В него входили II, III, IV и ХХ армейские корпуса.
Командовавший в 1914-м 43-й пехотной дивизией генерал-лейтенант В.А. Слюсаренко высоко отзывался о предвоенном состоянии Виленского округа: «Порядок и дисциплина в войсках были хороши, воинск[ий] дух на надлежащей высоте»; пехота отлично стреляла. Он ставил это в заслугу командовавшим войсками округа в 1909–1913 гг. генерал-лейтенанту С.К. Гершельману («железному генералу», давшему «правильное направление обучению и воспитанию войск») и генералу от инфантерии Ф.В. Мартсону161; так же грамотно и требовательно руководил боевой подготовкой округа и генерал от кавалерии П.К. Ренненкампф в 1913–1914 гг.
Поскольку в округ входили Латвия, Литва и почти вся Белоруссия, среди его офицеров был велик процент местных уроженцев, стремившихся служить поближе к родным местам, – белорусов, поляков, литовцев (разграничить тех, других и третьих зачастую не удается, так как этническое самосознание многих из них – католиков, живших на землях бывшего Великого княжества Литовского, – в начале ХХ в. еще не до конца сформировалось) и латышей.
II армейский корпус (штаб – Гродна (ныне Гродно)
Она дислоцировалась на стыке Белоруссии, Польши и Литвы, у границы с Восточной Пруссией.
101-й пехотный Пермский полк и 102-й пехотный Вятский полк квартировали в Гродне (ныне Гродно). Служившие в них именовались в соответствии с общим правилом, по которому название служащего в полку образовывалось при помощи суффикса «ец», – не «пермяками» (или «пермичами») и «вятчанами» (как жители городов Пермь и Вятка), а «пермцами» и «вятцами».
103-й пехотный Петрозаводский полк также стоял в Гродне (ныне Гродно).
104-й пехотный Устюжский Генерала Князя Багратиона полк был размещен в Багратионовском Штабе (военном городке в 3 км от города Августов). Его солдат и офицеров именовали в соответствии с упомянутым выше правилом – не «устюжанами» (как жители города Великий Устюг), а «устюжцами». В своем полку устюжцев еще на рубеже XIX и ХХ вв. называли и по фамилии вечного шефа полка – багратионовцами162; – скорее всего, эта традиция сохранилась и к 1914-му.
26-я артиллерийская бригада была расквартирована в Гродне (ныне Гродно).
Районом ее дислокации было пограничье Литвы и Белоруссии.
169-й пехотный Ново-Трокский полк и 170-й пехотный Молодечненский полк стояли в Вильне (ныне Вильнюс), 171-й пехотный Кобринский полк – в Гродне (ныне Гродно), 172-й пехотный Лидский полк – в Лиде, а 43-я артиллерийская бригада – в Вильне (ныне Вильнюс).
2-й мортирный артиллерийский дивизион стоял в Вильне (ныне Вильнюс).
III армейский корпус (штаб – Вильна (ныне Вильнюс)
Накануне Первой мировой III армейский «по своей боевой подготовке стоял очень высоко, выделяясь» даже «среди корпусов Виленского округа»163! (Это было заслугой командовавшего корпусом в 1906–1913 гг. генерала от кавалерии П.К. фон Ренненкампфа.) «О 3-ем армейском корпусе знали далеко за пределами округа…»164
Она дислоцировалась в Латгалии и в смежной с нею части Белоруссии.
Офицеры стоявшего в латгальском Двинске (ныне Даугавпилс) 97-го пехотного Лифляндского полка крайне ревностно относились к истории своей части – подчеркивая, что она, хоть и сформирована только в 1863 г., «по своему происхождению» (как развернутая из подразделений петровского Белозерского полка) принадлежит к петровским полкам165.
98-й пехотный Юрьевский полк также был расквартирован в Двинске (ныне Даугавпилс). С Русско-японской войны 1904–1905 гг. он считал 4-ю батарею 25-й артиллерийской бригады «нашей батареей». «Где только возможно было, полк и батарея взаимно помогали друг другу, являя собою пример истинно братских отношений»166.
В Двинске (ныне Даугавпилс) стоял и 99-й пехотный Ивангородский полк.
Квартировавший в белорусском Витебске 100-й пехотный Островский полк при мобилизации 1914 г. получил «отличное» пополнение. Более половины его составляли запасные из латышей, бóльшая часть которых была старшими унтер-офицерами гвардии и уволилась в запас всего годом – двумя ранее. Поэтому они «службу помнили», да и вообще «народ это был в высшей степени аккуратный, дисциплинированный и хозяйственный»167.
25-я артиллерийская бригада была расположена в Двинске (ныне Даугавпилс).
Как было сказано выше, 4-я батарея 25-й артиллерийской бригады находилась в «истинно братских отношениях» с 98-м пехотным Юрьевским полком.
