Последние 24 часа я убеждала себя, что, может быть, к лучшему, если я больше о нем не услышу. Но не могу решить, хорошо это или плохо для Эмми.
С одной стороны, он, кажется, на самом деле ей нравится. С первого дня на пляже она очарована им, необъяснимо тянется к нему, как и я. Только в другом смысле, конечно. И пусть она не произнесла перед ним ни слова, лишь позвала меня тем утром, она открыта, и мое сердце парит от счастья. К тому же, она, кажется, зациклилась на моем счастье. Может, для ребенка это естественное беспокойство, но, думаю, она маловата для подобных мыслей.
Но, несмотря на положительную сторону, я беспокоюсь: вдруг она слишком привяжется к нему, а у нас ничего не получится. Она будет раздавлена. В своей жизни она достаточно натерпелась от мужчин. И я не хочу рисковать ранить ее глубже.
Может, если Коул позвонит, нам стоит установить границы. Наверное, мне самой стоит установить их для себя.
После ванны, прежде чем идти спать, Эмми читает мне парочку своих любимых историй. Когда я смотрю, как движутся ее губы, и глаза бегло просматривают текст, когда понимаю, как блестяще работает ее молодой разум, то молюсь, чтобы не причинить ей боли, намеренно или нет. Дети не должны знать боли и страха, как знает их она. Вероятно, этого ей хватит до конца жизни. Может, дальше все будет ровно и спокойно.
Потом она засыпает, и, поскольку некому отвлечь меня, ночь затягивается. Я пытаюсь смотреть телевизор, но меня ничто не интересует.
Ловлю себя на том, что периодически выглядываю в окно, не понимая, на что смотрю.
Ну, да, так и есть. Я не смотрю на что-то, я ищу кого-то.
Коул. Когда я не сосредотачиваюсь на чем-то еще, он в моих мыслях. Я выключаю телевизор и иду на кухню за водой. Глаза автоматически тянутся к дому на другой стороне улицы. Вдруг он остался там на ночь? Очевидно, он был там той ночью, когда я пошла за ним. Сколько еще ночей он провел в том доме? Он и сейчас там? Если да, то почему не пришел? Почему я о нем не слышала?
Бесконечный ворох вопросов без ответов вызывает головную боль, так что я беру две таблетки тайленола7 и книгу, что купила у Джордан пару недель назад. И делаю все возможное, чтобы погрузиться в нее и позволить жару от камина снять напряжение.
Я просыпаюсь пару часов спустя, книга открыта и покоится у меня на груди, огонь почти погас. Я почти благодарна за шанс поспать. Пытаться не думать о Коуле так же трудно, как и утомительно.
Я раздуваю огонь, выключаю свет и направляюсь в кровать. Должно быть, я сразу же заснула, потому что это кажется сном: я чувствую, как нежные, но твердые губы трутся о мои, а холодная рука скользит вверх по внутренней стороне бедра.
Я на несколько секунд зависаю в том месте, где-то между сном и явью, наслаждаясь теплом, чувством легкости внутри и болью, что возникает между ног.
Но когда волна холодного воздуха накрывает меня — кто-то медленно стягивает с меня одеяло — я просыпаюсь.
― Я сплю? ― спрашиваю я вслух.
― Нет, но я — может быть, ― произносит шелестящий голос.
«Коул».
Мое сердце бьется в два раза быстрее, возбуждение течет сквозь меня, будя окончательно.
― Разбей и войди, да? ― игриво дразню я, более счастливая от того, что он здесь, чем хотела бы признать. Наконец-то. Кажется, я ждала вечность.
― Я ничего не разбил, но строю планы, чтобы войти. Честно говоря, несколько раз.
Я усмехаюсь, слушая шорох снимаемой во тьме одежды.
― Знаешь, это незаконно. Входить в дом арендатора без спроса.
Я слышу скрип пружин и чувствую, как опускается матрас, когда Коул опирается коленом на край кровати. Он скользит руками вверх по моим ногам, раздвигая их. Я чувствую касание его щетины в области паха, и грешная вспышка желания накрывает меня.
Я чувствую на себе его вес, жар обнаженного тела. Он отвечает за мгновение до того, как его губы захватывают мои.
― Так заяви на меня.
⌘⌘⌘⌘
― Ты расстроена, что я пришел? ― спрашивает Коул, прокладывая дорожку поцелуев от подбородка до уха, его тело еще полностью во мне.
― Ничуть.
― Хорошо, ― в его голосе слышится улыбка. ― Я слишком сильно по тебе скучал, чтобы оставаться вдали еще одну ночь.
― А почему ты не пришел раньше?
― Прошлым вечером, когда я разобрал водонагреватель, было уже поздно. А сегодня мне пришлось поехать с Джордан в Эшбрук за деталями, которых здесь у них не было. К тому времени, как я закончил, ты как раз укладывала Эмми спать. Я не хотел мешать, поэтому ждал. Но это было максимальное время ожидания. Еще бы пару минут, и я сломал бы твою дверь, ― признается он, почти рыча.
― Правда, мистер Тестостерон?
― Правда, черт возьми, ― он прижимается ко мне бедрами, вызывая у меня судорожный вздох; его твердеющая плоть начинает принимать форму внутри меня. ― Какие-то проблемы с моим тестостероном?
Он двигает бедрами, трется о меня как раз там, где нужно.
― Боже, нет, ― тихо стону я, наклоняя таз, чтобы принять его полнее.
