не урокам, а колдуя над очередным кулинарным шедевром, училась тонкостям ведения домашнего хозяйства.
Оставшиеся до окончания школы два года Полина занималась как сумасшедшая, до глубокой ночи корпела над учебниками, без репетиторов ей приходилось нелегко, но она справилась. На вручении аттестатов приняв серебряную медаль из рук директора школы, с грустью посмотрела на родителей. Она покидала родной дом, ставший для неё клеткой, из которой наконец-то вырвется. Больше не придётся слушать нытьё Олеси, ухитрившейся к сыновьям добавить дочь, получившуюся от очередного кандидата в мужья. Вернее таковым его посчитала сестра, отец же малышки сразу смылся, как только узнал о беременности. Олеся так и жила в проходной комнате, но теперь уже с тремя детьми, и по-прежнему считала, что сёстры обязаны ей помогать. Количественно семья Гавриловых не претерпела изменения, выбывших Павла, Кирилла и Раю, заменили сыновья и дочь Олеси. Всё также матери приходилось часами стоять у плиты, и без конца убирать разбросанные по всему дому игрушки и вещи. Помощники из подросших сыновей одиннадцати, девяти и семи лет были никакие, да и няньки из них для Олесиных мальчиков получились неважные. Полина и Регина тоже едва справлялись с заданиями по хозяйству. И если Регина лишь иногда возмущалась, то Полина часто выражала недовольство. Мария понимала дочь, бесконечные обязанности и работа по дому, мешали ей учиться, но она ничего не могла поделать, сама бы всё не осилила. Взывать к совести Олеси бессмысленно, она клялась заняться своими детьми, больше не перекладывать ответственность на плечи сестёр, но стоило получить звонок, со всех ног улепётывала на свидание. Выслушивая претензии матери в очередной раз, Олеся заявила:
– Я не только для себя стараюсь. Пока молода и красива, хочу найти мужа и отца детям. Тогда смогу съехать отсюда. Освобожу вас от своего присутствия.
Мария только вздохнула.
– Цепляясь к каждому мужику, обратившему на тебя внимания, ты лишь обесцениваешь себя. Где твоя гордость?
Олеся скривила симпатичное милое лицо, в огромных карих глазах блеснула злость.
– Когда с тремя детьми живёшь на проходе, на виду у всех, то гордость испаряется. Хочу иметь свой угол. Вы мой дом Райке отдали, со мной несильно советовались. Она теперь как сыр в масле катается, а я по углам жмусь.
Мария ахнула.
– Так ты же сама говорила: не можешь жить в том доме одна, и с мальчиками не справляешься, поэтому и пришла домой.
– Да тогда не справлялась, но когда бы они подросли, я бы вернулась. Кто теперь меня возьмёт без жилья, но с прицепом?
– Тому, кто тебя полюбит по-настоящему дети помехой не станут.
Олеся хмыкнула.
– Мам, ты в этом хуторе совсем одичала. Это тебе с мужем повезло. Таких как отец мало. Ради семьи он готов умереть в поле.
Слушая перепалку матери с сестрой Полина, ещё больше уверовала в свой план на будущее, желание сестры найти мужчину и переложить ответственность на его плечи не разделяла. Каждый человек должен сам отвечать за свою жизнь, а не вешаться тяжким грузом на другого.
План Полины потихоньку начал воплощаться, она поступила в университет на бюджет. До начала занятий оставалось два месяца, и тратить их на отдых от экзаменов не собиралась. Зная, что с началом занятий ежедневно добираться из хутора в город, а потом обратно, сложно, за лето Полина хотела заработать на съём жилья. Побегав по свободным вакансиям, обнаружила, что больше всего платят горничным в элитных санаториях и домах отдыха. А если взять две ставки, то неплохой доход получится. А то, что в некоторых домах отдыха предоставлялась комната для проживания персонала, только радовало. Получив медкнижку Полина, пришла в отдел кадров пансионата «Золото Юга». Узнав, что до совершеннолетия ей остался месяц, посоветовали прийти позже, но она уверила работницу кадров, что сильная и справится с любым заданием. Полине повезло: или у пансиона был недобор кадров, или она понравилась служащей, но её приняли, предупредив, что до восемнадцати лет её рабочая неделя сокращёна.
Позже Полина с ухмылкой вспоминала боевое крещение, какое там сокращённая неделя, может, по бумагам так и было, а на самом деле вкалывать приходилось за троих. Из-за того, что она и ещё три горничных жили в служебном помещении, а вернее ютились в крохотной комнатушке, именно они и были на подхвате: убирали номера и по ночам, и ранним утром. Стоило гостям «Золота юга» выехать, как их тут же вызывали на работу. Тяжёлый труд для Полины не в новинку: закалка, полученная на огороде и хоздворе, да и переноска тяжестей в виде детей её здорово натренировали. Она не отказывалась от любой дополнительной подработки и это оценила сестра-хозяйка пансионата, предложила следующим летом в разгар сезона снова поступить к ним на работу. Женщина оказалась совестливой и честной, в табеле она отметила каждый час дополнительной переработки, а узнав, что Полина ищет недорогую комнату для проживания, дала ей адрес хозяйки, сдающей студентам жильё.
– Только комната освободится через месяц. Отдыхающие обычно уезжают к октябрю. Но ты всё равно сходи к ней, скажи от меня, вдруг уже какой-то номер пустует, – посоветовала сестра-хозяйка.