Она дислоцировалась в Литве.
105-й пехотный Оренбургский полк, 106-й пехотный Уфимский полк и 107-й пехотный Троицкий полк стояли в Вильне (ныне Вильнюс), 108-й пехотный Саратовский полк и 27-я артиллерийская бригада – в Олите (ныне Алитус).
Как утверждал в 20-е гг. командовавший ею в 1914-м генерал-лейтенант К.М. Адариди, боевая выучка 27-й была к началу войны на высоте: «Кадровый состав офицеров был, в общем, очень хороший»; командиры дивизионов и батарей 27-й артбригады были «выше всяческой похвалы, прекрасно знали дело»; «подготовка кадрового состава нижних чинов, безусловно, была на должной высоте и не уступала таковой Немцев».
Мало того, разбавление поступившими при мобилизации «местными элементами» на «боевой ценности» 27-й дивизии «не отразилось и не могло отразиться, так как пополнение было из молодых, недавно уволенных в запас». Кроме того, в части влилось очень много обладавших высоким боевым духом добровольцев; приток их «был настолько велик, что части вышли на войну с порядочным сверхкомплектом»168.
Утверждения Адариди представляются заслуживающими доверия. Ведь в первом бою – под Шталюпёненом 4 (17) августа 1914 г. – Оренбургский полк был разбит, и начальнику дивизии, казалось бы, было выгодно свалить вину за это на тех, на кого свалили ее бывший командир III корпуса генерал от инфантерии Н.А. Епанчин и бывший командир 16-й роты 106-го пехотного Уфимского полка А.А. Успенский169, – на призванных по мобилизации евреев. Однако Адариди по этому пути не пошел…
Солдат и офицеров 107-го пехотного Троицкого полка именовали «троицкие» (единственное число – «троицкий»).
108-й пехотный Саратовский полк (как утверждал в письме генерал-майору В.В. Чернавину от 14 августа 1926 г. служивший в 1914-м в 27-й артиллерийской бригаде Генерального штаба полковник П.К. Ясевич) был к началу войны лучшим в 27-й дивизии170.
Это была одна из пяти стрелковых бригад, называвшихся в военном обиходе «Российскими»171 – в отличие от дислоцировавшихся на окраинах и имевших свою нумерацию Финляндских, Кавказских, Туркестанских и Сибирских стрелковых бригад и дивизий.
Как и гвардейские, армейские стрелки ходили на парадах учащенным, «стрелковым» шагом (135 шагов в минуту вместо 120) 172 и не имели в ротах и в полковых оркестрах деревянных духовых инструментов (только медные).
Солдат и офицеров армейских стрелковых полков называли «стрелки такого-то полка». А рядовые в них именовались не «рядовой», а «стрелок».
Все части бригады – 17-й стрелковый полк, 18-й стрелковый полк, 19-й стрелковый полк и 20-й стрелковый полк – стояли на пограничье Польши, Литвы и Белоруссии, в Сувалках. Там же квартировал и 5-й стрелковый артиллерийский дивизион.
По меньшей мере, 18-й стрелковый полк сохранил к 1914-му традиционно высокий для стрелковых частей уровень воинского духа – основывавшийся на высоком же уровне боевой выучки (и прежде всего стрелковой). Еще и в ноябре 1914 г. переведенный туда из 5-го гренадерского Киевского полка подпоручик М.М. Липинский был поражен «великолепным боевым духом и подготовкой полка [подчеркнуто в оригинале. – А.С.]». «В частности, обращала на себя внимание отличная стрельба». Влившиеся при мобилизации в 18-й стрелковый литовцы из Сувалкской губернии оказались «хорошим» пополнением, в котором «можно было заметить иной раз большое озлобление по отношению к немцам» – разорявшим в сентябре – октябре 1914-го литовские деревни в Сувалкии173.
19-й стрелковый полк был одной из 12 частей русской армии, в которых имелись навечно зачисленные в списки солдаты и/или офицеры. В 19-м стрелковом это были поручик М.И. Шоке и младший унтер-офицер А. Лобачев. Когда 26 февраля (11 марта) 1905 г., в сражении под Мукденом, полк попал в окружение и пришлось сжечь, спасая от захвата японцами, полковое знамя, Шоке спрятал и сохранил в плену вырезанный из полотнища вензель Александра III. А раненый Лобачев (тогда еще рядовой стрелок174), бежав из плена, первым рассказал об этом однополчанам.
Спасенные вензель и навершие знамени (сохраненное подполковником Красноуховым) хранились в полку в специально изготовленном киоте.
3-й мортирный артиллерийский дивизион стоял в Вильне (ныне Вильнюс).
