Холодный пот
1
— Не перегрызлись тут?
Вопрос был шуточный, Андрей был серьезен как никогда. Оружие своим неожиданным товарищам не оставил. Но все это время тревожился. Один на один эти двое вполне могли сцепиться. Ведь Теплый держал Вовка в плену без малого сутки. А Игорю не нужны были намеки, чтобы понять: Левченко не в восторге от заключенного мира с дезертиром, бандитом и убийцей. Стоит напряжению вспыхнуть, и из двоих живым остался бы только один. Не обязательно пересилит Игорь. Наоборот — Андрей небезосновательно побаивался, что в прямом столкновении заключенный-беглец, который еще не до конца окреп, проиграет сильному здоровому бандиту.
Да пусть бы случилось чудо, Вовк справился бы с Теплым — все равно Левченко не грел никакой из вариантов. Чуйка подсказывала: Жора принял для себя очень важное решение, сути которого пока что невозможно разгадать. Так что, если бы ситуация обострилась, дошло до драки и он убил бы Игоря, однозначно появился бы на условленном месте встречи. Чтобы идти с Андреем в лес.
Допустив такой вариант развития событий, Левченко признался себе: терпеть не стал бы. Нарушил бы все договоренности. Без мук совести застрелил бы Теплого да еще и придумал бы, как лучше использовать его труп в своей личной игре. Минус подобного поворота: он снова остается один на один с тем — или теми, — с кем непременно придется пересечься в лесу, на подступах к бывшему немецкому секретному объекту.
С другой стороны, если бы Вовку удалось ликвидировать Жору, ничего не упростилось бы. Мерзавец Теплый прав на сто процентов: его опыт понадобится, чтобы вскрыть сейф.
Сперва, когда Гром вспомнил о нем, не придавая особого значения, Левченко пропустил мимо ушей. Однако чем больше фрагментов складывалось, тем яснее понимал: получить на руки содержимое сейфа следует несмотря ни на что. Без этого задуманная им операция не будет иметь того результата, к которому нужно стремиться, защищая Сатанов от тотальной зачистки силами НКВД. А также — спасая повстанца и преданную ему Катерину, прикрывая Ларису и Вовка. И, конечно же, обезопасив себя от вполне логичных в созданной ситуации репрессий. В мирное время как-то бы выкрутились. Однако идет война, так что требования суровее.
В сухом остатке вывод Левченко сделал один. Как бы это ни прозвучало, но, видимо, ему для успешной реализации задуманного нужны в одинаковой мере Игорь Вовк и Жора Теплый. Из-за этого обрадовался, увидев обоих возле ворот. Сидели молча, друг напротив друга, смотрели в разные стороны. Но пока что держали себя в руках. И Андрей, приложив усилия, чтобы скрыть удовольствие, произнес деловито:
— Ну, раз так, тогда вперед.
— За орденами? — оскалился Теплый.
— На мины, — буркнул Вовк.
— У кого какой фарт, — отрезал Жора, поднялся, отряхнул штаны. — Командуй, начальник.
— Пистолет дашь? — спросил Игорь.
— Почему бы и нет.
Рука Андрея скользнула в карман галифе, но Теплый тут же воскликнул:
— Э-э! Куда? Ему ствол? Давай тогда и мне, начальник! На равных пойдем.
— Мы уже это обсудили, — произнес Андрей сухо. — Забыл — еще раз скажу: обойдешься.
— А он, значит, пусть? Для чего этому чушке ствол?
— А тебе для чего?
— Всех вооружаешь — так всех. — Говоря так, Теплый сжал и разжал несколько раз кулаки. — Тебе, например, я верю. Ему — нет. Нам вместе на дело идти, а он мне в спину шмальнет.
— Не шмальнет.
— Горбатого лепишь, начальник. Или мне тоже ствол давай, или мы не договоримся.
— Мы с тобой ни о чем не договоримся, Жора, — парировал Левченко, вытащил из кармана руку. — Но ты прав. Он прав, Вовк. Так спокойнее. Пусть оружие будет только у меня.
Игорь повел плечами.
— Как скажешь.
— Тогда с этим все, — кивнул Андрей, глянул на солнце, потом — на часы. — Черт, ничего не делали, а уже семнадцать пятнадцать. В лесу темнее будет, деревья кругом, тень. Придется делать марш-бросок. Если это, конечно, будет возможно. И там, по дороге, не будет больше мин и капканов. Значит, слушай приказ, — обвел взглядом свою небольшую команду. — Первым иду я. Теплый — за мной. Вовк — замыкающий. Твоя задача, кроме всего прочего, следить, чтобы Жора ничего не отколол.
— Обижаешь, начальник!
— Тебя обидишь… Не доверяю и никогда не стану доверять. Живи с этим. Знай и молчи. Когда все сделаем, как задумали, и ты пойдешь прочь, предупреждаю: буду ловить дальше.
— Ага. Не боишься, что, когда поймают, я много интересного о тебе расскажу?
— Нет, не боюсь. Есть особое указание касательно тебя, Теплов. Живым не брать. Застрелят — не страшно. Никто за это наказан не будет. На практике это означает, Жора, что кокнуть тебя во время задержания может кто угодно. Даже если сдаваться сам пойдешь. Только ж ты не пойдешь, а, Теплый? Не в твоих правилах, скажи?
Жора скрипнул зубами.
— Поговорили, начальник. Все мне с тобой ясно. Рванем, потому что котлы твои же цокают, — он кивнул на часы Андрея. — Или не все еще сказал?
— Не все. Ворон не ловить. Какое-либо подозрительное движение — пусть даже птица перелетела с ветки на ветку — фиксировать. Впереди, по сторонам, и главное — сзади. Во время движения старайтесь не растягиваться. Если же придется, если того будет требовать ситуация, желательно держаться так, чтобы видеть друг друга. От этого зависит жизнь каждого из нас.
— Прямо-таки жизнь?
— Я не преувеличиваю, Теплый. Мне на твою жизнь, допустим, глубоко наплевать. Но самому на себя не наплевать. Имеем дело с чем-то очень серьезным и опасным. — Короткая пауза, потом добавил: — Честно, я и сам никогда раньше с таким не сталкивался.
— С чем таким? — вырвалось у Игоря.
— Вот и идем разбираться. У меня разве что предположение, четкого ответа нет.
— Не тяни резину, начальник. — Жора легонько шлепнул себя ладонью по ляжке. — Меня уже, сука, распирает. Погнали, харэ стоять.
— Пойдем, — кивнул Левченко.
Хотелось добавить — с Богом. Но решил: лишнее.
2
Первый, уже изученный Левченко отрезок пути, одолели быстро и слаженно.
