Только Док проявила профессиональные навыки. Она внимательно осматривала тела. Всем было очевидно, что выживших нет. Но, Док не сдавалась. Она ходила от тела к телу и проводила одни и те же манипуляции: не боясь запачкаться она осматривала раны, потом прикладывала пальцы к окровавленной шее, качала головой, вставала и шла дальше.
Обходя площадь по кругу, Иеремия тоже внимательно рассматривал тела в надежде увидеть одно, облаченное в судейскую мантию. И только сейчас до него дошло, что он ничего не знает о своей жертве, кроме прозвища и одежды. Не знает ни имени, ни лица. Может он уже сталкивался с ним на улице, но не смог опознать его в другой одежде?
– А как выглядит наш Судья? – спросил Иеремия, обращаясь к Анне. – Я имею ввиду: какое у него лицо, отличительные признаки?
– Как только увидите эту отвратительную рожу – сразу поймете!
– Так себе описание! – фыркнула Док, не отрываясь от осмотра очередного тела. – Ну а имя-то у этой рожи есть?
– Уильям. Уильям Стоутон.
– Стоутон? Ну, тогда мы полные кретины. Фамилия человека, которого мы преследуем Стэнтон! – язвила Док.
Иеремия остановился и вопросительно посмотрел на Анну.
– Уверяю, это он. Только скрывается под другой фамилией., – поспешила оправдаться Анна.
– Не так уж он и скрывается! – не унималась Док.
Кто знает, сколько бы она продолжала изводить Анну, если бы ее сапог не увяз в кровавой жиже. К ее чести Док не впала в истерику, а лишь брезгливо стряхнула с носка какой-то кровавый ошметок.
– Раз у нас столько неизвестных, может самое время повернуть назад, – предложила Док. – Что бы ужасное здесь не произошло, произошло оно недавно!
– Вы правы! – раздался юношеский голос.
От дерева отделилось одно из тел. Все, кто был при оружии схватились за него. Тело же в ответ подняло руки. Значит, перед ними живой человек. Мертвецы себя обычно так не ведут.
– Pour l’amour de Dieu! Не стреляйте! – взмолился незнакомец.
Заметив, что незнакомец угрозы не представляет, а других существ, – как живых, так и мертвых, – поблизости нет, все убрали оружие. Перед ними стоял паренек лет четырнадцати – на лице уже стала пробиваться робкая растительность, достаточно жесткая, но недостаточно густая. Больше сказать о нем было нечего, поскольку он был с ног до головы перемазан грязью и кровью. Разве только то, что он был достаточно высок для своего предполагаемого возраста. Паренек выдохнул и принялся медленно опускать руки. И когда, казалось бы, кризис был исчерпан, Анна сорвалась с места, накинулась на паренька и принялась его бить и царапать своими коготками, не стесняясь самых грязных выражений.
Иеремия передал поводья Хеву и кинулся на помощь незнакомцу. Он сгреб в охапку Анну, которая несмотря на свои смешные сорок килограмм живого веса оказывала самое активное сопротивление. Исчерпав запасы терпения Иеремия просто отбросил Анну назад. Та, словно дикая кошка приземлилась на все четыре конечности, готовая снова ринуться в бой. И она бы бросилась, если бы не подоспели Док с матерью Анны. Вместе удержали Анну от очередного акта агрессии. Иеремия не ждал получить ответы от Анны, поэтому сразу обратился к пострадавшему:
– Почему она набросилась на тебя?
– Не знаю, – пролепетал паренек с каким-то европейским акцентом.
– Почему-то я тебе не верю.
– Я говорю правду, прошу…
Паренек не успел договорить. Едва он поднял голову, как тут же получил по лицу. В этот раз от Иеремии. Одним ударам он отправил паренька в нокаут, разбив бровь и, возможно, сломав скулу. Иеремия поднял его, как тряпичную куклу и принялся трясти, чтобы привести в сознание.
– De quoi avez-vous besoin? Я ничего не знаю. Эти люди тоже что-то спрашивали, а потом начали стрелять! – паренек заплакал. – Не стреляйте, пожалуйста!
Второй удар мог его убить, поэтому Иеремия ограничился пощечиной тыльной стороной ладони.
– Да хватит его уже бить! Или скажите, хоть за что! Может я тоже присоединюсь! – взмолилась Док.
– Oui, oui! Пожалуйста, престаньте!
Док демонстративно растолкала всех плечами и подошла к пареньку. Она вынула из наплечной сумки пару склянок и принялась методично обрабатывать его раны. Никто ей не мешал. Потом она вытянула руку в сторону и скомандовала:
– Бинт!
Никто не шелохнулся и не издал ни звука.
– Вы серьезно? – обернулась Док к спутникам. – Вы вообще собирались вернуться назад? Или планировали тупо помереть по дороге от сепсиса?
Док так демонстративно прошагала к своей лошади за бинтом и обратно.
– Ранения в наш план не входили, – съязвила Анна.
– Ах да! Пули же вас не берут! Упасть с лошади – немыслимо! Пробить голову – не страшно! Да и змей бояться не надо – они своих не кусают! – Док подмигнула Анне.
Она быстро наложила повязки и помогла пареньку встать на ноги. Иеремия же вынул Скофилд и ткнул им в лицо бедолаге. Тот отреагировал мгновенно – упал на колени и вскинул руки вверх. Док тоже взмахнула руками и закатила глаз, выражая таким образом свое недовольство. Ее бесило не то, что с пленником грубо обращаются, а то, что не ценят ее труд.
