Служащие в полку именовались «лейб-гусарами».
Полк – как и подобало гусарскому – «отличался товариществом и лихостью». Эта лихость (а также самая роскошная в гвардии униформа) делали его «очень дорогим»132. Более того, самым дорогим не только в гвардейской кавалерии, но и во всей гвардии. Если, например, в лейб-гвардии Конно-Гренадерском полку в начале ХХ в. корнет, кроме жалованья, должен был тратить в месяц (на поддержание приличествующего полку внешнего вида и принятого в полку образа жизни) около 200 рублей собственных денег, а в лейб-гвардии Кирасирском Его Величества – не менее 300, то в лейб-гвардии Гусарском Его Величества – 500 и больше рублей133.
Поэтому офицеры в лейб-гвардии Гусарском Его Величества полку долго не задерживались, и вакансии в нем открывались чаще, чем в других. А так как чинопроизводство в гвардейской кавалерии шло по полковым линиям, то лейб-гусарские офицеры очень быстро росли в чинах – становясь полковниками уже к 30 годам134!
Вопреки сведениям В.В. Звегинцова о подборе в нижние чины полка «хорошо сложенных шатенов»135, гвардейцы-современники – «желтый кирасир» Н.А. Петровский и конно-гренадер Н.В. Воронович – свидетельствуют, что в лейб-гусары брали брюнетов, «маленьких [по сравнению с привычными для Петровского гвардейскими кирасирами! – А.С.] черных красавцев»136 (в эскадрон Его Величества – с бородами).
Общая полковая масть лошадей у лейб-гусар была серая. В 1-м дивизионе по мере возрастания номеров эскадронов она светлела (от темно-серых к светло-серым), а во 2-м дивизионе темнела (от белых в 4-м эскадроне к серым, с переходом от светло-серых к темно-серым, в 5-м и 6-м)137. (По свидетельству офицера лейб-гвардии Павловского полка А.В. Потоцкого, в 1904 г. серые в яблоках лошади лейб-гвардии Гусарского Его Величества светлели по мере возрастания номеров эскадронов во всем полку – от темно-серых в эскадроне Его Величества до белых в 6-м138. Но к 1914-му эта традиция сменилась, видимо, описанной выше.)
Лейб-гусары считали «братским» лейб-гвардии Уланский Ея Величества полк – «братьев улан»139. Кроме того, со времен Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. они находились в дружеских отношениях с лейб-гвардии Семеновским. Как можно понять из воспоминаний семеновца Ю.В. Макарова140, у них даже считали лейб-гусар своими «кумовьями», т. е. породнившейся с семеновцами частью.
Соответственно, можно полагать, что такие же отношения связывали лейб-гвардии Гусарский Его Величества полк и с 5-й батареей лейб-гвардии Конной артиллерии (до 6 (19) марта 1913 г. – Гвардейской конно-артиллерийской бригады). Ведь сразу после Русско-турецкой войны 1877–1878 гг. лейб-гусары звали ее «своею батареею»: «неразлучная, как в боях, так и в походах с лейб-гусарами», «она сжилась с этим полком так, как можно сжиться только на войне»141…
«Особо дружен» с лейб-гусарами был и лейб-гвардии Измайловский полк142.
В полку бытовала легенда о причинах незавершенности шитья на присвоенной офицерам полка ташке. Согласно ей, первую лейб-гусарскую ташку расшивала сама Екатерина II – но до конца расшить не успела143…
2-й дивизион лейб-гвардии Конной артиллерии (до 6 (19) марта 1913 г. – Гвардейской Конно-артиллерийской бригады) формально состоял из трех батарей, а фактически из двух: третья давным-давно, еще до сформирования дивизиона, числилась находящейся в «командировке» и стояла в Варшаве.
Расквартированная там же, где и 1-я и 4-я гвардейские конные батареи, – в Петербурге, в Виленском переулке близ угла Парадной улицы, рядом с лейб-гвардии Преображенским полком, – 2-я Его Императорского Высочества Генерал-Фельдцейхмейстера Великого Князя Михаила Николаевича батарея лейб-гвардии Конной артиллерии (до 6 (19) марта 1913 г. – Гвардейской Конно-артиллерийской бригады) в обиходе именовалась 2-й гвардейской конной батареей и сидела на вороных лошадях144. Она должна была взаимодействовать с лейб-гвардии Конно-Гренадерским и лейб-гвардии Уланским Ея Величества полками – т. е. с 1-й бригадой 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
Стоявшая в Павловске 5-я Его Императорского Высочества Великого Князя Михаила Александровича батарея лейб-гвардии Конной артиллерии (до 6 (19) марта 1913 г. – Гвардейской Конно-артиллерийской бригады) в обиходе именовалась 5-й гвардейской конной батареей, имела караковых лошадей145 и должна была поддерживать огнем лейб-гвардии Драгунский и лейб-гвардии Гусарский Его Величества полки – т. е. 2-ю бригаду 2-й гвардейской кавалерийской дивизии.
В батарею в значительном количестве поступали новобранцы из западных губерний – поляки, литовцы, латыши, эстонцы146.