По мере углубления в лес Андрей отметил — солнечный свет исчезает тем увереннее, чем дальше они заходят. Сумерки в лесу всегда настают раньше, чем на открытой местности, и очень скоро догонят их. Потом опередят. И сделают передвижение сложнее. А с учетом уже известных обстоятельств, связанных с этой частью зарослей, опаснее. Хотя пока ничто не мешало и не останавливало. Подозрительных звуков не слышалось. Даже не возникало предательского чувства, что где-то рядом есть кто-то невидимый и ужасный.
Добравшись до знакомой уже поляны, где днем — только четыре часа назад, а будто несколько суток пролетело! — Левченко столкнулся с Громом, он сделал знак остановиться. Перевел дух, вытащил из кармана шинели сложенную вчетверо карту. Вовк стал рядом, заглядывая через плечо. Теплый бухнулся на траву, под дерево, туда, где, по стечению обстоятельств, сидел не так давно повстанец, крякнул:
— Ну ты и гонишь, начальник! Разогнался! Будто нормы ГТО[13] сдаем!
— А ты их когда-нибудь сдавал? — бросил Левченко, не оглядываясь. — Скажи еще, ворошиловский стрелок[14] и с парашютом прыгал.
— Мы еще можем как-то замазать, кто лучше стреляет.
Решив не реагировать на его реплики, Андрей переключился на изучение карты. Хотя и без того уже приблизительно вычислил дальнейший маршрут, сверить не помешает. Пока что Левченко волновало не само направление движения, с ним будто бы все понятно. Больше интересовало, насколько верными могут оказаться предположения Грома про расставленные на пути ловушки.
И главное: кому и для чего нужно было ставить капканы и мины, если визит непрошеных гостей вряд ли предвиделся.
Ведь база секретная. И перед тем, как оставлять ее, всех, кто имел к ней доступ или просто знал о существовании, должны были ликвидировать. Раз так, нет потребности заботиться о дополнительном уровне безопасности.
Левченко хмыкнул, задумчиво сложил карту.
— Что? — поинтересовался Вовк.
Андрей зыркнул на Теплого, мотнул головой:
— Ничего.
Делиться вслух мыслью, которая пришла внезапно и на самом деле могла постучаться в голову раньше, в присутствии Жоры не хотелось. Левченко только сейчас всерьез засомневался в самой целесообразности их пока еще согласованных действий.
Вот только сейчас подумал — а кто сказал, что секретный немецкий лагерь в лесу, который они хотят найти, вообще существует?
В словах повстанца Андрей не сомневался. Однако Гром сам не мог знать многих фактов. Хотя бы того, что во время отступления хозяева могли уничтожить лесной объект. Взорвать, например. А сейф, на который они нацелились, забрать с собой. Или оставить там, на месте, опустошив и прихватив содержимое. Или сжечь, тоже вариант.
Он снова хмыкнул. Нет, если бы были верными такие предположения, ловушек в лесу на дальних подступах к объекту никто бы не ставил. Капкан и мина тут не случайно, все связано. Это означает — там, куда они нацелились, таки что-то осталось.
Ответ на все вопросы получит, как только они достигнут конечной цели.
Андрей ломал голову и искал более правильного ответа. Потому что хотел с большей вероятностью понять, что ждет их впереди, что нужно учитывать, чего остерегаться.
Ясно, капканов повсюду между деревьями никто не наставит. Но минное поле — вполне реально.
— Айда дальше, — призывал, глубже засовывая карту в карман. — Осторожнее.
Могут быть разные фокусы…
Предчувствия не обманули — на первый сюрприз наткнулись уже через полчаса.
Сперва двигались как раньше, широко не растягиваясь и оглядываясь по сторонам. За это время солнце окончательно спрятало лучи за верхушки деревьев, увереннее склоняясь на запад. Вокруг стало совсем мрачно, осенние сумерки постепенно поглощали лес. Лишь то там, то сям лучи из последних сил пробивались наружу. Один из таких и помог, сперва выведя из чащи на небольшую просеку и сразу осветив старательно вкопанный посреди давно не езженной узкой колеи деревянный столбик. Прибитая поперек доска сурово предупреждала:
— О, приехали! — воскликнул Теплый. — Это даже я понимаю. Только знаешь, начальник, что я тебе сейчас скажу?
Левченко промолчал, не имея ни малейшего намерения обращать внимание на пустую болтовню бандита. Тот понял это по-своему, так что продолжил:
— Там не обязательно есть «минен». Фрицы могли просто так написать, чтобы другим страшно было. И никто туда дальше не ходил.
Теперь Андрей вынужден был признать — в Жориных словах что-то есть.
— Может, и так, — неуверенно повел плечами. — Но разве минное поле засеяли по периметру? Или на несколько километров в обе стороны? Лес кругом. Обойти можно, путь же не перекрыт.
— Ты пошурупай, пошурупай сам, — Теплый легонько постучал себя по виску согнутым пальцем. — Эта табличка стоит как чучело на огороде. Не пойдешь ты вперед, начнешь обходить. А мины закопаны именно там, куда ты поперся. Дурят.
— Вариант, — согласился Левченко, ловя себя на том, что пусть неохотно, но где-то начинает немножко уважать если не самого Теплого, то его логику и способ мышления. — По-твоему выходит, вперед нельзя, вправо — смерть, влево — погибель. Прямо сказка какая-то.
— Почему сказка? — удивился Жора.
— Тебе, вижу, бабушка в детстве не читала, — вмешался Вовк. — Есть в народных сказках такие случаи, когда герой — рыцарь, богатырь или другой воин — оказывается между трех дорог. Видит камень. А на камне пишут: налево пойдешь — сам погибнешь, направо — коня потеряешь, а прямо — кто знает, может, и выкрутишься. Если умным будешь.
— Ага, Офицер, это ты у нас такой умный, — процедил Теплый из уже совсем сгустившихся сумерек. — У тебя, значит, бабушка была. Мамка тоже, наверное. Кашкой кормила, с ложки… сучара ты бацильная…
— Э! — встрепенулся Левченко. — Здрасьте! Чего завелись на ровном месте?
— Не на ровном, начальник, не на ровном. Некому было мне сказочки рассказывать. Не было у меня бабушки. Мамки тоже не было. Отца не помню. Убили их всех на улицах в Киеве твоем, зимой восемнадцатого года. Вру, какой мамка была — еще вспомню. Красивая. Батя ей меня заделал — и в тюрьму, еще при царе. Исчез куда-то. Или сам не вернулся, или зарезали где — не знаю. — Теплый понемногу накручивал себя. — Жили мы с мамкой на Подоле. Оставила меня на добрых людей, тогда зима была. Сказала, пойдет свой перстенек, единственное, что от папки осталось на память, поменяет на какую-то жратву. Не вернулась. Потом уже узнал. Хоть и мал был — все понимал: в Киеве пьяные матросы просто так народ стреляли, от злости и для забавы. Женщин, которые красивые. Знаешь, Офицер, что они делали с красивыми женщинами перед тем, как распороть им брюхо?