– Узнаешь? – угрожающе спросил Иеремия. – И прежде, чем соврать, подумай дважды.
Паренек опустил голову и принялся бубнить что-то на неизвестном Иеремии языке. Постепенно его речь замедлилась и перестала напоминать бормотание безумца. Наконец, он и вовсе замолчал. Опустил руки и спокойно посмотрел на Иеремию.
– Да, иногда моя память нуждается в стимуляции, – сказал незнакомец, поднимаясь на ноги. Затем скривился, словно о чем-то мучительно думал и указал большим пальцем куда-то позади себя. – Так значит… Это был старина Уильям! Как же мне повезло, что он не признал меня. С другой стороны, может повезло именно ему, что я не признал его первым. Хотя, учитывая, что ты здесь – ему повезло несильно.
Незнакомец принялся приводить себя в порядок. Делал он это вполне буднично, словно и не стоял по колено в крови среди трупов. Док смотрела с удивлением на незнакомца. Только что его били и угрожали убить, а он ведет себя так, словно ничего и не произошло. Более того, это он здесь хозяин положения – все идет по его замыслу.
– Анна, моя дорогая, рад снова видеть тебя! – помахал незнакомец из-за плеча Иеремии. – Извини, не признал тебя – богатой будешь!
– Будь ты проклят, Джеффрис!
– Как грубо! – незнакомец ничуть не смутился. Более того, реакция Анны его даже развеселила.
– Так значит, тебя зовут Генри Джеффрис? – спросил Иеремия.
– Pour l’amour de Dieu! Нет, конечно! – скривился незнакомец. – Меня зовут Жан-Люк Тьерри. Pour vous servir!
Жан-Люк грациозно поклонился. Никто не отреагировал – всем было плевать, по большому счету, как его зовут.
– Я жду объяснений, – сказал Иеремия с непроницаемым выражением лица.
– Я думал Анна объяснила, как я…
– Я имел ввиду, что здесь случилось?
Из всех только Док было плевать на то, что здесь случилось. Очевидно же – бойня. Ей было интересно, что не так с этим Жан-Люком, которого одна истеричная особа приняла за некоего Джеффриса, а дуболом-стрелок – за некоего Генри. Когда этот молодой человек успел насолить ее компаньонам? Да и, что такого он мог сделать, чтобы так вывести их из себя? И почему Хев так спокойно на все это реагирует?
Вот только Хев был не так спокоен, как со стороны казалось Док. Он единственный, кто не обознался. Перед ними никакой не Джеффрис, Генри или Жан-Люк, а самый что ни на есть Вендиго. Хев был готов ко встрече с ним, но это вовсе не значит, что он спокоен или расслаблен. Вендиго хитер и опасен! С ним надо быть всегда начеку и не выказывать слабости.
– Собственно, – начал Жан-Люк, – пару часов назад на нас налетел Уильям со своими людьми. По всей видимости, они спасались от вас. А когда налетели на нас, то решили, что угодили в засаду и принялись палить без разбора.
Иеремия посмотрел на Хева. Тот кивнул, подтверждая, что рассказ Жан-Люка вполне может быть правдой.
– Почему же они не убили тебя?
– Не заметили, – пожал плечами Жан-Люк. – Едва началась стрельба, я выпрыгнул из дилижанса. И меня тут же придавило телом мистера Персонса. Так я и пролежал под ним все время, пока выстрелы не прекратились. К тому же Ульям был так сильно напуган, что едва все стихло, как он тут же ускакал прочь.
– Что ты имеешь ввиду? Он остался один?
Жан-Люк кивнул. Иеремия отошел от него и подошел к Хеву.
– Похоже на правду. Отсюда тянется только один след. Судя по глубине – одна лошадь, один всадник. Что думаешь делать с… ним?
– Твои предложения.
– Сжечь тела, что бы он не смог ими насытиться. Приковать его к дереву, и убраться прочь. Только я не уверен насчет женщины.
Хев украдкой посмотрел на Анну. Иеремии не нужно было оборачиваться, чтобы понять о ком идет речь. Он и сам испытывал сомнения насчет Анны. А теперь еще этот Генри-Жан-Люк. Они как огонь и керосин – лучше держать по отдельности. Но и из поля зрения ни одного из них выпускать не стоит.
– Нет, мы идем дальше. Этого берем с собой. Присмотришь за ним?
– А, что с женщиной?
– За Анной присмотрит Док. Она и так с нее глаз не спускает.
Иеремия вернулся к Жан-Люку. Последний не предпринимал никаких попыток сбежать или спровоцировать Анну. Просто стоял и глазел по сторонам. Иеремия бесцеремонно заковал его в кандалы. Затем взял подмышку, как мешок, и водрузил на лошадь Хева. Никто не был против: ни Хев, ни Жан-Люк, ни лошадь. При этом был один человек, которого не устраивало происходящее – это Док. Но, она не стала устраивать истерику. Она подошла к единственному человеку которого знала и доверяла, и спросила в лоб:
– Какого черта здесь происходит?
– Давай не сейчас!
Иеремия попытался обойти ее. Док же встала у него на пути. Упорству и стойкости этой женщины модно было только позавидовать. И Иеремия в итоге сдался.
– Это, – он указал на Жан-Люка. – Генри. Коммивояжер.
– Не хочу озвучивать очевидное, но это – некто Жан-Люк. И даже если это не так, он никак не похож на старого и жуткого коммивояжера, что ты описывал.