Ему, разумеется, никто не ответил, а целовать Веру, вдруг ставшую самой обыкновенной, он уже расхотел. И без того видел, как уязвил – она ж поплыла уже, заразилась, отвечала как взрослая, вот пусть теперь его выпад обмозгует. Потому Базука оправил небрежным жестом тонкий свитер, развернулся и ушел, оставив троицу отекать.
– Он уделывает нас с поразительной регулярностью, – забурчал Женька. – Кто-нибудь ведет счет?
Вера, которой хотелось расплакаться от обиды, демонстративно вытерла губы и выдала только:
– Козел!
Ник почесал висок и пробубнил задумчиво – больше для самого себя:
– А про куклу-то дельная мысль… Почему он мне раньше не подсказал?
Его друзья закатили глаза к потолку, и Женьке пришлось резюмировать:
– Оставим расправу над ним на потом, у нас есть настоящее преступление, не забыли? А пока давайте воспринимать этого гада просто как стихийное бедствие – его не надо оценивать, с ним можно только смириться. И в тонусе он нас держит, чего уж говорить. Вер, ты как? Может, заявление на него накатаешь – за домогательства?
Вера промолчала. Пока их Женька не прервал, было не совсем ясно – кто кого домогался. И именно потому ей сейчас на душе было так гадостно: разъедала мысль, что Базука на самом деле ее только презирает, что вся его страсть не имеет ничего общего хоть с какой-то симпатией. И, как любая девушка, она не могла с этим примириться. Нет, он ей был абсолютно не нужен, но хотелось бы, чтобы и в нем промелькнуло зерно сомнения. Сам о том не подозревая, Захар Бойков сделался для хронической достигаторши такой необходимой в жизни галочкой.
Глава 9. Как победить, даже проиграв
– Короленко уехал, пока ты с Базукой сосалась, – бессердечно отчитался Николай. Посмотрел на угрюмое лицо подруги и добавил благосклоннее: – Но тебя никто не обвиняет.
Без этой фразы Вера и не подумала бы, что ее можно в чем-то обвинить. Однако сейчас лучше было сосредоточиться не на претензиях, а на деле.
– Я могу написать ему в соцсети, выманить на разговор.
Женька тоже в нее не верил:
– Без вранья или запугивания никуда ты его не вытащишь, пока не окажешься в непосредственной близи. А вранье в своих интересах – это точно не тот путь, по которому мы идем.
Но Вера все же решила попытаться. Написала со смартфона Андрею: «Привет!», и почти не удивилась, когда он сразу ответил ей тем же. Все же ей удалось хоть немного заинтересовать местного красавчика, он вовсе не так к ней равнодушен, как когда-то был.
Она с победным видом продемонстрировала приятелям его ответ и взялась за жертву всерьез: «Андрей, кое-что случилось, и нам нужна твоя помощь. Всем известно, что ты хороший человек, потому и обращаюсь напрямую. Встретимся? Я расскажу подробнее».
Он начал печатать без паузы: «Я бы с удовольствием, но не сейчас. Отец попросил помочь с работой, мне надо проверить кучу бумаг. Твоя проблема подождет до завтра?»
– Не похоже на отговорку, – резюмировал Ник, прочитав. – К тому же нам самим надо выманить преступника на личную встречу, это тоже займет время.
И Женька согласился:
– Я тут вот о чем подумал. Мы собираемся заставить Короленко нам помогать, но честнее будет сначала помочь ему. Его отец владеет сетью автозаправок? А не мы ли с вами являемся лучшими студентами своего курса? Уж с парой цифр-то поди разберемся. Так почему бы нам не помочь Короленко с бумагами, а потом честно рассказать уже о наших делах? Тогда ни о каком использовании и речи не пойдет.
Все согласились. Андрей некоторое время возражал, но, похоже, его там всерьез завалили отчетами, потому он сдался и назвал адрес, куда подъезжать.
Доехали до нужной заправки они на троллейбусе, Вера уже во время пути связалась с младшим братом и всю дорогу пыталась узнать у него пароль входа на его страничку – им нужно было общаться уже непосредственно с педофилом, отодвинув ребенка с траектории огня. Ромка, хоть уже и поверил старшим, что его пытается кто-то жестоко обмануть, все равно долгое время не сдавался. Сестре пришлось приложить все усилия по убеждению.
Переписку они уже видели, но когда Вера наконец-то вошла, то в очередной раз убедилась: на той стороне очень хотят недвусмысленного общения с несовершеннолетним, нотки грубого флирта проскакивали в каждой из пяти фраз. Вера, притворяясь шестиклассником, отвечала собеседнику и улавливала явные признаки давления, заигрывания, а иногда и провокации «на слабо».
«У тебя ведь нет девушки, Рома? – писали ей. – Неужели трусишь? Или ты еще совсем ребенок, с которым такие темы лучше не заводить? Пожалеешь, когда станешь восемнадцатилетним стариком, что жизнь прошла зря!»
Веру трясло от раздражения. Оставалось лишь удивляться, что Ромке хватило ума вовремя поделиться с сестрой, но сколько таких же ребят клюнут? Она старалась тоже придерживаться этой неприятной интонации заигрывания и не забывала вставлять в свой текст ошибки, чтобы преступник не заподозрил неладного.
