— Скажу по секрету — ромашку можно не класть. Я добавил ее туда… просто для аромата.
Чечевица скомкал рецепт и грохнул кулаками по прилавку:
— Причем здесь ромашка⁈ Я говорю о сердце недавно убитого дракона!
— И?
— Ты хочешь сказать, что для того, чтобы убить дракона, мне сначала нужно раздобыть сердце другого убитого дракона, чтобы приготовить зелья⁈
Рыцарь уставился на Тэкуми налившимися кровью глазами. А вот алхимик оставался спокойным.
— Вообще-то, — четко выговаривая каждое слово, сообщил он, — зелье огнестойкости не предназначено для убийства дракона. Оно лишь делает тебя невосприимчивым к огню.
— И зачем мне тогда этот рецепт⁈ Он может быть полезен только в одном случае — если ты продашь мне сердце недавно убитого дракона!
— Увы. Этот ингредиент слишком редок. Могу раздобыть, конечно, но придется подождать.
— Сколько? У меня есть время до завтра!
— Годик, а может быть и два, — пожал плечами алхимик. — Не от меня зависит, когда какой-нибудь охотник соберется, а, главное, прикончит дракона.
Чечевица в ярости откинул скомканную бумагу в сторону Ру.
— Слишком долго, мне это не подходит! — Он глубоко вдохнул и выдохнул, стараясь успокоить нервы. — Что у тебя еще есть? Может быть зелье, которое сделает мою кожу твердой, как камень? Авось дыхание дракона не сможет меня сжечь!
Тэкуми радостно закивал:
— Есть такое!
— Тащи! — смилостивился рыцарь.
— Конечно-конечно… Как только ты заплатишь пять золотых за рецепт огнестойкости.
— Но мне не нужен твой паршивый рецепт! — возмутился рыцарь.
— Но ты же приобрел знания о его приготовлении! — в свою очередь возмутился алхимик.
— И что? Зна-ания, — передразнил Чечевица. — Знания — пшик, ведь у меня нет самого главного ингредиента!
— Пока нету! Но в будущем ты вполне можешь оказаться его обладателем! Особенно после того, как упомянул, что собираешься убить дракона!
— Черт с тобой! — рыцарь выудил откуда-то мешочек-кошелек и с презрением бросил на прилавок пять золотых. — Тащи зелья! Которые сделают мою кожу — каменной!
Тэкуми с нескрываемой ухмылкой достал из-под прилавка очередной свиток.
— Ты издеваешься надо мной⁈
— Нет, Чечевица, что ты? Уверяю, приготовить это зелье еще проще, чем первое!
Рыцарь загреб рукой свиток и сорвал печать…
— Крапива… овечьи чресла… перо феникса… Копыта черного единорога! О да, действительно, очень распространенный ингредиент! — Он потряс бумагой в воздухе: — И я так полагаю, что овечьи чресла тут для аромата?
— Самое главное, что тебе не нужно убивать единорога! Подойдут любые копыта, хоть с живого, хоть с мертвого. Независимо от их возраста и состояния.
Рыцарь устало выдохнул:
— Какой же ты душный, Тэ! Сколько раз я зарекался брать у тебя хоть что-то… и вот я снова здесь! Ладно, забирай свой рецепт и… просто дай мне десяток зелий здоровья, и я пойду.
— Безусловно дам, — кивнул алхимик. — Как только ты заплатишь за рецепт зелья каменной кожи.
Чечевица схватился за увертюр. В отличие от оружие, с которым охотились Ру и Мияко, у рыцаря меч был огромный, с тяжелым длинным лезвием и чем-то похожим на винтовку, а не с пистолетом у основания.
Дотронувшись до рукоятки, Чечевица все же убрал руку.
— Послушай, Тэ! Я не собираюсь ни гоняться за единорогами, ни ловить фениксов, и мне не нужно зелье огнестойкости после того, как я победил огнедышащего дракона. Я уже дал тебе пять монет, и я добавлю еще две, и ты принесешь мне зелья здоровья. Это будет справедливая цена. И на этот раз мне нужны зелья, а не инструкция, как их приготовить. Зелья! — Он кинул на прилавок два золотых.
Страница 12
— Только из-за уважения к тебе…
Тэкуми открыл нижнюю полку шкафа за своей спиной и вытащил десяток небольших бутылочек. Аккуратно расставил их перед рыцарем.
— Зелья здоровья, как ты и просил.
Чечевица взял одну бутылочку и с подозрением покрутил ее в руках:
— Зелье — зеленое. Почему оно зеленое? Обычно зелья здоровья красные.
— Красные — это прошлый век, — пояснил алхимик. — Я готовлю их по уникальному рецепту! Для начала берешь… Хотя нет, если я расскажу рецепт, тебе придется за него заплатить.
— Ладно, плевать на цвет! Меня интересует, работают ли они?
— Само собой! Стал бы я продавать тебе туфту!
— Отлично. Сколько времени им требуется, чтобы я почувствовал эффект?
— Ну-у, — задумался алхимик, — если будешь принимать их три раза в день после еды, поддерживать сбалансированную диету и здоровый сон, много двигаться на воздухе… То почувствуешь изменения уже через четыре недели!
Рыцарь устало прикрыл глаза и отставил пузырек в сторону.
— Ты, как всегда, неподражаем, — процедил он. — Оставь себе и зелья, и деньги, и рецепты… Встретимся на следующей неделе!
Чечевица встал и направился к выходу.
— Хороших приключений! — вслед ему прокричал алхимик и, когда дверь за рыцарем закрылась, облегченно выдохнул: — Наконец-то свалил!
