– Тебя это не удивляет?
– Я уже уяснил, что имею дело с самим дьяволом.
– Судья – мразь и ублюдок! Он, безусловно, заслужил пулю! Но сложность не в том, что он занимает высокий пост! – Опять пауза. – Вижу, ты заинтересовался. Подлей еще!
Иеремия выполнил просьбу.
– Спасибо! – Манселл осушил бокал. – Это не обыкновенная зависимость. Мне просто тяжело об этом говорить и осознавать свою беспомощность… Дело в том, не Судья навел беду на твой дом. Торговец. Вот кто тебе нужен. Но не простой торговец, его товар – это смерть и страдания.
– Ты отвлекся, старик! Мы говорили, как убить Судью.
– Я к этому и веду, юноша. Торговец знает, как его убить.
– Как его зовут и где мне его найти?
– Я не знаю. А вот Судья знает. Вот в чем сложность. Только Судья знает, как найти человека, который, в свою очередь, знает, как убить Судью. Знаю, звучит безумно.
– Допустим, Судья ничего о нем не скажет. Мало ли что случится? Что известно об этом «торговце»?
– Все разное говорят. Я уже говорил, что встреча с ним сулит беду? Те, кто выжили потеряли близких, а сами превратились в инвалидов. Одни с поломанным телом, другие – душой, третьи – разумом. Одни говорят, что он какой-то иноземец. То ли араб, то ли азиат. Приехал прикупить себе земли, чтобы разрабатывать прииски. А старики клянутся, что он белый, моего возраста. Выходит, ответить тебе может только Судья.
– Ты затратил много сил, чтобы найти меня. Чего ты хочешь взамен?
– Найди этих скотов и убей. Отомсти за Джеймса и Марту.
– Будь уверен, Манселл, отомщу!
Иеремия вышел из оцепенения и пододвинул бутылку.
– Это поступок настоящего мужчины, юноша.
Старый майор поднялся и поковылял прочь. У самого выхода он обернулся.
– Когда дело будет сделано – найди меня, если я буду еще жив.
«Обязательно» – подумал Иеремия. Но самого Манселла ответом не удостоил.
– Ничего хорошего в Шаттер-Крик нас не ждет. Ловушка?
– Однозначно ловушка. Кто-то старательно хочет заманить меня на север. В этот чертов Шаттер-Крик. Беда в том, что и меня самого туда тянет.
– Можем поступить умнее – пойти на юг.
Иеремия засмеялся. Он оценил шутку Хева. Их действия и решения невозможно назвать разумными. А путь, что они проделали вместе вряд ли можно было назвать осознанным. Партнеров мотало по стране как перекати-поле по пустыне. Иногда они выступали в роли охотников, иногда в роли добычи. И сейчас, как только появилась возможность перевести дыхание, появляется третья сила и гонит их на север.
– Тебе самому не интересно – кому это надо? Кто за всем стоит?
– Мне было интересно почему за голову дезертира Артура Хикока полковник Харрис предлагал несколько тысяч долларов. Помнишь, чем это закончилось? Преследуя Хикока мы на неделю застряли в горах. Лишились припасов и лошадей. А когда доставили пленника, выяснилось, что полковника убили, нас объявили в розыск, а Хикок никому не нужен. Это не единственный раз, когда любопытство стоило нам жизни. Предлагаю компромисс – идти на восток.
– Черт возьми, Хев! Даже чтобы выехать из города нам нужны деньги.
– И ты знаешь, как их заработать. Охота за головами, – сказал Хев вынимая из сумки стопку листов с надписью: «Разыскивается».
– Благодаря охоте за головами мы здесь! Это какой-то порочный круг. Может, чтобы вырваться из него пора перестать бегать и отправиться на север?
– Почему тебя зацепила история престарелого алкаша?
– Торговец. Кажется, я знаю о ком он говорил.
Иеремия заметил, что Хев его не слушает. Точнее слушает, вот только его внимание привлекло нечто другое.
В салун вошла группа всадников. Их одежда была покрыта пылью, что неудивительно, учитывая удаленность городка от населенных пунктов. В руках они несли окровавленные мешки. И вновь никто не обратил на пришельцев внимания за исключением Хева. Было очевидно, что эти люди появляются здесь не впервые. Они буднично прошли к стойке и скрылись в подсобке.
– В чем дело?
– Мешки видел?
– Это торговцы скальпами. В здешних краях это не запрещено.
Но Хева это не убедило. За его внешним спокойствием скрывались лютая ненависть и презрение. Иеремия знал, что гордый индеец проглотит обиду, но легче от этого не было. Иеремия сам ненавидел торговцев скальпами. И пускай лично он ничего не сделал, ему было стыдно перед другом. Он молча взял стопку с портретами и принялся их перебирать.
– Ты прав. Искать работу в городке, где торгуют скальпами – гнилая затея!
Эти слова воодушевили Хева. Его вид не стал мягче. По крайне мере он перестал выжигать взглядом дверь в подсобку. И переключился на изучение портретов.
– Узнал кого?
Хев молча перевел взгляд на подсобку. Очевидно, никого не узнал. А значит не может ворваться с двумя томагавками и устроить бойню. Ему оставалось только наблюдать и ждать.
