– Да, теперь у меня прибавилось жизненной мудрости, и строчки «Beatles» про «can’t buy me love»[68] для меня как Евангелие. Упаси меня Господь от желтой подводной лодки.
– По крайней мере, возьмешь на борт всех своих друзей.
– Да, ведь все они будут жить по соседству.
Он с легкостью отбивает мои цитаты из текстов «Beatles». Мы смотрим друг другу в глаза. Я при этом думаю: Да, шутить он умеет на славу. И какие же у него красивые глаза! Может, стоит пропустить ужин и сразу перейти к поцелуям? Но тут подходит официантка.
– Прошу прощения, – улыбается она, – но я начала переживать, что мне придется ждать паузы в вашем разговоре до утра.
– Ого! – Я вдруг осознаю, что мы еще не притрагивались к меню. – Простите, я не успела посмотреть меню.
Трэвис кивает.
– Знаете, сейчас тот случай, когда на свидании вслепую женщина оказывается настолько хороша, что ты совершенно забываешь, как себя вести в ресторане.
Она смотрит на меня и говорит:
– Ооо, осторожнее с ним, – и добавляет словно невзначай: – Сегодня у нас свежие морепродукты: маленькие моллюски, пассированные в коричневом масле с чесноком и травами, выращенными у нас на подоконнике, и домашней пастой «волосы ангела». Подаются с микрозеленью из вертикального сада, – показывает она на стену, из которой торчат маленькие зеленые листочки салата, – свежесобранным шифоновым мейтаке под составным маслом с луком – шалотом.
Мы вежливо ей улыбаемся. Как только она уходит, я тихо спрашиваю Трэвиса:
– Как можно приготовить шифоновую еду? Может, имеется в виду шифонад? Или нам принесут тарелку, покрытую маленькой шифоновой тряпочкой? Может, закажем и узнаем?
– Закажи, буквоедка, – усмехается Трэвис. – Я же поищу себе блюдо, приготовление которого не требует катания газонокосилки по стене.
Поперхнувшись водой, я после паузы вновь обретаю способность говорить:
– Ты очень смешной.
– Это все с твоей подачи. Мы хорошо рикошетим.
– Рикошетим?
– Я услышал это слово в подкасте. Это когда пара в разговоре кидается друг в друга шутками. Мне сразу вспоминаются старые добрые степ-битвы. – И Трэвис начинает ритмично трясти ладонями, надев дежурную попсовую улыбку, а потом складывает пальцы пистолетом в известном жесте, означающим «давай, твой выход».
– Что бы ты сделал, если бы я сейчас встала и начала танцевать?
– Предложение, – не мешкая ни секунды, отвечает он.
– О, боже. Бедная официантка. Так мы никогда не сделаем заказ, – умирая со смеху, говорю я.
– Подожди. – Он подзывает тактично ожидающую на расстоянии девушку. Спросив меня, ем ли я мясо – и я киваю, – он говорит ей: – Давайте все сделаем супер просто. Свекольный салат, утка конфи и папарделле с бараниной. А из напитков… – Он снова поворачивается ко мне: – «Пино нуар»[69]? – Я яростно киваю. – «Пино нуар». Вот это, – тыкает он пальцем в какую-то бутылку в перечне вин.
– Очень хорошо, – кивает она, и они еле заметно перемигиваются.
Прищуриваюсь, но делаю вид, что ничего не заметила. Тем не менее на задворках сознания появилась ячейка под названием «Трэвис (слишком как по маслу?)».
– Звучит совершенно замечательно, – честно признаю я, когда она уходит и он снова поворачивается ко мне.
И все на самом деле оказывается замечательным – и блюда, и вино. Оно определенно не из той ценовой категории, к которой я привыкла. Алхимия нашего общения, алкоголь и роскошный ужин начинают действовать. Не успеваю я опомниться, как мы уже разговариваем так, словно знакомы годами. Оказывается, он пишет выступления для очень популярного комедийного шоу, а начинал карьеру стенд-ап комиком, поэтому у него в запасе огромное количество самоуничижительных рассказов о том, как он проваливал выступления перед известными людьми. Я готова слушать их всю ночь.
Когда мы наконец выходим из ресторана, то оба делаем вид, что собираемся разъехаться домой на такси, но вместо этого начинаем медленно идти в сторону центра. Проходя мимо бара с большим количеством аквариумов, мы не можем удержаться и заходим внутрь. Он рассказывает мне о своем разводе, который, кажется, прошел довольно мирно. Я рассказываю о детях. Он очень легок в общении, и мы еще полчаса сидим перед пустыми бокалами, понимая, что еще один коктейль будет лишним, но и расходиться не хочется. Наконец он наклоняется ко мне и тихо говорит:
– Пойдем ко мне домой.
Я краснею, смущаюсь и ненадолго всерьез задумываюсь, не пойти ли. Но почему-то, несмотря на прекрасный вечер, я на 100 % уверена, что не хочу сегодня с ним спать.
– Прости. Я не могу. Не люблю секс на одну ночь, – говорю я. Получается, я вру? Ведь то, что было у нас с Дэниэлом, было чертовски хорошо. Так почему же я не хочу это повторить?
