– Мы исполнили свой долг, сдержали данное вам обещание, отработали то, что должны были отработать. – Голос моего друга звучал удивительно сильно для раненого, но я видел, что он слабеет с каждым словом. – Окрестности Рам Дира свободны от врага, и люди могут жить тут безопасно. Даары же могут жить безопасно на том острове, путь к которому указал нам Дарольд…
В этот момент Минар посмотрел в ту сторону, откуда я с помощью дальновидения наблюдал за происходящим, и улыбнулся. Неужели он видит?
– Да, да, я согласен! – воскликнул сир Джам. – Но рана…
– Рана не имеет значения, – остановил его Минар. – Исцеление – тоже. Мы уходим.
– Нет, это глупо! – вмешался сир Овад. – Уйти вы можете и позже…
– Нет, только сейчас. – Минар подмигнул, на этот раз уже сомнений не осталось, что мне, и, закрыв глаза, повалился бы на залитую кровью траву, если бы его не поддержал даар в алых одеждах.
– Да как вы не понимаете! Его можно спасти! – Сир Джам обвел взглядом нечеловеческие лица вокруг, бесстрастные, даже равнодушные.
– Его не нужно спасать, – ответил даар. – Великий Прорицатель изрек свое слово. Мы уходим.
– Хорошо, – сказал сир Джам, вглядываясь в белое, без кровинки лицо Минара. – Поступайте как вам угодно, но как вы собираетесь путешествовать с раненым?
Даар молча указал на носилки, сотканные из ветвей, которые лежали у ног Минара, а уже спустя несколько минут мрачная колонна нелюдей двинулась прочь от поля боя, над которым кружили вороны.
– Куда они направляются? – поинтересовался сир Овад.
Они с сиром Джамом и отрядом всадников сопровождали дааров, стараясь к тем не приближаться.
– Думаю, они идут к порталу, – ответил сир Джам и оказался прав.
Даары и вправду шагали к каменной «двери», ведущей на остров посреди Бездны, путь к которому указал мне Вар Ло. Двигались они с невероятной для пеших скоростью, на отдых вовсе не останавливались и к утру следующего дня очутились на месте. Сир Джам и его спутники придержали коней на вершине холма, откуда хорошо был виден портал. Один из дааров оглянулся, но тут же взмахнул руками, и каменные глыбы, испещренные непонятными письменами, породили яркую вспышку. И в это белое сияние, что дрожало словно пламя костра, зашагали ряды воинов в черных доспехах.
– Прощай, Великий Прорицатель, – сказал сир Джам, провожая взглядом носилки с Минаром, а про себя добавил: – Пусть будут добры к тебе Духи, или кто там ждет на другой стороне.
Последний из дааров исчез в белом свечении, оно вроде бы погасло, но через миг сменилось алым. Громадные каменюки, какие не сдвинуть с места и десятку быков, зашевелились, поползли, по бокам их побежали трещины. С шумом и треском один за другим они рассыпались даже не на булыжники, а в пыль.
Глава 9
Орда растекалась по землям Северной империи, точно река, во время половодья забывшая собственные берега. Горели деревни, оставленные жителями или населенные, один за другим сдавались города и замки. Но продвижение все равно было медленным, силы приходилось распылять, чтобы обезопасить фланги и тыл от возможного контрудара, да еще помнить о том, что где-то впереди ждет Урис Фрумаск Третий с армией. Разведчики доносили, что он собрал значительные силы возле столицы. Но вот почему не наступает, дозволяет чужакам разорять собственные земли и убивать подданных, Аги и Ули понять не могли. Ничего внятного по этому поводу не могли сказать и захваченные в плен бароны, кто-то обвинял сюзерена в трусости, другие говорили, что он сошел с ума, но наличие какого-либо хитрого плана отрицали все.
Этим вечером мои сестры поставили лагерь на берегу полноводной реки. Отражения шатров появились в светлой воде, забегали норды, разбивая палатки. Запылали костры, и поплыл, заглушая все прочие, запах солдатской каши с мясом, что сытна и готовится быстро. Трон Рика везли в обозе и каждый раз на привале ставили его, показывая уважение к Великому Повелителю Севера. Но рядом с ним помещали другой, куда более простой и легкий, но рассчитанный на двоих человек. Именно на нем сидели Аги и Ули во время военных советов и прочих мероприятий.
В этот раз перед ними появился один из командиров нордов, коренастый, низкорослый. И рядом с ним встал другой, стройный и высокий, но с лишаем на правой щеке.
– Вожди, – заговорил первый. – Нет хорошо! Нет правда!
Второй презрительно фыркнул.
– Он, Миран, – продолжил первый и указал на другого норда. – Брать мое город Предора! Брать не честно! Брать его люди! Собаки!
– Мы брать честно! Он, Рап, брать не свое! – встрял высокий. – Мы бить ворота, мы первый в город! Доля наша! Добыча наша!
– У тебя будет время говорить! – заявила Ули, поднимая руку, и высокий норд замолк.
– Сын крыса врать! – Первый из нордов бросил на сородича ненавидящий взгляд. – Мы первый стена брать, первый город брать!
