Через разоренные земли Северной империи отряд нордов под командованием Ахтана пронесся стремительно, без помех. Слухи о поражении орды сюда еще не дошли, и немногочисленные выжившие в ужасе прятались, едва увидев вооруженных всадников или услышав стук их копыт. Серьезнейшей проблемой было найти провиант, но с ней как-то справлялись. Аги все время молчала, предоставляя командиру самому отдавать приказы. На привалах она занималась ранеными, которые благодаря ее заботе и умению шли на поправку, или просто сидела, щупая висящий на шее зеленый камушек-лампиеру. Все попытки найти Ули с помощью колдовства провалились, но при этом не возникало и ощущения, что та просто мертва.
Так что судьба второй сестры оставалась для нас всех загадкой. Но земли Северной империи закончились, и начались территории Нордении, где о поражении орды уже знали, как и о том, что уцелевшие гости из-за Края Земли попытаются вернуться на родину. Встретившуюся им группу крестьян воины Ахтана перебили до последнего человека. Но другую проморгали, а местные, конечно же, побежали к своему сиру. Вскоре норды оказались лицом к лицу с крупным отрядом норденского войска.
– Умрите, дикие твари! – объявил ведший его молодой рыцарь, на щите которого красовалась оленья голова с золотыми рогами.
Только вот рыцарь не понял, с кем имеет дело – со свирепыми нордами, что у себя-то на родине постоянно сражались между собой, а уж под руководством Рика и вовсе стали опытными участниками большой войны, обширного завоевательного похода.
– Вождь? – спросил Ахтан у Аги.
– Надо вырезать печень этому крикуну, – сказала моя сестра. – Заставить его сожрать ее без соли и перца.
Да, в последнее время она стала мягче, перестала напоминать ледяную статую, одержимую жаждой мести, но все равно осталась беспощадной и непреклонной.
– Мне нравится. – Ахтан одобрительно кивнул. – Вперед!
И норды просто ринулись в атаку, все сразу, не думая о тактике и резервах. Но не ожидавшие такого бешеного натиска норденцы не успели даже выстроить боевого порядка, когда по их рядам ударили первые меткие стрелы. Рыцарь с головой оленя на шлеме лишился собственной головы, едва вытащив меч из ножен. Ахтан перерубил ему шею с такой легкостью, словно срезал тыкву в собственном огороде.
Ну и, завидев, что предводитель погиб, остальные пустились в бегство.
– Останови своих! – велела Аги, впервые с самого начала отступления повысив голос до командного. – У нас нет времени, чтобы гоняться за трусами! Мы должны вернуться домой!
И Ахтан послушался ее, как и простые норды.
Отряд помчался дальше, теперь уже прямо на север. Аги и ее людям приходилось двигаться ночью, избегая больших дорог. Хотя обходных путей норды не знали, на помощь им приходила интуиция сестры, что всегда выбирала верный маршрут, даже если он выглядел как заросшая тропинка, что вот-вот затеряется среди камыша или дикого леса.
Благодаря дальновидению я мог видеть отряды норденской армии, более крупные, чем тот, первый, и с куда более умелыми командирами, предназначенные для того, чтобы перехватывать таких вот беглецов. Остатки орды откатывались группами, большими и малыми, и мало кто смог избежать тех стальных челюстей капкана, что приготовил бывшим союзникам король Филипп.
Отряд же Ахтана проскальзывал через непроницаемые, казалось, сети. Шел такими дорогами, о которых не знали даже местные крестьяне, и среди тех вскоре поползли слухи о том, что Великий Повелитель Севера, мертвый, во главе кавалькады призрачных всадников по ночам скачет через леса и болота, и горе тому, кто окажется у него на пути! Так что обитатели деревушек и небольших городков были только рады, когда явившиеся из ниоткуда норды забирали скотину и запасы еды, но никого не убивали. А пришедшие ловить врага воины Нордении обнаруживали только отпечатки копыт и пятна кострищ, спрятанных так, что даже лучшие следопыты находили их не сразу.
Несколько раз воинам Ахтана приходилось вступать в бой, но всякий раз это были короткие стычки, предназначенные для того, чтобы сбить рыцарей и пеших солдат с толку, не дать им двинуться в нужном направлении.
Король Нордении получал отчеты от разных командиров, и у него и его советников создавалось впечатление, что восточные провинции просто наводнены уходящими на север дикарями. Но что странно, этих дикарей никак не удавалось поймать, что наводило на мысли о том, что они используют магию. Аги же применяла колдовство лишь для того, чтобы найти сестру, раз за разом, на каждом дневном привале, где бы они ни прятались. И это единственное, в чем необычные способности, впервые проявившиеся, когда она была в плену, подводили ее.
Вынырнув из видений, я вернулся в свою реальность.
Уходящая в обе стороны стена желто-песочного цвета была сложена из громадных обветренных блоков. Высотой она превосходила все, что я видел до сих пор, а врезанные в нее башни больше напоминали горные вершины, разве что без снега на зубцах. Ворота, что располагались прямо перед нами, пропустили бы одновременно добрый десяток телег, ну а за спиной лежала уходящая за горизонт пустыня.
– Красиво тут, – протянул я.
– Только жарко станет, едва солнце взойдет, – проворчал Арк.
– Заходим внутрь? – спросил Айк.
Я пожал плечами.
