– Если бы Клифф узнал, что шериф жив, что бы он сделал? Не отвечайте, падре, это риторический вопрос. Иначе было нельзя – один из них должен был умереть. Я считаю, что Клифф заслужил смерть больше, чем шериф Оукли. А эти, ка Вы выразились «люди», вовсе и не люди. Вы же видели, чему они здесь предавались!
– Их души еще можно было спасти.
– Вы думаете?
Иеремия нырнул под стойку и поднял голову Клиффа. Голова была «живая». Клифф, или то, что от него осталось, продолжал пучить глаза, его губы беззвучно шевелились. Прочитать по губам можно было лишь отборные крепкие выражения. Кросс отставил в сторону бутылку и принялся рассматривать голову, словно перед ним был любопытный музейный экспонат.
– Это, что, судороги?
– Серьезно? Эй, Клифф, судороги?
«Пошел ты!» – беззвучно проартикулировал Клифф.
– Кажется, он говорит, что нет.
Кросс быстро сложил два и два и обернулся к трупам, которые выносили горожане.
– Эти больше не восстанут, успокоил его Иеремия. – Хев за этим проследит.
В голове Кросса вертелась куча вопросов. Он выбрал самый, как ему показалось, оптимальный и емкий.
– Тогда почему он…
– Жив? Дело в том, что я отсек ему голову обычным, по факту, ножом. А таких как он убить можно только пулей, выпущенной из этого Скофилда, да томагавком Хева. Может, в мире есть еще какое-то проклятое оружие, но, мне оно пока не встречалось. А вот такие проклятые убийцы – не раз.
– Не слишком ли самоуверенно Вы говорите о проклятии? Вполне возможно, что это существо не проклято, всего лишь фамильяр.
– Фами-кто?
– Фамильяр. Дух, призванный колдуном для защиты. И жизненная сила духа напрямую связана с хозяином.
Иеремия ткнул голову пальцем. Та, выйдя из равновесия покатилась по стойке.
– Я думал, что дух – нечто бесплотное. Ну, да ладно. У Вас остались еще сомнения, падре? Извольте! Однажды я невольно заключил сделку с одним человеком. В ходе выполнения обязательств, он погиб, а я выжил. На мне не было ни царапинки. Я заключил еще несколько сделок с аналогичным результатом. И снова я был цел и невредим, в какую бы мясорубку мы не ввязывались. Это не обычный комплекс выжившего. Это обычное проклятие. Чтобы было понятно, взгляните на свою руку, падре. И на рукоять револьвера.
Кросс аккуратно, чтобы никто не видел, вынул свой револьвер и покрутил в руках, проверяя на повреждения.
– Да, перламутровая рукоятка не пострадала, но…
Он не успел договорить. Иеремия протянул ему свой кольт. В рукоятке которого застряла пуля. А затем продемонстрировал свою ладонь, на которой виднелся свежий шрам, в том же месте, что и рана Кросса.
– Эту рану получил я. А расплатились Вы. Много людей поплатились жизнью за свои желания лишь потому, что они не отнеслись серьезно к моим словам. И за каждую их жизнь я отделался лишь шрамом наподобие этого.
Кросс был не дурак он быстро осознал свою ошибку, когда легкомысленно отнесся к заключению сделки. И повторять ее снова, не придавая значения словам Иеремии о проклятии, он не собирался. Это было понятно по перемене в его взгляде.
– Вы несете тяжкий груз. А я-то знаю, о чем говорю.
– Не совсем так. Я уже привык, что люди готовы отдать жизнь ради мести обидчикам. У меня было время, чтобы осознать никчемность такого стремления. А вот желание защитить друга мне показалось вполне достойным. Вот почему я не сильно-то хотел заключать с Вами сделку.
– И все же заключили.
– И нам повезло.
Кросс посмотрел на Клиффа. Тот перестал корчить рожи и сквернословить. Он тоже внимательно слушал, что говорил Иеремия.
– А если бы рану получил я?
Иеремия покачал головой, давая понять, что сделка работает лишь в одну сторону.
– И кто же одарил Вас… этим?
– Однажды в мой дом пришел коммивояжер. И принес с собой проклятие.
Иеремия перевел взгляд на Скофилд, недвусмысленно намекая, как выглядит проклятие.
– Значит, Вы считаете, что проклят именно пистолет.
– С тех времен сохранились только он и я. Я надеюсь, что проклят именно пистолет.
– При всем при этом, ищите Вы Судью.
– Мне нужна справедливость! Судья убил мою семью. Есть основания полагать, что он не так прост, как и тот коммивояжер. Я воспользуюсь своим бессмертием, чтобы разобраться с Судьей, а потом попробую избавиться и от проклятия. И наконец-то покончить с этой чертовщиной.
– Вы же понимаете, что лишь подменяете понятия. Все к чему Вы стремитесь – к мести. Будьте осторожны! В этом стремлении Вы рискуете потерять не только друзей, но и душу.
– И все? Даже не попытаетесь отговорить меня, падре?
– Вы достаточно умный человек, чтобы понять губительность своих планов. И при этом достаточно упертый. Все слова о бессмертной душе годятся лишь для смертных телом. Что я, простой человек, могу сказать бессмертному? Могу лишь посоветовать быть осторожным. Берегите друзей и свою душу! Возможно, Вам предстоит выбрать между ними. Как человек, советую приглядывать за спутниками. Но как служитель церкви – позаботьтесь о душе. В любом случае, желаю удачи! И искренне надеюсь, что делать выбор Вам не придется. Я буду молиться за вас.
