– Что значит «перепрограммировать»? – адмирал Лоуренс почувствовал, что находится на верном пути и вскоре сможет отбросить сомнения – а не гоняется ли он за призраком.
– Изменится сигнал ответа. Если же мы имели дело с записью, то он останется прежним.
– Для начала радиомаяк должен ответить, – напомнил адмирал.
– Программа для перенастройки радиомаяка передается теперь в эфир с каждым запросом. Остается ждать результатов.
– Вы меня заинтриговали, – Лоуренс потер переносицу. – Сперва почти доказали, что нас одурачили русские, а потом продемонстрировали шанс обхитрить их.
– Думаю, ждать осталось недолго. Не хотите глянуть, как идет работа?
Около трех часов дня спутник наконец-то вновь отозвался на вызов. Через четверть минуты адмирал Лоуренс уже стоял перед большим монитором в гостевой каюте. На карте местности пульсировала световая точка.
– Да, сигнал по-прежнему поступает с русла реки, – комментировал мистер Катнер, – но на этот раз уже значительно выше вверх по течению.
– Сигнал перепрограммирования был передан? – нетерпеливо напомнил адмирал.
– Да. Весь процесс займет около минуты.
В углу экрана мелькали цифры, шел обратный отсчет времени.
– Все, времени прошло достаточно, чтобы система перенастроилась, – азартно проговорил мистер Катнер и бросил в микрофон. – Посылайте повторный запрос.
Адмирал Лоуренс почувствовал, как пот выступил на затылке от волнения. В каюте царило молчание. Через несколько секунд оператор доложил:
– Ответ получен. Сигнал изменился.
На лицах появились улыбки, напряжение спало.
– Значит, нас не водят за нос, – адмирал был готов расцеловать мистера Катнера.
– Спутник там, не сомневайтесь, сэр.
– Срочно свяжите меня с сержантом Уэллером, – адмирал спешил передать группе своих морпехов координаты спутника.
– Сигнал вновь исчез. Он больше не отвечает, – обеспокоенный оператор всматривался в экран.
– Это уже не так важно, – проговорил Лоуренс, – пусть потом с этим феноменом конструкторы разбираются. Хорошая работа, парни.
Глава 8
Анита держала в руках свое платье. Одежда уже успела высохнуть на ветру и солнце.
– Хорошо, что высохло до заката, – подошел к ней Илья Георгиевич, – в вашем климате столько влаги, что за ночь только бы намокло.
– Я переоденусь, – ответила молодая женщина.
– Не советую, лучше поносите еще мой запасной комбинезон. Ночью будет прохладно. Иначе мошкара заест. Он, конечно, великоват для вас.
Анита застенчиво улыбнулась и опустила длинные ресницы.
– Я причиняю вам столько неудобств. Женщина на борту, говорят, к несчастью?
– Предрассудки, – ответил Макаров, – так считают моряки, а мы люди сухопутные.
– В вашей геологической партии есть женщины? – поинтересовалась Анита.
– Ловите на себе «голодные» взгляды моих парней? – рассмеялся Илья Георгиевич. – Вот вам и еще одна причина, чтобы походить в мешковатом комбинезоне.
Латиноамериканка забеспокоилась. Лодка свернула в протоку, вдоль бортов зашуршали тростники.
– Мы, кажется, плывем назад? Возвращаемся? Мы уже здесь были, – Анита показала на солнце, которое светило теперь с другой стороны.
– Вы наблюдательны, донна.
– Отец меня научил многим вещам, без которых невозможно выжить в джунглях. Так мы возвращаемся? Зачем?
– Так надо, – не стал вдаваться в пространные объяснения Макаров.
Анита присела на копну тростника, обхватила колени руками.
– Не волнуйтесь вы так, – умиротворяюще улыбнулся Илья Георгиевич, – у нас такая работа. Вскоре вновь двинемся вверх. Скоро вы окажетесь в Картахене.
Каплей Богуш тем временем всматривался в бинокль. Лодка пошла к берегу. Река делала здесь поворот, и течение снесло в это место сломанные деревья, вымытый вместе с корнями кустарник. Пахло гнилью. Огромная гора гнилой древесины высилась над водой. Лодка стала боком к течению и медленно зашла в это природное укрытие.
Богуш набросил на одно из полузатопленных деревьев канат, затянул его. Подводники выставили заранее приготовленные жерди, воткнув их под наклоном в илистое дно, тут же принялись раскладывать поверх них тростник, маскируя лодку. Осталось лишь маленькое окошечко, возле которого и расположился Макаров с биноклем. Командир подлодки надел на объективы антибликовые бленды.
Анита заметно нервничала.
– Чего мы ждем?
– Тишина, – приподнял руку Макаров, – и никакого движения.
Женщина испуганно замолчала.
Ждали около часа. Наконец прорезался низкий гул, он усиливался с каждой секундой. Вскоре над рекой показался гидроплан. Он шел низко, поблескивали стекла кабины и иллюминаторов. Анита вновь зашептала:
– Я боюсь, – и попыталась закопаться в кучу тростника.
– Не двигайся, – Макаров сильной рукой прижал ее ко дну лодки.
Гидроплан развернулся над джунглями, пролетел над замаскированной лодкой еще раз, затем качнул крыльями и исчез за деревьями.
– Кто они такие? Почему вы прячетесь от них? – спрашивала Анита. – Это самолет Альфонсо? Что вы ему сделали?
