диалог развития. Динамика такого клинического взаимодействия поколений не может быть полностью прояснена иначе, как путем изучения типичных переживаний контрпереноса психоаналитика по отношению к пациентам разного возраста. Процитирую самого себя: «Лишь оставаясь открытым к тому, каким предстает перед ним пациент, этапы его прошлого, находящие отражение в его собственном опыте и соответствующих этапах его жизни, психоаналитик может в полной мере постичь возрастные аспекты психоаналитического метода».
Я говорю об этом в заключение, поскольку мне кажется, что было бы интересно сравнить взаимовлияние переноса и контрпереноса между аналитиками и анализируемыми одного пола и возраста в различных культурных и исторических обстоятельствах. Фрейд совершил революционный шаг в психоанализе, сделав взаимную игру переносов центральным моментом терапевтической ситуации, создаваемой психоанализом, клиническим и прикладным, главным методом изучения возрастной и исторической относительности в человеческом опыте. Лишь такой анализ позволит понять, что же в нас является истинно человеческим.
Эти заключительные замечания о базовой психоаналитической ситуации есть не что иное, как иллюстрация к утверждению, высказанному в самом начале настоящего эссе, о том, что взгляд на нашу работу с точки зрения относительности (и взаимодополняемости) может ей сослужить лучшую службу, чем некоторые каузальные и количественные рамки, установленные теориями отцов-основателей психоанализа. В любом случае очевидно, что психосоциальные аспекты естественным образом переплетаются с возрастными и историческими, а в контексте клинических наблюдений пациентов разных возрастов в разных странах мира понимание этих взаимодействий поможет фиксировать развитие человеческих сил и базовых расстройств в меняющихся технологических и исторических обстоятельствах. Таким образом, клиническая работа, как и многие другие научные методы, позволяет держать руку на пульсе истории и способствует познанию человечеством самого себя.
Глава 5. Девятая стадия жизненного цикла
Введение
Когда мы составили таблицу, поместив в нее восемь стадий, стало очевидно, что, кроме даты появления младенца, которая точно известна, определить возраст для каждой стадии независимо от социальных критериев и давления невозможно.
В той же мере это относится и к возрасту старости, однако, чтобы сосредоточиться на кризисах и опыте, проживаемых в этот период, полезно все же выделить конкретные временные рамки. Старость, наступающая после 70 и 80 лет, приносит с собой новые потребности, переоценку ценностей, каждодневные трудности. Обсудить эти проблемы и трудности можно, лишь глубоко осмыслив характеристики девятой стадии. Но вначале посмотрим на финальные стадии жизненного цикла глазами людей восьмидесяти и девяноста лет.
Как бы мы ни заботились о своих телах, рано или поздно организм начинает слабеть и функционировать совсем не так, как в молодости. Несмотря на все усилия сохранить силу и держать свое тело, оно продолжает терять автономию. Отчаяние, характерное для восьмой стадии, хорошо знакомо и тем, кто проживает девятую, поскольку почти невозможно знать заранее, какие события и утраты тебе предстоят. С ограничением независимости и контроля ситуации падают самооценка и уверенность в своих силах. Надежда и доверие, которые когда-то служили опорой, теперь уже не так тверды, как раньше. Но, может быть, мудрость и состоит в том, чтобы встретить отчаяние с верой и должным смирением.
Когда я рассматриваю жизненный цикл, а я занимаюсь этим уже долгое время, я понимаю, что восемь его стадий чаще всего принято характеризовать в первую очередь синтоническим фактором и уже во вторую очередь – дистоническим элементом, например «доверие/недоверие», «автономия/стыд и сомнение» и т. п. Синтонический элемент обеспечивает рост и развитие, позволяет ставить цели, чувствовать самоуважение и принадлежность к элите. Синтонические качества удерживают нас на плаву каждый раз, когда жизнь выдвигает против нас дистонические элементы. Следует осознавать, однако, что обстоятельства могут превратить дистонические элементы в доминирующие. Старость неизбежно является именно таким обстоятельством. Поэтому, когда я писал главу «Девятая стадия», я поставил на первое место дистонический элемент; в первую очередь, чтобы подчеркнуть его исключительную важность и потенциал. В любом случае, важно помнить, что конфликт и напряжение есть источник роста, силы и целеустремленности.
Держа в уме или перед глазами схему, мы стадия за стадией проследим то, с какими синтоническими и дистоническими элементами и противоречиями сталкивается и с какими должен справиться пожилой индивидуум. Мы поймем, как негативный дистонический потенциал проявляется на девятой стадии, и отнесемся к нему со всем вниманием и серьезностью.
