Иеремия бесшумно поднялся и двинулся к бару. В этот момент очнулся священник. Он переводил недоумевающий с Иеремии на бармена и обратно. Иеремия жестом посоветовал ему не шуметь. Этот жест был вполне обычным и распространенным. Вот только Иеремия вместо пальцев руки использовал ствол Скофилда. От чего жест из разряда рекомендаций перешел в приказ.
Когда Иеремию и бармена разделяла только стойка, поднялся и Хев. Плащ бесшумно соскользнул с плеч, обнажая мощный торс. В каждой руке он держал по томагавку. Двигался он быстро и бесшумно, от чего представлял большую угрозу, чем вооруженный револьверами здоровяк Иеремия.
– Они тоже торговцы скальпами, парни!
– Именно поэтому ты и ублюдки в той комнате еще живы. Но больше торговцев скальпами я ненавижу насильников женщин и детей.
– Детей никто не тронул!
– Тогда убьем только половину.
Бармен понял, что его дружкам не отвертеться, да и ему тоже. И предпринял попытку предупредить их. Зря, мог бы жить. Его крик заглушил выстрел.
Иеремия выстрелил бармену в живот из кольта. Не теряя времени, он перепрыгнул через стойку и ткнул дымящимся стволом в рану. От боли бармен вытянулся в струну. И дабы он не решил вновь осесть на пол, Иеремия упер ствол Скофилда ему под подбородок.
Одновременно с выстрелом в движение пришел и Хев. Вместе с Иеремией они образовывали уникальный слаженный тандем. Они понимали и дополняли друг друга без слов. Словно единый организм, объединенный общим разумом. Еще прежде, чем Иеремия поднял на ноги бармена, Хев, как бы между делом, метнул два томагавка в подсобку и не сбавляя шага прошел дальше. Судя по воплям оба томагавка нашли свои цели.
У засевших в подсобке негодяев ушло несколько секунд, чтобы сообразить, что именно произошло, и начать огрызаться в ответ. Они устроили дикую и бесполезную пальбу. В результате этого акта агрессии пострадали: чучело медведя у противоположной стены, початая бутылка виски, три пивных стакана и с десяток стопок. Никто, в том числе и на улице, не пострадал. Но, очевидно эта выходка привлекла внимание шерифа.
– Только покажись и…
Дальнейшая часть фразы потонула в грохоте очередных залпов и отборных ругательствах. Впрочем, и так было понятно, что ждет несчастного, рискнувшего появиться в дверном проеме. И Иеремия воспользовался этой угрозой. Благо бармен решил вновь погеройствовать и попытался ударить своего мучителя коленом в пах. Ему не повезло. Совсем. Мало того, что промахнулся, так и еще в отместку был вытолкнут в проход, где его тут же изрешетили собственные перепуганные дружки.
Иеремия с Хевом переглянулись. Хев постучал двумя пальцами по левому плечу и одним по правому.
«Двое слева. Один справа».
Иеремия же скрестил руки на груди и постучал по плечам револьверами.
«Беру двоих по краям».
Иеремия шагнул в проход. Тот, что прятался справа перезаряжал свой обрез. Иеремия прицелился, но не стал убивать его сразу – есть время. А вот головорез слева уже был готов стрелять, потому действовать пришлось быстро. Оба выстрела прозвучали одновременно. Два выстрела – два трупа. Негодяй справа получил пулю в грудь, с лева – в глаз. Плохо для опознания, зато наверняка.
Последним из выживших оказался тот самый услужливый молодой человек с пшеничными волосами. Он видел Иеремию в проеме. Собственно, не заметить его было невозможно. Едва он шагнул в проем, как в помещении тут же стало темно. Тот немногий свет, что все-таки проникал внутрь угрожающе поблескивал на стволах его револьверов.
«Да будет свет!» – подумал молодой человек и поднял револьвер.
Буквально за мгновение до того, как он нажал на спусковой крючок, Иеремия сделал немыслимое – опустил руки. Он не пытался прицелиться во врага или спрятаться. Просто опустил руки. Едва полы его плаща опустились, как дневной свет вновь ворвался в подсобку.
«Решил ослепить меня?» – промелькнула еще одна мысль.
Воистину, скорость мысли самая быстрая вещь во вселенной. Но не в случае этого паренька. Хев оказался быстрее. Резким движением кисти он метнул нож, который угодил прямо парню в лоб и навсегда прекратил его мыслительную деятельность.
Иеремия же невозмутимо осматривал помещение. Словно ничего не случилось. Словно перед ним не стоял вооруженный человек, готовый снести ему голову. Иеремия на самом деле не обратил внимания ни как нож пролетел мимо его локтя, как угодил в цель, и как эта цель рухнула на пол. Он пытался разобраться в том, что здесь произошло. Возле двери лицом вниз лежало тело человека в строгом костюме. По его напомаженным волосам стекала густая красная субстанция – то ли мозг, то ли просто кровь. Рядом с ним сумка со скальпами. Бармен не соврал – эта семейка промышляет торговлей скальпами. Но не на них же они сколотили состояние. К слову о состоянии: на столе лежал бумажник туго набитый наличностью. Да и сам бумажник с вышитыми на нем монограммами явно не из дешевых. Это было странно, но вполне объяснимо. Наверное.