Жора медленно надвигался на Вовка.
Андрей решительно встал между ними:
— Стоп! Ша! Разошлись! Ты нашел, когда детство вспоминать. — Левченко еще не понимал, готов ли сочувствовать бандиту и предателю, так что развернулся к Игорю: — А ты тоже хорош. Сказки рассказываешь. А нам — слушать. Закрой рот. Ты, Жора, тоже. Дальше говорим только по делу. Тем более, Вовк, он дело говорит.
— Кто? — Вопрос прозвучал наигранно, ведь Игорь прекрасно понимал, о ком говорит Левченко.
— Наш товарищ. — Андрей нарочно подчеркнул последнее слово. — Мы враги. Гражданин Теплов прекрасно это знает. Нет смысла это от него скрывать, так честнее. Но пока мы тут, в лесу, он наш товарищ. Все в одной лодке, сказано же. Надо иногда признавать, что враги тоже говорят правильные вещи.
— Признаю, — смирился Вовк. — В чем он прав?
— Там, дальше, по колее за столбом, мин может и не быть. Зато вполне может быть, что их натыкали вокруг.
— Варианты?
— Мало, — признал Андрей. — При других обстоятельствах еще можно осторожно обследовать все вокруг. Даже вызвать саперов. Сейчас… даже не знаю. Не пойдем же мы трое наобум в разные стороны.
— Не нужно. — Вовк зачем-то старательно потер ладони о штаны. — Я немного знаю саперное дело. На фронте доводилось как ставить мины, так и снимать.
— Предложения?
— Идти путем наименьшего сопротивления, — Игорь кивнул вперед на проложенную колею. — Там или мины есть, или нет.
— Богатый выбор, — оскалился Теплый. — Главное, Офицер, мудрый. Как говорят товарищи командиры, стратегический.
Левченко решил не слушать Жору, хотя соглашался с ним. — Объясни.
— Сложно только на первый взгляд, — произнес Игорь. — Допустим, этот столб для того, чтобы сбить с толку. Чтобы мы или такие, как мы, пошли в обход и попались. Станет ясно, когда проверим, правда ли там заминировано. Если мины стоят, вполне можно попробовать осторожно расчистить проход. Их тут много не натыкали.
— Почему?
— Потому что ставили их, выходит, перед самым отступлением. Вряд ли лагерь или объект, к которому мы направляемся, сворачивали долго и планомерно. Я хоть и сидел уже в то время в тюрьме, знаю: наступали наши стремительно, шли в этом направлении на прорыв. Меня, честно говоря, вообще удивляет, почему тут минное поле.
— То есть?
— Охранять после сворачивания и ликвидации нечего. Только допускаем, что там мог остаться сейф. Раз есть табличка с предупреждением и наверняка могут стоять мины, значит, там действительно что-то осталось. А тот, кто минировал, место охраняет. И имел намерение туда вернуться.
Вот еще фрагмент, подумал Левченко.
Удивляясь, как теперь все точно ложится в общую картину того, что случилось. Которую он старается воспроизвести, даже беспокоясь о других, более общих проблемах. Вслух, конечно, этого не сказал. Не следует начинать объяснять совсем уже не нужные сейчас вещи. Вместо того подытожил:
— Не теперь, позднее об этом поговорим. Значит, Вовк, я так понимаю: есть мины или нет, нужно идти по прямой и проверять самим?
— Ага.
— Справишься?
— Саперы бывшими не бывают. Попробуем. Фонарик дашь?
Андрей добыл из кармана шинели трофейный плоский фонарик. Сунув его в свой карман, Вовк зыркнул на Теплого:
— У тебя, Жора, были знаменитые ключи, инструмент.
— Не про твою честь, — огрызнулся тот.
— Другого острого предмета у нас нет. Нож нужен, но и длинный металлический ключ сгодится.
— Дай ему, — распорядился Левченко.
Пожав плечами, Теплый артистичным жестом выудил небольшую связку самодельных, но все равно мастеровых отмычек. Подкинул на ладони раз, другой, хмыкнул, швырнул Игорю под ноги.
— Подними, — сурово велел Андрей.
— У злыдней слуг нет, — парировал Жора.
— Я сам, не нужно.
Наклонившись, Вовк взял связку. Выбрал самый длинный и тонкий ключ. Вздохнул, спокойно повернулся и сделал шаг вперед, за столб, на колею.
Сделав шаг, со следующим не спешил. Остановился, задержал ногу в воздухе. Поставил где была, осторожно присел, стал на карачки, лег на живот. Медленно пополз по-пластунски. Замер лишь ненадолго, вынимая фонарик, подсвечивая перед собой.
Левченко и Теплый притихли.
Потянулись минуты. Каждая из них была ценной и могла стать фатальной — но потратить их было нужно.
Никто из них не считал, сколько прошло с тех пор, как Вовк начал прочесывать колею. Наоборот, казалось, время замерло вместе с ними. Вдруг возникло чувство: в лесу, рядом с ними, кто-то есть. Хотя пока подозрение ничем не подтверждалось, вокруг держалась тишина. Потому оба синхронно вздрогнули, когда услышали впереди возглас Игоря, то ли победный, то ли, наоборот, тревожный:
— Есть!
— Что там? — спросил Андрей.
Замигал фонарик. Вовк выругался, потом откликнулся:
— Растяжка. Знакомая штука. Похоже, немецкая, противопехотная. Детонатор натяжного действия.
— А? — Жора нетерпеливо дернул Андрея за локоть. — Чего?
— Лапы убери. — Левченко отступил на шаг, совсем не обращая внимания на то, как это воспримет бандит, но все же пояснил: — Зацепишь на ходу специальную проволочку, выдернешь детонатор, и все. У тебя пять секунд. Повезет — ногу оторвет, пузо шрапнелью разворотит. Не повезет — хана. А еще на такую мину можно сверху ногой встать. Тогда без вариантов, амба.
— Много их там натыкано?
— Я знаю? — тихо воскликнул Левченко. — Такие мины по одной не ставят.
Вспомнив случай с побратимом Грома, осекся. Сразу добавил к общей картине еще один фрагмент. Не такой уж значительный, однако все равно показательный и нужный, который пока не готов был верно трактовать. Добавил только:
— Как белые грибы. Нашел один — ищи другие рядом. И все, не каркай под руку.
— Кому?
— Заткнись, сказал!
Теплый решил не обострять и без того непростую обстановку. Замолчал, тоже уставившись на силуэт Игоря метрах в двадцати от себя.