– Тише, – приложил палец к губам Макаров. – И не двигайся. Нас не должны заметить.
– Я все понимаю. Но боюсь…
Послышался нарастающий гул двигателей. По реке один за одним шли на небольшой скорости два катера. Люди, сидящие в них, были облачены в камуфляж, оружия не прятали. Макаров приложил к глазам бинокль. Он видел сержанта Уэллера. Казалось, тот так близко, что стоит протянуть руку, и коснешься его пальцами. Морпех тоже посматривал в бинокль на берега.
Анита приподняла голову:
– А они кто?
Макаров не стал отвечать. Женщина отодвинулась, ухватилась за шпангоут. Казалось, она хочет забиться в любую щель.
– Они нас сейчас обнаружат.
Илья Георгиевич крепко схватил ее за воротник комбинезона и вернул на место.
– Ты хочешь, чтобы нас всех перестреляли?
Анита затрясла головой. Катера с морпехами неторопливо проплыли мимо. Невысокая волна, поднятая ими, плесканула в мокрые стволы деревьев. Сержант Уэллер уже смотрел вперед по курсу. Вскоре о катерах напоминал только удаляющийся гул двигателей.
– На этот раз обошлось. Теперь можешь сесть, – разрешил Макаров.
Анита облокотилась на борт лодки. Глаза ее бегали.
– Почему они вас ищут? Это из-за груза, который вы везете?
Илья Георгиевич присмотрелся к Аните и произнес:
– Ты задаешь слишком много вопросов, – и подозвал к себе каплея. – Присмотри за ней. У нее нервы сдают. А я с ребятами подыщу место на берегу, где можно развести костер, – Макаров глянул на клонящееся к закату солнце.
Богуш сел рядом с Анитой.
– Ничего не бойтесь, – произнес он.
– Страшно, – у Аниты дрожали руки, она сунула их в глубокие карманы комбинезона.
– Может, все-таки лучше высадить вас в какой-нибудь деревне?
– Нет. Я не буду вам мешать. Оставьте меня с собой.
Журчала, переливаясь между стволов полузатопленных деревьев, вода. В кронах на разные голоса пели птицы. Заходящее солнце сделало небо нежно-розовым. Перистые облака застыли всклокоченной пеной.
– Красиво, – вздохнула Анита и зевнула, прикрыв рот ладонью. – А где вы учили испанский?
– В школе, – Богуш явно не собирался быть многословным.
– Странный у вас командир. Он то добрый, то вдруг становится злым. У меня уже голова кружится от качки. Никогда раньше так долго не плавала. Можно мне сойти на берег? Я переберусь сама, по стволам.
– Вернется командир, тогда все и сойдем. А пока можете вздремнуть.
Анита не воспользовалась предложением каплея, сидела, прислушивалась, вздрагивала от каждого шороха. Наконец появился Макаров. Стоило ему ступить на ствол, перекинутый с берега на лодку, как молодая женщина тут же вскочила на ноги.
– Мы подыскали место для костра, – Илья Георгиевич подал руку и помог Аните перебраться на сушу.
На борту остался один подводник – следить за рекой. Все остальные шли гуськом по тропинке.
– Вот здесь, – Макаров вывел всех на небольшую полянку.
Ветви деревьев переплетались, закрывая небо. Лишь местами виднелись розовые от заходящего солнца разрывы. Костер, сложенный из сухих веток, уже горел. Сухое дерево почти не дает дыма, горит ровно. А тот дым, который и поднимался над костром, растекался среди густых ветвей.
– Чай готов, – доложил присматривающий за огнем.
Подводники наливали в кружки кипяток, на куске брезента разложили еду. Ели быстро. Макаров не отходил от Аниты ни на шаг.
– Горячий, – женщина дула на кипяток, ароматно пахнущий кофе. – Мы останемся здесь ночевать?
– Скорее всего. Но пока еще не решено. Вы пейте.
– А кто это решает?
Вопрос остался без ответа. Тем не менее лагерь на берегу понемногу приобретал ясные очертания. Подводники устраивали постели из листьев, подносили к костру дрова.
Когда угли уже подернулись пеплом, когда стемнело, Анита поднялась с притащенного к костру бревна, смущенно произнесла:
– Я должна отойти. Можно?
Макаров пожал плечами. Мол, какие могут быть вопросы? И подбросил дров в угасающий костер. Женщина, стараясь не привлекать к себе внимания, двинулась в заросли. Каплей непроизвольно скосил глаза и заметил, как за ветвями слабо вспыхнул электрический светлячок.
– Товарищ командир, – склонился к уху Макарова Богуш, – кажется, у нее мобильник. Может, стоит проследить?
– Не думаю, что здесь есть роуминг. Мобильником можно пользоваться и как фонариком. Сиди. За нее не стоит волноваться.
Анита вернулась. То ли причиной были сгустившиеся сумерки, то ли то, что ей пришлось побыть некоторое время одной, но женщина вновь заметно нервничала. Она села возле Макарова.
– Где мне можно прилечь и куда направляемся утром?
– Не утром, а прямо сейчас, – отозвался Илья Георгиевич. – И, конечно же, вверх по реке. Не волнуйтесь, скоро вы окажетесь в Картахене. Небольшое изменение в маршруте.
Анита изумленно смотрела на приготовленные постели из листьев, на догорающий костер.