Короленко завел их в малюсенький кабинетик и с нескрываемой благодарностью положил стопку бумаг, бегло объяснив:
– Где-то в сводном балансе ошибка, но найти не могу. Отец очень не доверяет чужим людям, потому бухгалтерией мы обычно занимаемся сами.
Николай и Женька размяли пальцы и калькуляторы и со всем рвением взялись за дело – пересчитать каждое число в каждой графе. Вера вообще вышла на улицу, чтобы не отвлекаться от общения и не пропустить момент назначения встречи. Ей казалось, что это должен сделать именно преступник, а не она, иначе тот может насторожиться. И чем больше она переписывалась, тем сильнее ей мерещилась самая настоящая заинтересованность именно в Ромке, с почти неприкрытым сексуальным подтекстом, а от этой мысли корежило все сильнее и все отчетливее хотелось наконец-то поймать извращенца и на веки вечные устранить от всех детей их родного города. Работа ее вымотала, потому она подменилась с Женькой – намного проще копаться в цифрах, чем пытаться подыгрывать таким моральным уродам.
Когда Женька вышел, а Вера вошла, то Андрея начало накрывать – он теперь посматривал на нее совсем по-другому, ожидая любого кивка или жеста, чтобы завязать романтический треп. Но ребята не отвлекались: раньше сядут – раньше выйдут, как говорится.
Ошибку нашел Ник, просто повезло с бумажкой – одной из тех, что Короленко собрал со всех семи заправок.
– Вот тут, смотри, – он позвал Андрея ближе. – Кажется, фонд заработной платы скопировали неправильно, и отсюда уже пошла накладка дальше.
– Точно, – Короленко рухнул на стул рядом. – Сейчас исправим. Ник и прекраснейшая из Вер, гигантское вам спасибо, я уж думал, что неделю буду пересчитывать.
Он благодарил и одновременно исправлял карандашом запись, но их повысившееся настроение рухнуло от крика:
– Что здесь происходит?!
Ник и Вера подняли взгляд на влетевшего в каморку высокого мужчину – такого же светловолосого, как Андрей, но по выражению лица совсем другого: глаза нервные, а квадратные челюсти сжаты до неприятного скрежета. Незваные гости втянули головы в плечи и предоставили хозяину право объясняться перед родней.
– Это мои знакомые из универа, пап, – ответил Андрей ему, заметно напрягаясь. – И, кстати, они уже нашли проблему. Тут было всего лишь…
Но мужчина его перебил:
– Ты пустил чужих к инсайдерской информации?! Совсем спятил? Я чему тебя учил?
Николай усмехнулся. Ну да, они теперь все числа запомнят и пойдут их продавать владельцу другой сети автозаправок – у них же как раз все знакомые такие. И за это им конкуренты отвалят ровно полмиллиона долларов, особенно если узнают, сколько здесь получает уборщица! Ну а если уж они отчисления на амортизацию себе на листок перепишут, то вообще озолотятся, потом «Нью-Йорк Таймсу» будут ее кусками высылать. У товарища паранойя – вероятно, в крупном бизнесе у всех хроническая болезнь. На Николая мужчина и уставился, замер, как если бы речь дальше позабыл. Ник сразу же улыбаться перестал.
Андрей же побледнел и поднялся на ноги, попытался воззвать к разуму:
– Ты перегибаешь, пап. В этих бумажках нет ничего, что конкуренты и без них не могут узнать. Да кто на твоем месте не нанял бы уже штат бухгалтеров, а?
Но его отец продолжал смотреть на Николая, меняясь в лице. И последний угадал, что последует дальше – поток откровений:
– Дело в том, сын, – он начал изменившимся тоном, – что это просто разумная привычка. Еще с того времени, когда я первый капитал сколачивал. О, сколько я откатов и взяток выписал… О, скольких я людей подвинул! Я же своего первого партнера посадил как раз за откаты, которые мы с ним вместе и делали – а зачем делиться, если можно не делиться? Но привычка никому не доверять и все держать в тайне осталась, никто не знает, когда и с какой стороны придется бить. Да и деньги совсем чисто не отмоешь, если к этому вопросу привлекать свидетелей. Какого хрена я все это вслух говорю?
Вера с Ником переглянулись с пониманием, но Андрей был так потрясен, что странностей не заметил:
– Что? – он буквально обмер.
– А что? – развел руками мужчина. – Ты думал, что такие бизнесы сами собой открываются? Нельзя замутить масштабное дело, не разбив пары яиц! Но ты-то уже первое поколение с чистыми ручонками – гордись! И не смей опозорить мое честное имя!
Абсурда накопилось в избытке, не лишним было бы сейчас удалиться – оставить родных наедине обсуждать столь щекотливые темы. Но было очень интересно, потому они остались на своих стульях, не пропуская ни единого слова.
– То есть я… я… – ошарашенный Андрей все пытался подобрать правильные слова: – То есть я… Базука? А разница только в том, что Базука всегда знал, что он Базука, но мне приходилось «не позорить честное имя»?!
Он был возмущен этим осознанием, а отец запоздало успокаивал:
– Сравнил тоже! Бойковы – это же отстой, они как быдлом были, так им и остались! И сын у них такой же. А ты – гордость семьи и университета! Ну… почти всегда. Если уж честно, то недоделанный ты какой-то получился, слабохарактерный. Я вот иногда думаю, что Бойкову свой бизнес проще будет отдавать сыну, а тебя только на телеканалах показывать как идеальный экземпляр, но в настоящей заварухе с тебя толку ноль…