– Знаете, что это значит? – Джоанна больше не сдерживала слез.
Иеремия лишь досадно покачал головой. А Джоанна, похоже, и не собиралась удостаивать его ответом. Она прижала амулет к губам, а затем со счастливой улыбкой на губах и слезами на глазах выбежала на улицу. Иеремия остался в одиночестве, если не считать разномастных пьяниц и бармена – так себе компания. Он допил бокал и вышел следом за Джоанной.
Подставив лицо вечернему ветру Иеремия смотрел на город, наслаждаясь моментом. Ведь это его последний день в качестве неумного мстителя, неутомимого охотника. В гаснущем свете дня дома и люди превратились в черные силуэты. Единственным светлым пятном была Джоанна. Она кружилась и пританцовывала в такт только ей лишь слышимой музыке. Иеремии было не сложно представить, что все ее мысли, слова и действия адресованы Хеву. Глядя, как ее хрупкая фигурка тает в лучах заходящего солнца, Иеремия в кои-то веки позволил себе небывалую роскошь – надежду.
Джоанна подняла руку в прощальном жесте заходящему уходящему дню. Иеремия последовал ее примеру.
XLII
Раны на лице Мэра уже начали затягиваться, но выглядел он все равно скверно. Но, Дэш даже не смотрел в его сторону. Он сидел неподвижно, наклонив голову, длинные волосы закрывали большую часть лица. Мэр от нетерпения стал нервно переминаться с ноги на ногу. Он бы уже давно сбежал, но Форд и чертов старик обещали его пристрелить. Форд может и не станет стрелять, а старик вполне мог и выстрелить. Может это и не возымеет нужного эффекта. Но, очередное перерождение отнимет время, и Дэш может быть навсегда потерян. А если пойти против Дэша, то перерождений может и не быть вовсе.
– Ну и долго мне еще ждать смерти?
– Я не собираюсь тебя убивать. Тебя привели сюда не за этим.
– Меня оглушили, надели кандалы, бросили в багажник и выбросили на вонючем кладбище! Для чего? Чтобы я загадки отгадывал? Да…
– За справедливостью, – спокойно перебил Дэш.
– О! Вот как! Даже не представляю, что ты под этим понимаешь… – усмехнулся Мэр, – Ладно! Посмотрим, что ты сможешь! Раз ты этого так хочешь, давай, твори справедливость!
Сказав, Мэр картинно раскинул руки в стороны. Дэш поднял взгляд на вовсю улыбающегося врага. Дэш стремительно соскочил с плиты и оказался в нескольких сантиметрах от лица Мэра. Душа истинного монстра скрывалась за черным занавесом. Существо, ныне известное как мэр печального города, под занавесом ухмылялось и корчило гримасы отдаленно напоминавшие человеческие. Ни о каком прощении или даже элементарных человеческих отношениях речи нет. Это просто мерзкий звереныш с набором примитивных потребностей. Несмотря на то, что он всегда находился в тени злодейств, совершенных порабощенными им людьми, Дэшу показалось, что и за ним маячила тень. И хоть это было мимолетное видение, Дэшу показалось, что он уловил некое отличие: оставаясь в тени Мэр давал указания, нашептывал, склонял на свою сторону. А эта тень была более могущественная, словно кукловод.
«А за, что мне его ненавидеть? – задал себе вопрос Дэш. – Да, он сотворил тех тварей, что лишили меня семьи. Но приказ-то отдал не он». И тут о себе дали знать призраки, кружившие поблизости. Каждый раз, когда Дэш смотрел на них, он видел себя. Беспомощного, истекающего кровью на полу не в силах пошевелиться, обреченного смотреть на страдание дорогих ему людей. Дэш не понимал: то ли призраки были на его месте, то ли он был на их. Но их ярость и боль передавалась ему.
– А можно использовать свои способности в ином ключе, – продолжил Мэр, чем отвлек Дэша от мрачных дум. – Да, ты можешь убить меня. Не скрою – меня это пугает. Но, не я убил твою семью и девушку. Я могу указать на тех, кто тебе нужен. Делай с ними, что захочешь. А потом с твоей помощью мы призовем к ответу тех, кто нас такими сделал.
Наступило долгое молчание.
– Что? Неужели ты думал, что я какое-то первородное Зло?
– Может и нет. Но зла ты сотворил достаточно!
– Звучит так, словно ты сам себя уговариваешь! «Достаточно зла»! Сам себя слышишь? Неужели кому-то есть дело до горстки организмов на огромном камне. Сам этот камень лишь пыль на ветру. Что уж о людях говорить? «Достаточно зла»! Ты не представляешь, сколько зля я видел! Сколько перенес на своей шкуре! Да, я пустился в блуд и разврат, едва осознал свою силу. А кто бы поступил иначе? Может ты, Анна? Давай! Выходи! Хватит прятаться в тени!
Из темноты вышла Анна. Скорее выплыла, как привидение из тумана. Она была одна. Дух ее матери не последовал за ней на святую землю.
Для Дэша ее появление не было сюрпризом. Он почувствовал ее, как только она переступила границу кладбища. Он даже не удостоил ее взглядом. Продиктовано это было не брезгливостью или чувством превосходства. Просто, как только боль призраков, пришедших за Анной, сольется с его болью, он уже не сможет сдерживать ярость. Это пугало его.
– Что, моя дорогая Анна? Разве я не прав? Не припомню, чтобы ты гнушалась плотских утех! Конечно, я знаю, что ты делала это от отчаяния. А теперь соври нам, что тебе это не нравилось.