Поблагодарив сердобольную женщину и получив расчёт, Полина сразу отправилась по указанному адресу. Ей повезло. Из углового номера на третьем этаже выехал мужчина.
Хозяйка гостевого дома, пухленькая, с короткими ручками и ножками показала комнату Полине.
– Номер хоть и одноместный, но в нём кроме односпалки, есть и кресло кровать. Если найдёшь соседку, оплату поделите. – Тряхнув пережжёнными химией светлыми волосами, прошла в комнату, распахнула двери в туалет и душевую комнату. – Всё просто, но удобно. Что ещё студентке надо: шкаф, стол и стулья, ещё имеется маленький холодильник и телевизор. Из отопления только сплит, включишь на обогрев, когда температура ночью опустится до плюс десяти. На первом этаже кухня, там и будешь себе готовить. Гладильня и прачечная тоже внизу. В номере никаких электроплиток и чайников, это сразу предупреждаю. Одно нарушение и выгоняю к чёртовой матери. Хочется чайку или кофейку, ноги молодые спустишься на кухню. Всё поняла? Оплата первого числа каждого месяца. И без проволочек. – Сузив глаза серо-голубого цвета, поинтересовалась: – Когда переезжаешь?
– Сегодня.
Полина смотрела на гладкую розовую кожу уже немолодой женщины лет пятидесяти и сравнивала с матерью. Ей столько же, но выглядела она намного старше из-за морщин, загорелого лица и усталого выражения глаз.
– Чудесненько. – Назвав плату хозяйка, окинула квартирантку оценивающим взглядом. – Меня Ирина Валерьевна зовут, а как тебя узнаю, когда предъявишь паспорт. У меня тут всё строго. Боюсь аферистов.
Полина улыбнулась.
– Я же по рекомендации. – Достав из сумочки паспорт и деньги, положила их на стол перед хозяйкой. – Мне всё нравится.
Ирина Валерьевна переписала в амбарную книгу, которую всё это время зажимала под мышкой, инициалы и фамилию новой постоялицы. Проставив цену номера рядом с её данными, протянула руку.
– Добро пожаловать в «Элегию».
– Спасибо, что предоставляете мне жильё.
[1] РГСУ – Анапский филиал Российского государственного социального университета готовит экономистов, управленцев, юристов, социальных работников, IT-специалистов, учителей, психологов.
Вернувшись домой впервые за два месяца, чтобы собрать вещи для переезда, Полина застала удручающую картину: к Олесе и её детям добавились новые жители. Сестра сошлась с мужчиной, у которого двое своих детей. Родители спешно искали новой семье жильё. И снова все деньги, заработанные отцом и откладываемые на вожделенный автомобиль и новые сельхозмашины, ушли на покупку дома. Алексей оказался вдовцом, его прежнее жильё после смерти жены забрали её родственники, квартира принадлежала им. Алексей смотрел на Олесю как на божество, осветившее его трудную жизнь. Он работал на комбинате стройматериалов бетонщиком и был готов обеспечивать всех их детей. Полина порадовалась за сестру, кажется, та, наконец, встретила хорошего мужчину. Три дня до занятий показались Полине вечностью. В доме стоял шум и гам детских голосов, в ванную и туалет так просто не попасть, потерпев пару суток, она переехала в Анапу. Всё-таки ещё требовалось устроиться на новом месте. До занятий Полина успела разложить вещи в шкафу, закупила продукты, погуляла по городу, наслаждаясь одиночеством и полной свободой. Вечером ей позвонила мать, похвалилась удачей.
– Сын нашей соседки бабушки Веры перевёз её к себе, а домик выставил на продажу. Вот мы его и купили для Олеси. Очень выгодно. Деньги остались, теперь мы всем мальчикам куртки на зиму приобретём.
Полина едва сдержала вздох разочарования. Она не собиралась просить деньги у родителей, сама для себя заработала, пожалела мать, понимая, что близкое проживание Олеси с семьёй ничего хорошего для неё не сулит. Сестрёнка станет подкидывать деток на присмотр, чтобы самой отдохнуть. Но говорить ничего не стала, мать бы её не поняла. Она так сокрушалась и нервничала перед отъездом Полины, будто та уезжала на край света и расставалась на годы. Удивительно, но родителей не напрягал вечный бедлам, они не испытывали неудобства из-за большого количества людей в доме, всё принимали как должное со спокойствием стоиков. И спустя время со слезами на глазах они вспоминали отъезд старших сыновей Павла и Кирилла, с нетерпением ждали каждой встречи с ними. Вот и её отбытие на учёбу приняли тяжело.
Во время учёбы родители в основном помогали Полине продуктами, деньгами редко. Как бы отец с Иваном не старались, зарабатывать стабильно, это удавалось не всегда. В один год прибыль получалась неплохая, и тогда обновляли сельхозинвентарь, закупали солярку, делали ремонт в доме, необходимые крупные покупки, но на следующий год едва наскребали на налоги и содержание семьи. Это только кажется, что на Кубани благодатный климат, на самом деле земледелие здесь давно превратилось в занятие для экстремалов. В ноябре и даже октябре могло быть тепло, и озимая пшеница поднималась, но засушливый январь и февраль с небольшим морозом без снежного покрова быстро губил посевы. Или наоборот дождливые зимние месяцы вымачивали целые поля пшеницы. Непредсказуемая погода, неожиданное зимнее тепло или внезапные майские морозы сводили усилия аграриев на нет.