Снова потянулись напряженное молчание и ожидание. Наконец фигура впереди зашевелилась, отодвинулась назад. Вовк подал голос из сумерек:
— Сам не смогу. Подсветить нужно, фонарик подержите кто-нибудь.
— Смотри, есть такая поговорка про ошибки сапера…
— Заглохни, говорю! — Левченко уже едва сдерживался. — Давай, дуй вперед. Поможешь.
— Меня? На минное поле? Сам чего не идешь, начальник? Фраера нашел?
— Я пошел бы. Доверия к тебе в таких делах у меня нет.
— Слышали мы это уже, Левченко, слышали.
— Так еще послушай. Не пойду, потому что не пущу тебя за спину. Предупреждал. Значит, не отсвечиваешь тут, а идешь к Вовку.
— Ага, — Жора оскалился. — Шнурки тебе не погладить?
Все. Хватит.
Коротко и резко замахнувшись, Андрей ударил Теплого в лицо.
Тот не ожидал. Не успел уклониться, на ногах не устоял, повалился в траву. Вскочил тут же, собираясь кинуться на обидчика с голыми руками. Но остановился, увидев нацеленное пистолетное дуло.
— Будешь делать как сказано, — выдавил из себя Левченко. — Есть приказ застрелить тебя на месте, не жалеть. А ты у меня уже несколько лишних часов дышишь и землю топчешь… сука… Пошел. Хоть слово кривое еще от тебя услышу…
Кулак разбил губу. Сплюнув кровь себе под ноги, Жора утерся рукавом.
— Ну-ну.
Но дальше не говорил ничего — двинулся вперед.
— Смотри не подорвись там от злости, — предупредил Андрей.
Теплый тоже передвигался осторожно, по примеру Вовка опустившись на землю на карачках, стараясь держаться точно за ним. Когда приблизился, Игорь передал фонарик, кивнул на место возле себя, сказал:
— Лежи рядом. Проверил — нет ничего. Но спокойно, не наваливайся. Мне простор нужен.
Жора присел, потом прилег на бок. Повернулся, устраиваясь по возможности удобнее. Присветил.
Ни он, ни тем более Левченко не видели покрытого противным холодным потом лица Игоря. Сцепив зубы, орудуя руками так, будто они внезапно превратились в хрупкие лепестки, он пальцами, время от времени помогая себе концом воровской отмычки, расчистил землю вокруг мины. Откопал ее верхушку, откуда угрожающе торчал капсюль с отогнутой чекой. Загнув усики и крепко сжав их пальцами левой руки, правой Вовк отсоединил дротик, который соединял мину с тоненькой палочкой на растяжке. Только тогда смог вытереть взмокший лоб.
Дальше действовал увереннее. Разгреб супесь, добыл мину наружу. Она напоминала по размеру банку тушенки. Игорь взглянул на Теплого, выдохнул:
— Не кусается.
— Еще должны быть, — напомнил Жора, который, забыв про все на свете, наблюдал за его движениями, затаив дыхание.
— Знаю. Держи свет крепче. Двигаться будешь за мной. Дальше пошло веселее.
Впереди Вовк отыскал еще три такие же точно мины, поставленные, как ему показалось, не слишком знакомым с саперным делом человеком. Разрядив их и продвинувшись еще немного вперед, сделал вывод: если идти, никуда не сворачивая, держась этого небольшого расчищенного прохода, уже ни на что не наступишь.
Теперь открытие, которое только сперва казалось Левченко невероятным, окончательно подтвердилось. Доказательства правильности предположений получал на каждом шагу.
Они перешли минное поле, которое оказалось не таким уж широким. Сумерки тем временем сгустились окончательно. Однако колея, проложенная среди леса, теперь уверенно вела вперед. Андрей не думал, что по пути придется столкнуться еще с каким-то препятствием, и не ошибся.
Потому что меньше чем через час все трое достигли конечной цели.
3
Сперва увидели ворота.
Точнее — остатки опутанных колючей проволокой ворот, сбитых из крепких досок. Их разворотило не взрывом, просто сломали. Левая створка, оторванная от крепкого столба, валялась на земле. Правая оставалась на месте, но на самом деле ничего не закрывала и проходу не мешала. Вообще, как уже понял Левченко, тут когда-то была обычная лесная поляна, окруженная со всех сторон стеной леса. От основной дороги, которая, судя по карте, проходила за полтора десятка километров отсюда, прорубили просеку, выкорчевали пеньки. Места достаточно, чтобы проехал транспорт. Именно на нее они вышли, сделав в лесу крюк.
Предупреждение про минное поле разместили не посередине колеи, но и не в самом начале. Видно, тот, кто вкапывал столб и минировал дорогу, не хотел, чтобы его увидели случайные люди. Потому что в таком случае заминированная дорога сама по себе привлекала внимание.
Следовательно, прикинул Андрей, минное поле — по большей части страховка. Попытка запугать, остановить, предупредить. Но при этом минер-самоучка был убежден: сюда, в эту часть леса, посторонние не полезут. Или начнут обследовать ее не скоро. Значит, рассчитывал на то, что о существовании секретного лагеря никому из сатановцев и вокруг поселка неизвестно.
Откуда такая уверенность?
Ответ прост: все ликвидированы.
Похоже, тот, кого вычислил Левченко, не без оснований считал себя единственным хранителем местной тайны.
На темном, безоблачном в этот вечер небе уже висел бледный лунный круг. Хмурый свет больше скрывал, чем открывал их взглядам окруженные забором строения. Вернее, то, что осталось от барака, казармы и основного большого здания, которое служило верхушкой этого своеобразного треугольника. Сооружение расположили точно посередине между блоком и казарменным помещением, при этом оно немного выдавалось вперед и заходило в глубину, ближе к краю поляны, а значит — в лес.
Как все это выглядело раньше, приходилось гадать. Андрею не хотелось ломать себе голову над этим. Он видел полностью разрушенные взрывами барак и казарму и только частично — главное строение. Со своего места Левченко не мог толком все разглядеть. Нужно приблизиться.
Вытащив пистолет, он кивком велел Теплому идти вперед, через поврежденные ворота. Хотя в обнесенном колючкой периметре тоже зияли дыры.
— Что такое? — вызверился Жора.
— Шуруй. Сколько напоминать, что себе за спину я тебя не пущу?
— С голыми руками не пойду. Ствол давай.
— Сейчас. Штаны вот только подтяну, — хмыкнул Андрей. — Не бойся, мы рядом. Похоже, есть работа для тебя. Если сейф где-то и сохранился, то он у них в руинах.
Тут же, будто вспомнив что-то важное, Левченко достал пистолет Теплого. Молча протянул Вовку. Тот кивнул, умело передернул затвор, досылая патрон в патронник. Теперь на Жору в лунном свете смотрели два дула.
