Дэш поднялся в номер. Номер был пуст. Дэш сбросил на пол пыльную простыню и растянулся на кровати. У Старика на кладбище в его распоряжении было только старое кресло. Может здесь, на кровати ему удастся выспаться. А с первыми лучами солнца попытаться по-новому взглянуть на сложившуюся ситуацию. Но сон не шел. Могут ли мертвецы спать? Дэш вышел на балкон и дал волю чувствам. Воспоминания о семье и Луне захлестнули его, как штормовая волна. И снова горькое осознание: никого не вернуть. Дэш в отчаянии запрокинул голову к небу. Он не мог плакать, тогда небо заплакало за него.
Дэш стоял под дождем в надежде почувствовать старый добрый пронизывающий холод. Но, все, что чувствовал – как вода стекает по лицу, а одежда становится тяжелее. Хоть что-то, но этого недостаточно. Дэш брезгливо потряс головой и спрятался под навес.
– Дождь не может идти вечно!
Дэш обернулся. В проеме стояла Луна. Не хватало только всполохов молнии, очерчивающих ее фигурку. Дэш невольно раскрыл рот от удивления.
– Ну и глупый у тебя вид! – сказала она, склонив голову набок.
Все походило на сон. Откуда она здесь? Тем временем снисходительная улыбка сошла с ее губ, и в глазах заблестели слезы.
– Ну, иди же ко мне, дурачок!
Дэш сорвался с места, как лошадь после стартового сигнала. Он заключил Луну в объятиях, а она уткнулась ему в грудь лицом и заплакала. Так они и стояли, боясь пошевелиться и разрушить иллюзию. Наконец, Луна отважилась нарушить молчание.
– Ты вернулся ко мне! Такое возможно?
– Боюсь, я здесь, чтобы мстить…
– Неужели чувство мести сильнее любви? – Луна заглянула Дэшу в глаза. – Я не верю. Поговорим? Для начала, нужно тебя согреть. Ты весь дрожишь.
Луна нежно взяла Дэша за руку и повела вглубь отеля. В их номер. Дэш не сразу понял, о чем она говорит. Последнее время он стал туговато соображать. И только когда Луна занялась камином, до него дошло, что его бьет мелкая дрожь. Дэш прислушался к ощущениям, чтобы понять, трясет его от холода или от избытка адреналина. Но Луна перебила его мысли предложением скинуть одежду. Дэш тут же отстранился.
– Что? Ты собираешься ходить в мокрой одежде? Тебе, что по душе: пневмония или менингит?
– Прости! Я подумал…
– И у тебя не вышло!
Луна встала и нежно погладила его по щеке.
– Расскажи мне все. Пожалуйста.
И Дэш рассказал. Опустил только подробности смерти своей семьи. Луна слушала и не перебивала. Заговорила, только когда Дэш закончил.
– Так ты же его не убил. Может вселенная подсказывает тебе, что правосудие свершится и без твоего вмешательства? И дает тебе еще один шанс прожить свою жизнь? Об этом ты, разумеется, не подумал.
– Тебя это разве не удивляет?
– Удивляет. Но, не ты ли сказал: «Наш мир не завершенье».
– Это сказал не я.
– Какая разница! Я верила в это тогда. И теперь я в этом убедилась.
Дэш не стал спорить. Он просто обнял ее.
– Когда ты был на той стороне, ты видел их?
Дэш понял, что она говорит о своих родителях. И просто покачал головой.
– Почему ты не можешь просто остаться со мной?
– Я не знаю, что со мной, как это работает. Возможно, у меня осталось не так много времени. И… я уйду.
– И я уйду следом!
– Не говори так! Ты не понимаешь. Да и я не понимаю.
– В этом мире у меня ничего не осталось! А если нам и вправду осталось не много, так давай проживем это мгновение так, чтобы даже гробовщик пожалел о нас, когда мы умрем.[18]
С этими словами она силой притянула Дэша к себе.
XXVII
Ему снился прекрасный сон, где он снова жив, и рядом с ним любовь всей его жизни. Они проводят вместе бесконечно долгую и столь же прекрасную ночь… Но первый луч восходящего солнца, словно лазер, выжигает его любовь, его прошлое и…
Дэш проснулся. Сон оставил дурное послевкусие – тяжелое гнетущее ощущение, от чего сердце бешено билось, а на лбу выступила испарина…
Сердце!
Сердце бьется! Только ангелам под силу зажечь вновь искру жизни, заставляя сердце разгонять кровь по иссохшему телу, вместе с тем заполняя душу утраченными чувствами… Только ангелы…
Луна!
Неужели прошлая ночь всего лишь сон?
Дэш протянул руку к противоположному краю кровати.
Нет – не сон. Постель была еще теплая, а на подушке сохранился восхитительный аромат. Тот самый индивидуальный запах, который ни с чем не спутаешь. Каким бы шампунем не пользовалась Луна, от нее всегда веяло… Чистотой или… Свежестью… Дэш так и не смог сформировать более четкое определение. Он с удовольствием окунулся в оставшийся от нее аромат, зарывшись носом в подушку.
«Она забрала серебряные шпоры, доллар и десять центов
И ушла, оставив нас в тоске по… еще летнему вину» [19]
Дэш про себя засмеялся: «Ну уж нет!» И снова уткнулся в подушку.
