И Женька не отстал:
– А моя мама хорошо зарабатывает. Так что минимум десятку возьму, если без лишних вопросов.
Базука реально рисковал, что его сейчас понесет сразу во все стороны – и он станет больше своей квартиры, больше всего дома, дорастет до размеров квартала и как раз там его порвет. Потому даже не улыбался – боялся, что после этого уже остановиться не сможет:
– Классно. И сколько не хватает Андрюшеньке на возможность жить? Ты же у нас отличник, прикинешь светлой головушкой?
Короленко снова побледнел – начал еще на предложении Веры, но с каждой произнесенной фразой даже подергивался легкой синевой.
– Ну… где-то… тысяч… пять…
– Сот? – не выдержал Базука, поскольку тот уж очень медленно говорил.
– Сот, – Андрей повторил, чувствуя некоторое облегчение, что все нужное так или иначе сказано, а Захар с первой попытки угадал. И теперь заканчивать было совсем просто: – Пятьсот! В смысле, это я в фонд пятьсот пожертвовал, а еще тысяч двести-триста прогулял.
– То есть ты не кассу за одни гонки спер, а вообще кассу? – губы Базуки все-таки поползли в разные стороны. Все, теперь ему конец.
– Похоже на то…
И, прежде чем разразиться хохотом, Захар все же смог сделать серьезную мину и даже развести руками:
– Интересно, и чего Марат так взбесился? Просто животное какое-то!
После чего с чувством выполненного долга сложился пополам и занялся вдохновенным гоготанием.
За это время остальные смогли немного примириться с реальностью – нет, не принять ее целиком, а как-то хотя бы приблизиться к принятию. Между собой обсудили, решение какое-то приняли, и никто почему-то из квартиры не убежал, что было бы разумно. Наоборот, принялись его в шесть рук тормошить и вытаскивать обратно в круг:
– Захар, да хватит тебе ржать!
– Над чем тут вообще ржать-то? Ты, блин, как лошадь – даже повод не нужен!
– Ты ведь понимаешь, что такие деньги есть только у тебя?
Он поднял раскрасневшееся лицо на Веру и сообщил:
– И у меня таких денег вот прямо в кармане нет. Восемьсот кусков наличкой! Даже мой отец такие деньги в кармане не носит, представь себе. Или вы Марату на стол именную кредитку положить хотите?
– Но ты ведь можешь достать!
– А ты не охренела ли? – он слегка завелся.
– Жень, отойди подальше, я с ним по-своему поговорю! – пригрозила Вера.
Базука знал цену этой угрозе. Он уже понял ее силу и мог отчасти сопротивляться, но все-таки не до бесконечности. А он очень не любил, когда на него давят, потому заорал в ответ:
– Жень, отойди подальше! Я покажу твоей подруге, как она быстро может заработать много денег, используя только свои таланты и некоторые мои части! Готова, Верочка? А то я давно готов!
– Я не продаюсь!
Он продолжал кричать на нее на той же ноте, которую Вера сама задала:
– Мы эту фразу на Андрейкиной могилке гвоздем и напишем! Не нравится? Тогда усвой урок, бомба: если хочешь от человека серьезной услуги, то научись вежливо просить, а не манипулировать, прикрываясь своими козырями!
И она, гадина такая, за секунду перестроилась и смягчила голос:
– Захар, помоги, пожалуйста, если будешь в силах. Это очень важно для всех нас. И для тебя важно. Это ведь видно, что тебе не все равно, иначе ты вообще Андрея бросил бы на улице. Я очень тебя прошу.
Базука закатил глаза. Зачем было давать совет противнику, способному сразу же перевооружиться, а потом делать вид, что этого совета не давал? И еще вчерашняя ботаничка на глазах превращается во вполне себе впечатляющую стервочку. Сквозь зубы само произнеслось:
– Хорошо, придумаю что-нибудь и спрошу у отца.
И еще целый час пришлось морщиться от непонятных хлопков по спине и совсем уж паршивых слез благодарности Короленко. Того еще даже не выручили, а он уже ревет. Девка! Хотя ему до настоящей девки, типа Веры, еще и подрасти придется.
Глава 14. Закон Мерфи
Готовились несколько дней. Даже университет пропускали, поскольку боялись нарваться там на засаду – Андрей недвусмысленно показал преследователям, что бежал туда, и учебное заведение, особенно после сомнений насчет Базуки, было для бандитов единственной зацепкой.
Машину от супермаркета забрал Базука, хотя остальные перед рассветом долго ходили вокруг и проверяли, не следил ли кто. Жечь решили именно ее – невозможно попасть в гараж Короленко так, чтобы Короленко-старший об этом не узнал. Потому пока ту улику оставили. Вполне вероятно, она уже и не будет иметь значения.
Самая большая сложность вызвала у Захара смех, а у Андрея – недоуменно вскинутую бровь. Им обоим было сложно представить, что студенты-второкурсники вынуждены сочинять легенды перед родителями, чтобы отпроситься на несколько суток.
– Пап, я тут с девушкой познакомился… Поживу пока у нее? – первым своим позвонил Николай.
– Да хоть навечно у нее оставайся! – разрешил автомеханик. – Мать, ты слыхала? Заметила, когда наш сын из сопливого пацана в мужика обратился?
