Первым на истеричные вопли Морголины выглянул из своей каюты Сандер. Пока он любовался, подоспел офицер безопасности. Вскоре подтянулись учёные и техники, работавшие неподалёку и, не разобравшись, устроили галдёж. Не зная, как квалифицировать беспорядок, офицер вызвал медиков с успокоительным и попросил Женьку увести гатраноида подальше. Евгения перехватила поудобней электронный планшет и кое-как затолкала недоумевающего Боба в каюту к Сандеру. Вынудив того посторониться.
– Это называется подальше?! – возмутился опекун.
– А куда ещё? – невинно спросила Женя. – По приказу капитана телохранитель обязан сопровождать меня везде… За дверью его теперь оставлять нельзя…
Сандер недоверчиво покосился на Боба.
Допустим, насчёт приказа она приврала. И что? Если не верит, пусть идёт и сам выясняет.
– Ты не предупредил Морголину о гатраноиде?
– А зачем? Хотел послушать, как она орёт.
– Добрые вы, однако, джамрану, – усмехнулась Ева, втайне обрадовавшись, что их с Сандером установки совпадают. Опекун против опекунши! Что может быть приятнее?
Сандер продолжал стоять и выразительно смотреть на Женю, наклонив голову к плечу.
– Я пришла, – робко напомнила будущая ученица, – заниматься.
– Вижу, – ответил он, не двигаясь с места.
Женька непонимающе вскинула брови.
– В чём дело?
– А ты как думаешь? – он кивнул на Боба, перегородившего выход подобно игольчатому шкафу. – Присутствие горы мускулов и каскада игл сбивает меня с толку.
– Всё ещё боишься? – зловредно поинтересовалась Женя.
– Нет, – усмехнулся Сандер. – Но в его присутствии будет сложно с тобой заниматься.
Да-а, не похоже, чтобы он боялся.
– Чем таким ты собрался здесь заниматься? – проворчала Евгения.
– Обучать тебя языку. А для этого нужна приватная обстановка… Уроки будут, мягко говоря, нестандартными. Вдруг, это спровоцирует телохранителя на агрессию?
Женька насторожилась.
– И ты думаешь, что после такого откровения я отправлю Боба погулять? Не надейся.
– Это всего лишь уроки, – вздохнул Сандер. – Возможна наглядная демонстрация. Я не знаю, как на это отреагирует гатраноид.
Евгения совсем растерялась.
«Что делать? Позвонить Талеху? Или поверить опекуну на слово?»
Она вздохнула.
– Ладно… Боб!
– Да, Ева Талехи?
– Иди, погуляй. Сходи на камбуз и поешь клубничного десерта. Хорошо?
Боб с улыбкой закивал и потопал в коридор.
– Погоди! – Женя решила напоследок подстраховаться. – Держи коммуникатор включённым, и будь готов примчаться по моему зову. Ясно?
Боб красноречиво дотронулся до браслета и отправился есть десерт. Переборки за ним закрылись, и Женя вопросительно повернулась к Сандеру. Он насмешливо следил за ними и заметил с лёгким оттенком иронии:
– Не очень-то умный, как я погляжу, этот телохранитель.
– Зато, страшный, – Евгения скорчила зверскую гримасу.
– Приступим, – буднично произнес Сандер. – Садись.
И указал на диван. Женя неловко села, положив на колени планшет, а её учитель и опекун устроился в кресле напротив.
– Можешь пока убрать, – указал он на планшет. – Это тебе сегодня не понадобится.
Евгения отложила планшетку в сторону и пристроила на коленях руки, нервно теребя форменные штаны. Что не ускользнуло от Сандера.
– Расслабься, – усмехнулся опекун и промурлыкал:
– Неужели я такой страшный?
Это он мстил ей за Боббэрота.
– Нет, не ты – ответила Женя, честно глядя в зелёные колдовские глаза. – Джамранский язык.
– Здесь ты права, – неожиданно рассмеялся он. – Итак… Готова?
Она кивнула.
– Для начала съешь пилюлю. Чтобы блокировать геном сыворотки перевода.
Сандер взял со столика коробочку, открыл и вытащил белую таблетку.
– Вот.
Женя нерешительно понюхала… Без запаха… Повертела в пальцах, положила на ладонь и принялась с пристрастием изучать.
– Микроскоп дать? – осведомился Сандер.
– Не-а, и так сойдёт… Лучше запить дай.
– Зачем? Она не горькая. На вкус как витамины… Но, если хочешь…
– Ой, нет! – спохватилась Женька. – Не надо воды!
«Кто знает, что он туда подмешивает».
– Как скажешь, – Сандер усмехнулся, словно прочитал её мысли.
– А, совсем забыла! С утра я приняла универсальный антиген, – предупредила она. – Это не помешает?
– Блокирующий препарат из разряда нейтральных антигенов. Они не взаимодействуют с антигенами защиты – ни положительно, ни отрицательно. Глотай смело.
Что ж, ничего не оставалось. Не желая выглядеть трусихой и параноиком, Евгения разжевала таблетку… Точно! Аскорбинка с апельсиновым вкусом.
– Когда подействует?
– Через минуту. Засекай время.
– Уже.
– Сначала небольшое вступление.
– Я вся внимание.
– Надеюсь, – кивнул Сандер, делая свирепое лицо. – С нерадивыми учениками я поступаю сурово.
– Это угроза? Или как?