Долгие-долгие минуты он наслаждался, пока до его ушей не донесся шум с нижних этажей. Это было вполне в духе Луны: исчезнуть ни свет, ни заря, а затем объявиться с венком из свежесобранных цветов на голове или охапкой еще нерастаявшего снега. Но не в ее духе шуметь.
Дэш оторвался от подушки и мгновенно сел, напрягая все доступные ему чувства. Мстительная тьма вновь начала заполнять его душу. И чем глубже она проникала, тем больше росла уверенность, что от источника шума не стоит ждать чего-либо хорошего.
Собравшись на скорую руку, он спустился на этаж вниз. Дэш благоразумно не стал выходить на балкон. Чтобы не быть замеченным он разместился возле пролома в стене одного из номеров, который располагался аккурат напротив того места, где обвалилась часть балкона. Из импровизированного укрытия открывался удачный вид на холл, в котором столпились три человека. Выглядели они растерянно. Они явно, что-то искали, и судя по всему, на первом этаже они ничего не обнаружили. Дэш ухмыльнулся: лестницу на второй этаж, а точнее то, что от нее осталось, действительно, не так просто обнаружить, тем более в темноте.
Внимание Дэша привлек лысый здоровяк, череп которого был покрыт татуировками. Лица его он не видел, вполне возможно также покрытого узорами. Дэша заинтересовал не сам факт наличия татуировок, а то, как они выглядели. Или тот факт, как он их воспринимал. Вполне обычные татуировки зеленого цвета. Но все менялось, стоило сконцентрировать на них внимание. Казалось, что они едва заметно шевелиться. Как зачарованный Дэш был готов годами разглядывать сверхъестественные татуировки, гадая об их происхождении и назначении. Потом его внимание привлек нож в руках здоровяка. Он слегка отливал сиреневым цветом.
Внезапно, его словно окатили кипятком – он узнал спутников Татуированного. Именно они были в его доме в ту злополучную ночь. Поджигатель и тот самый неуверенный тип, который нанес смертельную рану. Ярость берсеркера ослепила его. От безумной попытки броситься в бой его спасла лишь небольшая искорка, что грела его душу.
Луна!
Где она?
Дэш жадно впился глазами в своих убийц, в надежде, что их поведение даст подсказку о судьбе Луны. Тщетно, он так и не приблизился к разгадке. Но заметил фигуру, стоящую в тени входа. Убийцы не только видели ее, но и подчинялись ей. Перед тем как броситься в какой-то угол, они вопрошающе оборачивались в сторону входа, словно ждали указаний. Неведомая фигура полностью завладела Дэшем. Как он ни исхитрялся, она всегда оставалась в тени. В мысли Дэша начало закрадываться сомнение: естественные ли тени скрывают таинственного предводителя. Он напрягал зрение в попытке разглядеть хоть что-то: носок ботинка, овал лица или отсвет едва заметной сверхъестественной дымки во мраке.
Вот она, добыча. Стоит только совершить прыжок… Но при этом, что-то незримое охраняет ее от расправы. Как тигр в клетке Дэш расхаживал перед проломом. Пока не услышал сухой механический щелчок, несущий неприкрытую угрозу.
Поразительно, как влияет на людей звук взводимого курка. Да и выглядит весьма эффектно. Но реальную угрозу это действо представляет только при условии, что стрелок держит в руках револьвер. Для автоматического пистолета, подобная манипуляция с курком равносильна сдаче в плен. Так как снимает пистолет с боевого взвода.
Звук, издаваемый предохранителем гораздо тише. Он более личный. И именно этот звук в тишине помещения прозвучал как залп корабельного орудия. Еще секунду назад по ту сторону прицела был настоящий хищник, выжидающий момент напасть на жертву. Он нетерпеливо вышагивал между колоннами второго этажа, готовый совершить прыжок… а теперь, замер как вкопанный.
– Повернись! – скомандовал Форд, достаточно тихим голосом, чтобы незваные гости не могли расслышать.
Фигура в потрепанном пиджаке подчинилась. Перед лейтенантом возникло осунувшееся бледное лицо с черными кругами вокруг глаз, в которых светился какой-то едва уловимый огонек. Это было определенно лицо с фоторобота, но лишь отдаленно напоминающее лицо улыбчивого юноши с фотографий, которые попадались Форду тут и там. Но, безусловно, это был он. И он почему-то улыбался. Форд вынул удостоверение, давая понять Дэшу кто он такой. А затем снова скомандовал:
– А теперь медленно повернись обратно, упрись лбом в стену и заведи руки за спину, – спокойно продолжил Форд. – Перестань скалиться и делай, что велено.
– Ты знаешь, кто я?
– Да нет, просто шатаюсь по округе. Тыкаю во всех пушкой. Указания раздаю всякие! – в голосе Форда начали резаться нотки раздражения.
– Ясно… Пойми меня правильно, но навредить ты мне не сможешь. Не этим оружием. Да, звучит глупо…
– Но я все же попробую. Прострелю твою башку, как в фильме про живых мертвецов! А вдруг сработает! Вот только на выстрел вся округа сбежится, а увезти отсюда я могу только кого-то одного… максимум двух. Ну, что, посмотрим, повезет ли мне?[20]