— Давай, — произнес Игорь.
— Борзый, значит, стал, — Теплый цыкнул слюной сквозь зубы. — Ну-ну, давно в погребе сидел.
— Недавно, — согласился Вовк. — Шевели копытами, Жора.
Потерев ладони о штаны, бандит двинулся вперед, поняв: больше с ним не будут разговаривать. Сделав Игорю знак, Андрей двинулся за ним, предупредив при этом:
— Держись на открытой местности.
— Ты о чем, начальник? — Теплый взглянул через плечо.
— О том самом. Жить хочешь — смотри по сторонам. Иди так, чтобы тебя никто не мог обойти. Тебя, Вовк, тоже касается. Учти.
— Может, объяснишь?
— Сами увидите. Хотя… Лучше бы до этого не дошло.
— До чего? Загадками говоришь, начальник. По-моему, беса гонишь.
— Шевелись, Жора. Мы прикроем. Твоя смерть не в наших интересах. Но он может прятаться там, внутри где-то.
— Кто он?
Это, не сговариваясь, спросили одновременно Игорь Вовк и Жора. Все время небольшая группа продолжала не спеша двигаться, уже прошла ворота, зашла за периметр. Они ожидали ответа, хотели его знать. Андрей признавал за ними это право. Ведь, как бы ни относился к Теплому, сейчас тот рисковал наравне со всеми. Однако от немедленных и хотя бы поверхностных ответов сдерживало отсутствие у самого Левченко четкого представления о том, как лучше все объяснить. Чтобы услышанное не прозвучало для обоих слишком невероятно.
Признался мысленно себе самому: тоже не готов до конца принять все, до чего додумался, увидев волчонка. Не способен объяснить, картина какого преступления нарисовалась в его голове. Конечно, Андрей собирается требовать объяснений от того, кто, по его мнению, может их дать. Но не теперь.
Однако Левченко уже начал подыскивать нужные слова.
Побаивался — если Игорь еще как-то воспримет услышанное, Жору оно способно застопорить. Главное — изучить территорию, оглядеться как следует, разобраться, что можно взять отсюда для себя. И как использовать находку с пользой для всех.
Но вмиг слова стали лишними.
Из темноты, со стороны полуразрушенной постройки, вдруг донесся громкий нечеловеческий вой.
Теплый, который выдвинулся на несколько шагов вперед, остановился, замер, попятился. Впервые за этот, кажется, нескончаемый день Левченко почувствовал и увидел растерянность, испуг бандита. Замер, содрогнувшись, Вовк. Даже ожидая чего-то подобного, догадываясь — тут есть кто-то невидимый, Андрей тоже отступил на несколько шагов. Выставил пистолет.
Вой повторился. Был долгим, тягучим. Словно голодный, замерзший и всеми покинутый пес выл от безысходности на луну.
— Станьте в круг, — велел Левченко. — Не подпускайте его к себе. На открытом пространстве с ним можно справиться.
— С кем? — выкрикнул Теплый, крутя головой во все стороны. — С кем, твою мать?! Мы куда пришли, начальник? Кто это воет?
Ответить Левченко не успел.
Потому что в следующее мгновение все трое увидели его.
4
Высокая темная фигура вышла из развороченной взрывом постройки — оттуда, где остался вход в нее.
Луна светила прямо над ним. Но со своего места мужчины все равно не могли как следует рассмотреть жителя и одновременно жуткого часового, сторожа разрушенного и покинутого немецкого лесного объекта.
В том, что перед ними все-таки человек из плоти и крови, никто из троих не сомневался.
Так что сразу, как только фигура с воем и рычанием двинулась на них, Левченко навел на нее дуло и нажал на спуск.
То же самое сделал Игорь, только не целясь. Им руководил скорее инстинкт самосохранения, чем намерение попасть в фигуру с первого выстрела.
Но у них на глазах случилось невероятное.
Высокий опередил выстрел. По крайней мере так выглядело — рука Андрея еще поднимала пистолет, а он уже дернулся вбок, будто ныряя под пули. Если бы Вовк захотел прицелиться получше, у него бы ничего не вышло: фигура двигалась стремительно, широкими прыжками, не стояла на месте. Потому шансов взять его на мушку практически не оставалось. Вовк с Левченко автоматически выстрелили еще по разу.
Напрасно.
Складывалось ощущение, что этого человека не остановят даже выпущенные веером пулеметные очереди.
Еще до того, как стрельнуло впервые, высокий наклонился, вытянул руки, громко зарычал, метнулся вперед и в сторону, будто преодолевая полосу препятствий на тренировочном плацу. Резкие движения влево-вправо снаружи напоминали качания маятника — метод, практикуемый разведчиками-диверсантами. Но фигура не просто уклонялась от пуль — она при этом стремительно приближалась. Даже прекрасно натренированный боец не способен двигаться вперед с такой невероятной скоростью. Левченко не мог уследить за ним, видел высокого то справа, то слева, а вот он уже мчится по прямой с явным намерением сбить с ног и вцепиться в глотку.
— Назад! — завопил Андрей, шарахаясь в сторону и снова стреляя, без особого успеха стараясь хотя бы зацепить высокую темную фигуру пулей. — НАЗАД! РАЗБЕЖАЛИСЬ! НЕ СТОЙТЕ КУЧЕЙ!
Еще не совсем понимая, для чего это нужно, Вовк с Теплым ловко сыпанули в разные стороны. Андрей тоже отскочил, и тут же стало ясно — маневр очень своевременный. Высокая хищная фигура двигалась настолько быстро, что они опередили бросок на какое-то мгновение. Враг врезался в пустоту на том месте, где только что стояли все трое.
Теперь расстановка сил поменялась — высокий оказался в окружении, между трех огней.
Точнее, между двух: ведь Жоре нечем было воевать.
— ЗАБЕРИ! — заорал Левченко неизвестно кому. — ЗАБЕРИ ЕГО! МЫ НИЧЕГО ЕМУ НЕ СДЕЛАЕМ! ЗАБЕРИ!
Или тот, которого призывал Андрей, на самом деле прятался где-то рядом и следил за развитием событий, не желая вмешиваться. Или Левченко ошибся и тут больше никого не было. Ни Вовка, ни Теплого не волновало, кого зовет на помощь старший лейтенант и почему хочет сохранить высокому хищнику жизнь. Потому что тот, похоже, не собирался никого жалеть.
Если вообще понимал, что происходит.
Потому что двуногий хищник видел перед собой только добычу. Врагов, которых нужно немедленно уничтожить, одного за другим.