Базовое недоверие/доверие: надежда
Счастливы дети, явившиеся в этот мир со здоровой генетикой, любящими родителями и родителями родителей, которые с энтузиазмом отнесутся к своей роли и будут их бесконечно обожать. Мы должны признать тот факт, что ребенок не может выжить без базового доверия. Из этого следует, что каждое живое существо несет в себе это базовое доверие, а с ним, в той или иной степени, силу надежды. Базовое доверие – это подтверждение надежд, наша постоянная опора во всех испытаниях и жизненных невзгодах на этой земле. Понятно, что выжить без хотя бы малой толики защитного недоверия было бы сложно, однако последнее способно отравить нашу жизнь во всех ее проявлениях, лишить нас любви и настоящей близости.
Старшее поколение вынуждено не доверять своим собственным возможностям. Даже если ты здоров и имеешь крепкие мышцы, время берет свое и организм неизбежно слабеет. Даже простые ежедневные дела могут вызывать затруднения и стать поводом к конфликтам. Перед лицом непрерывного и усиливающегося распада, хронических или внезапно посыпавшихся унижений надежда может быстро уступить место отчаянию. Неудивительно, что старики чувствуют усталость и часто впадают депрессию. Между тем они же с готовностью принимают тот факт, что солнце вечером садится за горизонт, и приветствуют его по утрам. Пока есть свет – есть надежда, и кто знает, какой свет и какие откровения принесет нам однажды утро.
Стыд и сомнение/автономия: воля
Конечно же, каждый родитель помнит, как в возрасте двух лет или около того его ребенок, совсем еще малыш, вдруг начинал проявлять поразительное своеволие. Это возраст, когда ребенок готов твердо встать на ножки. Он всегда настроен на игру и в этом настойчив и самодостаточен. Он стремится делать и демонстрировать то, что умеет. Чем сильнее его воля, тем на большее он осмеливается. Ребенок растет так быстро и радостно, что родителям остается лишь удивляться и надеяться на успех. Но когда ребенок чувствует, что он переступает за границы своих возможностей и все выходит из-под контроля, случается обратный поворот к чувству небезопасности и отсутствию уверенности в себе и в конечном итоге вызывает в ребенке чувство стыда и сомнения в собственных способностях.
Похожие сомнения возвращаются к пожилым людям, поскольку они уже не доверяют своей способности самостоятельно справляться со своим телом и жизненным выбором. Воля слабеет, хотя она по-прежнему на страже безопасности и помогает избежать стыда за потерю самоконтроля. Пожилой человек хочет оставаться в целости и сохранности, но ничто не является для него вполне безопасным.
Автономия. Подумайте, что для вас значит и всегда значило, чтобы все шло по-вашему. Я подозреваю, что это стремление остается с нами до последнего вздоха. Когда ты молод, все, кто старше, сильнее и могущественнее тебя; теперь, когда ты стар, могущественнее те, кто моложе. Когда ты проявляешь дерзость и упрямство в отношении того, что делается для тебя или из-за тебя, то в дело вступают могущественные фигуры – доктора, адвокаты, твои собственные дети. Возможно, все они правы, но это делает тебя еще более строптивым. Стыд и сомнение противостоят десятилетиями взлелеянной автономии.
Вина/инициативность: целеустремленность
Инициатива – это всегда шаг в каком-либо новом направлении. Это может быть одинокое странствие или же такое, в котором захотят принять участие и другие люди. Инициатива – это смелость и решительность, но когда она проваливается, возникает сильное чувство опустошения. Инициативность подразумевает действие и энтузиазм, но когда все заканчивается, зачинщик часто остается один на один с чувством вины и неадекватности. Старики, которые были на первых ролях на предыдущих этапах своей жизни, теперь стараются избегать чувства вины, которое сопровождает чрезмерную инициативность. Когда в восемьдесят лет ты вспоминаешь свой былой энтузиазм, он зачастую представляется тебе чрезмерным и бессмысленным. Целеустремленность и энтузиазм уходят; тебе хватает забот, связанных с поддержанием неспешного, стабильного образа жизни. Чувство вины поднимает свою безобразную голову, когда пожилой человек берется за что-то, что представляется ему привлекательным и удовлетворительным – но только ему одному.
Чувство неполноценности/предприимчивость: компетентность
Предприимчивость и компетентность – те качества, которые так хорошо знакомы нам в нашей стране конкуренции, свободы и инноваций. В чем ты хорош, на что ты годишься, – первое, что человек должен продемонстрировать обществу. На это ориентировано обучение в наших школах, и нам редко удается сохранить или восстановить ощущение свободной игры, которое есть основа оригинального творчества. Мы привыкли к тому, что нас оценивают по уровню нашей компетенции. Владение письменной речью – отличный пример того, как оценивается компетентность. Какие бы потрясающие новые идеи или новые версии старых ни предлагал человек, без умения четко изложить их, письменно или устно, он, безусловно, будет выглядеть некомпетентным в глазах большинства. Действительно, все, что человек делает или пытается сделать, требует соответствия определенному стандарту, иначе оно не будет ни принято, ни понято. Необязательно быть оригинальным или изобретательным, но, чтобы преуспеть в нашем практичном обществе, нужно быть компетентным.