Натянуто улыбнулась и, не обращая внимания на странное радушное поведение… кхм... вампира, я спокойно подошла к столу и протянула ему заявление.
Наверное, мне стоило выразить более бурный отклик. Возможно, не знаю, но душевных сил не было ни на что. У меня как словно забрали саму возможность чувствовать. Все ощущения, как после анестезии, отключились. Единственная эмоция, что осталась со мной – это тоска, ядом разъедающая душу.
- Мистер Добре, безумно вам благодарна за предоставленный шанс и интересный опыт. Надеюсь, жалоб от клиентов вам не поступало и в дальнейшем тоже не будет.
Босс растерянно взял протянутый лист бумаги и быстро пробежался глазами по тексту. При этом отвечая на мой риторический вопрос.
- Нет. Ты замечательно справилась! Мистер Нойман очень положительно отзывался о проделанной работе. Именно поэтому я и решил предложить тебе место в отделе по работе с конфликтными клиентами. Уверен, ты, как никто другой, сможешь там…
Он запнулся на полуслове, вскинув на меня взгляд из-под нахмуренных бровей, и потряс в воздухе бумагой.
- Мария, это что такое?!
- Заявление на увольнение. Там же написано.
Его предложение ни на секунду не заинтересовало меня. Тогда как упоминание о хороших рекомендациях от Вальтера, вызвало целую гамму непередаваемых чувств, быстро сменившихся тупой болью.
Значит, он уже в курсе, что я вернулась в Москву. И даже успел поговорить с мистером Добре. Интересно, он хотя бы пытался мне позвонить? Наверное, вряд ли. Зачем ему это? Тем лучше… для меня. Для нас.
Ещё в аэропорту Новокузнецка я сменила номер телефона, как только добралась до него. Просто проходила мимо точки оператора сотовой связи и подумала: «А почему бы и, собственно… да». Не хотелось вздрагивать от каждого звонка и сообщения, и при этом, понимая всё, продолжать надеяться. Вот так.
Из мыслей выдернул звук рвущейся бумаги и строгий голос начальника.
- Я не подпишу заявление. Даже не надейся! Тоже мне, придумала она уволиться!
Константин с каждым словом всё сильнее распалялся, и даже привстал из-за стола, опёрся на руки, продолжая давить на меня своей аурой.
- Ты буквально вынудила дать тебе шанс, и я дал. Из-за тебя мне сделал серьёзный выговор один из самых влиятельных клиентов моей фирмы. И теперь ты просто решила уволиться?! Ну уж нет!
- Мистер Добре, но я же искупила свою вину за ту оплошность! Вы сами сказали, что Валь… мистер Нойман доволен моей работой. И, кроме того, я по семейным причинам вынуждена покинуть Москву, следовательно, не смогу больше работать на вас.
- Куда это ты, интересно, собралась? И что это за семейные причины тебя вынуждают срочно уехать? Мария, ты должна понимать, что даже если я сейчас подпишу твоё заявление, то, в любом случае, тебе необходимо отработать ещё две недели. А я его не подпишу, так и знай!
- Мистер Добре, мне жених звонил… – опустив глаза в пол, врать очень не хотелось, но он сам меня вынуждал это делать. – Он настаивает, чтобы мы оформили отношения, и переехали на Север. Ему работу предложили в другом городе. Очень хорошую. По специальности. Сами понимаете, от такого не отказываются. Да и, что это за семья, в разных городах.
- Раньше тебя это не смущало, когда ты пыталась всеми силами устроиться в нашу фирму.
- Раньше, мне очень нужны были деньги, да и с работой у него были сложности. А сейчас всё решилось. Поэтому мне срочно надо ехать. Я и у мистера Ноймана, – и сглотнула, при воспоминании о Вальтере, – отпросилась пораньше...
Для убедительности оторвала взгляд от пола, уверенно посмотрев на почти уже бывшего начальника, и постаралась убедительно улыбнуться.
- Мария, давайте, так… – он окинул меня нечитаемым взглядом. – Я подписываю заявление, а ты отрабатываешь две недели?
- Мистер Добре…
- Ты сама сказала, что перед свадьбой вам нужны деньги.
Я лишь покачала головой, с мольбой глядя на него.
- Пожалуйста, мне очень-очень-очень надо. Прямо сегодня.
Он молчал, явно что-то обдумывая. Я же поняла, что больше врать не могу. Тупо разревусь. А зачем нам здесь сцены? Правильно, незачем. Следовательно, театр с драматической постановкой отменяется, пора заканчивать.
- Всего доброго, мистер Добре. Спасибо вам огромное за помощь. Вы почти самый лучший начальник, который у меня был.
«После Вальтера» – мысленно добавила и, развернувшись, направилась к выходу.
- Мария, куда это ты собралась?
- Домой. Я, правда, не могу остаться. Извините. У меня билеты. Прошу ещё раз простить.
Быстро покинув кабинет, тихо прикрыла за собой дверь. Константин Добре меня, слава богу, больше не убеждал, не останавливал, даже не окликнул, лишь чувствовала тяжёлый сверлящий взгляд в спину. Но едва оказавшись в приёмной, давление исчезло, выдохнув, я направилась к секретарю, которая внимательно наблюдала за мной из-под опущенных ресниц, при этом активно изображая трудовую деятельность. Она была очень похожа на Лину, видно, тоже оборотень, мимоходом отметила я.