Сейчас, когда он оказался совсем близко, его можно было лучше рассмотреть. Теперь уже все видели: перед ними мужчина, высокий, широкоплечий, с космами на голове. Похоже, не так давно его брили наголо, череп понемногу зарастает. Выставленные вперед руки он согнул в локтях, растопырив пальцы. Точно так же слегка согнул ноги в коленях, готовясь к прыжку. Глаза блестели в темноте. Грудь вздымалась. Он громко дышал, со свистом выпуская воздух. До Левченко, который оказался к фигуре ближе всего, доносилось смрадное, в самом деле звериное дыхание. Он вертел головой, явно выбирая первую жертву из трех.
Но уже ясно было, чего хотел Андрей, требуя от остальных разбежаться.
Увидев сразу вокруг себя не одного, а трех противников, пусть напуганных неожиданным появлением хищного существа, но все-таки собранных, готовых к бою, враг на уровне хищных инстинктов растерялся. Продолжая сопеть, он завертел большой лопоухой головой, стараясь определить самое слабое звено, чтобы сперва ударить именно туда.
— Не стойте! — закричал Левченко. — Не стоять! Двигаться!
— Кто это? — закричал Вовк.
В ответ высокий зарычал. Или показалось, в темноте и правда скрежетнули острые хищные зубы.
Башка повернулась в сторону Теплого. Снова рыкнув, теперь будто бы довольно, человек выдохнул, отступил на пару шагов назад, будто собирался разогнаться и прыгнуть.
— Куда? Э, куда? — рявкнул Жора, поняв это и четко осознав опасность для себя. — Стоять! Стой, падла! Начальник, вали его! Гаси!
Вместо того Левченко метнулся в сторону, имитируя контратаку. Угадав маневр, точно так же сделал Игорь, только дернулся в другую сторону. Мужчины начали двигаться по кругу, мелькая у хищника перед глазами и заметно сбивая с толку. Высокий уже не мог сосредоточить убийственное внимание на ком-то одном. Так что раздраженно зарычал, начал крутиться вокруг своей оси, отвлекшись от безоружного бандита.
— Черт, кто это? — крикнул Теплый. — Начальник, ты же знаешь!
— Что знаю?
— Да вижу я! Знаешь, что это такое!
— Вовк!
— Я тут! — отозвался Игорь.
— Не ты! Он — волк!
— Что ты мелешь? Какой, на хрен, волк?!
Левченко не успел ответить, даже если бы собирался объяснять хоть что-то здесь и сейчас. Потому что в это самое время тот, кого называл волком, наконец определился с объектом первой атаки.
Резко развернулся к Теплому. Сильнее согнув ноги в коленях, готовясь в следующее мгновение оттолкнуться от земли и прыгнуть на Жору. В тусклом лунном сиянии Андрей заметил — хищнику удается контролировать движения его и Игоря, чтобы в случае чего молниеносно действовать на упреждение.
Ему удается. Левченко не имел никаких сомнений.
Совсем некстати почувствовал холодный пот на лице.
Дернул левой рукой, машинально, хотел вытереть. Высокий тут же рыкнул в его сторону. А потом снова повернулся к Жоре.
— Назад! — заорал Теплый, не очень ловко отпрыгивая. — Стоять! Шмаляйте кто-то, мать вашу!
Переместившись по кругу так, чтобы зайти к врагу спереди, Вовк поднял пистолет. Теперь стоял достаточно близко, промахнуться не мог, хотя не считал себя метким стрелком. Поняв маневр, Левченко со своей стороны тоже переместился, готовя оружие. Сейчас хищник стоял на линии огня, между двух стволов, и, казалось, не было возможности избежать попадания.
Напрасно казалось.
Стремительно крутнувшись, высокий боец снова будто нырнул под дуло и под пулю — ведь Андрей стрельнул, палец жал на спуск. Игорь не успел понять, что происходит, как хищник уже летел на него в прыжке. Сильный удар по правой руке причинил острую боль. Вовку даже показалось — что-то хрустнуло, руку и правда словно перебило. Пистолет выстрелил, куда упал — Игорь не видел, потому что от следующего удара сам завалился на землю.
Что-то подтолкнуло его в сторону.
Он перекатился.
Высокий тут же оказался там, где Игорь стоял еще секунду назад. Не наскочил — прыгнул, приземлившись на все четыре, явно с намерением навалиться на жертву массой. Сам не ожидал, что промахнется. Следующая его атака могла бы стать успешной. Вовк, не стесняясь орать во все горло, перекатился колобком еще раз. Но вторым прыжком враг все-таки должен был достичь цели. Только короткий миг — вот реальный выигрыш Игоря во времени.
— А-А-А-А-А-А!!!
Кричал Теплый. Его будто вмиг подменили. Или пришел в сознание, или вернулась злоба, которую собирал все время, пока Левченко держал его и ситуацию в целом под своим контролем. Или просто дошло: закончив с одним, стремительный и сильный двуногий хищник возьмется за другого. Могли сработать сразу три этих фактора. А могло включиться что-то другое.
Не важно.
Пришпорив себя криком, Жора набычил голову. Пригнулся, выставил руки вперед и с разгона налетел на высокого. Со всей силы толкая его подальше от Вовка. Ничего другого, кроме тренированных кулаков, он пустить в ход не имел возможности.
Напугала ли внезапная отчаянная атака хищника — непонятно. Но она помогла Игорю выиграть драгоценные секунды, остановила врага на короткий миг, и он откатился еще дальше. Правая рука болела, она фактически вышла из строя. Сейчас-то он спасся, а дальше Вовк мог ставить на себе крест как на бойце: с одной левой, без оружия, против врага не устоять.
Тем временем высокий перешел в контрнаступление. Вскочил на ровные ноги, не дав Теплому перегруппироваться, зловеще закричал и ударил наотмашь. Один удар, но этого было достаточно, чтобы Жора отлетел, при этом его немного подбросило в воздух. Он еще падал, а враг уже собирался прыгнуть повторно, чтобы добить бандита.
Но именно сейчас увлекшийся контратаками хищник стоял к Левченко спиной.
Андрей не звал высокого, заставляя повернуться. Более того — всерьез подозревал: враг почувствует движение сзади и снова отреагирует с опережением. Несколькими широкими шагами милиционер сократил дистанцию и вскинул пистолет.
— Стреляй! — заорал Теплый.
Напрасно.
Двуногий хищник развернулся мгновенно. Левченко даже не предполагал, что можно двигаться с такой скоростью.
Жуткое рычание вместо человеческого голоса.
Но тем самым он все-таки услужил Андрею.
Двинувшись вперед, еще уменьшил между ними расстояние.
Помня, как высокий расправился с Вовком, старший лейтенант крепче стиснул рукоять, поднял руку. Дуло оказалось точно на уровне широкой груди.
Враг прыгнул.
Выстрел.
