— Мы на стадионе были. Я парапет отрабатывал, а Пашка — лейзи. Ну и Илюха… Прыгаем такие, никого не трогаем. Подходят два каких-то ушлёпка, сначала просто пялились, как идиоты, потом ко мне: чё, говорят, паркуришь? Я такой: не, говорю, завязал, здоровье дороже. Они говорят: а у тебя, видать, его полно. Я говорю: не жалуюсь. А они: это мы проверим, сальто сделать сможешь? Ну не дебилы?
Максим молчал, не сводя с него глаз.
— Чё, как паркур, так сразу сальто? Бесит, блин, — неуверенно добавил Богдан.
— Ну а дальше?
— Ну чё? Мы им объяснили, что сальто — зрелище для таких убогих, как они, а не то, чем мы занимаемся.
— И чем всё закончилось?
— Ну и… Это самое…
— Мы им тоже здорово накостыляли! — закончил Илюха.
Сам он, надо сказать, выглядел абсолютно невредимым.
— Молодцы! — воскликнул Максим, хлопнув в ладоши.
Он подошёл к ребятам почти вплотную, поочерёдно посмотрел на всех троих.
— А вы, кстати, и правда сможете сальто сделать?
— Нет.
— Вот когда научитесь, тогда и будете объяснять разницу между фрираном и паркуром! — отрезал он.
Дэн всё это время стоял рядом и веселился, видимо, живо представляя себе всё рассказанное ребятами.
— Не, Макс, ты прикинь, какой борзый молодняк пошёл! — воскликнул он.
— Да уж!
Начали тренировку. Как только перешли от бега к упражнениям, Дэн заговорил снова.
— Короче, попали два таких умника в страну дураков. И тут на них стадо аборигенов несётся. Все такие в панике! Оказывается, арбуза испугались. Ну дураки, что с них взять! Один наш умник стал метаться, орать, что это никакое не чудовище, что все вообще придурки — овоща боятся. Метался, пока его не затоптали. А второй смешался с толпой и тоже побежал. А потом дома, в спокойной обстановке, популярно объяснил, что арбузы вообще-то едят…
Дэн не закончил. Сощурив глаза, он посмотрел куда-то поверх голов.
— Йо! У нас гости, — произнёс он.
Все обернулись. Действительно, к ним, не торопясь, подходила толпа не толпа, но сплочённая компания, ничуть не меньше их. Тоже человек пятнадцать.
— По-моему, сейчас будет жарко, — вполголоса сказал Лёха, с усилием разминая плечи.
— Пойдём, Макс, — позвал Дэн, сделав остальным знак оставаться на местах.
Санька ещё ни разу не участвовал в уличной драке. Схлопотать от кого-нибудь или самому набить морду — это сколько угодно, начиная с детского сада. Но так, чтобы кучка на кучку, да ещё с таким серьёзно настроенным противником… Сердце у него колотилось.
Дэн с Максом подошли к незваным гостям и стали говорить со старшими. Тех тоже было двое. Потом они отделились от толпы и вчетвером отошли в сторону. Оставшиеся кучки настороженно созерцали друг друга. На контакт, однако, не шли. Выжидали.
— Ваш хвост? — спросил Лёха у притихших ребят.
Пашка молча сглотнул. Богдан утвердительно промычал.
Они, конечно, уже отыскали в толпе своих недавних противников.
— Вот, блин, заварили кашу! — сказал кто-то.
— Да ладно, с каждым бывает, — возразили ему.
— Чего стоим? — бурчал Илья. — Накостылять сразу, чтоб неповадно было.
Старшие долго о чём-то толковали. Наконец все четверо двинулись к остальным. Не дойдя нескольких шагов, снова остановились. На этот раз можно было расслышать, что они говорят.
— Махач устраивать смысла нет, — доказывал Дэн. — Так что молодых надо отпустить. Ну а сами, если настаиваете, потолкуем, как мужики с мужиками. Только после трени, ок?
Ему что-то ответили, но, видимо, уточняя, а не возражая. Гости стали расходиться, и скоро, кроме двух старших, примостившихся чуть поодаль, никого из чужих не осталось.
Дэн с Максом, как ни в чём не бывало, вернулись к прерванным упражнениям. Илюха, Пашка и Богдан бросились к ним.
— Дэн, вы что, с ними драться собираетесь? Макс?
— За наш косяк? Это нечестно!
— За ваш косяк вы ещё огребёте, — пообещал Макс. — От нас лично.
— И молитесь, чтобы мне фейс не попортили, — посоветовал Дэн. — Иначе я вам такое устрою! За небрежение национальным достоянием…
Первое время все напряжённо молчали. Но потом привычка взяла своё, и тренировка пошла обычным порядком. О посторонних вспомнили только в конце.
— Если они с нашими что-нибудь сделают, я этого так не оставлю, — мрачно пообещал Илюха. — Я знаю, где эти придурки живут, и что-нибудь придумаю.
Санька с сомнением оглядел его тщедушную фигурку. Впрочем, взгляд у Илюхи был воинственным.
Санька подошёл к Максиму. Тот, нагнувшись, завязывал шнурки.
— Макс! — позвал он.
— Чего тебе?
Санька замялся. Вообще-то ему очень хотелось пойти с ними, несмотря на то, что было все-таки страшновато. Но он знал, что так не делают. Уговор есть уговор.
— А вдруг у них там, — он кивнул на чужаков, — группа поддержки?
Макс выпрямился, расправил плечи и улыбнулся.
— Не бойся, — сказал он. — Разрулим как-нибудь.