– Предварительный инструктаж… Итак. Прежде всего, мы займёмся устной речью – пониманием и говорением, а не чтением или письмом. А там посмотрим.
– Почему?
– Так гораздо рациональней. Для прохождения третьего ритуала тебе всего-то нужно понимать и отвечать. Хотя, если ты собираешься поступать на лингвистический факультет в джамранский университет или написать роман на джамранском… Тогда…
– Нет, – поспешно заверила Женя. – РНК-сыворотка очень полезное изобретение. Не пропадать же добру.
– Вот, и я о том же. Значит, начнём с активного слушанья, а затем притупим к говорению. Ради этого ни к чему зубрить буквы и звуки. Начальная методика предполагает чувственно-образную оценку звучания, синтез понятий и синхронное повторение. Устраивает?
Женя кивнула.
– Я в этом не разбираюсь. Главное, чтоб лучше усваивалось и проще.
– Тогда начнём. Обратимся к азам. Современный джамранский язык существует в двух вариантах – полном и укороченном или сокращённом. Мы возьмём укороченную версию.
Евгения нахмурилась.
– Думаешь, я не в состоянии усвоить полную?
Она хорохорилась больше для блезира. Интуитивно понимая, что укороченный вариант – то, что нужно, с её-то «выдающимися» лингвистическими способностями.
– Нет, – удивлённо возразил Сандер. – Я так не думаю. Просто в устной речи все пользуются укороченной версией. А полный вариант – это литературный и официальный письменный язык. В частной переписке его тоже давно не используют, а также в развлекательной и экспортной литературе. Реже – в поэзии, но смотря в какой. Если в элитной, то всегда. Кроме того, артикуляционный аппарат землянина не приспособлен к некоторым звукам полной речи… Приведу пример, чтобы ты поняла…
Тут до Евгении дошло, что они говорят уже больше минуты. Она посмотрела на часы, встроенные в коммуникатор… И подозрительно заметила:
– Таблетка начала действовать. Почему я тебя всё ещё понимаю?
Сандер расхохотался.
– Бедная землянка! Так привыкла общаться под действием РНК-сыворотки, что уже не воспринимаешь собственную речь?!
Женя открыла было рот от безмерного изумления и сразу захлопнула.
– Ты говоришь по-русски?
– А как же. В совершенстве! Потому меня и направили к вам в качестве опекуна и заодно как преподавателя джамранского. Я отлично владею ещё пятью земными языками. Семью джамранскими наречиями и пятнадцатью диалектами. Двумя шакренскими…
– Хватит-хватит! – перебила Женя, страдая белой завистью. – Теперь ясно, для чего джамрану придумали сыворотку перевода. Запутались в собственных диалектах… И почему ты такой умный и всезнающий?
Сандер удивился.
– А каким, по-твоему, должен быть профессор, преподаватель лингвистического анализа и синтеза в Центральном Рахторском университете? Дилетантом и недоучкой?
– Гм… А я-то думала, ты преподаёшь теорию и практику соблазнения по-джамрански, – это была шпилька с тонким намёком на толстые обстоятельства.
Он усмехнулся.
– Запомни, Ева. Брачный опекун и мэтр обольщения – это не профессии, а социальная повинность. Для меня лично – это способ отвлечься от науки, лекций и экзаменов. Своего рода отдых и развлечение. А в вашем случае, возможность повидать новые галактики. Это Талех здорово придумал.
Женя сконфузилась. Слегка.
– Мы отвлеклись, – напомнил он. – Раз таблетка начала действовать, значит, ты в состоянии ощутить прелести джамранского языка со всеми вытекающими последствиями.
Фраза о последствиях, произнесённая довольно каверзным тоном, Евгению встревожила.
– Вернёмся к примерам. Сейчас я продемонстрирую, чтобы ты поняла. Название этого корабля в укороченном варианте звучит как «Рэпсид Двидхад». Полностью – «Рэп-поуз сидар дарвес двидар дханнад хаддар идх». Чувствуешь разницу?
– Ага…
Женя вслушивалась как зачарованная. Под действием генома-переводчика сглаживались многие нюансы. Произношение, акцент и прочие особенности отчётливо не воспринимались… Теперь же она наслаждалась звучанием… Как музыкой… Рок! Это же фонетический рок! Вот, где истоки пристрастия джамрану именно к этому стилю… Или её земное ухо так реагировало?
– Ева!?
– Что?
– Ты меня слушаешь? – Сандер напряжённо смотрел на неё.
– Да… – Женька ответила взглядом полным благоговения, готовая выучить сейчас всё, что угодно. – Сандер… Кажется, я передумала.
– Насчёт чего? – переспросил он.
– Я хочу поступить на лингвистический факультет…
Он усмехнулся.
– Урок первый. Джамранская поэзия. Лучше всего тренироваться на ритмике стиха. Джамранский язык вообще очень ритмичный…
Да-рум радвихад хжареа сэнари
Сэзваро дарум ведахж тару-нар
Радвахо зхарим сидархи хиштари
Меджанн-о эт-жанди салехж аджанар…
Напевно произнёс он… И комната поплыла, качаясь перед глазами. Женя представила, как это говорит Талех и улетела в мир грёз… Как-то не вовремя… Она слушала и внимала… Уже не капитан в её мыслях, а Сандер… Перед глазами возникли образы… Река? Нет, озеро. Лотосы… Медленно скользит лодка…