Еще выстрел.
Высокий будто натолкнулся на крепкую стену, которую не смог бы проломить, даже приложив всю свою действительно сверхъестественную силу. Но падать не спешил, еще стоял на ногах.
При свете луны блестели его глаза.
Взгляд Левченко встретился с ними.
Третий выстрел, в голову, наконец свалил высокого хищника.
Умирая, он скулил, будто подстреленный пес.
Андрей хотел выстрелить уже в мертвого, для уверенности. Навел дуло, нажал курок.
Щелкнуло.
Это был последний патрон.
5
Рядом кто-то тяжело и громко дышал.
Появилось чувство: застреленный человек-хищник тут не один. Пока они вместе пытались справиться с одним, другие незаметно подкрались, окружили и сейчас нападут вместе, не дав прийти в себя. Еще не поняв, чем с ними дальше воевать, ведь обойма его ТТ пуста, Левченко тем не менее машинально шагнул в сторону. Разворачиваясь на ходу и готовясь встретить следующего нападающего лицом к лицу.
Однако за спиной никого не было. Да и кругом, на плацу, больше не заметно было опасных фигур. Но кто-то все равно хрипло и тяжело дышал, будто набираясь сил для атаки.
Только в то мгновение до Андрея наконец дошло, что он слышит свое собственное дыхание.
Машинально поправил фуражку. Раздраженно сплюнул. Громко, вложив всю злость и ненависть, завернул матюком, будто хотел тем самым докричаться до окончательно уже сгустившейся темноты. Лунное колесо закатилось за тучу. Поляну и покинутый, полууничтоженный лагерь, который превратился в логово человекоподобного существа, ничто не освещало. Разве что глаза привыкли, но Левченко все равно полез за фонариком.
— Э, начальник, — окликнул Теплый.
Впервые за все время в его голосе не слышалось наглости, блатной самоуверенности и плохо скрытого презрения.
— Чего надо?
— Что это было? Ты же знаешь, гадом буду.
— Куда уж большим гадом, — вмешался Вовк, продолжая лежать на земле. — Левченко, руку дай. Сам не встану. Эта тварь мне точно правую перебила.
— О, ты тоже про тварь! Слушайте, братва, по-моему, он или одичал тут в лесу, или таким родился. Люди ж так себя не ведут.
— Так, как ты, люди тоже себя не всегда ведут, — процедил Левченко.
— Мы кусаться опять начнем? Эта тварюка могла загрызть нас всех, кучей или по одному! И бегали мы от нее все вместе! Начальник, давай, колись. Знаешь, что оно такое и откуда, зуб даю!
— Упал мне твой зуб на одно место. — Андрею совсем не хотелось подбирать выражения. — Что-то немного знаю, про другое догадываюсь. Есть подозрение, полный ответ найдем в сейфе. Только бы он там был.
Чувство реальности понемногу возвращалось. Нашарив в кармане шинели запасную обойму, Левченко выщелкнул пустую, загнал полную, дослал патрон в патронник. Потом, так же неспешно, помог подняться Игорю. Его правая рука нагайкой моталась вдоль туловища и даже в густых сумерках выглядела неестественно вывернутой. Не сдержался, попробовал прикоснуться.
— Не лезь! — отшатнулся Вовк. — Там вроде серьезно. Чувствую, будто кость торчит.
— Шину надо наложить.
— Без тебя знаю. Позднее. Не для того пришли. Если больше таких чудовищ тут нет, то потерплю.
Андрей наконец вспомнил про убитого врага. Подошел, наклонился, подсвечивая себе фонариком. Тот, кого каждый из троицы уже определил по-своему, лежал вверх лицом. Распахнутые мертвые глаза смотрели вверх, половину лица залила кровь. Но несмотря на это Левченко мог рассмотреть его внимательнее.
Коснулся кончиками пальцев, чтобы убедиться: нижняя часть лица густо заросла. Это не просто борода: жесткие волосинки, больше похожие на шерсть, покрывали все щеки, вплоть до скул, обрамляя нос. Волосы на голове спутались, свисали неопрятными космами. Не сдержавшись, Левченко взял руку мертвеца в свою, присмотрелся к пальцам. Луч фонарика высветил давно не стриженные, грязные ногти, которые можно при желании обозвать когтями, и ошибкой это не будет. Снова посветив на искаженное гримасой смерти лицо, Андрей пригляделся к губам.
Или он ошибается, или ему мерещится, или на них и правда есть засохшая кровь.
Глаза, немного подумав, решил не закрывать. Выпрямился, развернулся к своим спутникам. Они стояли почти плечом к плечу, будто еще каких-то полчаса назад не были готовы вцепиться друг другу в глотку. Взвесил пистолет в руке, проговорил:
— Он был когда-то человеком. Если я все правильно сложил, из него сделали волка. Точнее, старались сделать. Вышло то, что вышло. Наверное, это не единственный экземпляр. Или уцелел только один, или где-то рядом шастают точно такие люди-волки.
Наступила тишина. Слушатели явно переваривали услышанное.
— Разве такое бывает? — наконец выдавил из себя Игорь.
— Сам не верил, пока не увидел эту машину для убийств в деле. Их создавали тут, в этом месте. Потому вот он, — кивок на мертвеца, — постоянно возвращался сюда. Родной дом, логово. Все просто.
— Ничего себе просто! — выступил вперед Теплый. — Харэ сказочки травить, начальник!
— Хорошо, — устало выдохнул Левченко. — Валяй, скажи теперь ты, кто он такой, по-твоему.
Жора промолчал, раздраженно засопел.
— Ну, тогда заткни рот. Пойдем дальше. Думаю, уже скоро я смогу все объяснить. Доказательства нужны.
— Где?
— Если они есть — только в сейфе. Сейф же может быть только там. Не найдем ничего… Придется тогда верить мне на слово.
— Кому ты тогда кричал?
— Его хозяину. Подозреваю, он мог крутиться где-то близко.
— У него есть хозяин?
— Тот, кто его создал, — кивнул Андрей. — И, подозреваю, не только его одного. Но об этом уже говорил. Каждое живое существо, как учит вредная для коммунистов религия, обязано своим рождением Творцу. Богу, если быть совсем точным.
Теплый присвистнул.
— Начальник, а с тобой самим, слышишь, все в порядке? — Он постучал пальцем по лбу. — Ты у нас не ку-ку, случайно?
— Вишь, правда, — снова вздохнул Левченко.
— Что правда?
— Пока доказательств реальных не будет, никто не поверит. Да я и сам себе не поверю до конца. Потому пойдем. Проверим, есть ли там те, за кем мы сюда пришли. Жора, ты первый. Ничего не меняется.