― Потому что если я мешаю, то могу уйти, ― он приникает губами к одному соску, выходит, а потом снова толкается внутрь меня, достаточно глубоко, чтобы мои бедра дернулись назад.
― Мешаешь, ― сообщаю я ему, почти не дыша, ― но я бы ни на что это не променяла.
― Хорошо, потому что, думаю, пока ты здесь, ты привязана ко мне.
У меня нет возможности обдумать это заявление, потому что Коул подается назад и тянет меня за собой, усаживая, держит в объятиях и пронзает во всю длину. Но час спустя, когда я расслабленно лежу рядом с ним, ко мне возвращается способность думать.
⌘⌘⌘⌘
Как бы сильно мне ни хотелось проснуться рядом с Коулом, я боюсь, что Эмми снова встанет рано, случайно, и застанет нас в кровати вместе. Не думаю, что она к этому готова, и не имеет значения, что ей нравится Коул и она считает, что он сделает меня счастливой.
Но в предрассветные часы Коул, по-видимому, так же беспокоясь о благополучии Эмми, как и я, долго, страстно целует меня и сообщает, что уходит.
― Вероятно, когда Эмми проснется, меня здесь быть не должно.
Я не спорю, потому что думала о том же.
Я сажусь и смотрю, как он одевается; стрелы лунного света льются сквозь шторы, открытые по его настоянию.
«Я хочу тебя видеть, ― прошептал он. ― Хочу видеть твое лицо, когда проникну внутрь. Твои красивые, разведенные ноги. Хочу смотреть, как мой член, скользя, входит и выходит из тебя. Не хочу забыть, на что это похоже».
Как я могла отказать? И теперь получила преимущество. Я могу видеть изгиб его мышц, когда он натягивает штаны, словно гигантский механизм плавно скользит под безупречной кожей. Могу видеть его лицо, частично скрытое в тени, когда он смотрит на меня. Взглядом, в котором читается, что он может остаться здесь и вечно заниматься со мной любовью, и никогда не устанет. Который сообщает, что я нужна ему больше, чем пища. Который дает понять, что он хочет… большего. Только я не знаю точно, что для него это «большее».
― Увидимся позже? ― спрашиваю я.
― Как насчет сегодняшнего ужина? Я готовлю.
― Я обещала Эмми, что вечером возьму ее к «Бэйли» на чизбургер. Она хорошо сдала тест по математике и захотела это в награду, так что…
― Могу я прийти?
Я изо всех сил скрываю улыбку.
― Полагаю, еще один вечер мы сможем потерпеть твою беспрестанную болтовню. ― Я вижу, что он скривился. ― Чем ты теперь займешься? Дом через улицу закончен? Или ты будешь работать над чем-то другим?
― Я вернусь в дом через улицу завтра, ― туманно произносит он.
― А сегодня?
Он молчит. Колеблется. Похоже, я зашла слишком далеко.
― Сегодня я буду на пляже.
«Воскресенье».
― Строить замок из песка?
Он кивает, брови хмурятся. Я часто наблюдала подобное с тех пор, как познакомилась с ним. Но в последние несколько дней я не видела его хмурым.
― Мы… ну, мы можем прийти и помочь тебе, если хочешь. Или, может, тебе лучше сделать это самому…
Я обрываю предложение, изумляясь своей смелости. Что, черт возьми, со мной происходит? Будто бы я владею им, и он не может провести без меня ни минуты или спланировать свой день.
― Спасибо, но…
― Боже! Мне так жаль! Послушай… Я говорю как псих, который пытается все контролировать. Просто забудь, что я что-то сказала, ― молю я, спрятав лицо в ладонях. Как. Унизительно. Если он даже и предполагал, что в прошлом у меня были нормальные отношения, уверена, теперь он получил ответ.
Коул отводит мои руки от лица. Выражение его лица мягкое, но непонятное.
― Не извиняйся. Я хочу быть с тобой. Но, ― добавляет он, улыбаясь краешками губ, ― это нечто, что… должен сделать я сам.
― Я понимаю, Коул. В самом деле. Не знаю даже, почему предложила, ― я качаю головой.
― Потому что ты милая и заботливая и тоже хочешь быть со мной.
Я не подтверждаю и не отрицаю его предположение, но он прав. Я действительно хочу быть с ним.
― Я заеду за тобой в шесть. И надень что-нибудь официальное. Ты никогда не была в «Бэйли» вечером.
На долю секунды я размышляю, серьезно ли он.
― Ты шутишь, правда?
Он лающе смеется.
― Конечно, шучу. Ты видела «Бэйли»? Тебе даже не нужны зубы, чтобы тебя там обслужили.
― Хорошая попытка, ― признаю я. ― Я просто хотела удостовериться.
Коул наклоняется ко мне, сидящей на кровати.
― Если бы это зависело от меня, ты могла бы пойти голой. И была бы там одета лучше всех. Но есть Эмми. И полиция, конечно. Им, вероятно, не понравятся мои желания… чтобы ты каталась в баре на моем члене.
Я морщусь.
― Вот о чем ты думаешь, когда приглашаешь на обед в «Бэйли»?
― Не смотри на меня так. Если бы ты не была такой очаровательной, неотразимой, вызывающей чертову зависимость, я бы не думал о тебе все время. Так что это твоя вина.
Он склоняет голову, чтобы прикусить мою грудь зубами.
― Если собрался уходить, тебе лучше прекратить, ― предупреждаю я.