Спокойно вынув из сумки ещё одно заявление, даже не знаю, зачем я его написала в нескольких экземпляров, и молча протянула девушке.
- Зарегистрируйте, пожалуйста, как входящую документацию.
- Но, документы здесь нет подписи мистера Добре.
- Да, просто я забыла ему его подать. Очень переживала.
- Понятно.
Я с улыбкой наблюдала, как молодая женщина, принюхиваясь ко мне, потянулась за бумагой. Удивительно, но, видимо, я смогла принять эту сторону нашего мира, на удивление легко. Хотя на фоне моих переживаний из-за Вальтера, эта новости потеряли свою остроту и пикантность.
Ну, демоны. Подумаешь, оборотни и вампиры. Живут сами и не мешают жить другим. А в остальном – да какая мне разница, кто они такие, если я с ними больше встречаться не буду.
Пожелав всего наилучшего любопытной девушке, развернулась и покинула приёмную. В первый раз за два дня, почувствовав что-то сродни удовлетворению. Константин Добре, конечно, эксцентричный начальник, но даже он не сможет бороться с трудовым кодексом Российской Федерации и моим нежеланием у них работать.
Всё остальное делала уже на автомате. Добравшись до дома, связалась с хозяйкой арендуемой жилплощади, предупредив женщину, что решила всё-таки съехать окончательно, со всеми вытекающими: приёмкой квартиры и передачей ключей.
А уже следующим утром я сидела в автобусе, что увозил меня в родной городок. Чем чёрт не шутит, может, я, и правда, там замуж выйду. Усмехнувшись, этой нелепой мысли, закрыла глаза, пытаясь уснуть, но сон не шёл, а вот мысли, этих «тараканов» было хоть отбавляй.
Ничего-ничего... мне просто нужно время и всё пройдёт. Время лечит, так все говорят. А если и не лечит, то сглаживает острые углы, притупляя боль. Я ещё обязательно буду счастлива.
На автовокзале меня встречал папа. Такой любимый. Самый лучший и надёжный мужчина в мире. Обнявшись, мы стояли с ним, посреди площади, куда прибывают рейсовые автобусы. Отец гладил по голове, а я не могла надышаться родным запахом, что успокаивал меня с самого детства. Я думала, он засыплет меня вопросами, но нет, папа лишь внимательно, практически рентгеновским зрением меня осмотрел, тяжело вздохнув, и крепче прижал, к своей широкой груди.
- Поехали домой, лисичка. Я очень скучал по тебе.
Услышав детское прозвище, не смогла сдержать слёз, а оказавшись дома, в нашей уютной квартире и вовсе разрыдалась.
- Всё-таки этот поганец разбил тебе сердце, – печально констатировал папа. – Ох, Манька, как же так-то?!
- Не он, пап, – шмыгнула носом, размазывая солёные слёзы по щекам тыльной стороной ладони. – Совсем не он.
Мне просто необходимо было высказаться. Выплеснуть своё разочарование, страхи, неуверенность и тоску. И я, не скрывая ничего, рассказала отцу всё. Начиная с моего переезда в Москву. Единственно, о чём умолчала, так это о демонах и других необычных жителях.
День медленно перетёк в вечер, за окном уже давно стемнело, а мы с отцом из кухни, перебрались в гостиную, где удобно устроились на диване в компании красного сухого вина. Я положила голову к нему на колени, а он гладил меня, как в детстве, и приговаривал, что всё у меня обязательно будет хорошо. Явно для успокоения моих нервов, не иначе.
Выслушав откровения непутёвой дочери, периодически щедро смоченные слезами, папа долго рассматривал меня молча, притянув к себе, обнял за плечи, то и дело тяжело вздыхая.
- Знаешь, Марийка… мне, кажется, если всё так, как ты сейчас рассказываешь, этот немец найдёт тебя. Если ты, конечно, не преувеличила, и он действительно такой надёжный и серьёзный мужик, то от своего он не отступится.
После этих слов подняла взгляд на отца. Он сидел, чуть нахмурив брови, и был погружён в свои мысли.
- Пап, а Хельга… ты просто не видел её. Она такая эффектная, красивая... И её слова...
- Слова, лисичка, это всего лишь слова. А в её случае, это речи вздорной бабы, которая почувствовала, что её мужик собирается уйти, – отец скорчил смешную рожицу, и щёлкнул меня по носу. – Ты же у меня умница. Неужели не поняла, что это просто попытка утвердиться за твой счёт?
- А если нет?
- Тогда, с таким «игроком» тебе точно не по пути. Хотя, думается мне, что твой Валера...
- Вальтер, пап, – поправила родителя с тихим смешком.
- Ну, я так и сказал, только по-русски. Так вот, вы ещё встретитесь. Ясно?
- Ясно, – и рассмеялась впервые за вечер, и прижалась к папе щекой, ощущая, что он сегодня не брился и колючий, как ёжик. – Теперь мне точно ясно, что нам больше не наливать!
Очень хотелось верить тому, что говорит отец. И Вальтеру тоже. Поэтому я скрестила пальцы наудачу и загадала, всем сердцем желая, чтобы мой демон и правда смог удивить.
Приятно удивить.
Глава 40
Наш самолёт прилетел утром. Я же всю ночь проработал, отгоняя от себя тяжёлые мысли. Сборы были быстрые. Хельга пыталась устроить ещё одну истерику, но несколько резких фраз с моей стороны её немного охладили.