Одного взгляда на эту парочку мне хватило, чтобы понять, что один принадлежит к туркори, а второй – к заматам. Эти два племени враждовали между собой столько, сколько не помнили даже самые древние старики, и сражаться вместе их могла заставить только железная воля и власть Рика, Великого Повелителя Севера.
Тут два полководца окончательно потеряли выдержку и бросились друг на друга с кулаками. Пришлось вмешаться фуриям из охраны моих сестер, что мигом растащили спорщиков в стороны.
– Выслушаем свидетелей, – сказала Ули. – А потом примем решение.
Свары и раздоры в войске множились с каждым днем, что было неудивительно, учитывая его разнородность. То троллеры съедали чью-нибудь лошадь, то «немытый дикарь», по словам норденца, проявлял недостаточно уважения к его благородному гербу и родословному древу. Норды же постоянно ссорились между собой, забыв еще недавно сковывавшее их единство. Поэтому мои сестры назначили в каждый большой отряд по несколько своих фурий, ослабив тем самым собственную охрану, но заполучив зато повсюду верные глаза и уши. Сейчас одна из вооруженных женщин, выглядевшая свирепой, точно бешеная волчица, и рассказала о том, что произошло при взятии Предора.
– Миран быть первый, Рап, когда бой у ворот, нет. Позже прибыть.
Высокий радостно за ухмылялся, коренастый нахмурился.
– Врать! Нет правда!!
– Довольно! – Голос Ули громыхнул так, что кое-кто даже зажал уши. – Хватит нам слушать оскорбления! За ложь и попытки посеять раздор ты, Рап, умрешь…
Низкорослый норд выпучил глаза, затем схватился за такой же кинжал, как у его соперника. С длинномерным орудием к шатру моих сестер благоразумно допускали лишь их верных телохранительниц. Сопротивление оказалось подавлено в мгновение, и осужденного вопящего норда поволокли туда, где стояла специальная перевозная виселица на просторной телеге.
Огромный жирный палач ухмыльнулся, налаживая толстую веревку.
– Смерть вам! Вы не вождь! Вы крысы! – успел выкрикнуть Рап до того, как его горло охватила безжалостная петля.
Рывок, и дергающееся тело повисло в воздухе.
– И так будет с каждым, кто посмеет солгать нам или изъявить неповиновение! – грозно и мрачно прозвучал в наступившей тишине голос Ули.
– Зачем мы это делаем, сестра? – спросила Аги, когда они оказались в шатре. – Мы же хотим отомстить тому, кто поработил нашего брата, а не всем этим бедолагам, которых Рик, а точнее, говоривший его устами древний чародей совратил призраком воинской славы и богатства?
– Мы поступаем верно, – отозвалась Ули. – Орда – главный инструмент. Нужно сделать все, чтобы хозяин Рика не смог им воспользоваться.
– Стравливая между собой ее командиров и обрекая их на казнь?
– Да еще и вступая в ненужные сражения, тратя время на глупые осады и штурмы. Если бы мы и вправду захотели победить императора и захватить его государство, то мы бы пошли прямо на Уранивал и были бы там уже вчера!
Но тут служанки принесли ужин, и мои сестры вынужденно прервали разговор. За время пребывания у нордов они приучились к простой и скудной пище и теперь этим привычкам не изменяли, хотя могли бы пировать каждый день. Но нет, обычный хлеб, вареное мясо, первая зелень и ранние овощи, что только-только появились на полях этим летом. Разве что вот вино в высоком кувшине из серебра, украшенном искусной чеканкой с изображением танцующих журавлей, было изысканным.
– Возможно, есть другой путь… – сказала Аги задумчиво, когда с едой оказалось покончено.
– Может, и есть. Но я его не вижу.
– Мы могли бы попытаться настичь ту тварь…
– Как? Мы даже не знаем, где она!
Вновь появившиеся служанки убрали со стола, приготовили две постели и затушили свечи. В шатре наступили темнота и тишина, нарушаемая лишь шумом шагов часовых, что ходили снаружи, да проникающим в щели багровым отсветом факелов.
– И все же мне это не нравится, – сказала Аги. – Если бы я могла выбрать, то я бы вернулась в те времена, когда Эжен был жив и нам не приходилось сражаться самим, да еще и отправлять на смерть других в таком количестве.
– За смерть твоего Эжена нужно благодарить Рика и Овира… – тут Ули осеклась, поскольку снаружи донесся сдавленный всхлип и тот скрежет, какой издает кинжал, входящий в кольчугу.
Кто-то удивленно ахнул, послышался звук падения. Полог шатра распахнулся, внутрь шагнули несколько воинов с обнаженными мечами. Проникшего снаружи света оказалось достаточно, чтобы я разглядел характерные норденские доспехи, какие носят только богатые рыцари.
– Убить их! – воскликнул один из незваных гостей.
Но мои сестры уже оказались на ногах, и у каждой в руке был верный клинок. Ринувшиеся в атаку норденцы столкнулись с отчаянным сопротивлением. Один упал, получив укол в щель, что на мгновение открылась на бедре, другой с воем схватился за лицо, из раны на котором струей хлестала кровь.
– Измена! – закричала Ули так, что наседавший на нее рыцарь отшатнулся, и грива рыжих волос плеснулась вокруг ее головы, точно волна неистового пламени. Аги сражалась молча, лицо ее было бледным, губы плотно сжаты.