Иеремия отвлекся от денег. Он на них не претендовал – он не грабитель. Сейчас, он – охотник за головами. В центре комнаты лежала женщина с задранной юбкой и спущенными панталонами. На ней лежал мужчина. Помимо одежды у него не было и нижней челюсти – срезало томагавком. Челюсть валялась неподалеку. А возле нее еще один «герой» со спущенными штанами. Томагавк застрял у него в центре головы. Там, где должно было располагаться лицо, по которому можно опознать преступника. Не лучший бросок Хева… если только он не сделал это специально. Вот только не Иеремии его ругать. Ему самому следует лучше целиться. Пуля, которая, как ему казалось, угодила в глаз, на самом деле раздробила скулу. Превратив правую часть лица в кровавое месиво. Возможно удастся его опознать по левой части. Благо на щеке имелся характерный шрам.
Иеремия подошел к толстяку с дыркой в брюхе. Тот лежал лицом вниз. Иеремии пришлось запустить пятерню в его грязные патлы, чтобы оторвать голову от пола. Опять неудача. Нос толстяка распух – то ли при падении, то ли постарался кто-то из присутствующих. Может не поделили деньги или очередность пользования дамой. А может и напомаженный муж барышни проявил инициативу до того, как ему раскроили череп. Но, сейчас это неважно. Главное, что познать его можно. Как и паренька с пшеничными волосами. В этот раз Хев постарался. Брошенный им нож не просто угодил в горло и прошел насквозь. Он пригвоздил его к стене.
Иеремия улыбнулся – есть шанс не только избежать петли, но и заработать. Занятый своими подсчетами, Иеремия упустил самое главное – жертв этих молодчиков. А вот Хев уже занимался мужем несчастной, которая начала приходить в себя и принялась стонать. Судя по действиям Хева, мужчина был еще жив. Иеремия тоже решил проявить участие. Одной рукой он стащил труп насильника, давая несчастной доступ к кислороду. Из приличия он небрежным движением одернул платье. Он не пытался помочь потому, что вспомнил о детях. Они точно шли вслед за родителями, но где они сейчас? Мерзкий холодок пробежал по телу и комком застыл в животе. Почему грудничок молчит?
Иеремия обернулся к Хеву. Индеец сообразил, что именно беспокоит его друга. И молча показал пальцем в дальний от себя угол. Иеремия повернулся в сторону обозначенного угла. Его глаза еще не привыкли к царившему мраку, а потому ничего не смог рассмотреть. Только какую-то неясную тень.
«Мальчишка молодец! Сообразил спрятаться в самом темном углу. Чтобы не видеть творящегося кошмара!»
Иеремия осторожно приближался. Мальчишка, повинуясь инстинкту, принял единственное верное в сложившейся ситуации решение – спрятаться. Но за неимением надежного укрытия и опыта, как и все дети укрылся одеялом. Неизвестно, насколько надежно одеяло защищает от демонов и призраков, но против различных мразей в человеческом обличии оно совершенно бесполезно. Особенно, если это не одеяло, а пустой мешок. Чем ближе подходил Иеремия, тем сильнее трясся мешок. Иеремия выждал некоторое время прежде, чем стащил мешок. Как и ожидалось, под мешком прятался мальчишка с малышкой на руках. Одной рукой он закрывал сестренке рот, чтобы та не кричала. Одного взгляда на милую мордашку в розовом чепчике было достаточно, чтобы понять – перед ним довольно забавная и милая девчушка.
– Уже можно убрать руку. Дай ей подышать!
Иеремия накрыл своей лапой детскую ручку. Мальчишка повиновался беспрекословно. Едва малышка, набрала воздуха, как тут же чихнула. Иеремия не смог сдержать улыбку. Это было чертовски…
«Мило! Черт, да я уже забыл про это слово!»
Малышка заулыбалась в ответ. Это было так необычно и неестественно для этого места. Не для пыльной подсобки. А для мира, в котором жил Иеремия. Многие совершенно точно именовали его Диким Западом. Ключевым словом было – Дикий. Мир безумия, отчаяния и беззакония. И вот в этот мир вторглась эта малышка – невинная и прекрасная. И хоть ей здесь явно не место, Иеремия был счастлив, что ему повезло ее повстречать. Может его мир не обречен?
– Закрой глаза!
Мальчишка подчинился. Иеремия поднял паренька вместе с сестрой. Ни к чему ему видеть этот кровавый кошмар. Иеремия аккуратно вынес детей в основной зал. В зале, как и положено воняло алкоголем, порохом и немытыми телами. Но по сравнению с тем, что творилось в подсобке, это были ароматы прерий.
– Давайте их мне! Я о них позабочусь!
Иеремия невольно вздрогнул, хотя застать его врасплох было проблематично. Но священнику это все же удалось. Во всей этой кутерьме Иеремия забыл про него. Странно, что он не сбежал, как только началась пальба. Тем не менее, тот уже протягивал руки к детям. Иеремия не видел причин отказывать. Даже пьяный священник сможет лучше о них позаботиться, чем он.
– Я передам их к шерифу. А затем приведу доктора. Он жив?
Священник перегнулся через стойку и пытался заглянуть внутрь. Хев, уже вовсю колдовавший над раскроенным черепом неудавшегося торговца скальпами, поднял взгляд на священника, а затем медленно кивнул и продолжил заниматься своими делами.