IV армейский корпус (штаб – Минск)
Из общих оценок предвоенного состояния этого соединения известна лишь та, которую привел в письме генералу от артиллерии В.Е. Флугу от 26 февраля 1927 г. командовавший к началу войны 2-й бригадой 30-й пехотной дивизии IV корпуса генерал-майор С.П. Соколов: «Артиллерия корпуса стояла на должной высоте»175.
Она дислоцировалась в Белоруссии.
117-й пехотный Ярославский полк стоял в Рогачеве, 118-й пехотный Шуйский полк – в Слониме, а 119-й пехотный Коломенский полк и 120-й Серпуховской полк – в Минске.
В письме генералу от инфантерии В.Е. Флугу от 26 февраля 1927 г. бывший командир 2-й бригады 30-й дивизии генерал-майор С.П. Соколов отметил резкое отличие в состоянии полков бригады накануне Первой мировой: 119-й пехотный Коломенский отличался в худшую сторону от 120-го пехотного Серпуховского «как небо от земли»176.
30-я артиллерийская бригада квартировала в Минске.
Эта дивизия также была расквартирована в Белоруссии.
Ее 157-й пехотный Имеретинский полк и 158-й пехотный Кутаисский полк стояли в Бобруйске.
Известна оценка предвоенного состояния стоявшего в Могилеве 159-го пехотного Гурийского полка, данная в письме генерал-майору В.В. Чернавину от 12 октября 1926 г. бывшим офицером 4-го мортирного артиллерийского дивизиона (расквартированного в том же гарнизоне, что и гурийцы) подполковником А.В. Крыштановским: «Это был во всех отношениях выдающийся полк»177.
160-й пехотный Абхазский полк квартировал в Гомеле, а 40-я артиллерийская бригада – в Несвиже.
4-й мортирный артиллерийский дивизион дислоцировался в Могилеве.
ХХ армейский корпус (штаб – Рига)
По сделанной после 1915 г. оценке генерал-лейтенанта А.Н. Розеншильда фон Паулина (принявшего в июне 1914 г. 29-ю пехотную дивизию ХХ корпуса), корпус «был совершенно не подготовлен (28-я дивизия была еще хуже 29-й)»178. Однако воспоминания Розеншильда (как уже отмечалось исследователями) на редкость необъективны179; явный мизантроп, Анатолий Николаевич умудрился дать негативные в целом оценки и практически всем своим сослуживцам, и практически всем попавшим в поле его зрения частям и соединениям. Поэтому доверять его оценке мы не можем.
Она дислоцировалась в Литве.
109-й пехотный Волжский полк, 110-й пехотный Камский Генерал-Адъютанта Графа Толя 1-го полк стояли в селе Шанцы (ныне Шанчяй) близ Ковны (ныне Каунас), 111-й пехотный Донской полк – в Ковне (ныне Каунас), 112-й пехотный Уральский полк – в Вильне (ныне Вильнюс), а 28-я артиллерийская бригада – в селе Шанцы (ныне Шанчяй) близ Ковны.
В ее офицерском составе «огромный» для русской армии процент составляли латыши180 — благо дислоцировалась 29-я в Латвии.
Стоявшие соответственно в Либаве (ныне Лиепая) и Митаве (ныне Елгава) однобригадники – 113-й пехотный Старорусский полк и 114-й пехотный Новоторжский полк – считали друг друга «братьями». Солдаты и офицеры первого именовались «староруссцами» (иногда писали: «старорусцы»)181, а второго – «новоторжцами» (а не «новоторами», как жители города Торжок, по которому был назван полк).
115-й пехотный Вяземский Генерала Несветаева полк и 116-й пехотный Малоярославский полк квартировали в Риге.
Оценка предвоенного состояния пехоты 29-й дивизии, сделанная после 1915 г. ее бывшим командиром А.Н. Розеншильдом фон Паулином, поистине уничтожающа: «полки обучены плохо», «масса как офицеров, так и нижних чинов совсем ничего не знают», «огромное большинство» офицеров «в полках было неудовлетворительно, и это невзирая на отличные стоянки, куда можно было привлечь цвет военных училищ»182. Однако принять эту оценку мешает отмеченная выше редкая необъективность обиженного на весь свет Анатолия Николаевича.
Тем с большим основанием можно утверждать, что расквартированная в Риге 29-я артиллерийская бригада к началу Первой мировой была подготовлена превосходно! Ведь даже на Розеншильда она произвела в июне или июле 1914 г. «очень хорошее впечатление самой стрельбой, управлением огня, составом офицеров, видом людей и лошадей и проч.» («и дисциплина, видимо, была хорошая»)183.
20-й мортирный артиллерийский дивизион дислоцировался в Риге.
1-й тяжелый артиллерийский дивизион был расквартирован в Двинске (ныне Даугавпилс).