Но мама со своими знакомствами и связями сумела все устроить. Она договорилась с двоюродной тетей и дядей, чтобы Август жил и питался у них — за деньги. Достала фиктивную справку, что он работает в какой-то строительной конторе. Съездила с ним в ближайшую вечернюю школу, директор которой был абсолютно очарован маминой внешностью, он в жизни не видел таких красавиц. И буквально в два дня оформил Августа в последний класс, приговаривая, что после дневной школы в вечерней ему нечего будет делать. Август воспринял эти слова буквально. К десятому сентября он должен был вернуться в Москву, к началу занятий.
Старший Флан был категорически против. Маме понадобилось десять дней, которые потрясли семью, прежде чем он согласился на этот «безумный поступок». Мгновенно весь город узнал, что Август уезжает учиться в Москву.
Златка ходила огорченная (уезжал ее близкий друг), приговаривая:
— Обскакал меня, злодей! Но ничего, следующим летом я тоже буду в Москве.
Август дословно принял слова директора по поводу «отдыха» и стал появляться в школе раз в неделю. Ссылаясь на занятость на работе, хотя он и понятия не имел, где она находится. Августик был самым юным в выпускном классе, и все смотрели на него с легким недоумением и нескрываемой иронией. Пока он не продемонстрировал своих знаний по литературе и языку. На волне успеха он попробовал пригласить на свидание единственно симпатичную девушку Наталью, но она ответила ему с улыбкой, что со школьниками пока не встречается. Вокруг нее увивались «бугры», которым было уже за двадцать. Август не огорчился, он знал, что Москва полна девушек, как деревьями подмосковные леса.
Занятия с режиссером начались с первого октября, и сначала Августу очень нравились. Он ездил к черту на кулички, где жил режиссер, который все время показывал ему какую-то сообщавшую о большом цирковом представлении афишу, где стояло его имя. Август не представлял, какое отношение имеет цирк к театру, но верил слепо маминому выбору.
Занятия длились обычно два часа, Жмуркин сидел на стуле у большого окна, а Август стоял напротив, читая басню, стих или отрывок из прозы.
Спустя месяц, к концу занятий, стала приезжать и оставаться очень стройная невысокая девушка по имени Настасья. Как объяснил режиссер, она была гречанка, но греческого языка почему-то не знала. Ей предстояло сыграть достаточно заметную роль в занятиях Флана. Естественно — не художественным чтением.
В субботу после репетиции режиссер сказал, что Настя едет к нему и везет массу угощений, и как Август относится к тому, чтобы разделить с ними трапезу. Августу порядком надоела кухня стариков, где учитывался каждый кусок, отправляемый в рот, и он с удовольствием согласился. Едва появившись, молодая гречанка стала сразу накрывать на стол. Каких только блюд, деликатесов и вкусностей не появилось на нем!
— Греческое вино или испанское? — спросил серьезно режиссер, как будто Август разбирался в виноделии. Они выпили две бутылки испанского вина, и Август достаточно расслабился. Настасья обхаживала его, как самого дорогого гостя, заботливо и нежно. Ее гибкому, стройному стану можно было дать не больше шестнадцати, и только глаза, взгляд, выдавали, что ей было уже как минимум двадцать два. Впрочем, в этом безоблачном возрасте Августа еще не волновал возраст девушек. Или одной девушки.
Режиссер оказался гурманом, и такие пиршества стали повторяться каждую неделю. В следующую пятницу он предложил Августу остаться ночевать, а утром, пока Анастасия ездила за покупками продуктов на завтрак, икры и прочего — режиссер любил смесь черной с красной, — спросил, умеет ли он играть в карты. Август умел, и очень хорошо. Тогда режиссер предложил сыграть: со стороны Августа — на деньги, а со своей — на занятия, за которые не нужно будет платить.
Они начали. И первые три партии ученик легко выиграл, где-то около девяноста рублей. Что произошло потом, Август понял только тогда, когда вырос. Леонид быстро отыграл у него бумажки и спросил, сколько тот имеет в кармане. Август проиграл ему все, все свои деньги на месяц вперед. В этот момент появилась Анастасия и стала накрывать поздний завтрак, переходящий в обед. С кухни доносились обалденные запахи, и Август повел носиком, не задумываясь, как он будет жить следующий месяц, и главное — на что.
Он был одет в красивую папину куртку: кожа впереди, крупная английская вязка сзади.
— Какая красивая куртка! — сказал восхищенно режиссер и предложил: — Хочешь отыграться?
Август никогда в жизни не проигрывал, обожал спорт и, естественно, хотел выиграть и победить!
— Но у меня не осталось ни копейки, — огорчился ученик.
— Тогда поставь на кон свою куртку, во сколько ты ее оцениваешь? — спросил учитель.
Куртка была очень дорогая, английская, привезенная отцу из-за границы, и Август назвал приличную цену. Режиссер сразу согласился. Через полчаса у Августа уже не было куртки, и он остался в одной водолазке.
Режиссер был худой и высокий, он сразу померил ее — она идеально ему подошла, тогда как Августу была великовата.
