Думаю, что сегодня соединю этот классический черный креповый пиджак на одной пуговице с лаконичной белой рубашкой в мужском стиле и… Да, сегодня мой выбор пал на льняные широкие брюки-палаццо. Эту белую блузку я вчера надевала под бирюзовое платье с шарфом, но она еще достаточно чистая. А завтра я могу надеть этот пиджак на это узкое платье, волосы перевязать шарфиком, а брюки-палаццо побудут поясом. А на следующий день пиджак вполне сойдет за накидку».
В общем, я люблю весь этот бред. Люблю, когда публикуют фотографии звезд, одетых в какие-то свои обычные вещи, в которых они ходят до «Старбакса», и для них эти вещи по нарядности стоят в одном ряду с пижамой, а для меня они – как бальное платье. А потом журнал подсказывает, как можно тот же самый комплект купить за $75 в «Zappos», или «Kohl», или еще где-то. А моя любимая колонка – та, в которой финансовый консультант любя журит людей за то, что они не скопили деньги на пенсию, а через несколько абзацев говорит им, чтобы не покупали яхту. А многочисленные страницы с отрывками из новых книг, благодаря которым мне не приходится читать все эти «депрессивные, но важные» новые книги, и при этом я могу вполне компетентно рассуждать о них с другими библиотекарями. Но самое лучшее в журнале – это то, что в нем есть фотографии моделей самых разных размеров – от 40-го до 54-го. При этом все они невозможно привлекательны и хорошо сложены. Я чувствую себя по сравнению с ними очень неловко, но все же это хоть какое-то разнообразие. «Pure beautiful», на мой взгляд, – величайший журнал всех времен.
К тому же его выпускает Талия. Я представляю ее руководительницей из фильма «Дьявол носит Prada» в офисе с полированными жесткими поверхностями. Она пьет двойной и исключительно горячий макиато[31]∗. Но, пройдя мимо типичного нью-йоркского ресепшена с женоподобными мужчинами, занятыми разговорами по телефону, я оказываюсь в офисе, больше похожем на Силиконовую долину. Это большой открытый лофт, за исключением директорских треугольных кабинетов за стеклянными перегородками. Основную часть пространства занимает арт-отдел, а остаток захватили гигантских размеров принтеры и маленькие, разбросанные по всей площади столики, за которыми в свои лэптопы уткнулись сотрудники. Если Талия захочет обжигающе горячий двойной макиато, она может приготовить его сама в огромном итальянском кофейном аппарате в баре у стены. Или попросить кого-то из своих ассистентов. В офисе также стоят прозрачные стеклянные маркерные доски, чаши со свежими фруктами, баскетбольные сетки и – да, там живет маленькая собачка. Единственное, что отличает офис «Pure beautiful» от, к примеру, офиса «Groupon» – длинная комната за стеклянной перегородкой во всю длину стены, доверху набитая одеждой. Легендарный модный шкаф. На двойных стеклянных дверях жирным шрифтом Helvetica написано «Добро пожаловать в рай».
Талия рассказывала мне, что в этом нью-йоркском офисе с дорогой арендой и соответствующими зарплатами располагаются только креативные отделы. Все остальные сотрудники работают в глубокой провинции штата Северная Каролина. Она ездит туда четыре раза в год. В нью-йоркском офисе нормальных людей нет – только феерически прекрасные. И я. Когда я вхожу, человек семь бросают на меня взгляд, видят мои сабо и впадают в ступор. Люди, говорящие в этот момент по мобильным телефонам, теряют дар речи и умолкают. Я вдруг чувствую себя голой. Хотя, наверное, лучше было бы стоять голой, чем одетой в то, во что одета я. Будь я голой, я бы широко раскинула руки и гаркнула – зычно и дерзко, голосом Жанны д’Арк: «Взгляните же на меня, вы, созидатели журнала, писатели статей и делатели фотографий! Я ваш читатель! Преклоните предо мной колени и трепещите!»
К счастью, меня не успевают приговорить к казни, так как ко мне идет Мэтт, ассистент Талии. Он похож на десантника, но одет в узкие джинсы, стильные ботинки и безупречную фиолетовую рубашку. Еще у него милейшая улыбка и выглядит он лет на двадцать. Я даже не сомневаюсь, что в офисе, где работают люди с исключительно изысканными именами, такими как Арандайя и Талия, Мэтту пришлось выбивать себе право называться Мэттом, а не каким-нибудь Матео, или Матиасом, или Мэтье.
– Вы, должно быть, Мэтт, – предполагаю я, когда он подлетает ко мне со стороны директорского кабинета в дальнем углу.
– Верно. Мэтт Кларк. А вы пришли к Талии?
– Да. – отвечаю я. С его стороны необычайно вежливо притвориться, будто она не предупредила его, чтобы высматривал деревенщину в ужасной обуви. – Меня зовут Эми Байлер.
– Мы вас ждем, – только и сказал он. – Я с большим интересом планировал ваш график на ближайшие дни.
– Неужели? – недоверчиво смотрю на него я.
– Конечно. Это все равно что составить список мероприятий для мамы, которая приехала ко мне в гости в Нью-Йорк. Ну, знаете, – музеи, галереи, концерты, спа.
Логично.
– А на бра-фиттинг вы бы тоже маму записали? – язвлю я.
– Это бы уже она сама, – пожимает плечами Мэтт.