Он потрепал Саньку по плечу, и они с Дэном направились к поджидавшей их парочке.
— Как думаешь, они справятся? — спросил Санька, когда они с Лёхой шли к дому.
— Должны, — отозвался тот. — Они сильные.
— Так и те двое не слабаки, — возразил Санька.
— Может, ещё и драки никакой не будет. Разойдутся полюбовно.
— Ну да! Стоило два часа ждать, чтобы просто за жизнь поговорить.
Лёха пожал плечами.
— Слушай, — вспомнил Санька. — То, что Дэн сегодня рассказывал… как это назвать — история, притча? Я хотел спросить, да не успел. В чём там смысл-то? Нет, в целом я догнал. Но какое отношение это имеет к нам?
— Сам подумай, — ответил Лёха. — Смысл в том, что, если твой путь не такой, как у всех, он не обязательно идёт наперекор всему. То, что для трейсера не существует границ, не значит, что он прёт, как танк, сокрушая всё, что ему мешает. Наоборот. Паркур, если хочешь, — это умение вписываться в повороты.
Санька молчал, осмысливая сказанное.
— В паркуре нет ничего такого, — Лёха сделал жест, по его мнению, обозначающий «в пику». — Поэтому старшие правильно сегодня окоротили этих дурачков. Не фиг выпендриваться перед посторонними. Ушлёпки они там или не ушлёпки. Сами, можно подумать, круть! Но это у них пройдёт, — добродушно закончил он.
Наутро, ещё до школы, Саньке позвонил Максим и сообщил, что всё в порядке. По телефону он ничего рассказывать не стал, но голос был не особенно весёлый.
Глава 18
Осенние каникулы — это, конечно, не праздничные зимние и не длиннющие летние. Неделя отдыха в ноябре — так себе, короткая передышка. Но у Саньки на первый день каникул приходился день его рождения.
Едва проснувшись, он уловил запах сдобы. В комнату заглянул отец.
— Вставай, соня! С днём варенья тебя!
— А? — всполошился Санька, мгновенно вскакивая.
В кухне его ждал сюрприз. Окно, увешанное гирляндой воздушных шариков, и на столе, покрытом праздничной скатертью, торт со свечками. Лерка и Марина стояли рядом, готовые поздравлять.
— Доброе утро, Саша! — сказала Марина.
— А это Лера постаралась, — сказал отец, указывая на торт.
Лерка присела и улыбнулась. Санька, как всегда, не мог понять, что значит её улыбка. То ли насмехается, то ли из вежливости, то ли в самом деле преисполнена дружелюбия. Впрочем, торт оказался вкусным. Санька съел два куска. Когда же это она успела? Вчера вроде никаких приготовлений не наблюдалось. Прямо сюрприз.
Когда допили чай, отец с Мариной переглянулись.
— Это ещё не всё, — сказал отец.
— Не всё? — переспросил Санька.
Марина вышла из-за стола и с загадочным лицом скрылась за дверью.
— Мы подумали, что ты уже взрослый и тебе можно доверять. У тебя насыщенная жизнь, как и положено в твоём возрасте. И потом, ты неплохо поработал в этой четверти. Ну и, вообще, нам всем будет удобно, если ты постоянно будешь на связи. Короче, это тебе от нас с Мариной, — отец взял из рук просиявшей Марины коробку в подарочной обёртке и протянул её Саньке.
— Ты разверни, разверни, — поторопила Марина.
Санька послушался. Упаковка была явно Марининым излишеством, как и шары эти над окном. Бабские фишки.
Под слоем разноцветной фольги оказалась коробка с новеньким сотовым телефоном. Санька так и ахнул. Подарок так подарок!
Санька трогал кнопки, изучал меню и пробовал телефончик на ощупь.
— А ещё можно в Интернет выходить, — подсказала Марина.
— Да ладно, сам разберётся, — сказал отец.
— Супер! — выдохнул Санька.
— Ты бы хоть спасибо сказал, — подала голос Лерка.
— Спасибо! — спохватился Санька, на этот раз даже не огрызнувшись на её замечание.
— На здоровье! — в один голос откликнулись отец с Мариной.
— Суперский телефончик! — подытожил Санька. — Я могу его с собой взять?
— Конечно! Чего спрашиваешь? Это же твой телефон. Что хочешь, то и делай, — сказал отец.
— Тогда я пошёл. Спасибо, — ещё раз сказал Санька.
Он помчался на улицу. Ему, конечно, не терпелось испытать новенький телефон. Сначала он потусил немного около дома, забил в телефонную книгу номера всех своих дворовых приятелей. Почти всем им сразу же отправил смски. Попробовал игры, которые были в телефоне.
Потом к нему заглянул Вовка. Вообще-то он не знал про Санькин день рождения. А узнав, завопил: «Саня! С днюхой тебя!» — так, будто шёл сюда с единственной целью — поздравить приятеля. Телефон он придирчиво осмотрел, раскритиковал игрушки, зато похвалил фотоаппарат, несколько раз наугад щёлкнув и оценив получившиеся снимки.
Общей тренировки сегодня не намечалось, и Санька собирался немного побегать-попрыгать в одиночку. Он делал это почти каждый день, и у него уже было несколько любимых мест для занятий. Среди них — двор бывшего детского садика, соседний скверик и набережная с её бесчисленными лесенками, лавочками и ограждениями.
Немного размявшись, Санька понёсся вдоль набережной. Его уже давно перестали смущать взгляды прохожих — и гневные, и восхищённые. Он просто не успевал их замечать. Люди двигались в другом измерении. Они казались ему соляными столпами, заколдованными статуями на обочине его трассы.