Август знал, что дома будет страшный скандал, так как папа дал ему куртку взаймы, до января.
Настя пригласила всех к столу, открыли венгерское шампанское и бутылку французского красного вина. Режиссер любил посидеть и выпить красиво.
— Ленечка, отдай мальчику куртку, он не знал, что ты хорошо играешь. А незнание надо прощать.
Жмуркин тут же снял куртку и протянул ее ученику.
— Возьми, — сказал, улыбаясь, он.
Август был очень гордый мальчик и в подачках не нуждался.
— Я ее отыграю. Дайте только мне…
— Кредит? С удовольствием! А что ты поставишь на кон?
Завтрак продолжался в дружеской приятной беседе. Все были довольны, что впереди целый день. А завтра — воскресенье.
К вечеру Август уже проиграл куртку во второй раз, в заклад, а также дорогие позолоченные часы «Победа», подаренные ему когда-то любимым дедушкой. И что-то еще.
Анастасия наблюдала за всем молча и только иногда долго, пристально смотрела Леониду в глаза, когда он поворачивался к ней. Август был азартный мальчик. Но учителю шла карта феноменально!
Он опять остался ночевать у режиссера. Утром была большая трапеза, и в полдень режиссер предложил повезти их кататься по Москве.
Он поймал такси и снял его на целый день, заплатив 25 рублей. Тогда такси были «Волги», и поймать их было практически невозможно. 25 рублей считались в то время большими деньгами. Август прикинул, что на каждый завтрак гречанка тратила как минимум столько же.
Режиссер возил их по Москве: по району «Мосфильма», к Воробьевым горам, Плющихе, к Новодевичьему монастырю. Интересно и много рассказывал об истории города, театре, какие актеры где живут, — сидя на переднем сиденье. Август с Анастасией сидели сзади.
— Ты знаешь, что значит мое имя по-гречески? — спросила она его.
— Нет, — честно признался Флан.
— «Воскресшая», — задумчиво произнесла она.
А вечером они ужинали в модном дорогом ресторане «Националь». Август был первый раз в жизни в московском ресторане, который впечатлил его до глубины души. Их обслуживали особо старательно, так как дочь метрдотеля готовилась поступать в театральное училище.
В полночь они вернулись в квартиру режиссера, выпили еще бутылку вина, и Август опять остался там ночевать.
К концу недели ученик уже проиграл учителю и свое джерсовое модное пальто, купленное мамой в Москве. Оставалась легкая куртка, продуваемая холодными ветрами и мокрой осенью. После последнего эпизода состоялся долгий разговор Настасьи с Леонидом на кухне. И вдруг каким-то чудом, к вечеру, Флан отыграл пальто! Ему неожиданно пошла карта.
В субботу вместо занятий с режиссером был роскошный ланч, привезенный и накрытый Настей, много вина и фруктов, а после трех Леонид куда-то уехал по делам. Августу невероятно нравилось, как жил режиссер. Он хотел бы жить так же: накрывать на стол и приглашать своих друзей.
Август смотрел в окно, за которым уже начало смеркаться. Тусклое, мрачное солнце, облетевшие, голые, неуютные деревья. А здесь, в доме, был чистый паркет, белоснежные занавески, теплота, уют и хорошо на душе, как ему казалось.
Анастасия повернулась от окна и вдруг сказала:
— В следующий раз не садись играть в карты с теми, кого ты не знаешь. Это единственный совет, который я могу тебе дать.
— Спасибо, — Август уже сидел на разложенном диване.
— Я вижу, тебе очень нравится Леонид? — она медленно пересекла комнату легким шагом.
— Мне нравится, как вы живете.
Анастасия опустилась на колени прямо у ног Августа.
— Это он живет. Я на него работаю.
— Как это? — не понял Август. Он никогда не спрашивал об их отношениях.
— Это сложно. Я не могу тебе объяснить. А ты встречаешься с кем-нибудь?
Он смутился. Она положила нежно руки ему на колени. Потом скользнула под водолазку и стала гладить упругий живот.
— Сейчас нет, — ответил смущенно Август.
— Мне так нравится, что ты застенчивый, — уверенно проговорила Анастасия и, мягко толкнув, опустила его на спину, продолжая нежно гладить низ живота.
— У тебя такие упругие мышцы, — с удовлетворением заметила она. — И вообще, ты весь такой шелковый…
Август попытался сесть.
— Тебе так неловко?
Флан долго составлял в уме фразу:
— Он мой режиссер. И хорошо ко мне относится.
— Не волнуйся, мы — партнеры.
Август совершенно не понял — в чем. Он никогда не видел их обнимающимися или целующимися. Утром, когда он просыпался, ее уже не было дома. Даже если накануне вечером они сидели за столом допоздна. Где она проводила ночи, он не знал.
Анастасия медленно опустила голову, длинные волосы рассыпались по водолазке Флана, она приподняла ее и легко коснулась губами его живота. Потом поцеловала слева и справа около бедер, Августу стало приятно, ее губы скользили по телу нежно и невесомо. Он почему-то вспомнил Черное море, ночь, лодку. А потом — девушку из «Тамани».