– А кто говорит про одну ночь? – спрашивает он с притворно-невинной улыбкой. – Судя по тому, какой мы провели вечер, я бы нацеливался на шесть ночей. Подумай, как нам может быть хорошо, пока ты наслаждаешься Нью-Йорком.
– Я польщена, но… – Я пытаюсь подобрать слова, чтобы объяснить ему то, что и сама еще не до конца понимаю. Вроде бы передо мной красивый, веселый и не слишком сложносочиненный мужчина, который хочет дать мне именно то, что, как мне казалось, я хочу. Но он – не Дэниэл. Он напоминает мне кого-то, но я не могу понять, кого.
– Знаешь что? – тихо говорит Трэвис. – Не говори больше ничего. Я просто еще раз приглашу тебя на ужин и постараюсь быть более убедительным. В следующий раз ты не сможешь устоять перед моими чарами.
– Я совершенно точно не буду препятствовать твоим попыткам, – улыбаюсь я. – А пока – спасибо за понимание. Уверена, что, лежа сегодня в холодной постели, я буду жестоко сожалеть о своем решении.
– Ловлю тебя на слове. Могу ли я спросить – чтобы не тратить время впустую: у тебя кто-то есть?
А есть ли? – спрашиваю я себя. С каждым днем я все более укрепляюсь в мысли, что нужно подавать на развод. Но есть еще Дэниэл, и я никак не могу довольствоваться им в роли друга. И в то же время я вспоминаю официантку и понимающий кивок, с которым она выслушала отрепетированный на стольких свиданиях заказ Трэвиса, и ее подмигивание, когда он с чуть лишней ловкостью выбрал вино.
– У всех всегда кто-то есть, – вздыхаю я и смотрю ему в глаза так, чтобы он понял, что я говорю сейчас не только о себе.
Трэвис кивает, и по его виду у меня не остается ни малейших сомнений в том, что он совершенно правильно меня понял.
– Нью-Йорк – это шведский стол, – говорит он без малейшего намека на сарказм. – И нравится тебе или нет, мы все – в его меню.
Глава 14
Дорогая мама,
не возвращайся домой никогда. Шучу. Почти. Знаешь, когда мы говорим по телефону, у меня складывается ощущение, что ты и правда наслаждаешься музеями, бейсболом и тренировками «Flywheel», но у нас тут все гораздо круче! Как же я не хочу, чтобы наступал учебный год!
О! Папа порекомендовал мне ФАНТАСТИЧЕСКУЮ книгу. Она называется «Горы за горами», и в ней рассказывается про доктора, который спас миллионы жизней. Как же она мне нравится! Еще папа сказал, что поддерживает тебя в стремлении привить мне любовь к чтению и что ты права в том, как важно читать и как помогают книги справляться с жизненными сложностями. Я сказала, что мне не всегда подходят книги, которые ты для меня выбираешь, и он сказал, что художественная литература – не для всех и что он даст мне книги про реальные события, которые заставят меня задуматься, во что я верю и кем хочу стать, когда вырасту.
А еще папа сказал, что электронные книги – бездушны, и до конца лета он будет покупать мне только печатные. Я сказала, что бумажные книги – это пылесборники и если он даст мне пятнадцать баксов, я запишусь в библиотеку, а он сказал: «Вот тебе тридцать. Купи книгу, а на оставшиеся деньги купи что хочешь, и мы оба останемся в выигрыше».
И я купила ту книгу и теперь читаю ее по два часа в день, а в остальное время только о ней и думаю. А оставшиеся пятнадцать долларов я отправлю в благотворительный фонд, который помогает врачам.
Боже, я чуть не забыла про самое главное! Это очень странно, потому что я только об этом и думаю. Ты же знаешь, что папа сказал, что я смогу поехать в спортивный лагерь, а Джо – в космический? Так вот, оказывается, папа имел в виду не обычный подготовительный лагерь какого-нибудь старого университета. Он выбил мне место в Бингемтоне, где тренируется сборная США! Со мной будут работать тренеры олимпийской сборной! Мама, меня разрывает от эмоций! Я даже выразить не могу свою радость! И я буду единственная в своей возрастной категории. Все остальные – из старшей группы, и они из суперэлитных программ и претендуют на попадание в команды самых лучших университетов. Я не знаю, на какие пружины нажал папа, но он клянется, что, прежде чем меня взять, комиссия посмотрела записи моих прыжков и сказала, что я потяну их программу. А тренер, который рассматривал мою заявку, сказал, что со своими результатами я буду где-то посередине группы.
А знаешь, как папа преподнес эту новость? Он прислал мне на тренировку цветы, и их принесли ровно в тот момент, когда мы выходили из тренажерного зала. А в открытке, которая была прикреплена к букету, было написано, чтобы я позвонила ему по «FaceTime». Я позвонила, и на том конце были папа и Джо, они держали баннер с надписью «Поздравляем!» и громко прокричали, куда я поеду, и вся моя команда слышала, и все сразу начали громко кричать. А я даже не знала, что мою заявку где-то рассматривают – папа все это держал в секрете!
Я В ЭКСТАЗЕ, МАМА. Я тебе прямо сейчас напишу мейл, хоть уже и пять утра. Надеюсь, ты вернешься домой до моего отъезда. Мне нужна помощь в сборе чемоданов.
С любовью,