрим зло на окна и на дверь
И, наконец, свободы добиваемся
Ценою всех страданий и потерь.
И вот, когда свободу обретаем
И ставим все эмоции на «СТОП!»,
Мы, что с ней делать – в сущности, не знаем
И в напряженье потираем лоб.
Мы жалуемся, горестно вздыхаем,
Нас за вопросом мучает вопрос,
Что ничего-то мы не обретаем
И жизнь пошла практически вразброс!
Неужто эдак жить до бесконечности?!
Кругом расчет. И жизнь идет не так,
Нет больше ни порядка, ни сердечности –
Одни разочарованность и мрак!
Проходят дни, уже проходят годы,
Но много ли нам в жизни повезло?