— Все хорошо с твоим Пеплом, он поправиться, его просто усыпили.
Параллельно с этим он толкает какую-то дверь ногой и входит в незнакомое мне помещение. Голова кружится, но любопытство во мне сильнее. Я оглядываюсь вокруг. Почти пустая комната. Большой шкаф во всю стену и несколько высоких кушеток посередине.
Отец максимально мягко укладывает меня на одну из них. Осторожно поглаживает лицо.
— Вина, самое главное ничего не бойся. Я потом тебе все объясню, дочка. Просто доверься мне. Хорошо?
— Пап, что случилось? Где мы?
— Потом, все потом. Прости меня. Я опять, чуть не потерял тебя. Но больше я не допущу ошибки. Ты не останешься здесь одна, девочка моя.
Потом он что-то требовательно говорит куда-то в сторону. Я с трудом поворачиваю голову и вижу незнакомца, который что-то деловито достает из шкафа. На нем очень странная одежда. Для этого мира странная. А вот мне она напомнила форму медика. И помещение это чем-то на подпольную лабораторию смахивает. Они спорят с отцом. Тот что-то настойчиво повторяет, а незнакомец приводит свои аргументы, видимо отказываясь выполнять его требование. У меня силы остались только наблюдать и держать глаза открытыми. Какое-то безразличие накатило ко всему. Даже удивилась про себя. Как это так? И не болит ничего больше, просто тело совсем не слушается. Растеклось по горизонтальной поверхности, как студень.
Наконец, отец добился своего и «доктор», я его так про себя обозвала, подходит ко мне. У него странные зеленые ладони. Только потом доходит, что это скорее всего просто перчатки. Совсем я в этом фэнтези мире от благ цивилизации отвыкла.
— Вина, посмотри на меня, — просит отец.
Я перевожу на него глаза.
— Запомни. Ничего не бойся. Когда проснешься, я буду рядом и все тебе объясню.
Кивнула с улыбкой. Все-таки я была права. Отец не отсюда… Это была моя последняя связная мысль, перед повторным отключением. Шею легко укололи и глаза сами закрылись.
20. Карантин
Я проснулась от навязчивого механического писка над ухом. Словно кто-то собрал все отвратительные звуки электронных будильников, соединил их и вывел самый противный звук для пробуждения. Сонно зашарила вокруг себя рукой, чтобы отключить приставучего поганца. Потом все вспомнила и спешно разлепила веки. Первая мысль. Я в гробу. Но запаниковать мне не дали. Крышка медленно начала подниматься вверх и я поняла, что с гробом эта штуковина похожа только по форме. Количество непонятных датчиков, трубочек и микросхем, что виднелись через прозрачную обшивку, развеивали все сомнения. Это точно не магия.
Ура! Значит техногенный мир совсем рядом! Значит, и Таль где-то здесь, и я смогу его найти! Вот он удивиться. Черт! А он точно удивится. Рассказать-то я рассказала, но вот вживую он меня еще не видел.
Пока не накатили новые сомнения, решила встать и осмотреться. Немного настораживала тишина вокруг. Отец же обещал, что будет рядом когда я очнусь.
Дождалась полного открытия крышки. Села и обвела глазами то место, где я оказалась.
Хм… Тишина. Пустота. Белые голые стены, пол и потолок тоже ослепительно белые, как в операционной. И посередине всей этой стерильности стоит мой гробик. Тоже белый.
По стене справа пробежала россыпь разноцветных огоньков, и в ней возник дверной проем, в который влетел забавный робот, больше похожий на детскую игрушку. Он состоял весь из шариков, самого разного размера. Этакий капитошка, только не разноцветный, а серебристо-серый с белыми вставками.
Он шустро подкатил ко мне и на его круглой голове высветилось улыбающаяся мультяшная мордашка.
— С пробуждением рил Вина. Вас приветствует искин ЛКП тридцать один. Как ваше самочувствие? Настоятельно не рекомендую вам покидать вашу адаптационную капсулу до полной диагностики, — раздался мелодичный высокий голос.
Я осторожно кивнула и решила кое-что уточнить, раз робот такой любезный.
— Где мы находимся? И где мой отец? Это он меня сюда поместил?
— Вы находитесь в санитарном блоке исследовательского корабля «Приз», расконсервация адаптационной капсулы прошла успешно, все процедуры выполнены в полном объеме, диагностика не выявила негативных побочных эффектов.
— А…
— Ваш отец, нил Ольт, как и другие члены команды покинули борт в связи с атакой судна кампинскими трой-вирусами и введением строгого карантина. До его окончания они не смогут попасть на борт.
У меня мозг на пару секунд подвис. Как это оставили судно? Меня тут бросили что ли, вот так просто? А я? Отец же обещал!
Стоп! Нужно успокоиться. Я не маленький ребенок, чтобы сразу поддаваться эмоциям, не выяснив все факты.
— А почему меня не эвакуировали?
— Ваша капсула нетранспортабельна. При досрочном прерывании адаптационных процессов, могли возникнуть непредвиденные осложнения для организма. Поэтому было принято решение не вмешиваться и оставить капсулу до полного завершения программы.
— А как же вирусы? Я теперь тоже заразная, получается? — тревожно заозиралась вокруг, меня даже начал пробирать озноб.