Из портала нас выкинуло прямо перед воротами, и, чтобы добраться до колоссальных створок, нам не пришлось никуда идти, пробираться сквозь пески и терпеть жару. Мы приблизились к дверям, и все вчетвером налегли на одну из створок. Только не произошло ничего, она даже не качнулась.
– Заперто, – пробурчал Айк немного растерянно.
– Что там Вар Ло говорит? – спросил Роб.
– Молчит. – Я снова пожал плечами и попробовал позвать своего невидимого советчика, но ничего не вышло.
Вар Ло, приведший нас прямиком к порталу в катакомбах под столицей Янтарной империи, похоже, истратил на это все силы и теперь был не способен даже разговаривать, и это несмотря на то, что находился где-то неподалеку. Вокруг нас лежала, без сомнений, Саерская пустыня, а вот что находилось за стеной, мы пока не видели.
– Попробуем магией? – предложил Арк, когда стало окончательно ясно, что Вар Ло не дозваться.
– Валяйте, а я пока прогуляюсь, – заявил Роб. – Вдруг какой пролом или дыра.
– Давай, только будь осторожен, – сказал Арк, и наш друг зашагал вдоль стены.
Вскоре он исчез из виду, а мы принялись испытывать врата с помощью колдовства. Увы, наши усилия ни к чему не привели, никакие приемы, известные нам, на створки не подействовали. Тем временем предсказание насчет жары сбылось, и пекло стояло такое, что воздух над песком просто дрожал. Из пустыни накатывали волны удушливого зноя, от которого почему-то знобило и голова начинала кружиться.
Я еще раз хорошенько изучил ворота, а затем и башни, между которыми они находились, но ничего нового не обнаружил. К тому моменту вернулся Роб, и утешительных новостей он не принес. Стена огораживала очень большой участок, обойти весь – дня не хватит, но там, где он побывал, вход только один, а проломов и даже трещин не видно, и везде одинаково высоко.
Мы задумались, а потом приуныли.
Как преодолеть преграду, мы не знали, а пустыня уже начала показывать суровый нрав. Если так и просидим тут до вечера, то наверняка начнем страдать от жажды, да еще могут появиться и Рик со своей девицей, что бродят где-то неподалеку.
Я уселся прямо напротив дверей и закрыл глаза, просто так, чтобы расслабиться и отдохнуть. Неожиданно по телу пробежала жаркая волна, за ней еще одна, а перед глазами замелькали картинки, ясные, разборчивые. Открыв глаза, я без слов встал, подошел к одной из створок и приложил к ней ладонь. Мои друзья смотрели на меня в недоумении, но не мешали, они прекрасно понимали, что всё это не просто так. Я стоял и стоял, а Арк, Айк и Роб смотрели и смотрели, напряженные, готовые ко всему.
Потом раздался резкий свист, вокруг все неожиданно завертелось, и… мгновением позже ворота оказались уже у нас за спиной. Перед нами раскинулся настоящий лес, не такой, как у нас на севере, но мало похожий и на величественную чащобу, где обитали аалы: сплошное переплетение сочной зелени, водопады лиан, усеянные шипами ветки, громадные цветки – все это создавало настолько плотный «ковер», что было неясно, где заканчивается одно растение и начинается другое.
– Тут должна быть вода! – воскликнул я, облизывая губы, что пересохли и начали трескаться.
Глава 7
Чтобы прорубиться через заросли, нам пришлось пустить в ход мечи. Зачавкал под ногами высокий мох, зеленовато-серый и оранжево-бордовый, кинулись в стороны какие-то мелкие верещащие существа, и мы оказались во влажной тени, палящее солнце, к нашему облегчению, исчезло за плотными кронами. Но буквально через сотню шагов мы наткнулись на увитое лианами небольшое здание из камня, прямоугольное, с плоской крышей, но зато вообще без окон.
– Когда-то тут был город, – предположил я. – Но потом все заросло. Снаружи же страну поглотила пустыня.
– Похоже, что так, – согласился Айк. – Только вот кто так строит?
– Если бы мы знали, – и Роб вздохнул.
Обойдя здание со всех сторон, мы обнаружили, что в нем нет не только окон, но и дверей. Зато прямо за ним обнаружился небольшой пруд с невероятно чистой, прозрачной водой и ровным дном из золотистого, как в пустыне, песка. Выглядело это подозрительно, хотя магическое чутье на опасность молчало. Но зачерпнуть из пруда мы рискнули лишь после того, как я потыкал в него мечом и ничего не произошло. Вода показалась слаще, чем вина из подвалов правителя Янтарной империи, ну а без смытой с лиц пыли мы почувствовали себя вообще великолепно.
Вслед за первым зданием нам попалось второе, за ним третье, и я быстро уловил в их расположении закономерность.
– Вот тут лежала улица, ведущая от ворот, – сказал я, оглядываясь туда, где за зарослями пряталась окружающая город стена.
Догадка подтвердилась, когда Роб споткнулся и, чтобы не свалиться, ухватился за молодое деревце. То, как оказалось, держалось некрепко и вывернулось из почвы вместе с корнями, да еще и прихватило целый пласт оранжево-бордового мха. Ну а под ним обнаружились каменные плиты, серые, потрескавшиеся, но идеально состыкованные так, что швы можно было заметить не сразу. Через какое-то время заросли начали редеть, изо мха и травы появились отдельные каменные плиты, и вскоре мы шагали по мостовой среди деревьев. Здания, что стояли вдоль улицы, были круглыми, с коническими крышами, и окна напоминали прорези.