Кросс вспомнил слова Хева о Вендиго. Он уже не сомневался, что рассказ индейца не глупая выдумка или суеверие. Он думал: «А, если земное оружие не сможет остановить злого духа, так может поможет Слово Божие?»
– Может, мне стоит составить вам компанию.
– При всем моем уважении, я не хочу больше нести за Вас ответственность, падре. Мне и его хватает, – Иеремия кивнул в сторону Хева. – К тому же, Вы нужнее Вашему другу и этому городу.
Кросс нехотя согласился.
XXXV
Видимо действие препаратов начало ослабевать. На Форда накатила усталость. Казалось, он целую вечность добирался до дома. Чем ближе была желанная кровать, тем тяжелее становились веки.
Черная Волга никуда не делась, но Форду было наплевать. Он забыл про нее и даже не обратил внимание. Его разум медленно отключался. Подъем по лестнице напоминал заплыв в бассейне, заполненном смолой.
Постель все ближе и ближе. И вот Форд падает на кровать, но не может коснуться ее. Он растворяется в темноте. Но ненадолго. Тьма слегка отступает. Ровно настолько, чтобы Форд мог разглядеть окружающую его обстановку. Он понимает, что снова сидит в кресле в темноте.
«Опять тот же кошмар! Да и плевать…»
Главное – он спит. Если бы это было возможно, Форд уснул бы и в своем же собственном кошмаре.
Когда в прошлый раз ему снился этот кошмар, погибла Луна. Что теперь? Почему ему сниться кошмар? Что он упускает?
«Дэш? Я знаю, где он и с кем. Или нет? Или Старик не справился?»
Форд вскакивает с кресла. Но только во сне. Он не просыпается.
За занавеской загорается свет. И в комнату входит Луна с подсвечником в руках. Она садиться на против Форда и смотрит.
– Это не мой кошмар?
Луна качает головой – нет.
– Но это сон.
Кивок – да.
– Я что-то упускаю?
Да.
Форд молчит. Он обдумывает вопрос. В голову не приходит ничего лучше:
– Как ты?
– Холодно…
– Ты знаешь, что я собираюсь сделать?
Да.
– Мне сделать это?
Нет.
Луна наклоняется и берет Форда за руку.
– Отпусти…
– Не могу.
Луна меняется в лице. Впервые Форд видит жалость. До этого он видел только боль, недоумение, отчаяние. И вот кто-то жалеет его.
– Я не могу их отпустить после того, что они сделали… с тобой.
– Мне… все равно…
– В могиле вечно ночь! – закончил Форд. – Дэш! Ты общалась с ним.
Да.
Форд задумывается. Над рассказами Старика, над фотографиями из библиотеки, над рассказами Дэша, над словами Луны.
– Это самый странный городок из всех, что я посещал, – говорит он с улыбкой.
Луна касается его руки. Да.
– Что мне делать?
Луна смотрит в сторону телефона.
И снова жуткий перезвон разрывает тьму. Форд встает и направляется в сторону телефона, но Луна задерживает его за руку.
– Отпусти…
Форд не отвечает ничего. Он снимает трубку, и Луна растворяется. Вместе со светом. И тьмой.
– Алло… – прохрипел Форд в трубку.
– Лейтенант? Нам срочно нужно поговорить! Дело касается Дэша! Встретимся в кафе.
Прежде, чем Форд успел возразить, Старик бросил трубку. Делать нечего. Форд весьма быстро добрался до кафе. Хвоста за ним не было. Либо ребята в черной Волге крайне ненаблюдательны, либо следили они не за Фордом.
Форд подошел к кафе. Лампы на вывеске неприветливо замерцали. А Старик уже уютно расположился за столиком кафе.
– Учти, Старик, я не спал, кажется несколько дней. Так что я сейчас свалюсь вон в ту канаву перед входом и просплю до конца недели.
– Недолго же тебе спать. Завтра уже воскресенье.
– Где Дэш?
– Ушел.
– Что значит ушел? Мать твою за ногу, я же просил!
– У него есть некоторые способности… Я не везде могу за ним следовать… Лейтенант?
Форд уже склонился почти до самого стола. Потом встрепенулся и начал озираться по сторонам. Внимание его привлекла парочка нервозных пареньков за дальним столиком.
– Жди здесь! – бросил он Старику и направился к ним.
Парни занервничали сильнее обычного. Один даже попытался убежать, но Форд ухватил его за куртку и усадил на место. Они непродолжительно побеседовали, а затем парни вскочили и выбежали на улицу. В этот раз Форд им не препятствовал. Он спокойно прошел через кафе и вернулся на свое место. В руках у него был пакетик с таблетками.
– Если я загнусь от этих таблеток, найди и пристрели этих наркоманов! Это, кстати, Карась и… неважно. Абсолютно бесполезные кадры.
– Разве это хорошая идея?
– Хорошие идеи у меня закончились пару трупов назад, – Форд запихнул в рот горсть таблеток и запил их кофе. Кофе был холодным и кислым. Форд скривился и брезгливо отодвинул чашку. Он огляделся и не увидел ни одного официанта, чтобы высказать претензии. В этот момент почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцах. Словно он съел целый пузырек анти