Вторым отпрашивался Женька:
– Мам, это очень важно для моего будущего. Общий совместный проект со старшекурсниками – они эти расчеты для своих дипломов готовят, но согласны принять в команду. Днем мы на учебе, ночью работаем над проектом.
– Да что ты такое говоришь, лапочка? – женщина растерялась. – Как же можно – без сна и отдыха? У тебя же слабое здоровье! А если гайморит от перенапряжения обострится?
– Это важно для моего будущего! – повторил он уверенно. – И нормальное у меня здоровье, чего ты начинаешь? У всех, знаешь ли, гайморит, но только мне мама собирается выписать инвалидность по этому поводу! Ник и Вера тоже здесь.
Он немного ее успокоил, но до конца убеждать пришлось еще полчаса, чтобы точно не волновалась. На это время он ушел в одну из спален, чтобы больше не видеть Базуку, который, буквально открыв рот, наблюдал, как на самом деле должны строиться отношения между любящей мамой и любимым сыном.
А сложнее всего пришлось Вере. Она сначала запела ту же песню про проект, но ее мать глянула дальше:
– Что еще за старшекурсники, Вер? То есть ты собираешься жить в одной квартире с четырьмя взрослыми парнями? Не слишком ли высокую планку задрала для личной жизни? И что там за квартира такая, если вы только на одной кровати по очереди спать не собираетесь?
– С какими еще четырьмя? – удивилась Вера. – А-а, ты Женьку и Ника тоже, что ли, считаешь? Я им передам, пусть повысят самооценку. Ну мам, мне же не десять лет!
– Глупости можно натворить и в тридцать, – непонятно заметила та. – Вот сначала выйди замуж за приличного молодого человека, а потом ночуй со всеми его друзьями, если пожелаешь. А еще лучше – получи красный диплом, устройся на хорошую работу, а потом уже выходи замуж за приличного молодого человека.
– При чем тут замуж?! Учебный проект! Никто не выходит замуж за тех, с кем так глубоко погружается в учебу! Это разные направления жизни!
– Ну и прекрасно! Все перебирайтесь к нам и занимайтесь сколько нужно!
– В одной квартире с младшими братьями?!
– Они постараются не шуметь.
Захар понял по лицу Веры, что дело дрянь, и решил вмешаться. Он выхватил у нее сотовый, отпрыгнул подальше и заговорил деловито и строго:
– Здрасьте, мама. Позвольте представиться. Я – Короленко, сын Короленко. Самый лучший выпускник университета, победитель всех олимпиад района и гордость города. Ректор в ужасе – он не знает, какого цвета мне диплом выдавать. Потому что мой красный – это вообще не тот красный, который получают люди с обычными отличными оценками. Он сейчас запрос в Министерство образования сделал, можно ли в качестве исключения добавить немного малинового цвета и блесток. И мне очень нужна помощь вашей дочери!
– Впервые о тебе слышу, – честно подумав, ответила Верина мать. – Что еще за Короленко?
– У вас «Гугла» нет? – изумился Бойков. – Моя идеальная семья – это сто восемнадцатое поколение честных бизнесменов! Когда люди добивали остатки мамонтов, мои предки уже строили первую автозаправку. Репутация династии Короленко настолько незыблема, что нам можно доверять всех детей, включая младенцев. Мы вам не какие-нибудь Бойковы, от которых лучше селиться в радиусе ста километров!
– Какие еще Бойковы? Ты совсем меня запутал!
Захар сделал большие глаза и изумленно помотал головой в сторону Веры – с такой неосведомленностью в этом городе ему встречаться еще не доводилось.
– Мама! – он надавил. – Вы вообще понимаете, какие двери открываются перед вашей дочерью с такими связями? Да если она будет соавтором моего же проекта, то без работы физически не сможет остаться! В крайнем случае, станет автозаправщицей и получит свой первый пистолет – с бензином, конечно. Не мешайте ей сделать первый шаг в светлое будущее из-за своих стереотипов!
– Я ей мешаю?! Да я ее всегда поддерживала!
– Ну да, и пока ваша поддержка привела ее только на самое дно – то есть в шахматный клуб. Доверьтесь мне, как доверяют нам миллиарды автовладельцев!
– В нашем городе есть миллиарды автовладельцев? – она уточнила с сомнением.
– Я просто проверял, слушаете ли вы меня внимательно. Вера будет дома в пятницу, если выживет. Я пошутил – она точно будет дома в пятницу. Со светлым будущим в кармане.
Женщина подумала и все же начала сдаваться, хотя напоследок поставила над последней «ё» пару точек:
– Если у моей дочери будут хоть малейшие проблемы, я лично с тебя шкуру спущу. Сделаю тебя цветом твоего диплома. С блестками. Как ты сказал, твоя фамилия?
– Короленко я, – уже спокойно и радостно закончил Базука. – Андрюшенька Короленко. Гордость семьи, города и поколения.
– Да поняла я, поняла…
Андрей все это время сидел на диване и зачем-то держал в руках голову. Так, наверное, просто удобнее ее сохранять в привычных размерах. Но ругаться никто не стал. Перед ребятами стояла настолько сложная и опасная задача, что до мелкого недовольства друг другом не оставалось нервов.