Пожав плечами, Теплый без уже привычных для себя переругиваний двинулся вперед, к полуразрушенному главному строению. Левченко передал фонарик Вовку. Тот мог держать его левой рукой и теперь больше ни на что не годился. Сам же, сжав рукоять пистолета и настороженно озираясь, пошел за Жорой. Жестом велел Игорю идти рядом, на расстоянии вытянутой руки.
Неожиданностей больше не было. Достигнув дверного проема, Теплый на миг остановился, прислушиваясь к черноте. Подойдя сзади вплотную, Левченко несильно, но красноречиво ткнул дулом ему в спину, и Жора, наклонившись, переступил порог.
Как только вошел — сразу отпрянул в сторону, отпрыгнув к стене. Андрей сперва решил: это такой трюк, бандит кинется на него и попробует взять реванш. Уже в следующее мгновение понял: опасения имеют основание. Однако сейчас напрасны. Подумал: Теплый увидел опасность впереди и старается ее избежать. Но и это предположение оказалось безосновательным. Объяснялся маневр просто, Левченко раскусил его: Жора отпрыгнул на всякий случай, опережая вероятное нападение очередного хищника изнутри.
Но, похоже, логово оказалось пустым.
Разве что стойко воняло нечистотами. Видно, житель этого сооружения делал тут все свои дела, совсем уподобившись дикому хищному зверю. Однако внимания на запахи обращать было некогда.
— Присвети.
Вовк выставил руку с фонариком, выдернув из густой темноты контуры перевернутой и сожженной мебели, грязные стены, проход через комнату вперед, к другому проему. Левченко снова кивнул Теплому, требуя идти дальше. Тот вдруг оскалился:
— Сам иди! Бздишь, начальник? Как ты меня заставишь? Хлопнешь?
— Пошел ты…
Левченко вдруг надоели игры. Не только с Жорой. Вообще — какие-либо игрища. Прятаться тут и теперь не от кого, да и Теплый в это мгновение вряд ли готовится ударить в спину. Похоже, любопытство накрыло даже отпетого бандита, на какое-то неопределенное время переборов ненависть. Широко и уверенно ступая, прошел первым, будто ныряя в еще большие глубины загадочной темноты. Дыхание снова стало громким, сердце застучало, будто билось изнутри о грудную клетку.
Переступив порог, вошел внутрь.
Тут воняло не так. Почувствовав интуитивно — впереди стена, больше проходов нет, он остановился, дождавшись, пока за ним зайдут другие и появится свет. Лучик выхватил из темноты узенькую прямоугольную комнату, среди которой валялся перевернутый вверх ножками точно такой же прямоугольный стол. А в углу все увидели то, что искали.
Сейф.
— Ну, здрасьте вам, — протянул Теплый, цыкнув при этом языком.
Подойдя почти вплотную, мужчины окружили его. Перед ними громоздилась прямоугольная стальная махина, которую вряд ли сдвинули бы с места и вдвое больше людей. Ручкой тут служил металлический круг. Жора сразу схватился, попробовал крутнуть, ожидаемо не получил результата, просто подергал. Хмыкнув и снова щелкнув языком, отступил, наклонился, бросив через плечо Вовку:
— Посвети-ка сюда.
Игорь не огрызнулся — наоборот, послушно поднес свет ближе. Левченко взял у него фонарик, теперь заняв обе руки, спросил, будто совсем недавно не тыкал Жоре под ребра пистолетом:
— Что скажешь?
— Немцы, а фирма английская.
— Откуда знаешь?
— Я? — вырвалось у Теплого. — Сейчас обижусь, начальник. Спросил у кота про мышей… Не самая сложная модель. Вряд ли родная, немецкая. Фрицы вполне могли модель слизать. Достаточно серьезная, добротная, только хреновина все равно редкостная.
— Почему?
— Тиражная, Левченко. Я такие видел… Не такие тоже мацал, но эта достаточно распространенная и средней сложности. Хуже было бы, если бы сюда впаяли модный цифровой замок. Инструмент мой не подошел бы. Комбинаций навалом, крутить и слушать нужно. Ушами. Морока, начальник.
— А этот?
— Замок цилиндрический. Механизм закрывает такой сейф между двумя ручками. Вишь, дырка для ключа, специальная. Только узкий влезет или имитация. Дай еще света сюда.
Левченко приблизил фонарик вплотную к дверцам.
— Ты смотри.
— Что?
— Ковыряли. Хотели открыть. Без ключа не выйдет. Без специалиста — тоже. Так как, начальник, показать класс?
— Делай.
— А за это мне.
— ДЕЛАЙ!
Левченко не выдержал перебранки. Нервы на пределе — снова сорвался. Но, похоже, на Теплого не очень-то и подействовало. Спокойно постучал пальцами по металлу, потер подбородок, щелкнул пальцами.
— Не разоряйся, начальник. Мне эту профессию еще вспомнить нужно.
— Вспоминай.
— Ты ствол убери. Так у меня память лучше работает. И все, не мешайте никто.
Паясничание мгновенно прекратилось. Жора стал на удивление серьезным, выудил свои отмычки, для чего-то дунул в скважину. Потом осторожно вставил туда первую, спокойно и неспешно начал шуровать.
Левченко не представлял себе, сколько займет процесс. Тянуться могло часами, он только сейчас об этом подумал. У него, да и у всех остальных, кроме разве что Теплого, в запасе не так много времени. Если в Сатанов уже въехали каратели — тогда совсем нет. Хотя в запасе что-то было. Легенду о своем исчезновении и появлении подготовил, годы двойной жизни научили.
И все-таки вполне могло прийти к тому, что какие-либо легенды не понадобятся. Придется действовать совсем иначе. В таком случае следует готовиться к наихудшему сценарию. Для себя и для других. Тех, кто уже успел, несмотря на желание фронтовика-одиночки, стать ближе, роднее…
Щелк.
Щелк-щелк-щелк.
— Есть! — выдохнул Теплый.
Вернувшись к реальности, Андрей не понял, сколько времени отняло у Жоры укрощение замка. И какой отмычкой удалось открыть.
Выпрямившись и потянув за кружок двумя руками, Теплый медленно распахнул тяжелую дверцу.
Луч фонарика выхватил из середины стопочку аккуратно сложенных картонных папок. Их заботливо перевязали веревочкой. Это первое, что бросилось в глаза.
Свет скользнул ниже. Левченко, не контролируя себя, грубовато оттолкнул Жору в сторону.
— Говорите, есть? — послышалось сзади.
Левченко знал, чей это голос. Даже думал застать его тут раньше, безуспешно пытался позвать на помощь. И все равно появление оказалось неожиданностью.
Или не услышали, как заходил, увлекшись проникновением в здешнюю тайну.
Или он крался тихо, неслышно.
Не все в его возрасте так могут.