– Я их любила! Ты, убийца!
– Прям всех? Ой ли, моя дорогая? У тебя всегда есть оправдания! Таким образом ты бежишь от реальности – от осознания того, кто ты на самом деле! А теперь вспомни, что ты делала ради поддержания своей силы и красоты? Ты варила детей заживо! Не скажу, что я такого не делал… Но, тут уже вопрос в количестве. И не забывай, что именно ты убила семью нашего друга. Но, убийца здесь именно я. «Достаточно зла»!
Мэр торжественно обернулся к Дэшу. Но тот и бровью не повел – он уже все знал. Теперь он решал, что делать дальше. Его мысли метались из крайности в крайность. Разорвать ли уродцев перед ним? Простить ли? Он живо представил себе сцену расправы. Как он срывает лицо с Мэра и надевает поверх своего. И в этом чудовищном облике начинает истязать Анну. Дать призракам надругаться над ее плотью! Вырвать ей сердце! Вернуть тех, кто ей дорог, а затем растоптать их души у нее на глазах! А когда она лишиться разума, причинить ее духу такую боль, что мигом выведет ее из забытья! И продолжать ее пытать даже в глубинах ада, чтобы самые изощренные демоны устыдились! Останется только щелкнуть пальцами, и призраки разорвут Мэра на части и доставят в ошметки в соседний котел.
Дэш чуть ли не физически разогнал только что созданные образы. Дело в том, что призраки заволновались, и Дэш начал терять над ними контроль. Мэр и Анна, словно видели мысли Дэша. Выглядели они уже не так самоуверенно. Дэшу показалось, что тьма позади них стала… плотнее. Чем дольше Дэш в нее вглядывался, тем отчетливее проявлялась фигура. Высокая фигура в черном плаще, прикрывающем выступающую броню.
Страж!
Страж не призывал к ответу, а лишь безмолвно наблюдал. И никто, кроме Дэша не замечал его присутствия.
– Вы цепляетесь за нормы морали только потому, что боитесь того, что будет после. Для меня нет «после»! И я использовал эту способность, чтобы узнать, что находится по ту сторону ткани бытия. Вспомни, когда-то ты мне в этом помогала, моя дорогая! Все свое существование мне приходилось бороться! Сначала с жестокостью мира, потом невежеством, теперь с ханжеством. Что стоит жизнь человека по сравнению с развитием человечества? Убийства? Да, я убил кучу людей. Из прихоти, любопытства, отчаяния, злобы. Да кто вспомнит их имена, чтобы призвать к ответу?
– Они помнят, – спокойно сказал Дэш.
На его лице играла злобная ухмылка. Он, наконец, нашел решение своей дилеммы. А смотрел он куда-то за спину Мэру. Тот обернулся. Позади него стелился туман, из которого поднимались мертвецы. Мэр перевел взгляд на Анну. Она тоже улыбалась.
– А не найдется ли среди них тех, кто убивал меня? – съязвил Мэр. – Зря смеешься, моя дорогая! За тобой очередь не многим меньше. Она выстроилась, когда ты поставила свои обиды выше чужих желаний. Я дал тебе возможность идти по пути созидания, и не повторять моих ошибок. Ты же выбрала путь разрушения! – парировал Мэр.
– Это все, чтобы остановить тебя! Остановить Зло! Это ради блага!
– ЛОЖЬ!!!
Дэш потерял контроль и схватил Анну за горло. Страж приблизился. Но Дэш не обратил никакого внимания, на его грозную поступь. Ему было плевать на всеобщее благо, на Зло и прочую ерунду. Его семья погибла за чужие идеи. Никто не спросил его. Никто не спросил его семью! И теперь эти твари – убийцы, развратники – рассуждают, кому, как будет лучше. Дэш был готов пытать их самыми изощренными пытками этого мира до смерти. А после смерти рвать их души снова и снова пока длиться вечность.
– А дальше, что? – спросил его отец.
Дэш не знал наяву это или же плод его воображения. Ни Мэр, ни Анна не замечали отца, который стоял в метре от них. Дэш сомневался еще и потому, что дух отца говорил отчетливее, чем дух матери.
– Ты можешь их уничтожить. А дальше, что? Ты будешь жить этим мгновением? Мгновением своей силы. Мгновением своего отмщения. Или вернешься в то мгновение, когда ты был любим? И когда тебя любили.
Дэш вспомнил мгновение, о котором говорил отец. Тем мгновением была его жизнь.
Дэш посмотрел на Анну. Уже не как палач, а как сторонний наблюдатель. И то, что он увидел, испугало его. Под вуалью он видел поломанную некогда прекрасную девушку, превратившуюся в безобразную злобную старуху. Кожа свисала с костей, волосы поредели настолько, что напоминали паутину. Но самым страшным было его отражение. Оно сливалось с образом, который видели в нем Мэр и Анна – клыкастого свирепого монстра. Челюсти которого смыкались в миллиметрах от лица старухи.
– Нет… – застонала Анна.
– Нет? Нет?! Ты лишила меня всего!
– Да-да, – залепетала Анна. – Я заслужила это. Да! Но, если ты убьешь меня, то он победит. Нет, я пощады не прошу… просто не дай ему победить!
– Он не может, моя дорогая. Сейчас у него хоть надежда есть. Пусть не вернуть все, а не потерять окончательно! – ответил ей Мэр.
– Ты прав, – согласился Дэш. – Я не могу. А они могут.