— Кампийские трой-вирусы не опасны для человеческого организма, они поражают управляющие системы кораблей. При их атаке возможен полный выход всех жизнеобеспечивающих систем из строя и разгерметизация отсеков. Поэтому весь зараженный транспорт подвергается принудительному карантину сроком на тридцать дней. Команда эвакуируется. Ваш случай уникальный. Пришлось задействовать дополнительные протоколы для экстренных ситуаций, чтобы принять решение, — ровным приветливым голосом докладывают мне.
— И мой отец принял это решение? Покинуть судно? — сердце замерло в тревожном ожидании ответа. Неужели все его слова ложь? Разум понимает, что такое решение было единственно верным, но так хочется, чтобы вот в таких ситуациях близкий человек действовал вопреки холодной логике.
— Решение о проведении полной эвакуации принимал помощник руководителя экспедиционного корпуса, нил Плай Цурф. Желаете ознакомиться лично с видео архивом? Ваш статус позволяет получить доступ к файлам.
— Желаю.
Вот с этого и надо было начинать. Лучше своими глазами все увидеть, чем двадцать раз языком мусолить одно и то же.
— Вам будет предоставлен доступ, после удовлетворения естественных нужд организма. Моя задача проследить за вашим физическим и психологическим состоянием до конца карантина и не допустить серьезных повреждений.
— А сколько еще продлиться этот карантин?
— До окончания карантина осталось восемнадцать стандартных суток.
Мать моя эльфийка! Больше двух недель получается. Ну ничего, дружелюбный помощник у меня есть. Все покажет, позаботится. Я пока, как раз тут освоюсь, привыкну и информацией разживусь по этому миру. Надеюсь, тут без новых неожиданностей все будет. Голова уже кружится от смены декораций.
— Ладно, показывай где тут можно нужды мои удовлетворить.
Опускаю босые ноги на гладкий пол. Ух ты! Теплый, с подогревом и пружинит даже немного, как покрытие на стадионах.
— Прошу, рил Вина, следуйте за мной.
Робот покатил, все так же не касаясь пола, в сторону нового открывшегося проема. Моему взору открылась небольшая, полностью пустая комната, но стоило искину коснуться скрытой панели в стене, как из всех поверхностей начали вылезать смутно знакомые обводы местной сантехнической мысли. Красота!
Прочитав, недолгую инструкцию, робот убедился в том, что я все правильно поняла и не включу вместо теплой воды кипяток, и укатил за новой одеждой для меня. Из капсулы-то я вылезла в одной прозрачной накидке до бедер.
После водных процедур, я переоделась. Искин притащил мне костюм, удивительно по моему размеру. Нигде не жало и не болталось лишнее. Честно, соскучилась уже по синтетической ткани. После меня покормили, проводив в другой зал, где были удобные столики и сиденья все того же белоснежного цвета. И только после этого робот развернул портативный экран и включил обещанную запись.
Экран моргнул и высветилась четкая картинка. Знакомый белый зал с «гробиком» посередине. Единственное отличие — он закрыт. Возле капсулы стоит отец и гипнотизирует ее мрачным взглядом. Поднял руку и положил ее на крышку. Нервно погладил. Изображение очень детализированное и четкое. Я вижу как подрагивают его пальцы.
Появляется еще одно действующее лицо. В отсек стремительным шагом влетает незнакомец. Я его раньше точно не видела. Чуть ниже отца, но шире в плечах, блондин, крупные черты лица искажены сильным волнением.
— Ольт, нам нужно спешить! Команда уже в эвакуационном коридоре. Ждем только тебя.
— Ты уже слышал мое решение, Плай. Я остаюсь, — отец даже не посмотрел в его сторону.
А у меня сердце екнуло и радостно забилось от его слов. Значит он не собирался меня оставлять. До последнего хотел остаться. Что же произошло дальше?
— Ольт, это же глупо и безответственно с твоей стороны, в конце концов! Ты ведь не только отец, но и лидер, ответственный за жизни людей. Ты не можешь все вот так бросить. Подумай об остальных.
— Прежде всего я сейчас отец. Я обещал Вине, что не оставлю ее и выполню свое обещание, чтобы ни случилось. Команда меня поймет. Плай, я приказываю тебе уходить с остальными и взять на себя роль командира. Ты мой помощник и заместитель. Справишься. А я останусь с дочерью, — непреклонен гоцарг.
— У тебя мозги совсем отказали. В капсуле с твоей дочерью ничего не случиться. А вот ты вполне можешь здесь окочуриться, если разгерметизация произойдет или еще чего, пока система борется с атакой. Как думаешь, дочь обрадуется такому повороту, когда проснется?
— Я ей обещал. Этот отсек защищен лучше остальных. Сам знаешь, что вероятность его выхода из строя минимальная. А вот если она очнется здесь одна, ничего не понимая и в одиночестве… Ты помнишь, у нас был печальный опыт. Я не хочу ее потерять снова, Плай. Не трать время. Иди.
— Хорошо, будь по-твоему, проклятый упрямец, — шипит сквозь зубы помощник.
Отец все также не смотрит в его сторону. И вот это он совершенно зря. Плай снимает с пояса, какую-то короткую дубинку и почти без замаха, наносит сильный удар в область шеи. Я даже с кресла подскочила от неожиданности. А отец вздрогнул всем телом и повалился на пол.