В Русско-турецкую войну 1877–1878 гг. 5-я батарея, «неразлучная, как в бою, так и в походах с лейб-гусарами, сжилась с этим полком так, как можно сжиться только на войне», и сразу после войны называла лейб-гвардии Гусарский «нашим полком» (а лейб-гусары 5-ю – «своею батареею»)147. Можно полагать, что эти дружеские отношения сохранялись и к 1914-му – как сохранялась к 1914-му завязавшаяся в ту же войну дружеба лейб-гусар с лейб-гвардии Семеновским полком…
По батарейной традиции, шпоры новобранцам выдавались только тогда, когда они демонстрировали, наконец, хорошую верховую езду, а шашки – только когда новобранцы начинали отрабатывать шашечные приемы148.
Квартировавший в Петербурге Собственный Его Императорского Величества конвой был подведомствен не Военному министерству, а Министерству двора – но был тем не менее фактически четвертым гвардейским казачьим полком (участвовавшим и в Русско-турецкой войне 1877–1878 гг. и, в 1916-м, в Первой мировой).
Комплектовался Конвой из казаков всех отделов Кубанского и Терского казачьих войск, а все четыре сотни его имели не сквозные, а собственные наименования: лейб-гвардии 1-я Кубанская казачья сотня, лейб-гвардии 2-я Кубанская казачья сотня, лейб-гвардии 3-я Терская казачья сотня и лейб-гвардии 4-я Терская казачья сотня Собственного Его Императорского Величества конвоя.
Казаки, служившие в Конвое, именовались «конвойцами».
20-й драгунский Финляндский полк (не путать с НЕ входившим в состав русской армии и расформированным в 1901 г. Финским драгунским полком войск Великого княжества Финляндского!) квартировал в Вильманстранде (ныне Лаппеэнранта). Он числился в XXII армейском корпусе, но с началом Первой мировой был выведен из его состава149.
В состав XXII армейского корпуса входил и стоявший в Гельсингфорсе (ныне Хельсинки) Оренбургский казачий дивизион.
Эскадрон Офицерской кавалерийской школы – квартировавший в Петербурге, в Аракчеевских казармах в конце Шпалерной улицы, – с 1908 г. носил гусарскую форму и получил поэтому (как равно и офицеры постоянного состава Офицерской кавалерийской школы – и в том числе бывшие начальники школы, генералы от кавалерии военный министр В.А. Сухомлинов и командир XII армейского корпуса (с августа 1914 г. командующий 8-й армией, с марта 1916 г. – войсками Юго-Западного фронта, а в мае – июле 1917 г. Верховный главнокомандующий) А.А Брусилов – ироническое прозвище «кавелахтские гусары». Ведь летний лагерь школы располагался у поселка Кавелахты (ныне деревня Кавелахта) близ Красного Села150.
2. Виленский военный округ
В нем дислоцировались 2-я и 3-я кавалерийские дивизии и 1-я отдельная кавалерийская бригада.
Входившая в состав II армейского корпуса, она дислоцировалась на стыке Польши, Литвы и Белоруссии.
Дивизия выделялась тем, что все три входивших в нее регулярных полка имели в своих наименованиях приставку «лейб» – означавшую, что в начале царствования Александра II они имели шефом или царствующего императора, или императрицу, или наследника престола. С 1860-х гг. вновь получавшим такое шефство частям приставку «лейб» к наименованию уже не присваивали, но тем, кто ее уже имел, сохранили.
Служащие в расквартированном в Сувалках петровском 2-м лейб-драгунском Псковском Ея Императорского Величества Государыни Императрицы Марии Феодоровны полку никогда не именовались «псковцами» (как чины 11-го пехотного Псковского полка) – только «псковичами» (или, реже, «лейб-псковичами»)151!
Дух псковичей укреплялся преданием, по которому в 1810-х гг. Псковскому полку были пожалованы кирасы французских кирасир, якобы разбитых им в бою 27 октября (8 ноября) 1812 г. у деревни Ляхово. Офицеры полка продолжали верить в это даже тогда, когда предание было уже опровергнуто152; эта вера поддерживалась тем обстоятельством, что в ноябре 1910 г. псковичам – вместо положенного для армейских драгун государственного герба – было пожаловано на каски изображение кирасы…
2-й лейб-уланский Курляндский Императора Александра II полк стоял в Кальварии (ныне Калвария).
2-й лейб-гусарский Павлоградский Императора Александра III полк квартировал в Сувалках.
Пожалованные полку в 1880 г. (тогда они назывались «зимними венгерками»), отмененные в 1882-м (когда армейские гусарские полки были переименованы в драгунские) и возвращенные в 1908-м ментики павлоградцы считали знаком отличия полка153. Официально они наградой не были, – но, с другой стороны, к 1914-му этот предмет униформы был присвоен лишь трем из 18 армейских гусарских полков (2-му лейб-гусарскому Павлоградскому, 3-му гусарскому Елисаветградскому и 11-му гусарскому Изюмскому). И появление в полку мнения о ментиках как отличии вполне естественно…
2-й Донской казачий Его Императорского Высочества Наследника Цесаревича полк был расквартирован в Августове. Он комплектовался из низовых лонских казаков, проживавших в станицах 1-го Донского округа Области войска Донского