Иеремия продолжил перелистывать портреты. Но делал это с отсутствующим видом. Более того, перебирал бумажки он чисто машинально. Его очень сильно зацепили слова Манселла. Может старый майор когда-то и служил под командованием капитана Джемса Олдена, но совершенно точно не знал его лично. Манселл ошибся лишь единожды, но сильно. Непонятно, почему Иеремия сходу не послал его куда подальше. Но, как выяснилось позже, его терпение было вознаграждено. С другой стороны, можно ли верить единожды солгавшему? Манселл соврал про Джеймса, так с чего ему говорить правду и про Судью, и про таинственного торговца. Иеремия подозревал, что речь идет не о торговце, а о коммивояжере. Генри. Это он навел банду на дом Олденов? Зачем? Скорее Манселл вкладывал в свои слова некий мистический подтекст. Сознательно ли? После стычки со Смитти и Биллом было очевидно, что Иеремии противостоят потусторонние силы. Сомневаться, что к ним относятся и Судья не приходилось. Вот только откуда это известно старому майору? Да ниоткуда! Кто-то надоумил его это сделать. И, если этот «кто-то» не дурак, то ему следует дожидаться появления Иеремии в Шаттер-Крик. Ибо, прямо сейчас этот самый Иеремия возьмет Манселла за шкирку и вытрясет всю правду. И не дай Бог выясниться, что таинственный незнакомец отсиживается в соседнем отеле!
Иеремия, полный злобы, приготовился гнаться за Манселлом. «Гнаться» слишком сильно сказано. Не нужно быть семифутовым гигантом, чтобы догнать калеку. Но рука Хева на плече заставила Иеремию замереть на стуле. Пока он был погружен в свои размышления, от его внимания ускользнула одна маленькая деталь. С приходом торговцев скальпами салун опустел. Не было даже бармена. Только выпивоха в сутане, который то ли спал, то ли пытался что-то прочесть мелким шрифтом. И Хева, кипящего праведным гневом, эта внезапная пустота беспокоила.
Иеремия сразу сообразил, что твориться неладное. И, для того чтобы разобраться в ситуации нужно заглянуть в подсобку. А сделать это незаметно невозможно – один вход, он же выход. Иеремия не отличался терпением Хева. Самый простой способ выяснить – спросить. У кого? У бармена. Соврет – получит по зубам. Это в лучшем случае.
Но и этому порыву не суждено было исполниться. В этот момент двери салуна распахнулись, впуская необычную четверку посетителей. Необычную, конечно, по меркам городка. Если бы в салун завалилась племя индейцев в боевом раскрасе, бригада шахтеров инвалидов, банда пьяных мексиканцев – это была бы норма. А в этот раз в салун вошла семья. Судя по одежде – обеспеченная. Высокий худощавый мужчина в костюме и кругленьких очечках вполне мог сойти за инженера. Дети, как дети: паренек лет двенадцати и грудничок. А вот женщина выглядела необычно. Ее платье нежно розового ярким пятном выделялась на пыльном серо-желтом фоне. Собственно, в платье и было дело. Это было не дешевые платья, которые бесформенными мешками висели на дочках фермеров. Не аляповатые цветастые платья, что любили проститутки всех мастей. Это было платье, явно сшитое на заказ и из очень хорошей ткани. Даже дураку было понятно, что платье не из дешевых. А дальше, стоило определиться с платьем, как тут же становилось понятно, что это не рядовые путники.
«Идиоты! – подумал Иеремия. – О чем они думают? Как они только до сюда добрались? Путешествовать в таком виде надо додуматься! А вот и акулы!»
Из подсобки вышел молодой человек с пшеничными волосами. Он приветливо улыбнулся путникам и заискивающе наклонил голову. Иеремии он напомнил бездомную собачонку. Он ненавидел собак. Машут хвостом, заглядывают в глаза – заманивают поближе. А стоит к ним приблизится, тут же норовят укусить побольнее. И вот этот молодой человек напоминает, как раз, такую злобную, хоть и безобидную с виду, шавку. А вот новым посетителям подобное поведение пришлось по вкусу. Говорили они тихо, похоже, они интересовались жильем. Молодой человек услужливо предложил пройти внутрь и обговорить условия с хозяином. Когда все члены семьи скрылись за дверью, он осмотрел помещение и пошел следом. Улыбки на его лице уже не было. По какой-то причине он решил, что два путника в глубине салуна, как и священник не представляют угрозу. Зря.
Иеремия и Хев молча ждали. Каким образом этих неудачников лишат их сбережений? Тихо и мирно «уговорят»? Запугают? Или старый добрый разбой? Послышался стон, а затем глухой удар. Если бы друзья не ожидали чего-то подобного, то не обратили бы на эти звуки никакого внимания.
В этот момент из подсобки выбежал взволнованный бармен. Как ни в чем ни бывало он принялся протирать стаканы, попутно обводя взглядом свой салун. Встретившись взглядом с Иеремией, он замер. Секунду он стоял совершенно неподвижно. Словно кролик, завидевший змею. Потом его начала бить мелкая дрожь. Сначала затрясся подбородок, а затем и руки. Бармен захотел было что-то сказать, как заметил нечто посерьезнее угрожающего взгляда Иеремии – кольт в его руках. Бармен вновь открыл рот, и Иеремия тут же взвел курок большим пальцем, давая понять, что сейчас лучше промолчать. Затем движением ствола вверх заставил бармена поднять руки. В иной ситуации на эти жесты никто бы не обратил внимания, да и значить они могли что угодно. Но в данной они значили буквально: «Заткнись! Подними руки!» К счастью бармен их без труда разгадал.