231. Дом Божий подлежит суду Божию, нуждается в этом суде232. Домом Божиим называется и вся Церковь Христова и каждый христианин. Требует этот дом посещения Божия и очищения, как подвергающийся непрестанному осквернению и повреждению. И при великой помощи от скорбей, смиряющих дух человека, столь наклонный к превозношению, затруднительно, очень затруднительно спасение. Праведник едва спасется!233 Если так, то что ожидает противящихся Божию Евангелию?234Нечестивый и грешный где явится?235Смиреномудрие стяжите, потому что Бог гордым противится, смиренным же дает благодать236. Вы ощутите пришествие благодати по чудному спокойствию и утешению, которое прольется в сердца ваши, когда вы исповедуете суд Божий о вас праведным, а себя — достойными наказания, нуждающимися в нем. При нашествии искушений не предавайтесь печали, безнадежию, унынию, ропоту — этим проявлениям гордости и неверия; напротив того, оживляемые и окрыляемые верою, смиритесь убо под крепкую руку Божию, да вы вознесет в свое время всю печаль вашу, то есть все попечение и всю заботливость возвергше Нань, яко Той печется о вас237. Страждущие! знайте, что вы страдаете по воле Божией; будьте убеждены, что без воли Божией, без попущения Божия не прикоснулась бы к вам никакая скорбь. Возрел милостиво на вас Господь, возблаговолил о вас, признал ваши сердце и жительство благоугодными Себе и потому простер к вам руку помощи в судьбах Своих. Он послал (или попустил) вам скорби в очищение ваше, в охранение, в средство к достижению совершенства. Страждущий по воле Божией! при нашествии скорбей предавайте себя всецело воле и милости Божией, и с особенною тщательностию прилежите исполнению заповедей Божиих238. Время скорби есть то блаженное время, в которое Бог зиждет [созидает. — Ред. душу возлюбленного избранника Своего из среды человеков.
Установлен Богом тесный и прискорбный путь из земной жизни к Небу: заповедано шествие по этому пути под крестом; путем этим, под бременем креста Своего, прошел Вождь христианского племени, вочеловечившийся Бог. Крест — терпение в Господе всех огорчений и напастей, которые будут попущены Промыслом Божиим. Таков суд Божий. На чем он основан? — на том, что человек на земле — преступник в ссылочном месте. Этому преступнику дан краткий срок земной жизни единственно для того, чтоб он усмотрел свое состояние падения и отвержения, сознал необходимость спасения, стяжал спасение при посредстве Искупителя человеков, Господа нашего Иисуса Христа. Преступник, исповедавший себя преступником, ищущий помилования, должен самою жизнию выразить исповедь в греховности. Исповедь не может быть признана искреннею, когда она не засвидетельствована соответствующим поведением. Преступник обязан доказать истину обращения своего к Богу исполнением воли Божией и покорностию этой воле: он обязан принести пред Богом, правосудном и в милости, терпение наказательных попущений Божиих, принести смиренное терпение, как фимиам благовонный, как благоприятную жертву, как достоверное свидетельство веры.
Все святые, все без исключений, причастились пути скорбному239. Все они протекали поприще земной жизни по колючему тернию, питаясь опресноками [пресный хлеб — Ред. разнообразного лишения, окропляясь горьким иссопом [растение, используемое для кропления жидкостью — Ред., напаяваясь постоянно чашею различных испытаний. Это было необходимым для их спасения и совершенства: скорби служили им вместе и средством образования духовного, и врачевством, и наказанием. Поврежденная природа ни в одном человеке не осталась без свойственного ей плодоприношения в большей или меньшей степени; поврежденная природа наша постоянно нуждается, как в противоядии, в скорбях: ими погашается в ней сочувствие к греховному яду страстей, в особенности к гордости240 — к страсти, самой ядовитой и пагубной между страстями; ими выводится служитель Божий из напыщенного, неправильного мнения о себе в смиренномудрие и духовный разум. Напыщенное мнение о себе по необходимости должно отнимать правильность и достоинство у жительства, представляющегося по наружности удовлетворительным241. Разумех, Господи, исповедуется Богу святой Пророк Его, яко правда судьбы Твоя, и воистинну смирил мя еси242. Судьбы Твоя — благи243, несмотря на строгий наружный образ их. Последствия их благотворны, живоносен и усладителен плод их. Благо мне, яко смирил мя еси, яко да научуся оправданием Твоим244. Путь истины изволих и судьбы Твоя не забых245, от судеб Твоих не уклонихся246, потому что без покорности им благоугождение Тебе — невозможно. В тяжких искушениях и напастях, не находя ни откуда помощи, помянух судьбы Твоя от века. Господи, и утешихся247. На судьбы твоя уповах!248Судьбы твоя помогут мне!249Седмерицею днем, то есть непрестанно хвалих Τя о судьбах правды Твоея250: действие человека, соответствующее действию Бога в непостижимых судьбах Его, есть непрестанное или, по возможности, частое славословие Бога. Славословием Бога прогоняются помыслы неверия, малодушия, ропота, хулы, отчаяния, вводятся помыслы святые, Божественные. Говорит Апостол: Судими же, от Господа наказуемся, да не с миром осудимся251. Аминь.