– Ну… – Я нерешительно улыбаюсь, в надежде, что Талия вняла моей просьбе и все эти планы не стоят умопомрачительных сумм. – Звучит все очень хорошо, включая фиттинг. Мне повезло, что у моей подруги такая отличная команда.
В эту секунду у Мэтта начинает вибрировать телефон. Он смотрит на экран айфона и говорит:
– Простите, я должен ответить. Это займет пару секунд. – Мэтт Кларк, – говорит он в трубку. – Ага. Да. Хорошо. Я понял. Очень хорошо. Ок, – и завершает разговор. – Это была Талия, – сообщает он мне.
– Где она? Я думала, что мы с ней здесь увидимся.
– Она вон там, – он показывает на директорский кабинет за стеклянной перегородкой слева от нас. Я поворачиваюсь и вижу, что она сидит в кресле и недовольно смотрит прямо на меня. – Талия говорит, что нам придется перепланировать ваш график, потому что… ммм…
Я смотрю на нее. Она медленно водит головой слева направо и прячет голову в ладонях, демонстрируя отчаяние.
– Это из-за моей одежды? – спрашиваю я.
На мне голубые штаны и желтая двойка, все от L. L. Bean[32]∗. И мне казалось, я одета с иголочки. К тому же у меня та самая дорогая сумка. Я даже поворачиваюсь так, чтобы Талия рассмотрела ее получше. Но она продолжает безнадежно смотреть на меня.
– Ну…
– Все в порядке, Мэтт. Я очень давно знаю Талию. И я не думала, что мне нужно одеваться особо тщательно, раз уж мы идем туда, где будут работать над моей внешностью.
– Любой человек может совершить такую ошибку, – снисходительно смотрит на меня он. – Послушайте… – Он подходит ко мне поближе и говорит тише: – Мой босс, то есть ваша подруга, не осознает в полной мере, насколько невозможно будет перенести вашу стрижку. Думаю, следующее свободное время у них появится уже только после второго пришествия Господа и Спасителя нашего. Давайте что-нибудь возьмем из шкафа и поедем, чтобы добраться вовремя, и ничего ей не скажем об этом. Вы не против?
– Но разве она не заметит, что я копаюсь в шкафу?
– О, вы туда войти не сможете. – он улыбается, будто я сморозила величайшую глупость и не понимаю очевидных вещей. – Вы сейчас вернетесь на ресепшен, к Жану-Питеру, и скажете ему, что я принесу вам пару комплектов, и мы хотим услышать его мнение, хорошо? А я подойду через десять минут. Какой у вас размер?
Я смотрю на него так, будто он сошел с ума.
– Возьмите все размера М.
– М – это ни о чем. Такие размеры существуют только в Пенсильвании, – усмехается он, явно копируя манеру своей собственной начальницы.
– Ладно. Хорошо. Просто дело в том, что… – Я замолкаю. Думаю, не сказать ли ему, что у меня 46-й. Мне всегда казалось, что в журнале у них модели 46-го размера, которые врут, что у них 54-й. – Не знаю, есть ли у вас там вообще мой размер? Возьмите что-то эластичное, что, может, я смогу надеть с этими брюками.
Мэтт непреклонен.
– У нас есть ваш размер. Назовите цифру.
Я мямлю и мычу что-то невнятное.
– Знаете, я могу просто посмотреть бирку у вас на брюках. Я уже приставал к людям подобным образом по приказу Талии. Это меня никак не оскорбит.
– Ладно, ладно, – смеюсь я. – Руки прочь от моих брюк. Они 50-го размера.
– У нас есть. Обувь?
– Тридцать седьмой. Но я не умею ходить на каблуках.
– Талия бы сказала, что умеете.
– Тогда слава богу, что она нас не слышит.
Мэтт смеется.
– Хорошо, я поищу обувь на низком каблуке. Идите к Жану-Питеру. Если он скажет вам выбросить кофту, сделайте, как он скажет.
Через двадцать минут на мне:
• Моя собственная желтая кофта.
• Бомбический пиджак на одной пуговице с закатанными рукавами.
• Юбка-карандаш чуть-чуть выше колен с таким крупным цветочным принтом, что спереди поместились всего два цветка расцветки столь дерзкой, что я даже не могу на них смотреть.
• 7-сантиметровые розовые шпильки.
Я выхожу из уборной, передвигаясь малюсенькими семенящими шажками. Мэтт и Жан-Питер внимательно меня рассматривают.
– Складывается впечатление, – осторожно начинает Жан-Питер, – что она не умеет ходить на каблуках.
– В шкафу они казались не такими уж высокими, – вздыхает Мэтт.
– Придется тебе выдать ей туфли без каблуков. Она ходит, как гиппопотам из диснеевской «Фантазии».
– Но без каблуков она будет выглядеть, как будто мы сами ее переодели.
– Ну так мы сами ее и переодели.
– Пожалуйста, позвольте мне надеть туфли без каблуков, – умоляюще обращаюсь к ним.
– Повернитесь, – командует Жан-Питер. Я делаю полный оборот, подражая безвкусно одетым женщинам с улицы в утреннем ТВ-шоу. – Нет, повернитесь лицом к стенке. С вашим задом что-то не так.
Я поджимаю губу, но делаю то, что мне говорят. Как только я поворачиваюсь к ним задом, они начинают смеяться.
– Что? – Я пытаюсь обернуться, чтобы увидеть, что же такого смешного в моем виде сзади.