Ру, который подобрал рецепт зелья огнестойкости, подошел к прилавку и положил бумажку на него:
— Тэкуми, я немного не понял, что сейчас произошло… Зачем вы так с ним? Почему ничего не продали?
— Не бери в голову. Это Чечевица… Ну, то есть Чикао. А Чечевица это его прозвище. Он местный дурачок, что возомнил себя рыцарем, которому надо срочно отправиться в поход на какую-нибудь тварь. Вот уже пятнадцать лет как отправляется и все никак! Особенно любит на дракона «ходить»! С головой у него плохо, пришибленный с детства.
— А-а, ясно. Но вы же взяли у него золото…
— Это-то? Не смеши меня, ну какое это золото? Сам глянь, оно в руках переламывается! Откуда у Чикао такие деньги? Он на свои доспехи-то собирал… годами! И то мы помогли! А тут — золото, ага… — Тэкуми махнул рукой.
Парень выдохнул:
— Хорошо. А то по вашему общению с ним я подумал…
— Что я — моральный урод, издевающийся над людьми? — усмехнулся Тэкуми.
— Что-то типа того.
— Нет, я всего лишь скромный…
Алхимик не договорил — дверь распахнулась, и в магазин вбежала зареванная Мияко. Над ее головой билась в истерике целая россыпь облачков: ОТВРАЩЕНИЕ, ОТЧАЯНИЕ, БЕСПОМОЩНОСТЬ…
— Майка! — тут же бросился к подруге Ру. — Что случилось?
— Творец… — сквозь слезы пропищала девушка, — выбрал меня! Меня!
— Выбрал тебя? Что это значит? Майка! Не молчи!
Вместо ответа охотница уткнулась парню в грудь и затряслась, содрогаясь всем телом. Видя, что слов от нее не добиться, Ру перевел взгляд на алхимика:
— Что это значит — творец выбрал ее?
Тэкуми тяжко вздохнул и почесал голову:
— Тебе не понравится мой ответ…
Глава 15
Они сидели за столом в комнате Мияко: девушка пила успокаивающий травяной отвар, алхимик — самогон, а Ру просто задавал вопросы.
— Значит, я правильно понял, что в конце таинства пастор выбирает понравившуюся ему девушку и… занимается с ней физическим сексом?
Тэкуми кивнул.
— Но… как? Я… — Ру заткнулся — говорить отцу подруги, что он видел ее голой, ему не хотелось. — Я слышал, что есть какая-то цензура, которая не дает не то что, например, трогать, а даже смотреть на обнаженное женское тело! И у мужчин… пропадет все при этом. Ну, там! — Он показал взглядом на штаны.
Тэкуми опрокинул стопку:
— Так-то оно так, но есть одна штука…
— Ядро похоти, — перебила отца Мияко. — Помнишь, тогда, у озера, я упоминала, что для физического секса нужно кое-что еще? Вот это оно и нужно. Ядро.
— И как все это происходит?
— После того, как все ушли из церкви, — глотая слезы, продолжила говорить Мияко, — пастор поставил нас на колени и ввел каждой Ядро похоти. Процесс мало чем отличается от погружения того же Ядра жизни… Но после этого цензура больше не действует. Высокие и Средние могут видеть нас обнаженными и заниматься с нами физическим сексом.
— Зато для люминесцентов ничего не поменялось, — перебил Тэкуми. — Представляешь, Ру, мы проживаем жизнь, ни разу не потрогав какую-нибудь деваху за сиську или ущипнув за задницу! Я уж не говорю про… Эх, — со вздохом махнул он и опрокинул в себя еще стопку.
— Папа! Давай без подробностей люминесцентной половой жизни! Я, конечно, понимаю, что ты ищешь у Ру сочувствия… но он же Высокий, ему твои проблемы не грозят!
— И что случилось потом? — видя, что разговор начинает уходить в другое русло, поинтересовался парень. — После того, как пастор тебе… вставил?
Мияко украдкой смахнула слезу — успокаивающий отвар начинал действовать.
— Затем он приказал нам встать и убрать руки… от грудей и… оттуда. Ходил мимо нас, приговаривал разные пошлости, сально шутил…
— Пастор? Сально шутил?
— Да… Затем он приказал повернуться к нему… попками и… и… широко расставить ноги… и прогнуться в спине… Затем он выбрал меня. Сказал, что я идеально подхожу для соития с Творцом… через его, пастора, тело…
— И что, — голос Ру дрогнул, — он тебя?..
— Нет! — замотала головой девушка. — Я должна буду прийти к нему сегодня ночью. Он отпустил меня подготовиться… помыться… побриться… помолиться… В общем, привести себя в порядок.
Ру откинулся на спинку стула:
— Дичь какая-то! И что, это вот все происходящее… это какой-то закон? Который надо неукоснительно соблюдать?
— Да, это распоряжение Творца, — кивнул Тэкуми.
— Папочка, я не хочу! Я избрана для кого-то особенного! Ты же знаешь!
— Знаю, девочка моя. Но — на все воля Творца. Раз он сказал… значит мы должны подчиниться.
— Папочка…
— Прости, я ничего не могу поделать. Тебе лучше начать готовиться.
Мияко вскочила. Лицо ее сначала побледнело, затем покраснело:
— Вот так ты обо мне заботишься⁈ Отдаешь меня какому-то престарелому уроду⁈ Ненавижу тебя! Ненавижу его! Ненавижу Творца!
Она выскочила из комнаты. По лестнице зашлепали удаляющиеся шаги.
— Тэкуми, — чувствуя какой-то подвох во всей этой истории, осторожно начал Ру. — А можно как-то ознакомиться… с этим секс-приказом?