Совещание души с умом
Душа. — Скорблю невыносимо, нигде не нахожу отрады. Не нахожу отрады и утешения ни вне, ни внутри меня. Не могу смотреть на мир, исполненный непрерывного обольщения, обмана, душегубства. Неосторожное созерцание мира, немногие неосторожные взгляды на его соблазны, незнание ядовитости его впечатлений, детская, неопытная доверчивость к нему привлекли в меня его стрелы, исполнили меня смертельных язв. К чему мне смотреть на мир? К чему любопытствовать о нем, подробно изучать его или привязываться к нему, когда я лишь кратковременная странница в мире. Непременно я оставлю его, и не знаю, когда оставлю. Каждый день, каждый час я должна быть готова к призыву в вечность. Как бы ни продолжительно было мое скитание по пустыне мира, оно ничтожно пред неизмеримою вечностию, пред которой равны и часы, и дни, и годы, и столетия. Самый мир со всем громадным столпотворением своим мимо идет: земля же и яже на ней дела сгорят252. Сгорят эти дела — плоды падения и отвержения человеков. Раны, нанесенные мне миром, сделали мир отвратительным для меня, но не предохранили от новых ран. Не хочу быть посреди мира! не хочу подчиняться ему! не хочу принимать никакого участия в служении ему! не хочу даже видеть его! Но он повсюду преследует меня: насильно вторгается, в очаровательной красоте представляется взорам, расслабляет, уязвляет, поражает, губит меня. Я сама, постоянно нося и содержа в себе начало самообольщения и обмана, ввергнутых в меня грехом, продолжаю обольщаться миром: ненавидя его, невольно влекусь к нему и с жадностию пью яд его, глубоко вонзаю в себя стрелы, пускаемые им в меня. — Обращаю тоскующий и пытливый взор от мира к себе самой. В себе не нахожу ничего утешительного. Во мне кипят бесчисленные греховные страсти! я непрестанно оскверняюсь разнообразными согрешениями: то мучат меня гнев и памятозлобие; то чувствую, что горю пламенем любодеяния. Волнуется кровь, разгорячается воображение от какого-то действия, мне чуждого, враждебного, и вижу предстоящие мне соблазнительные образы, влекущие к мечтанию греха, к услаждению губительным соблазном. Не имею сил бежать от соблазнительных образов: невольно, насильно приковываются к ним мои болезненные очи. И бежать некуда! Бежала я в пустыню: в пустыню пришли со мной картины греха, или предварили меня в ней — не знаю; в пустыне предстали мне с особенною, убийственною живостию. Не существуют эти образы: и образы, и существование их, и красота — обман и обольщение; но вместе они живы, и ничто: ни самое время, ни дряхлая старость, — не может умертвить их. Их смывает с воображения слеза покаяния: слезы покаяния нет у меня. Их сглаживает с воображения молитва смиренная, соединенная с плачем сердца: такой молитвы нет у меня. Сердце мое лишено умиления, лишено спасительного плача: оно во мне неподвижно, как осколок бесчувственного камня. Несмотря на мою ужасную греховность, я редко вижу свою греховность. Несмотря на то, что во мне добро смешано со злом, и сделалось злом, как делается ядом прекрасная пища, смешанная с ядом, я забываю бедственное положение добра, данного мне при сотворении, поврежденного, искаженного при падении. Я начинаю видеть в себе мое добро цельным, непорочным и любоваться им: мое тщеславие уносит меня с плодоносной и тучной пажити покаяния в далекую страну! в страну каменистую и бесплодную, в страну терний и плевел, в страну лжи, самообольщения, погибели. Я оставляю исполнение заповедей Христовых и начинаю исполнять внушения моего сердца, последовать его чувствованиям, его воле; я дерзко называю ощущения па